Лев Прозоров «Мечеслав. «Я сам себе дружина!»»

О романе ЛЬВА ПРОЗОРОВА «МЕЧЕСЛАВ»

«Порою не так важно знать, дойдешь или не дойдешь. Гораздо важнее, что идешь – правильно».

«Мечеслав»

В этом отзыве я не буду касаться исторической части, то есть разбирать сам образ Руси Х века: это грозит вылиться в обсуждение чисто исторических тем, выходящих за рамки литературной стороны дела. (Некоторые вопросы, типа пресловутой «дани девушками», на это прямо напрашиваются, но автор имеет право творить свой мир, как ему угодно, а наша задача лишь рассмотреть, насколько удачно он решил свои художественные задачи.)

Действие романа разворачивается в героическую эпоху князя-воина Святослава и начинается в глуши вятичских лесов. Как и в «Руси изначальной», воинское сословие имеет кастовую природу, идущую из самого строя славянской жизни. Ввиду необходимости постоянно обороняться от степняков, сословие славян-воинов живет отдельно от славян-пахарей, в собственных городках, по своим обычаям, и даже браки заключают в своей среде, не смешиваясь с «селянами». Селяне, в целом, тоже люди неплохие, но пожиже… И уже в самой этой необходимости иметь постоянно готовую к бою дружины – несмотря на заключенный три поколения назад договор и выплату тяжелейшей дани – мы уже видим выражение тяжкого гнета «коганых», под которым живут славяне. «Бадеева рать» (на мой взгляд, очень удачный образ) является главным историческим событием их прошлого, памятным, определяющим событием, как для нас – Великая Отечественная.

Из воинов и происходит Мечеслав, сын вождя Ижеслава. В первой книге («Я сам себе дружина») мы наблюдаем за историей воспитания и взросления Мечеслава: на глазах читателя он из маленького ребенка, впервые посаженного на коня и переданного в руки воспитателя, превращается в молодого мужчину, способного брать на себя ответственность за других и принимать решения, которые могут завести очень далеко.

С литературной точки зрения Л.Прозоров – писатель полностью современный, и работа его находится на уровне современных требований. Язык исторической эпохи, на мой взгляд, подан практически идеально: он не архаизирован и не осовременен, читателю все понятно, виден колорит эпохи, глаз не режут слова, которых тогда не могло быть, но здесь нет архаизмов, при помощи которых этот колорит пытаются создать авторы, лишенные вкуса и чувства языка. Стиль живой, с чувством юмора, персонажи выглядят как люди, а не как бумажные куклы из покупного набора: здесь, значитца, бояре, здесь князь, здесь добры молодцы, здесь красны девицы… (Только образ княгини Ольги, на мой взгляд, недалеко ушел от традиционно-стереотипной бабы-истукана со злыми глазами; впрочем, при помощи историчной косметики тип властолюбивого истукана даже получил развитие. И наличие полоумного младшего сына Глеба, как единственной слабости этой женщины, подчеркивает суть образа.) Язык персонажей индивидуализирован с учетом их происхождения и даже диалекта.

Про матчасть рассуждать не будем: с чем-то можно поспорить, но, в общем, незачем, поскольку видно, что автор пишет по знакомству с эпохой, а не раскладывает перед нами стереотипы общественного сознания все из того же покупного набора (с сарафанами, кокошниками и печными трубами), как это делают, увы, весьма многие. (Цепляясь к женским шапкам и форме височных колец, мы в данном случае проявили бы мелочность.) Мир ощутим в своей вещественности настолько, насколько это нужно, а местами даже, как в таких случаях пишут, этнографичен. Но не через меру.

Кстати заметим, что присутствие фантастических элементов (к примеру, шаманизм в действии) вовсе не требует зачисления книги в разряд фентези – ибо фантастический элемент служит дополнением к антуражу эпохи и потому не нарушает, а подкрепляет реализм (парадокс такого рода вещей).

Целью воинских городков является защита своего края от беззаконных действий хазарских шаек. Для этого готовят юного Мечислава, и со своей задачей он справляется. Но первым важным событием в его жизни становится любовь. Любовь недолгая и с самого начала не очень-то удачная: Бажера, дочь селянина-кузнеца, не годится в жены воину, они не могут быть вместе, и чувства здесь ничего не меняют. Да она и просватана уже. Однако, сидя на свадьбе любимой девушки, Мечислав еще не знает, что впереди у него куда худшее горе. Бажеру увозит грабительская шайка хазар, и он в одиночку пускается в путь, поскольку считает своим долгом ее спасти и отомстить за гибель селения.

И вот тут мы видим не просто традиционный, а уже архетипичный сюжет для русского исторического романа. Это классика: особу женского пола (обычно невесту героя) увозят злые степняки, и он отправляется ее вызволять. Этот ход так популярен благодаря трем выигрышным моментам. Во-первых, он основан на типичнейшем историческом конфликте русского средневековья: оборона земледельческих народов (славян) от спепняков-кочевников (что находило в нашем сознании отражение с самых ранних времен, с былин, если не ранее). Во-вторых, раскручивание этой линии дает герою возможность повидать мир, проявить себя, расти над собой. А в-третьих, любовная основа его стремлений не дает угаснуть интересу и сочувствию читателя. Выигрышные стороны этого конфликта продолжают работать, но оригинальность к его достоинствам не отнесешь.

Но, в отличие от других героев, которые годами блуждают по чужим краям в одиночку, судьба Мечеслава очень скоро делает иной поворот. Путь по следам похитителей приводит юного вятича к дружине киевского князя Святослава, у которого свои счеты с хазарами, только уже не личного, а державного масштаба. И при встрече с этим легендарным вождем масштаб личной беды Мечислава тоже меняется на державный, и он продолжает путь уже в составе княжьей дружины, намереваясь наказать не тот десяток негодяев, что увезли Бажеру, а все то огромное зло, что их породило. А ведь чем дальше он идет, тем шире расползается по небу черная туча хазарского владычества и всего зла, что они несут народам – отнюдь не только славянским.

Идея сама по себе хороша. Но, прямо скажем, данная сюжетная линия бедна событиями. Напомним: событие – это происшествие, явление или факт, меняющий мотивацию героя. По большому счету, мотивация Мечеслава за всю книгу меняется два с половиной раза: когда в его жизнь входит любовь, когда ее сменяет необходимость спасти похищенную и когда масштаб этой обязанности переходит из личного в общий (это мы можем засчитать за половину события). Все остальное – представленное в лицах и действиях описание эпохи и среды и обоснование той идеи, что хазары – зло, которое должно быть уничтожено. И эта идея поведена очень последовательно и полно, множеством разных способов.

И вот начинается книга вторая: «Мечеслав» с подзаголовком «Слава Перуну!». В рядах дружины бывший лесной житель Мечеслав выходит в большой мир, и вместе с ним мы повидаем очень многое и многих: Киев, Польшу, Смоленск и чуть ли не всю Русь вдоль пути полюдья, печенежскую степь… Княгиню Ольгу, всю ее семью и двор, польского короля Мешко и немецкого епископа Адальберта, воеводу Свенельда, князя Рогволода и печенежского князя Курю, от которого нам нечего в будущем ждать добра… Даже Вещего Бояна, певца и могучего волхва – словом, все знаменитые личности эпохи пройдут перед нами, раскатывая, будто ковер, Русь эпохи Святослава и рассказывая историю его подготовки к походу на хазар. Несколько раз роман как будто начинается заново: место в центре повествования занимает то польский воевода Властислав, то ученик Бояна Вольгость, то полоцкий князь Рогволод – и каждый со своими проблемами. Собственно говоря, центральным героем повествования становится Святослав, ибо к нему стягиваются все эти нити, и мы видим именно его проблемы: отношения с матерью и братом, с христианством (не менее накаленные, чем хазарский вопрос), с печенегами, с окрестными племенами (древлянами, кривичами, вятичами).

Да, но где же, собственно, Мечеслав? Очень непросто разглядеть нашего героя в этой пестроте лиц, страстей и поступков. Как его личная беда растворилась в общегосударственной борьбе Руси и Хазарии, так сам он растворился в многолюдье княжеской дружины. Нет, он честно несет службу и приносит пользу. Но если в первой книге в его жизни все же случилbсь два-три события, то здесь не видно ни одного. Он иногда мелькает сбоку от основного действия, но с тем же успехом это мог быть любой другой княжий гридень, поскольку сюжетная линия собственно Мечеслава не проявляется и не развивается никак (он лишь иногда получает новые подкрепления правильности своей цели). В этом растворении можно углядеть своеобразную идею: в дружине, больше того, в державе человек становится частью могучей махины, но, чтобы увидеть державу, приходится смотреть с такой высоты, с какой разглядеть отдельную личность невозможно. Книга, носящая имя Мечеслава, во второй своей части совершенно перестала быть книгой о Мечеславе.

На мой взгляд, линию Мечеслава можно было бы и закончить первой книгой. И это было бы символично: одиночка влилась в дружину, вятич стал Русью и растворился в ней, но придал мощи общему движению. Ибо Мечеславов таких были сотни и тысячи… А дальше можно было бы спокойно рассказывать историю о Святославе как «лице» этого потока, не пытаясь высмотреть среди множества рядовых в строю именно того парня, вслед за которым мы сюда пришли. А так читатель лишь напрасно дожидался, пока именно с Мечеславом опять что-то начнет происходить.

А… дальше? Мы пойдем на хазар, обещает князь Святослав. И ведь не обманул – и впрямь пойдет, и разгромит, и спасет всех, кого не поздно спасти. Но мы об этом знаем из других источников. Возможно, история Мечеслава еще получит продолжение. А пока, как сказал он сам, главное – идти правильной дорогой, а дойдешь или нет – не так уж важно…

Оговорюсь, что пристастен — я очень люблю книги Прозорова, считаю его нашим современным Лавкрафтом.

«Мечеслав» — первый роман Прозорова. Но это как раз тот случай, когда первый блин не комом. Читается «Мечеслав» легко и увлекательно, я не смог оторваться, пока не прочитал, и очень радовался, что вышли сразу две части.

Роман исторический, и описывет, очень подробно, необычные и непривычные, неудобные даже современному читателю жизнь, людей и правила времён правления Святослава Храброго (вроде вражеских голов на стенах каждого города). При этом Прозоров не «грузит» непонятными словами и реалиями, а вводит их понемногу, даёт привыкнуть. Герой (и читатель с ним) сначала осваивается в доме, потом, научившись ходить, во дворе, и так дальше, в конце второй части Мечеслав — княжеский дружинник в стольном Киеве, а читатель уже неплохо ориентируется в Х веке. Я так понял, что книга (отчасти) и задумана как энциклопедия жизни Руси до приняти христианства, поэтому в ней есть понемногу буквально обо всём, от еды и одежды, до обрядов и богов. Язык Прозорова — чистый и ясный, он буквально влюблён в эту эпоху и своих героев, и у него хорошо получается показать их читателю.

Главное достоинство книги, по-моему, это то, как она остро, ярко, эмоционально передаёт мировоззрение язычников Х века, для которых наступают последние времена, конец света. Читая «Мечеслава», незаметно как-то оказываешься мысленно вместе с этими храбрыми, честными и прямыми людьми, обречёнными историей на гибель — и, знаете, пробирает. Книга ещё не окончена, Святослав ещё в начале славных дел, но и читая первые части я себя иногда чувствовал как мальчишка, желающий Чапаеву выплыть.