Кирил Бонфильоли «Эндшпиль Маккабрея»

Вы знакомы с таким понятием, как синдром завышенных ожиданий? Понятие это из психологии, хотя уже прочно вошло и в повседневную жизнь наших современников. По определению, это отклонение психологического характера, которое выражается через непомерные требования и слишком высокие ожидания относительно себя и окружающих, влекущие за собой глобальные разочарования вследствие невыполнения этих самых ожиданий.

В данном конкретном случае я имею все основания применить этот термин относительно себя и этой книги. Ибо, страстно возжелав ее еще в 2015 году, на фоне серьезного пост-продакшна и маячащей на горизонте экранизации, я запустила колесо мироздания, и судьба сунула мне прям в руки небольшой томик за авторством Бонфильоли без каких-либо усилий, будь то усилия моральные или финансовые, с моей стороны. Вполне естественно, что у меня были большие ожидания от её содержимого.

Чарли Маккабрей в переводе Немцова, он же Мордекай — арт-дилер, гедонист и жулик. С самых первых страниц нас знакомят и с Мартлендом — туповатым полисменом из Особого Отдела, внезапно — однокашником Чарли. И вполне однозначно дают понять, что сюжет будет крутиться вокруг картины Гойи. А еще есть Джок — нежно полюбившийся мне помощник-камердинер-телохранитель главного героя.

Не вдаваясь в подробности сюжета, скажу, что я нихрена не поняла. Первые несколько страниц искренне наслаждалась речью и используемыми оборотами, искрящимися умом, интеллектом и находчивостью. Но, копая всё дальше, в тексте стало все больше скабрезности, какие-то туалетных и пошловатеньких мелочей, ругательств, полунамеков, витеватостей, специфического юмора. Плюс огромное количество ссылок и сносок касаемо деятелей культуры, художников, прочих исторических личностей и событий. Это очень сильно отвлекало от сюжета, которому, тем не менее, автор следовал твердо и упорно. И вот, придя к финишу... мы ни к чему, черт побери, не пришли.

Для понимания текста без трудностей вникания в сюжет явно надо образование (в области произведений искусства так точно) чутка побольше, чем у меня, а в идеале вообще родиться и вырасти где-нибудь в престижных районах Лондона. Однако, я хочу воздать должное потрясающей работе переводчика Максима Немцова. Такой текст поистине требует высшего мастерства.

В общем, рассчитывала я, что это будет потрясающая книга в лучших традициях Вудхауса и Джеймса Бонда, а получила... разочарование в твердой обложке маленького формата.

С Бонфильоли сложно, примерно две трети первого романа я читал с большим скрипом, буквально продираясь через манерность автора, довольно натужное зубоскальство и плотность текста, перенасыщенного вычурными оборотами. Вопрос о трудностях перевода, осуществленного М.Немцовым — человеком с противоречивой репутацией — не из последних. Все эти «лядвии», «кои», вознепщеваху» и проч. сочетаются с специфическим синтаксисом и, не знаю как в оригинале, но в русском изводе все выглядит очень буквалистским и уж никак не легким стилем, свойственным Вудхаусу.

Без Вудхауса никуда, на него и прямо ссылается Бонфильоли и традиция видна, однако К.Б. определенно отошел от канонов английского юмора в части вкуса и меры, произвел своего рода скрещение традиции с дичком соленого американского юмора — продукт получился противоречивым, с изрядным оттенком друновкусия, который у эпигона Бонфильоли Сивена Фрая получил логическое доразвитие и окончательную эволюцию в вульгарность. У Бонфильоли нет, конечно, фраевских гомосексуальных игрищ и скабрезностей, но направленность общая и центральный персонаж, несмотря на участие в традиционных интрижках, определенно в ту же сторону. Некоторые цветастые фразы Маккабрея запоминаются. Сюжет с мельтешением и перемещениями имеет подчиненное значение к авторскому рассказу, весь магнетизм книги держится именно на особенностях стиля, в связи с чем роман довольно-таки амбициозен. Либо ы принимаете авторскую манеру и все остальное не имеет значения, либо лучше не читать. Меня книжка не сильно впечатлила, но продолжение таки прочитаю, может распробую и проникнусь окончательно.

Милые кексики, вы не поверите, насколько странные вещи можно впихнуть доверчивому поклоннику Стивена Фрая посредством рекламы с оным. «Сладкоглаголивый» «фонтан» и «словоблудие» — вот какие слова приходят в голову читателю, простосердечно решившему ублажить перед сном натруженный мозг мегабайтом-другим увеселительных приключений.

Номинально-то да, это авантюрный роман про сибаритствующего перепродавца предметов искусства и украденную картину Гойи, которую надо бы отправить заказчику, но — шантаж августейшего семейства при помощи фотографий с «клубничкой», пытки электричеством, дипломатическая неприкосновенность. Вот только действие происходит в каком-то параллельном мире, где тучные мужчины порхают, испуганно подрагивая ягодицами, и говорят «Пфуй!», а герой, вместо того чтобы почистить зубы, совершает пробежку дентальным средством вокруг старых бастионов слоновой кости. Сюжет тут есть, и он напряжен, в меру запутан и внезапен — и погребен под подробнейшими описаниями каждой трапезы, чаепития, приема алкоголя и переодевания; невероятно изобретательными эвфемизмами; Словами, для Эпичности Употребляемыми с Заглавной Буквы; цитатами, ссылками и аллюзиями в количестве, достаточном для погружения читателя в уныние по поводу своей необразованности; действительно интересными сведениями о закулисье торговли картинами. И Бонфильоли, завидный щелкопер, хохмит и играет словами с поистине дьявольской изощренностью, и не останавливается ни на секундочку.

Во сколько раз острей зубов змеиных мискастинг для экранизации романа! Здесь, кексики, я вступаю на зыбкую почву, ибо кинокартины не видела, но граждане Дж.Депп и Ю.Макгрегор сильно далеки от моих представлений о порхающих тучных мужчинах. Однако же один из упомянутых актеров умеет разъезжать на автомобиле по пустыне (см. «Страх и ненависть в Лас-Вегасе»), а это в пределах романа очень важно.

В общем, книга на любителя — на любителя изощренных развлечений, я имею в виду, и хотела я ей присвоить звание легкого середнячка, идеального для употребления в отпускном сезоне. Но тут такой трагедией, мрачной обреченностью повеяло в финале, что ворсинки кишечника моего грустно поникли, и пальцы судорожно дернули мышку на отметку 7 — все таки неплохой роман, разве нет?