Георгий Савицкий «Штрафная эскадрилья. В пылающем небе Сталинграда»

А тем временем Туманишвили открыл огонь по «мессеру». Старший сержант допустил самую распространенную ошибку, которая свойственна молодым пилотам: открыл огонь с большой дистанции. Но ему повезло: строчка трассеров пропорола правую плоскость немецкого стервятника. «Мессершмитт» дернулся в воздухе, но продолжил полет, перейдя в левый вираж. Як-1 старшего сержанта Туманишвили прочно сидел у него на хвосте. Длинная очередь прошла рядом с угловатой кабиной «сто девятого», однако немец переворотом ушел вниз, и молодой советский летчик последовал за ним. Это уже было грубой тактической ошибкой: немецкий истребитель был тяжелее русского и двигатель у него был мощнее. На пикировании Bf-109F4 мог уйти от любого истребителя.

И в этот самый момент ведущий немецкий истребитель атаковал Туманишвили. Снова рядом промелькнула зловещая тень с черными крестами. Огненные трассы изорвали перкаль на плоскости с красной звездой, вгрызлись в лонжерон крыла.

Но тут же атакующий «мессер» с разрисованным карточными мастями фюзеляжем нарвался на очередь «яка» старшего лейтенанта Волина. Запарив двигателем, Bf-109F4 отвалил в сторону и переворотом через крыло ушел со снижением. Лететь ему оставалось недолго: после того как из пробитого радиатора испарится вся вода, двигатель заклинит. А может, и взорвется. Поэтому немецкий летчик-истребитель и тянул изо всех сил к линии фронта.

— «Второй», немедленно вернуться в строй!!! — рыкнул в ларингофоны старший лейтенант Александр Волин. Истребитель Туманишвили пристроился за его правым крылом.

Дальнейший полет проходил спокойно, больше они, к счастью, «охотников» не встречали. Уже показалось блестящее зеркало Волги, на другом берегу великой русской реки жил и сражался героический город.

Вылет действительно был очень сложный, хоть задание и было вполне обычным: воздушное прикрытие наших войск и патрулирование над городом. Неприятности начались сразу после взлета: у истребителя Георгия Туманишвили стал резко перегреваться мотор, температура масла росла катастрофически, грозя то ли заклинить двигатель, то ли разнести его на куски вместе с самолетом. И неудивительно, ведь техника эксплуатировалась за гранью возможного, а запчастей, как всегда, не хватало. Техники и ПАРМ, передвижные авиационные армейские мастерские, едва справлялись с поломками и боевыми повреждениями самолетов.

Старший лейтенант Александр Волин волен был вернуться, но он продолжил полет в одиночку. Хотя он и подвергался смертельной опасности, но задание нужно было выполнить.

Летчик вертел головой, что называется, «на триста шестьдесят градусов», внимательно, до рези в глазах, оглядывая небо до самого горизонта.

Повод для тревоги был очень серьезный: по данным разведки, Люфтваффе перебросили под Сталинград группу из элитной эскадры истребителей I./JG-52 «Карая» под командованием известного немецкого аса майора Герхарда Бакгорна, сбившего лично уже более полутора сотен самолетов противника! Остальные летчики были ему под стать: «эксперты», матерые и безжалостные воздушные волки с минимум пятьюдесятью воздушными победами. Первая Gruppe была своеобразной «пожарной командой», которую командование Люфтваффе гоняло по всему Восточному фронту — от Москвы и до Крыма.

Эти «охотники» уже успели сильно потрепать эскадрилью, выбив в воздушных боях наиболее опытных летчиков. Нападали «эксперты» чаще всего на одинокие, подбитые самолеты, но могли ввязаться и в затяжной воздушный бой с превосходящим по количеству противником. Они неизменно демонстрировали свой боевой опыт, летное мастерство и отличное знание тактики воздушного боя. Единственная слабость, которая у них была, — это эгоизм.

Наши летчики всегда действовали парами, прикрывая друг друга в воздухе. «Сам погибай, а товарища выручай!» — этот девиз был свят у советских летчиков.

Немцы же стремились побольше «набить» себе целей, чтобы получить вожделенный Рыцарский крест, желательно — с Дубовыми листьями и Мечами.