Владимир Обручев «Плутония»

Это, конечно, очаровательно. Хоть и наивно.

Отчетливо чувствуется, что роман детско-юношеский. Подчеркнуто детско-юношеский, как, например, и «Тайна двух океанов» Адамова. Но до «Тайны двух океанов» ему чего-то не хватает. Хоть обе эти вещи, повторюсь, очаровательны своей научно популярной основой и манерой их преподношения. Возможно, «Плутония» более нарочита. Уж слишком, кажется, явно автор намерен совершить путешествие в глубь времен – ведь это именно путешествие вглубь времён с его зонами эпох, флор и фаун этих эпох, которые отчетливо разделены и не смешиваются, совсем как экспонаты отдельных залов музея естественной истории (и да, даже первобытные люди там находятся – в своем углу своего зала). Я, конечно, слышал, что автора побудили написать этот роман научные ошибки Верна и его «Путешествия к центру Земли», но нарочитость этих идущих друг за другом эр в моих глазах выглядит столь искусственно, что хочется сказать: «Небезгрешен и ты, автор». Даже «научное» обоснование этого явления в конце не очень-то меня убеждает. Если честно: оно не убеждает ни в чем –в нем и чувствуется время романа, то, насколько он устарел (в этой части), как неубедительно и слабо выглядит в них вся теория полой Земли (впрочем, в предисловии, написанном, как я понимаю, многим позже, автор сам указывает на несостоятельность этой устаревшей гипотезы). Я не уверен, что проникся бы ей и прочитай я роман в детстве. С другой стороны, не может не удивлять тот факт, что в романе, написанном в 1915-м, и изданном в 1925-м, палеонтологический мир описан так живо (даже с учетом этой искусственно выстроенной галереи), что кажется, за сотню лет наука не слишком-то много к нему прибавила (ну разве что прыгающие по-кенгуриному игуанодоны вызывают легкую улыбку), а автор, стало быть, находился на острие знаний своего времени.

Но немного смутил и язык. Он может быть и приближал историю к тому дневнику, о котором говорил автор в конце, но не слишком-то шел, по-моему, истории. Временами даже бил канцелярщиной.

Но, всё же – всё же! – вот это ощущение: «очаровательно!» (на него ведь влияли еще и прекрасные иллюстрации Георгия Никольского!), хоть иногда и отходило на время, но всегда было где-то близко, всегда присутствовало при чтении. И это, по-моему, здорово.

Прекрасная книга про современного человека в доисторическом мире, совершенно уникальная в своем жанре. Мы видали много книг и фильмов, в которых пересекаются динозавры и люди и, конечно, динозавры едят людей, а те героически спасаются. Но вот чтобы люди неторопливо и спокойно планировали весь роман, какого динозавра и как они приготовят себе на ужин!.. Это прекрасно, прямо гордость берет за наших русских ученых.

Кроме шуток, «Плутония» с ее дивным чисто попаданческим миром скроена по совсем другим канонам, классическим, а не современно-приключенческим. Герои знают, куда и зачем они идут, это не шайка случайно сбившихся попутчиков, волею судьбы оказавшихся в неожиданном месте (а точнее — в неожиданное время), а заранее собранная и хорошо подготовленная научная экспедиция, составленная из профессионалов. И несмотря на то, что приводит она их в совсем неожиданные условия — больше всего радует, насколько они к этим условиям оказываются готовы. И не потому, что рояль из кустов спас их от птеродактиля, а именно потому, что они профессионалы.

Научно-практическая составляющая для меня — самая интересная часть этой книги. В ней много не то чтобы быта, а организационных мелочей, в которых ненавязчиво сквозит профессионализм самого автора. Обручев был серьезным ученым-геологом, и не придумывал, что там должно быть такого у научной экспедиции, а, я полагаю, брал прямо из своего опыта. И профессиональный состав, и оборудование, и оружие, и вся организация поездки — настолько очевидно реалистичны, что не вызывают вопросов и сомнений. Думаю, в этом секрет успеха книги — именно в том, насколько ненавязчиво достоверно подана вся фантастическая часть с проникновением в мир полой Земли, полной доисторических тварей, где движение вглубь пространства коррелирует с движением назад по времени, от древних людей до динозавров (жаль, то трилобитов моих любимых они не добрались). Да, герои переживают приключения и неприятности, но они к ним готовы и эмоционально, и в большой степени технически. А еще все они вызывают уважение и интерес, и приятно, что нет обязательной в современной литературе «внутренней драмы коллектива» — потому что в группе профессионалов, собравшихся к серьезный поход, ее и не должно быть, иначе они уже не профессионалы.

Казалось бы, встреча с динозаврами должна быть самым ярким моментом книги, но на самом деле, все этапы их пути туда и обратно описаны настолько интересно, что даже динозавры слегка теряются. Удивительным образом для группы умелых людей с винтовками самым опасным противником оказываются вовсе не динозавры, а гигантские муравьи (я как человек, боящийся насекомых, читала с содроганием). И очень здорово, как они коллективно решают нетривиальные задачи в рамках борьбы со всякими тварями — потому что не винтовка побеждает, а разум и сотрудничество.

Про динозавров больше комично. Я понимаю, что это скорее как раз и соответствует реальности и практичному духу книги, но суть в том, что встретив каждое новое невиданное доисторическое животное наши ученые его убивают (обычно довольно быстро и эффективно), обмеряют, описывают, а потом им обедают. Палеонтология замкнутого цикла, в общем. И это повторяется с каждым новым зверем, особенно комично, когда поедая игуанодона, люди жалуются, что это как лягушку съесть и вообще от его мяса воняет рыбой. Надо же им чем-то питаться, резонно, но фразы типа «сочные ноги молодого игуанодона» все равно вызывают смех и невольную гордость. Потому что вот он, правильный подход к динозавру, явно в исполнении человека, который, в отличие от нас, имел непосредственное соприкосновение с разными дикими животными в экспедициях по Сибири в начале 20 века.

Группа российских ученых-исследователей предпринимает частную экспедицию в северный полярный регион, чтобы найти там своеобразный антипод Антарктиды. Попытка увенчивается успехом, а вот дальше происходит нечто удивительное: на открытом континенте обнаруживается проход во внутренний мир земной «изнанки», где обитают давно вымершие на планете животные-реликты...

В далеких 70-х этот роман казался мне весьма оригинальным и увлекательным. Ровно до тех пор, пока я не познакомился с более ранним произведением Жюля Верна «Путешествие к центру Земли». И тогда мне стало ясно «откель ноги растут» у романа Обручева. Фактически, сюжет им был почти полностью заимствован у великого французского романиста и несколько переработан для российского читателя. Вместо немецкого ученого-минералога Отто Лиденброка автор романа предлагает нам аж двух российских профессоров — астронома Труханова и геолога Каштанова. Первый разрабатывает оригинальную гипотезу «полой Земли», а второй ее подтверждает, отправившись в опасное путешествие по подземному миру. Если у Верна герой проникает в новый мир естественным путем — через жерло потухшего вулкана, — то у Обручева все не так красиво: простая «дырка» в земной тверди не слишком убедительна из-за неестественности своей природы — это не астроблема и не жерло вулкана. Тогда что — след божественного пальца Создателя Вселенной? Никакая дырка сама по себе не появляется — ее создает какой-то физический процесс. У Верна он вполне понятен и естественен, у Обручева — надуман и фантастичен. Я уж не говорю про невероятность самой «изнанки» земной тверди! Как на ней удерживаются все эти доисторические животные и растения — одному автору «Плутонии» известно! Центробежной силы тут явно будет недостаточно: Земля вращается недостаточно быстро, чтобы создать иллюзию альтернативной силы тяготения. У Верна подземный мир существует в прямом, а не в перевернутом виде, так что никаких извращений ума не требуется. А вот героям Обручева, чтобы попасть внутрь, требуется прыгнуть выше своей головы: в некоторой точке их пути сила тяжести должна поменять свой вектор на 180 градусов. Что, как нам известно, чревато падением в пустоту (точнее, на расположенное в центре Земли псевдо-светило Плутон). Но герои Обручева даже не замечают этого перехода! Просто в определенный момент времени небесное светило вдруг оказывается у них над головами и перестает заходить. И никаких гравитационных эффектов! Вот это я понимаю — настоящее научное произведение...

Также вызывает у меня сомнение и состав подземной флоры и фауны. Даже если допустить возможность заноса в Плутонию семян растений, они не будут там расти в описанной автором зональности: либо равномерно распределятся по всему объему, либо вообще погибнут (поскольку вход в подземный мир находится в полярном регионе, где вообще ничего не растет). То же касается и животных: никакие обезьяны, динозавры и муравьи в Плутонию попасть не могли — они обитают значительно южнее точки входа в подземный мир. Мамонты и саблезубые тигры, напротив, могли — при условии, что они сумели бы каким-то образом преодолеть ту роковую точку «обращения сил тяготения». Даже если б это и произошло, к моменту экспедиции «Полярной звезды» все описанные растения/животные с успехом эволюционировали б во вполне современные аналоги, немного отличающиеся от тех, что обитают в наземном мире. Понятно, что автору о-очень хотелось показать читателю допотопный мир, миллионы лет назад исчезнувший с лика планеты, только делать это нужно было более тонко и убедительно. А подобная топорная работа только добавляет сюжету лишней критики.

Наконец, сам сюжет «Плутонии» сильно проигрывает верновскому оригиналу, ибо практически не содержит никакой интриги. Точнее, она имеется, пока герои не натыкаются на искомую землю — и сразу же пропадает, т.к. автор применяет к роману журналистский стиль, сильно напоминающий скупые строки дневниковой записи. Разве можно восхищаться тем, как шестеро путешественников перемещаются по подземному миру, оставляя после себя трупы доисторических животных и разоренные муравейники? Похоже, именно ружье становится для них главным научным инструментом, а не кайло с геологическим молотком. Даже фотоаппарат они используют явно не по назначению — скорее, для собственного пиара! Где же тут обещанная автором романтика приключений?? Так что даже хорошо, что все их материалы в финале прибрали к своим рукам австрийцы (которые, кстати, по большому счету не имели никакого выхода к морю): право, не стоило позориться с таким вот «багажом».

Чисто из-за уважения к нашей классике ставлю этому заимствованию 6 баллов и не рекомендую его читать настоящим ценителям фантастики. Если вас привлекает доисторическая эпоха, обратитесь лучше к известным произведениям Жюля Верна и Конан-Дойля. А у Обручева можете прочитать разве что «Землю Санникова» — да и то параллельно с одноименным фильмом Мкртчяна и Попова.

------------

РЕЗЮМЕ: история открытия и исследования группой российских ученых Плутонии — подземного мира Земли, населенного реликтовой флорой и фауной. Если вы не заснете в процессе чтения, вам можно давать Нобелевскую премию за преданность своему делу.

Идея позаимствована из книги Жюля Верна «Путешествие к центру Земли», но в советском детстве я этого не знал. Книга произвела большое впечатление. Попасть в мир, где еще живут и здравствуют динозавры, это что-то невероятное.

А потом последовали: «Путешествия к центру Земли» Жюля Верна и «Затерянный мир» Артура Конана Дойла. Это были незабываемые времена.

Спустя годы, могу сказать, что заимствование идей не так уж и плохо, и, наверное, неизбежно, но не каждому удается обыграть эту идею грамотно. Владимиру Обручеву удалось создать самобытный и интересный мир, который интересно изучать и познавать.

Трудно сказать, как книга будет читаться сейчас, но одно можно сказать точно, она оказала неизгладимое впечатление на советских детей и подростков во времена, когда приключения были на пике.

Хотя в детстве я буквально «бредил» палеонтологией и научной фантастикой, эта легендарная книга тогда не успела попасть ко мне в руки. Я решил восполнить этот пробел и прочитал ее сейчас…

«Плутония» произвела на меня сильное, но неоднозначное впечатление.

Начну с нескольких общих моментов, которые лично мной были восприняты как безусловные плюсы:

Во-первых – отличный темп повествования. Действие не скомкано. Оно развивается постепенно, но имеет неплохую динамику и удерживает интерес читателя. Интрига нагнетается постоянно.

Во-вторых – хорошая литературная подача материала. Язык повествования прост, но при этом вполне гармоничен. Будучи, прежде всего, ученым, Обручев, по моему мнению, не сильно уступил в писательском отношении большинству «чистых» литераторов.

В-третьих – общее стремление к научной обоснованности.

Говоря о первой части романа, хочется отметить беспроигрышный выбор антуража действия. Сибирь и Арктика всегда несли в себе что-то недоступное, загадочное, а от того – притягательное, романтичное, экзотическое… При этом автор, с настоящей любовью исследователя, стремится передать читателю каждую мелочь. Потрясающие картины природы, маленькие, уютные сценки из повседневной жизни полярной экспедиции на Дальнем Востоке, Камчатке, во льдах океана… Все продумано, все по-настоящему. Это сразу подкупает, добавляет душевности и реалистичности.

Вторая часть, безусловно, впечатляет самой идеей. Развернутые, подробные, но при этом очень доступные и захватывающие описания флоры и фауны Плутонии поражают своим размахом и значительностью для читателя, не знакомого с палеонтологией. Практически беспрецедентный для того времени и уровня знаний «иллюстрированный путеводитель» по доисторическим эпохам!

Тем не менее, я соглашусь со многими предыдущими ораторами – подчеркнутая «натуральщина», циничность и жестокость в описаниях сцен охоты, безусловно, имеет место быть. Я бы даже сказал, что спуск ружейного курка является для участников экспедиции началом общения с любым живым существом. А тот смак и анатомичность, с которыми переданы подробности бесконечных убийств… «Прикончить», «добить», «урод», «тварь», «гадина» — вот далеко не полный список слов, регулярно применяемых главными героями к окружающему животному миру Плутонии. Я могу предположить, что Обручев и здесь, скорее всего, пытался добиться максимальной реалистичности. В экстремальных условиях действует принцип «или ты, или тебя» — здесь нет никаких вопросов. Я могу понять и то, что тогда и общее мировоззрение могло быть совсем другим — человек был «хозяином природы», «храбрым охотником», который «имеет право сильнейшего» и т.д. Сейчас я, как и любой взрослый человек, могу попытаться найти какое-то обоснование и оправдание поступкам исследователей. Но если бы я прочитал произведение лет в 8-10, когда все животные и динозавры по умолчанию – «хорошие», а каждая смерть – величайшая несправедливость, все действующие лица научной экспедиции были бы восприняты мной как резко отрицательные персонажи! И никак иначе! А ведь Обручев ориентировался, прежде всего, именно на юного читателя. Какого же эффекта он пытался добиться, регулярно убивая «на его глазах», причем далеко не всегда – по острой необходимости?

Я был бы склонен считать подобную модель отношения к дикой природе истинным «голосом» автора, если бы не встречающиеся в тексте описания животного мира, выполненные как бы «за кадром», даже с каким-то умилением… А брошенные в середине повествования две фразы главных героев вообще заставили меня взглянуть на все происходящее совсем под другим углом: Каштанов: «…мамонт, носорог, первобытный бык сохранились здесь благодаря равномерной, благоприятной для них температуре и отсутствию истребителя – человека…» Громеко: «…да, мы только что вступили в эту внутреннюю полость и уже истребили трех обитателей ее». Не были ли эти фразы, единственные в своем роде во всем романе, незримым укором автора в адрес своих же персонажей и предупреждением будущим поколениям исследователей? Все может быть… Во всяком случае, мне хочется верить в это.

Я очень рад, что познакомился с этой книгой – такой неоднозначной для меня, но являющейся вехой в научной фантастике! А гениальный финал этого романа – неожиданный, правдоподобный и соотносящийся с известными историческими событиями того времени, я считаю настоящей находкой автора. Прямо, как говорится, «до мурашек». Не удивительно, что после первой публикации «Плутонии», читатели искренне недоумевали, почему не предпринимается новая экспедиция!

P.S. Кстати говоря, в легендарной компьютерной игре «Syberia», созданной Бенуа Сокалем, прослеживаются прямые отсылки к «Плутонии». Среди прочего – схожесть фамилий персонажей (у Сокаля – Туканов, у Обручева – Труханов), употребление термина «юколы» (у Сокаля – название народа, у Обручева – сушеная кормовая рыба). Про загадочный остров в Северном Ледовитом океане и мамонтов – и говорить нечего.

Обручев крупно заблуждается, когда осуждает за ошибки «Путешествие к центру земли» и, особенно, «Затерянный мир», название которого он не запомнил. Что ни говори, но с литературной точки зрения оба романа на голову выше «Плутонии». Челенджер куда харизматичней того же Каштанова. Можно сказать больше — в любом диалоге, имеющемся в тексте «Плутонии», можно невозбранно переставлять реплики — они никак не привязаны к персонажам; если только профессионально, а больше — никак. И даже еще больше — любой эпизод в «Плутонии» ни в какое сравнение не идет с, например, эпизодом из «Затерянного мира», который я озаглавил бы — «Челленджер, Саммерли и первобытный клещ».

С точки зрения правдоподобия — та же история. В отличие от сомнительных дырок в земле, плато Мепл-Уайта существует на самом деле и примерно там, куда его поместил Конан Дойл; причем не в единственном экземпляре (тепуи). Настоящие столовые горы километровой высоты и более неприступны, чем плато Мепл-Уайта. И, что характерно, населены эти столовые горы эндемичными растениями, насекомыми и даже животными. Фантазия Конан Дойла только в том, что он, вместо насекомых, населил своё плато динозаврами.

Относительно «Путешествия к центру земли» — роман написан на 60 лет раньше; несправедливо его обвинять в ошибках; это все равно, что возмущаться тем, что Робинзон Крузо пользовался черным порохом, тогда как есть отличный бездымный.

На мой взгляд, лучшая часть «Плутонии» — полярная, до момента, когда экспедиция разделилась. Тут есть интрига. Дальше роман превращается в некоторую палеозоологическую лекцию. Изложено интересно; я с детства жалел, что экспедиция не проникла дальше на юг и Обручев не ознакомил нас с миром палеозоя; но, тем не менее — никакой интриги — едут, смотрят, стреляют — все предсказуемо.

Насчет нещадного истребления реликтовых животных нужно делать поправку на время написания романа — никакой Красной книги тогда не было и в помине; эта стрельба вполне в духе господствовавших тогда представлений. Чему тут удивляться?

По собакам аналогично. Все полярные экспедиции брали собак в расчете на постепенное скармливание одних другим. Это была такая традиция; такое обыкновение.

Конец романа неплох; отличная задумка про потерю результатов экспедиции. Тут можно упомянуть, что конспирологи пользуются аналогичными приемами — например, есть утверждения, что перед самой революцией Николай II отправил экспедицию на Арарат для поисков Ноева ковчега. Легко догадаться, что нашли, обмерили, изучили, сфотографировали, но результаты экспедиции якобы затерялись вследствие революции и Гражданской войны.

Так что мы имеем неплохое начало; неплохой конец, но вот середина (основной текст) — малохудожественное, косноязычное, унылое повествование-справочник по мамонтам, мастодонтам и игуанодонам.

Любознательным советским школьникам это было, видимо, интересно; но вот получить эстетическое удовольствие от чтения во взрослом возрасте — трудновато.

Можно придумать совсем немного вариантов, как показать читателю мир, каким он был миллионы лет назад. Самое простое, что приходит на ум — это энциклопедия. В художественной же литературе можно отправить экспедицию в прошлое с помощью машины времени. Либо предположить, что где-то на Земле всё ещё сохранились реликтовые животные и растения. Плутония и есть такое место, расположенное внутри планеты, если принять за истину гипотезу полой Земли. Правда, такая гипотеза уже во время написания романа считалась крайне сомнительной, а в наши дни и вовсе является однозначно недостоверной.

«Плутония» — в первую очередь роман познавательный: автор детально описывает читателям всё необычное, что встречается на пути героев. А встречается им действительно много всего удивительного, но удивительного для, главным образом, читателей школьного возраста. Тех, кто старше, уже гораздо сложнее увлечь описаниями мамонтов и птеродактилей.

Герои практически безэмоциональны и безлики, различаются только своими специальностями (геолог, зоолог и т.п.). Никакого сопереживания им я не испытывал, как-то сразу становится понятно, книга не о них и вообще не они тут главные. Я больше боялся как бы чего с собакой не случилось. То, что участников экспедиции не съели за время их путешествий — это настоящее чудо. Особенно с учётом того, что их поступки не всегда можно назвать разумными и логичными. Зато сами путешественники попробовали на вкус многих животных и птиц. Увидели новый вид — надо подстрелить, сфотографировать и описать, а затем съесть. Стреляют чересчур много и многих, не всегда такие действия оправданы и целесообразны. Если бы весь земной мир узнал о природных богатствах Плутонии, многочисленные экспедиции истребили и разграбили бы всё, что там сохранилось.

Читать «Плутонию» взрослым, по моему мнению, не стоит. А тем более перечитывать, если с детства остались хорошие воспоминания о книге.

Прочитала эту классику. Мне она не понравилась — сейчас объясню, почему.

1). Много бессмысленных убийств, когда герои убивали животных не для того, чтобы добыть мясо или защититься (или даже пополнить научную коллекцию). Например, сцена со «спасением» древней лошади, где были убиты два хищника одного вида. Или расстрел стаи птеродактилей, клевавших дохлого плезиозавра, в ходе которого были убиты несколько ящеров одного вида (про дальнейшее употребление оных в пищу — ни слова).

2). Персонажи. Они все написаны, как под копирку. Отличаются только фамилиями и профессиями. Характеры не прописаны совершенно. Таким картонкам не сопереживаешь, не видишь в них живых людей.

3). Научность, которой кичится автор. Даже сделав поправку на то, что многие данные устарели, я заметила в книге кучу ошибок. Например, голая скользкая холодная кожа у динозавров. Динозавры — это рептилии, а рептилии покрыты чешуей, их кожа сухая и теплая. Интересно, Обручев хотя бы раз в жизни держал в руках змею или ящерицу? Или рыба, по описанию напоминающая существо из Палеозойской эры, каким-то образом оказавшееся в юрском море и названное скатом, на которого и близко не похоже. Про гигантских муравьев — чистый вымысел, так как никто не находил их окаменелостей — более того, в Мезозое им не хватало бы кислорода. И это далеко не полный список...

4). Интересно, автор перечитывал текст перед публикацией? Например, сцена (ближе к концу), где герои передумывают ловить на обед птеродактиля, увидев, как он клюет дохлого игуанодона. До этого они ели птеродактилей. Более того, они дважды видели, как крылатые ящеры поедают падаль — плезиозавра, погибшего в схватке с соперником, и цератозавра, расстрелянного героями ради удачного кадра.

5). Язык повествования. Речь героев больше похожа не на разговорную речь, а на текст из учебника. Словно они читают лекцию. В художественном произведении это смотрится неестественно и неуместно.

6). Однообразное повествование, похожее на литературную адаптацию симулятора охоты на динозавров. Прошли в такую-то локацию, убили таких-то животных, оставили такой-то знак, поели, поспали, перешли на следующий уровень — и так всю книгу.

7). Отношение автора к доисторической фауне. Постоянно мелькали слова «чудовище», «отвратительный» и т. д., что сильно портило впечатление.

Кто-то сравнивал «Плутонию» с «банальным боевичком-ужастиком» — фильмом «Парк Юрского периода» — и огорчался, что наши соотечественники не сняли экранизацию доморощенного «шедевра», так как «американцы опередили». Что ж, я тоже проведу свой небольшой анализ:

1). Американцы с фильмом опередили. И англичане опередили с книгой — привет «Затерянному миру» (что, впрочем, не помешало Обручеву написать похожую историю, попутно охаяв предшественников в предисловии). Но разве это мешает снять свой фильм?

2). Банальный боевичок? Тот комментатор хоть книгу, легшую в основу фильма, читал? Если сравнивать книги (фильм и книга — несколько разные категории), то Крайтон Обручева по всем статьям превосходит. И научности там не меньше. Но книга реально захватывающая.

3). Персонажи. Так и не поняла, чем геолог Каштанов отличается от инженера Макшеева (кроме фамилии и профессии). В ПЮП (что фильм, что книга) персонажи куда лучше прописаны — и они живые.

4). Ужастик? Просто авторы ПЮП показали правдоподобный вариант встречи людей с древними хищниками и выпилили нескольких персонажей. Там герои читами на бессмертие и бесконечные патроны не пользовались и могли погибнуть.

5). И лично мне показалось, что в «Плутонии», какой бы «родной» ее ни называли, нет души. А ПЮП с душой делали. Просто это чувствуется. Сама фраза Гранта — «Это не чудовища, а просто животные» хотя бы — а теперь вспоминаем, какими обидными словами Обручев называл динозавров (и не только в диалогах персонажей, но и в авторской речи).

Так что сие произведение слабое — как в плане научности, так и в плане художественности. Ну, а про многочисленные (и зачастую бессмысленные) убийства доисторических животных уже неоднократно писали до меня.

Ранняя советская (и тем более до-советская!) фантастика — впрочем, как и практически вся фантастика — ни в коем случае не взгляд в будущее, а документ своего времени. Да, вот именно так и происходило исследование, изучение и освоение Земли. По неизведанным просторам шли грубые, обросшие бородами, пахнущие потом и грязным бельем, завернутые в меха и брезент мужчины средних лет, тащили на себе примитивные, но добротные стальные инструменты, записные книжки, огрызки карандашей, муку и сало, но главное — оружие, на уход за которым тратили изрядную часть своего времени, и целые пуды патронов, без которого оружие было бесполезно. И палили, палили, палили во всё, что движется, азартно убивали животных, птиц, рыб и людей других культур — и далеко не только для обороны и пропитания, но просто потому, что могли. И ещё потому, что шкуры, черепа, чучела, зубы, рога и прочие трофеи нужно было обязательно привезти с собой, и когда отмоешься и побреешься — красиво разместить привезенное на покрытых благородными панелями тёмного дубового дерева стенах своего уютного, пропахшего до потолка крепким курительным табаком кабинета, перед портретами Лейбница, Ньютона и государя императора (либо же Карла Маркса), разложить шкуры по красивому наборному паркетному полу, из черепов сделать подстаканники и подставки для карандашей , рога поместить в строгом ряду с другими рогами, привезенными из предыдущих странствий, и сидя за широким, заваленным пожелтевшими бумагами письменным столом, макать стальное перо в чернильницу и писать, писать, писать о завершившемся путешествии, чтобы зажечь сердца юного читателя и привить ему желание вот точно так же ехать, плыть, шагать, ползти к новым неизведанным горизонтам, чтобы выкопать там золото, уголь и железную руду, построить туда грохочущую и дымящую черным дымом железную дорогу, воздвигнуть вокруг конечной станции грубо сколоченные бараки, где нет душа и туалета и испражняться надо ходить за ближайшую сопку, а в свободное время для развлечения можно выходить в неосвоенные еще просторы и убивать, убивать, убивать все живое вокруг.

Да, вот именно так был построен наш уютный, политически корректный, гуманистический, толерантный, ненавидящий всякое насилие и экологические преступления современный мир. И когда вы будете ужасаться поступкам героев «Плутонии», не забывайте, что именно эти грубые и отвратительные герои с врожденным безразличием к страданиям живых существ, картонным мышлением и отсутствием тонкости интеллекта построили ваше сегодняшнее благополучие с теплым туалетом, душем два раза в день, умилением прикольными котиками в интернетах и любованием по телевизору красивыми дикими животными (по телевизору ведь не ощущается, как эти животные воняют, правда же?).

«Очертания берегов, горных хребтов и рек уже нанесены на карту, но много ли мы знаем о внутренности земного шара? Наши шахты и буровые скважины как булавочные уколы на кожуре Земли. Самые глубокие на них не составляют одной тысячной доли земного радиуса». Удивительно, но и сегодня под каждым словом Обручева, обращенным к юным читателям, можно смело подписаться.

Не знаю, как кто, но я буду всегда благодарна Обручеву и его «Плутонии» за то чувство открытия, которое испытала в детстве, опускаясь вместе с шестью исследователями в таинственную воронку. Это было настоящее приключение — с замиранием сердца погружаться все глубже и глубже в недра Земли, следить, как одна эпоха сменяет другую, как возникают из небытия давно сгинувшие животные, от которых на поверхности остались лишь редкие окаменелости. И это было по-настоящему здорово: думать о том, что там, под ногами тоже светит собственное солнце, растут гигантские папоротники и хвощи, бродят устрашающие динозавры, и знать и не знают, что на поверхности все изменилось.

Конечно, это путешествие не такое захватывающее, как «Затерянный мир» или «Путешествие к центру Земли». Здесь нет погонь, перестрелок, схваток, любовных историй. Зато есть наука и каждое встреченное животное или растение можно «рассмотреть», как в музее или на уроке узнать об их облике и жизни. Каждая строчка романа не просто слова — полезная информация, поданная со знанием дела человеком, влюбленным в геологию, новые данные о доисторической жизни и эволюции. И единственная цель произведения — пробудить фантазию, заинтересовать наукой, обратить внимание на новые направления и горизонты — выполняется на все 110 процентов.

«Океанское дно и атмосфера, недра Земли, планет и солнечной системы еще ждут своих Колумбов и Пржевальских», — обращался Обручев к своим читателям. Кто не согласен?

Обручев был человеком с научным складом ума, со всеми недостатками, присущими таким личностям. Например, культовый ''Затерянный Мир'' Конан-Дойля так возмутил Владимира Афанасьевича своей ''ненаучностью'', что он даже не запомнил названия!

Однако стоит заметить, что с литературной точки зрения, и в плане ярких героев Конан-Дойл бьет сурового академика. Почти поэтической романтике ''Затерянного Мира'' Обручев противопоставляет суховатое изложение приключений шести слабо прописанных героев в подземном мире, эдаком заповеднике реликтов. Главной целью Обручева в этом романе было просвещение молодежи, а не литературные изыски.

И книга, вопреки всему, получилась замечательной. Да, скорее лекция, чем роман. Но как великолепна может быть лекция, если читает ее человек, не лишенный чувства юмора и всей душой влюбленный в Науку! Наука и есть главный, и самый яркий герой романа; и пусть научные сведения автора немало устарели, чувства, которые вложил Обручев в эту книгу, делают чтение поистине захватывающим. Недаром же тысячи людей благодаря ''Плутонии'' ''заболели'' палеонтологией. Что до меня, то это одна из любимых книг моего детства, и я до сих помню вечер, когда роясь в дядиной библиотеке в поисках чего-нибудь о динозаврах (что в библиотеке музыковеда казалось столь же продуктивным, как искать клад во дворе!) наткнулся на красную книжку с пузатым бронтозавром, стоявшим почему-то на двух ногах... Это было как глоток воды для жаждущего.

И пусть сегодня роман может показаться незатейливым и примитивным, в нем все равно остается какое-то древнее очарование, привлекающее все новых и новых читателей...

Отличная книга из детства. После того как прочитал её в первый раз (лет в девять или десять) был поражён различными геологическими эпохами (кембрий, ордовик, юр, кайнозойская и мезозойская эры и т.д.). Про мамонтов и динозавров к тому моменту уже читал, но тут этого добра было столь много и столь красочно показано, что я оказался сражён наповал. После этого прошерстил детскую литературу посвящённую геологии и палеонтологии. На своём личном примере могу сказать, что не смотря на прошедшие сто лет книга остаётся интересной и захватывающей и более того, она не только «развлекает», но и «поучает». А ведь таких книг всегда не хватает.

Теперь что касается поста Sawwin'а.

«И я взялся перечитывать книгу, глядя на неё новыми глазами, и увидел, что путь отважной шестёрки усыпан трупами. Убивают для коллекции, убивают, чтобы вырезать мякотный кусочек на обед, убивают просто так».

Если подходить к повествованию с точки зрения формальной логики мне хочется спросить, а что они должны были делать? Экспедиция наткнулась фантастическую на страну, населённую фантастическими животными. Учёные, что бы им поверили в большом мире, должны тщательно запротоколировать свои наблюдения и доказать, что Плутония и существа её населяющие – реально существуют. Фотографии тут не послужат доказательствами (да и не было в экспедиции фотоаппарата, ведь эта штука страшно громоздкая и на нартах её не повезёшь). Для убедительных доказательств, раз уж нельзя привести живого птеродактиля (см. «Затерянный мир») необходимо детально описать и зарисовать эндемичных животных. Это возможно только убив данное животное, ведь живой игуанодон не даст себя обмерять или изучить строение своего скелета. Кроме записей экспедиции следует привести фрагменты наиболее интересных животных (недаром учёные хотели привести из экспедиции кончик хобота мамонта, ведь тогда ни один из палеонтологов не знал, как он устроен). Так что убийство животных в данном случае выглядит вполне логичным. Опять же, учёным надо чем-то питаться, ведь своих запасов на столь долгую экспедицию у них не было.

«Не только в романах, но и в научных работах Обручева нет ни единого слова о необходимости хоть как-то беречь природу».

А это уже ни в какие рамки не лезет: обвинять автора жившего сто лет назад с позиции морали сегодняшнего дня. Если использовать этот метод, то придирок и обвинений к писателям былого не будет конца.

P.S. Я сам противник охоты или рыбалки ради развлечения. Я не одобряю и не могу понять подобных людей, которые убивают живых существ и считают это приятным времяпрепровождением. Но ведь «Плутония» не есть гимн охоте как развлечению (как, например, некоторые романы у Майн Рида), это книга совсем про другое и не заметить в ней это самое «другое» это надо очень сильно постараться.

С этого романа началась моя переоценка любимых книг детства. В середине восьмидесятых подсунул «Плутонию» сыну, а он через день принёс её обратно и сказал, что читать ЭТО не будет. «Они же мамонта встретили, может быть, последнего на Земле! А они тут же стрелять!» -- сын заплакал и ушёл. И я взялся перечитывать книгу, глядя на неё новыми глазами, и увидел, что путь отважной шестёрки усыпан трупами. Убивают для коллекции, убивают, чтобы вырезать мякотный кусочек на обед, убивают просто так. Гигантские муравьи (кстати, такие в наше время существовать не могут, слишком мало кислорода в атмосфере) утаскивают коллекции. Герои травят муравейник серой и коллекции возвращают. А следом уничтожают ещё один муравейник, ничем не досадивший, просто так, из садистической склонности. И есть некая справедливость в том, что все результаты варварской экспедиции погибли.

Не только в романах, но и в научных работах Обручева нет ни единого слова о необходимости хоть как-то беречь природу. А ведь в ту пору, когда писалась «Плутония» уже погибла стеллерова корова и кочующий голубь, в тугаях Аму-Дарьи был взят на прицел последний камышовый тигр, а мерзавец, застреливший в Беловежской Пуще последнего дикого зубра, уже служил там лесничим. Зубра люди сумели спасти, собрав по зоопаркам уцелевших животных. Но в этом нет ни малейшей заслуги Владимира Обручева -- учёного, не сумевшего выйти за пределы своей геологии, и писателя, не умевшего глядеть дальше ружейного прицела.

Роман-экспедиция. В нём практически отсутствует приключенческая динамика, но зато есть детальное описание многообразных видов флоры и фауны мира Плутонии. Пожалуй, этим книга выгодно выделяется на фоне себе подобных — Обручев настолько сочно описал полую землю, что в какой-то момент ловишь себя на мысли «а я точно читаю художественную литературу?». Однозначно зачёт.

Вот не знаю почему — любимейшая книга. Столько нового, непонятного, но от этого еще более захватывающего. Начала читать Плутонию в 4 классе, последний раз пересматривала (наизусть ведь уже!!!) ГОД НАЗАД.

Уважаемый Sawwi, на мой взгляд, немного заблуждается. А что если современными глазами перечитать детские сказки братьев Гримм, или Андерсена, или других авторов. Золушка «...возьми, дочка, нож и отрежь себе пятку, чтоб туфелька налезла». Русалочка «... и она танцевала, хотя невыносимая боль, как острые ножи, пронзала все ее тело», Ершов «Конек-горбунок» «... бух в котел, и там сварился». Заживо, прошу заметить.

Я жуткая противница охоты, не уважаю охотников — шутка ли: семь полупьяных мужиков, сытых, порой слишком сытых, вооруженных до зубов, наваливаются на несчастную дикую свинку, которая уже в полуобмороке от одного их вида, решетят ее пулями и потом фотографируются на фоне окровавленного животного. И эти фотки, порой, украшают обложки глянцевых журналов. И мы ничего, смотрим. Я уже молчу о корридах.

А как Вы относитесь к веселым цыпляткам, которые весело подмигивают с саванов, в которые упакованы бренные их останки .

Я думаю. что я доказала Вам, что все можно довести до абсурда. Обручев не задавался целью пропагандировать защиту природы, тем более в то время. Он писал роман для детей, чтобы пробудить в них интерес к истории земли, к науке, к палеонтологии, наконец. И думаю, что ему это удалось.

Оценка + 10.