Наталья Смирнова, Юлия Гумен «Петербург Нуар»

Сборник получился разноплановый и сильно неровный. Откровенно не понравились «Час ведьм», «Щелкунчик» и «Паранойя». В первом раздражала манера изложение, надуманность сюжета и какая-то пустота, потому что после прочтения возник единственный вопрос «ну и?». На лайвлибе у меня есть тег для таких опусов, «для чего это написано» называется, потому что совершенно непонятно для чего. «Щелкунчик» при неплохой идее совершенно абсурден. Добила меня сцена поедание девочки крысами. Такое ощущение, что автор либо в параллельной реальности живёт, либо в вечном трипе, что, по-сути, одно и то же. Предполагается ведь, что это городские легенды, предполагается ведь, что это как бы реальность с налётом мистики, а тут какой-то форменный дурдом и шаверма из человечины. Что касается трипов, то этого достаточно в «Паранойе», собственно весь рассказ про то, как несколько молодых людей всю ночь жрут вещества, а потом одного из них мощно накрывает и не отпускает. Вот и ради чего это, опять же, было написано? Ничуть не талантливо и совсем не интересно.

«Шестое июня», «Ослиная шкура» и «Англетер» немногим лучше, но можно было бы и не читать, особенно «Ослиную шкуру», особенно при моём воображении, которое картинки рисует быстрее, чем я успеваю его тормозить. Отплёвывалась потом сутки. Другие два рассказа из таких, которые прочитал и забыл, то есть вот чтобы как-то зацепить и тронуть — нет.

«Хенк и Боб», «Кабинет редкостей», «Проснись, ты сейчас умрешь» — хорошо, правильно, как надо. Такие годные рассказы писателей со стажем, только вот чего-то всё равно не хватает, а на фоне оставшихся пяти рассказов не хватает особенно.

«Быстрое течение», «Призрак оперы навсегда» и «Волосатая сутра» — лучшие работы сборника. Совершенно надрывное и бьющее по больным местам «Быстрое течение», в котором проникаешься и гордячкой Машей, и даже политиканом Севой, не говоря уже про Машину тётку, её жаль особенно сильно. Действие «Призрака оперы навсегда» происходит на милой нынче моему сердцу Площади искусств и улице Итальянской. Практически с первых строк возникло стойкое ощущение, что автор пишет про себя и свою жизнь, хотя, вероятно, это не так или частично не так. Почему-то каждому слову Беломлинской в «Призраке...» захотелось поверить, необоснованно и тем не менее. Кстати, «Малой кровью» Рубанова вызвал схожие ассоциации, в плане автобиографичности, почему-то тоже показалось, что во многом он там про себя. Ну и последний текст, «Волосатая сутра», практически идеальный маленький ужастик про таксидермиста, делающего чучела своих животных из людей, в которых он умеет разглядеть эту самую животную суть. Ведь не из каждого получится обезьяна и не из каждой страус. Реалистично и жутко.

А про «Пьяную гавань» Лены Элтанг хочется немного отдельно.

Конечно же я начала этот сборник с «Пьяной гавани» невзирая на то, что располагался рассказ шестым по счёту наверняка не просто так и наверняка с умыслом. Но что мне до умысла, когда там скользкая зима, потерянный питерский взломщик в светлом пальто, как у Хамфри Богарта из «Касабланки», катер, не могущий уже никуда уплыть, мертвецы в проруби и Лука.

В этот раз куда меньше сводящей с ума метафоричности Куманики и Клёнов, за которую я так люблю сложную вязь текстов Элтанг. Ну а что я хотела, питерский взломщик ни разу не мальчик, знавший когда-то все языки и не девочка-ведьма. Ему не полагается ходить сквозь пространство-время или же вести травник, ему полагается всего лишь доставать утопленников из проруби и желательно не приставать к ним в Питерских кафе.

Самая лучшая вещь сборника, ради которой он собственно и был куплен.

В целом сборник стоит того, чтобы его прочитали, хотя текстов пять можно спокойно пропустить.

Нуар — это в моем понимании что-то эфемерное, готично-трагичное, возможно циничное и пессимистичное, но — романтичное где-то. Загадочное, пусть безнадежное, но — мистичное. Некоторая романтика декаданса. А тут — чернуха и бытовуха. Пару рассказов можно было бы с натяжкой к нуару и отнести, а остальное — грязь, мат, крысы, инцест, наркота и унылая безнадёга. Надежды не оправдались.