Дональд Кингсбери «Психоисторический кризис»

Книга оставила неоднозначное впечатление. С одной стороны почти гениальная космоопера (и была бы ещё ближе к гениальности, если бы чуть поменьше внимания уделялось в ней верблюдам), с другой стороны обидно за Азимова, от цикла которого Кингсбери отошёл значительно дальше допустимого (так далеко, что вышел из него совершенно*), и ещё больше обидно за несчастных терранских сапиенсов, наших потомков, кажущихся в романе недочеловеками. Даже гипердвигатель изобретён не на Терре (Земле), а в неизвестной (сейчас) системе Эты Куминги** какими-то ракообразными негуманоидами, умудрившимися необъяснимым образом породниться с людьми, вероятно, после завоевания ими нашей планеты. Эти завоеватели оставили массу похабных автографов на стенах архитектурных памятников Терры, как это сделали когда-то наполеоновские солдаты в Италии.

Кингсбери не просто вышел далеко за рамки азимовского цикла, мир его романа это альтернативная вселенная. Во-первых, у Азимова в Галактике живёт только одна разумная раса; во вторых, в мире Кингсбери реально существовали R.U.R., придуманный Чапеком и Америндия, придуманная Фармером. Выходит, мир «Психоисторического кризиса» это т.н. вторичный литературный мир по отношению сразу к трём авторам-фантастам.

Приведу ещё одно очень убедительное доказательство альтернативности мира Кингсбери. Дело происходит на Терре в маленьком городке на месте старого Бремена. «...местный учитель танцев даже нарядил своих танцоров в чёрную форму эсэсовских суперменов, на которой красовалась жёлтая пятиконечная звезда норвежского бога Давида, которую все подданные Третьего рейха должны были носить в знак своего расового превосходства.» Здесь всё поставлено с ног на голову, и, думаю, это можно не комментировать.

Всё это ни в коем случае не есть плохо, но, похоже, что написать что-либо достойное Азимова, не выходя из заданных им рамок (психоистория существует только как отрасль математики; Галактика развивается по пути, выбранном Голаном Тревайзом; жизнь на Земле невозможна), в настоящее время не может никто.

В анализируемом романе есть некоторые моменты, делающие его интересным с точки зрения футурологии. Например, кажущееся парадоксальным утверждение Автора, что организация обучения в университетах не изменилась «с тех пор, как первые гомо сапиенсы избрали в джунглях первого профессора.» Каждый, получивший очное высшее образование, по-моему, оценит эту шутку, как содержащую значительную долю правды. В романе упоминаются вскользь такие свидетельства научно-технического прогресса, как фотоцитра — музыкальный инструмент «со струнами из лазерных лучей», карманный генный преобразователь, гарантирующий «необратимое изменение цвета волос или кожи»***, говорящая собака, наконец. Самое главное это, конечно, пам — персональный суперкомпьютер, подключаемый к мозгу через психозонд. Это изобретение изменило жизнь людей не менее радикально, чем начало эксплуатации гиперпривода.

Роман в целом очень серьёзный, поэтому редко встречающиеся проявления авторского юмора очень заметны. Но вот эта шутка показалась мне неудачной — фамилия Шекспир, через 70 тысяч лет звучит как СпирШейкер (?!). Почему пострадавшим оказывается один только Шекспир, а Эдуард Гиббон и Вергилий пребывают в полной сохранности, т. е. их имена звучат так же, как сейчас? Хотя читают этих Великих предков единицы из ста с лишним квадриллионов жителей Галактики, но важно то, что любой, интересующийся историей, может приобрести (если хорошо поищет) всё, что угодно. Это тоже футурологическое предсказание — книги, пусть и не бумажные, но очень похожие на современные, сохраняются как явление культуры даже в таком трудно вообразимом будущем.

Почему Автор вставил в свой роман такой мощный упрёк терранской (т.е. нашей) цивилизации, как упоминание об очень большом количестве находимых на Терре при раскопках черепов с пулевым отверстием в затылке? У меня нет ответа, хотя я и знаю, кто практиковал такой способ массовых расстрелов. Почему тогда, упоминая об эсэсовцах, он говорит только о танцах одетых в эсэсовскую форму артистов, не говоря ни слова о каких либо других «увлечениях» этих древних «воинов»? На этот вопрос у меня тоже ответа нет.

*) Роман написан намного позже заключительной дилогии Азимова, но не содержит никаких следов Геи и гермафродита Фаллом, а чудовище, в которое Автор превратил Дэниела Оливо, назвав его Дэнни-Боссом, это неприкрытое издевательство над всей основной темой творчества Азимова. Остроумная пародия на три закона роботехники (Петуния вводит их в пам Эрона Оузы, превращая его тем самым в своего раба) Азимову, мне кажется, могла бы даже понравиться, несмотря на заявление Эрона, что такое могла придумать только женщина.

**) В романе упоминаются созвездия, которых нет на современном звёздном небе, наблюдаемом с Земли. Это естественно, т. к. Автор пользуется картами Галактики, составленными астрономами столицы Второй Империи; привычными земными терминами (Орион, Персей) на этих картах обозначены целые рукава галактической спирали. Но в Галактике существуют приборы, демонстрирующие карты того звёздного неба, которое можно видеть с любой обитаемой планеты в любой исторический период.

***) Интересно, что изменения необратимы, т. е. в дальнейшем преобразователь уже не поможет. Став чёрным, уже нельзя будет стать снова белым, но можно ли стать голубым или зелёным — неизвестно.

Книга достойная прочтения, хотя временами и достаточно занудная. Роману явно недостаёт Азимовской лёгкости и занимательности, с другой стороны взгляд Кингсбери на правление психоисториков более правдоподобен. Видели мы всяких благодетелей человечества или хотя бы отдельно взятого государства, ни к чему хорошему это как правило не приводит. Также мне понравилась идея симбиоза мозга и компьютера, пародия на три закона роботехники и в целом мир созданный Кингсбери более логичен и в плане философии более близок моему восприятию. А в литературном плане конечно мир Азимова лучше проработан и читать интереснее хотя со многим и не соглашаешься. Определённая тяжеловестность и временами даже занудство несколько портит впечатление от в целом весьма неплохого романа Кингсбери.

Довольно странно, почему Asimov Estate не санкционировал книгу Кингсбери как официальный сиквел к первой трилогии об Академии (а хотя бы и ко всему циклу). В принципе, этому ничто не препятствует. С литературной точки зрения, невзирая на занудство отдельных эпизодов, работа Кингсбери несопоставимо выше трилогии БББ (aka Вторая Академия), а равно «Вальхаллы-Калибана-Инферно» Роджера Макбрайда Аллена. Пожалуй, только рассказы все того же Карда из сборника «Курсанты Академии» сделаны так же мастерски.

Поскольку с правообладателями (прежде всего склочницей Джанет Азимовой) Кингсбери договориться не смог, то его работа вынужденно использует оригинальную (но вполне прозрачную) терминологию вместо азимовской; впрочем, учитывая, что действие его происходит уже во Второй Империи, через двадцать семь веков после Селдона, вреда для сюжета от подобного сдвига никакого. И хотя сюжет находится в последовательном противоречии с событиями, описанными в последних двух книгах канонической саги, а также в «Роботах Утренней зари», при внимательном анализе неизбежен вывод, что такое противоречие вполне совместимо с идеологией азимовской психоистории.

Если ко времени действия «Академии» человечество, буйным цветением диковинного сорняка заполонившее Галактику, начисто позабыло о своих докосмических корнях на Изначальной планете, — что мешает Кингсбери внести последовательные аберрации в задачу отрисовки великой мечты Гэри Селдона?

И главной из них станет мятеж против Второй Академии — но такой, что революцию в нем способен разглядеть только математик с мест для поцелуев в кинозале под энерготроном.

Если вы дочитали до этого места, я наверняка ничего не заспойлерю, напомнив, что Вторая Академия во вселенной Азимова представлена не столько людьми, сколько

Поскольку роман переписан из повести, также переведенной у нас, то вопрос, насколько книга будет вам интересна, легко решить, заглянув в антологию «Далекое будущее». Правда, в этом случае вы уже будете знать сюжет. Короче, ситуация та же, что с Кардом.

Сейчас параллельно читаю книжку про Римана от Дербишира. Забавные ассоциации возникают.

Ранняя работа, позволившая получить выгодное место.

«Свой доклад Эрон заканчивал в крошечном офисе под энерготроном, который он превратил в свой кабинет. Его двадцатилетняя подруга, также работавшая на энерготроне, помогала редактировать рукопись в перерывах между поцелуями. Именно благодаря этому блестящему докладу Братство психоисториков в конечном счете обратило внимание на Эрона Оузу».

«Основанием для принятия его в ряды академии послужили те две единственные работы Римана, которые пользовались известностью, — диссертация 1851 года и работа 1857 года по абелевым функциям».

И поздняя, революционная:

«В своем длинном и скучном заключении Эрон замаскировал леденящий душу анализ монополии Братства на психоисторические методы. Он нарочно отказался от своего обычного ясного стиля и спрятал то, что хотел сказать, в груде неуклюжих головоломок, возможно, надеясь, что только те, кто сможет понять его далеко идущие выводы, будут способны разобраться и в уравнениях».

«Великая лекция Римана была в действительности документом философским в той же мере, что и математическим. В этом смысле много раз отмечавшаяся туманность многих ее мест могла быть сознательным выбором Римана <...> То, о чем он говорил, касалось природы пространства на самом фундаментальном уровне. А для среднего, довольного собой стареющего профессора того времени — вроде тех людей, что заседали в числе геттингенских слушателей лекции Римана в тот июньский день, — природа пространства была делом решенным <...> Неэвклидова геометрия, описанная Лобачевским в 1830-х годах, с этой точки зрения воспринималась как философская ересь. Работа Римана была куда большей ересью; в этом могла состоять причина, по которой он представил свои мысли на уровне столь большой общности, что их связь с неэвклидовой геометрией должна была ускользнуть от всех, кроме наиболее математически подкованных людей в сидевшей перед ним аудитории».

Недурное продолжение «Основания» А.Азимова. Автора взволновало то, что Азимов опустил: теоретическое обоснование психоистории. Какое будущее пытался нащупать Селдон? Как производится отбор вариантов? Насколько закостенеет психоисторическая элита Галактики? Кто сможет с ними соперничать? Насколько важна тайна в их трудах?

«Если бы психоистория была наукой, то они бы рассказали, как это делается. Почему же они молчат?» Сюжет завязан на серьезный удар от квантовых компьютеров и возрожденной астрологии по монополии психоматематиков. «Удовлетворительно» в литературном смысле. Твердое «хорошо» за НФ специфику.

Памы, внешние расширители памяти и интеллекта, репликаторы и принтеры сближают вселенную Основания с современными текстами. Много археологии. Рассказ о реконструкции Б-29. Неизбежные в западных книгах секс, евгеника, самоуправление, боевые искусства, наркотики и 13-летняя стерва, она же мастер на все руки. Рассуждения об устройстве человеческого мозга и невозможности телепатии. Упоминаются «Универсальные Роботы Россума». Пародируются знаменитые «Три закона». Можно даже предположить, что автоматический председатель и в самом деле министр из «Прелюдии к Основанию» — скисшей попытки объединить позитронных роботов и психоисториков.

С другой стороны, похоже, личный опыт Кингсбери ограничен. «Вы когда-нибудь встречали инженера, перешедшего работать продавцом готовой продукции?» — вот оно, доказательство, что в плен взята мелкая сошка. Им непонятно, откуда взялось древнее деление на градусы. Попробуй, раздели окружность на 100 равных секторов, поймешь!..

Практически ушло ощущение исторической неизбежности, утрачен восторг тайного знания. Вместо них — наброски студенческой жизни. Тяжело воспринимается перманентный долбеж про легендарную древность. Баталии и политика — слабо. Персонажи, в целом, не хуже азимовских. Финал пафосный, светлый, конфетный.

Рекомендую недовольным второй трилогией и тем, кто способен хоть чуть-чуть любить математику.

Нормальная книга. Прочитал с удовольствием когда-то, а сейчас даже не помню о чем она.