Стивен Кинг «Способный ученик»

Одна из лучших повестей Кинга. Хороший стиль и подача выгодно отличают «Способного ученика» из общей массы произведений Кинга. Динамичное начало легко вовлекает в сюжет — лёгкий, понятный и захватывающий, лишённый многих шероховатостей других произведений автора. Плюсов у «Способного ученика» изобилие: динамика, живые персонажи (особенно старик), хитросплетения взаимоотношений главных героев, убедительная мотивация. Кроме того, ощущается работа Кинга с материалом для книги. Не смотря на внушительный объём, «Способный ученик» не заставит читателя скучать. По-сути статичная история, подана необычайно ярко и образно. Многие другие произведения, где Кинг пытался повторить нечто подобное закачивались провалом (например, статичная повесть «Дитя Колорадо»). Из удачных аналогов вспоминается повесть «Люди в жёлтых плащах», где точно так же представлены взаимоотношения поколений в лице мальчика и старика. И большой вопрос, где эти отношения показаны ярче: в «Людях…» или «Способном ученике». Говоря о последнем нельзя не вспомнить об одноимённой экранизации, сравнение с которой, выдаёт слабые стороны этого произведения. Первым минусом повести можно назвать ряд лишних сцен: разговоры родителей, разговоры полицейских, мысли старика, опознавшего в главном герое военного преступника — все эти эпизоды благополучно изъяты из истории при переносе её на экран, и здесь чутьё не подвело создателей фильма — действительно, единственное, на чём следовало сосредоточиться в «Способном ученике» — это взаимоотношения двух главных героев. Второй минус — затянутость некоторых сцен. Однако они не сильно портят общую картину, а в сравнении с другими произведениями Кинга выглядят и вовсе незначительными. Главным же, самым существенным минусом повести стал финал, который ни по напряжению, ни по замыслу не может сравниться с экранизацией. То, что в фильме выглядит логическим финалом, этаким окончанием инициации отбредшего навыки логики и хитрости «ученика», в повести превращено в бездарный поверхностный трэш, диссонирующий с продуманностью всего произведения. Это не первый раз, когда киношники идут дальше, улучшая детища Кинга. Но это тот самый случай, когда экранизация вбирает в себя всё лучшее из произведения без остатка, а затем освежает его находками, превращающими историю в шедевр. Таким образом, можно сказать, что не смотря на то, что «Способный ученик» — одно из лучших произведений Кинга, ознакомиться с ним лучше в экранизации, а к книге обратиться стоит лишь тем, кто желает насладиться одним из лучших со стилистической точки зрения произведений Кинга, что, безусловно, не передаст ни один фильм.

Повесть неоднозначна, что впрочем характерно для творчества Кинга. Казалось бы что там. Прочитал в газете статью о найденном через 40 лет нацистском преступнике и о том как посторонний ему мальчик, родившийся в колыбели демократии так быстро проникся уважением к фашистской идеологии и пиши себе хоть рассказ, хоть роман с продолжениями. Надо добавить немного отношений с родными, чуть воспоминаний и готово! Но далеко не у каждого получится так написать, а передать, чтобы так читалось, смогут единицы. Настоящий психологический шедевр, который очень легко читается. Правда в нем напрочь отсутствуют элементы фантастики — мистики, от чего произведение в целом только выигрывает. Даже то , что после прочтения первых страниц уже представляешь какой будет концовка, кто будет наказан, но как это состоится заставляет дочитать произведение до конца и ни разу не пожалеть о потраченном на это времени. Где то 8,6 балла

Еще в далеком отрочестве, в девяностых, посмотрел фильм и тогда он произвел на меня очень сильное впечатление. И вот недавно дошел ход до прочтения этой повести С.Кинга (по рекомендации читал полную версию в книге Копилка сатаны).

Сказать, что у него получилась сильная вещь — ничего не сказать. Данное произведение затрагивает очень много разносторонних вопросов на своих чуть более ста страницах: это и очевидные зверства нацистов во время войны, и интерес к данного рода издевательствам у подростков, и проблема отцов и детей, их воспитание (беседа родителей Тодда о том, правильно ли они его воспитывают), и переход от любопытного мальчугана до действительно способного ученика... да, поднятые проблемы можно долго перечислять.

Очень серьезная повесть, а у маэстро редко бывает иначе. Несмотря на то, что оба главных персонажа являются явно негативными, периодически я им сопереживал. Очень точно дано название, просто пять из пяти, как и все произведение оно имеет несколько смыслов и дает пищу для размышления.

В процессе чтения и описания мыслей главного героя меня не покидала мысль, что что-то похожее у Кинга я читал и действительно, что-то похожее было в Ярости.

PS отдельный балл за концовку, так и должно было произойти.

Я не стану уделять много внимания о чем эта книга. Я хочу с вами поделиться тем, почему я ее прочел. Подростковый мир на самом деле — это открытая книга, подверженная вырыванию страниц, перечеркиванию строк автором на одних только эмоциях. А увлечения в этом возрасте и вовсе — зачастую остаются на всю жизнь. Исходя из этих двух постулатов, мне было интересно как Кинг обставит внеклассное общение американского школьника с ветераном войны. И тут у Кинга начинается лукавое молчание с упоминанием в роли диавола — одного Гиммлера. Довольно странно, особенно если учесть что Тодд стал интересоваться нацизмом как ИСТОРИЕЙ. Из-за этого я и снизил оценку. Хотя, молчание — золото. Хорошо что там не появились «развесистые клюквы», «ядовитые шакалы» и проч. за исключением того, что Кинг или переводчик постоянно путается и приплетает к концлагерю кроме СС еще и гестапо. Спасибо, что не люфтваффе.

Тем не менее, душа Тодда для меня так и осталась для меня потемками. Как я не вглядывался в этого молодого человека.

Таперича по сюжету вскользь.

Ветеран Великой Отечественной войны — Курт Дюссандер, занимавший ранее пост руководителя динамично развивающегося предприятия Паттен открывает в одно утро дверь и обнаруживает там мальчика, которые узнал в 60 летнем мерзавце того самого руководителя, по одной только фотографии в бурной молодости. Мальчик просит рассказывать о концлагере и Дюссандер после стеснения начинает свой немногословный по объему книги рассказ. Далее — девиантность старика просыпается буйным цветом и воздушно-капельным путем передается мальчику на фоне неуспеваемости последнего.

Кинга я люблю. Но истина — дороже.

Иногда достаточно камня, чтоб обрушить горную лавину. Иногда достаточно одного слова, чтоб уничтожить любовь и дружбу. Иногда достаточно неуверенного шага и ты уже падаешь пропасть. А иногда достаточно сильно увлечься чем либо, и это овладеет тобой и будет властвовать над тобой и это рано или поздно погубит тебя.

Редко встретится человек который сможет долго читать о преступлениях войны, о геноциде, о концлагерях. Не из-за того, что такое чтение не актуально, или скучно, а из-за того, что человек восприимчив к чужим страданиям. Ему больно такое читать. Ему тяжело переживать это.

И какое чувство клубится вокруг жалости, сострадания, печали, соболезнования которое рождается в нас при виде несправедливости? Это в уголках нашей души клубится ненависть. Ненависть к фашизму, ненависть к убийцам, ненависть к злу, к всему несправедливому. Но ненависть она заразна. Она как пиявка присасывается к человеку. Она как раковая опухоль. Она может долго прятаться, скрываться, но если дать ей выход она может натворить беды. Насколько трудно давать добро и насколько легко метать ярость и злость.

Книга товарища Кинга она (на мой взгляд) именно про это. Про сложность контроля темного. Наша дуализм показан в ней во всей красе. Грань от светлого к темному очень часто настолько тонка, что пройдя сквозь нее мы не сразу понимаем это.

Ну а если у нас есть способный учитель то попасть во тьму вдвойне проще.

«Четыре сезона», реалистический сборник средней формы Стивена Кинга, сумел, ну очень удачно выстрелить заглавной наверное историей этого сборника. «Рита Хейуорт или Побег из Шоушенка» стала в последствие одной из тех вех творчества автора, породивших множество фанатов автора. Тема тюрьмы прошла мрачной линией повести, но на этом все не закончилось, логической связкой по сборнику читателя ждала более жуткая и заставляющая кипеть кровь в жилах история под названием «Способный ученик»...

Наверное стоит оговориться что у сборника нет общих тем, настроений или героев. «Способный ученик» это история более противоположная «Побегу из Шоушенка», словно полемизируя с ней на тему человеческой жестокости, и если в первом случае Энди старался бороться с собой, не спуститься во всю грязь Шоушенка, то герой «Способного ученика» Тодд, не преминул дать волю своим темным желаниям и наваждениям.

Жестокая драма развернулась в семидесятых годах прошлого века в Америке, когда безызвестный школьник по имени Тодд, случайно узнал нацисткого преступника Дюссандера, скрывающегося от рук правосудия. С этого момента одержимость Тодда начинает преобладать и ловкими манипуляциями тринадцатилетний парень начинает управлять бывшим нацистом для собственных уроков историй. Он с упоением начинает слушать жестокие истории нациста, о Гитлере, форме СС, концлагерях и о жестокостях в них. Мальчишка словно становится поглощен всей жестокостью Третьего Рейха.

«Способный ученик» это увлекательная драма, кровавая и жестокая, реалистичная и эмоциональная о двух людях разных поколений и мнений, но связанных жестокостью и бессердечием. И если Денкер-Дюссандер, еще раскаивается в своем прошлом, пытается забыть, сбежать ну или заглушить бутылкой виски ( хотя память берет свое), то Тодд лишь развивает все худшее в себе, а он еще даже подросток. Вся история кроме всех страстей, создает накал интригам, сложным ситуациям и взаимоотношением героев, которые вовсе даже не теплые. Ни Тодд, ни Дюссандер не выносят друг друга, но тем не менее они уважают друг друга, они словно родственные души, но отталкиваются друг от дружки, от собственных же мерзостей. Очень реалистично изображена была деградация Тодда от мальчика к чудовищу, и как они с Дюссандером опускается на дно собственной жестокости и бессердечия.

Повесть меня задела.

Итог: качественная история о человеческой жестокости в ребенке, видимо это отголоски «Ярости»...

Я никогда не устану повторять, что Кинг пишет легко о тяжелый вещах. Повесть читается без каких-либо задержек, она не отпускает до самого конца, а дочитав, вам непременно захочется прочитать ее заново. Так это было со мной.

Честно признаюсь, что это произошло по большей части из-за того, что первоначально я прочел сокращенный вариант. Даже не зная, что он сокращенный, сразу чувствовалась какая-то недосказанность и неполнота раскрытия персонажей. И вот я нашел полный вариант повести (Ученик дьявола) и с головой ушел в небольшой американский городок.

Ближе к концу повести меня стала все чаще и чаще посещать мысль, что иногда люди, считающие, что много знать — это хорошо, ошибаются. Особенно, если речь идет о заинтересованности тринадцатилетнего мальчика зверствами нацистов в лагерях смерти. Это прекрасно показано в повести — Тодд со временем просто-напросто сходит с ума (не совсем. К счастью или к несчастью — выбор за читателем), и превращается в убийцу бродяг.

Для Курта Дюссандера долгое знакомство с мальчиком также не прошло даром — дедушка с возрастом под восемьдесят на собственной кухне убивает животных, а потом переходит на тех же несчастных бродяг. К своему удивлению, я заметил, что Курт в начале повести даже вызывал у меня некоторое сочувствие — старик оказался почти под полным контролем двуличного тринадцатилетнего Тодда. Вот только после сцены с кошкой всякое сочувствие к старому нацисту у меня напрочь пропало. С этого момента повесть для меня стало чем-то вроде наблюдения за двумя пауками в банке — кто кого?

Неоднократно возникали ощущения, что повесть очень схожа с романом Ярость, а последние предложения только укрепили их.

В целом, добротная повесть человека, который пишет легко о тяжелых вещах.) Всем советую читать и обязательно в полной версии.

Мы как-то думаем, что убийцы, палачи, всякие там Калигулы, Гитлеры прочие там человеконенавистники — это какой-то особый сорт людей, ну может, те у которых с психикой как-то не очень в порядке. Но в данной книге автор даёт понять, что это далеко не так. Это такие же люди, как мы все. Просто они в какой-то момент дали волю тёмному началу, которое живёт в каждом из нас. Когда наступил этот момент? Может быть, когда сдружились с каким-то местным Дюссандером, может быть при просмотре фильма про очередного героя мстителя? Эта книга о том, как всё же легко пробудить это тёмное начало. В каждом. И в наших детях и в нас.

«Способный ученик» Стивена Кинга — и хороший триллер с элементами детектива, и отличная повесть ужасов, и прекрасная психологическая драма с острым, как бритва, сюжетом и конфликтом (так что особо чувствительным читателям надо лишний раз подумать: стоит ли читать, ведь можно порезаться). Словом, как обычно, когда речь заходит о выдающемся произведении, его сложно отнести к какому-либо определённому жанру...

Но прежде всего, «Способный ученик», на мой взгляд, — художественное исследование насилия: что оно собой представляет, в чём его источник, как оно развивается, и куда, в конце концов, приводит. В этой большой повести (или небольшом романе) у насилия три носителя (и от них же исходит и собственно ужас): талантливый «учитель», старик-эсэсовец Курт Дюссандер, его способный «ученик», тинейджер Тодд Боуден и «третья сила», воспитатель Эдвард Френч (его называют по-разному: презрительно — Калоша Эд, шутливо — Кедоносец, с опаской — Надзиратель).

Дюссандер просто «рассказывает истории», если воспользоваться столь любимым самим автором выражением, но все его рассказы сводятся к одному — к Истории с прописной буквы, к которой испытывают одновременно ужас и влечение и сам пожилой рассказчик и его верный юный слушатель. Историческое прошлое неожиданно получает новую жизнь, оказывается болезненно актуальным и востребованным подрастающим поколением. Разумеется, насилие пользуется этим мостиком, чтобы шагнуть в будущее, ведь оно постоянно должно повязывать в свой круг всё новых палачей и всё новых жертв.

Тодда ждёт блестящее будущее, ему не мешает общение с Дюссандером и досадные, но успешно преодолённые неудачи. Можно сказать, что в его лице насилие сделало вклад и не прогадало. Но происходит жуткая аберрация: само насильственное право на совершение преступления оказывается в руках подростка, в то же время предыдущий его носитель как будто открещивается от него, не желая ничего помнить, и тем самым вытесняя некогда живые образы воспоминаний в область сновидений. Но ученик возвращает полученное учителю с лихвой, и вот уже они оба становятся убийцами в настоящем, ведь насилие, как и историческая травма, не отпускает. Точно так же и возмездие настигает Тодда только тогда, когда, кажется, вся история «осталась в прошлом».

Любопытная особенность повествования: за исключением самой первой встречи мальчика и старика Стивен Кинг почти не передаёт содержания разговоров Тодда и Дюссандера. В тексте всё сводится к скрупулёзно точной передаче взаимного впечатления от этого странного и страшного общения, к ярким снам и сухим констатациям, удаётся ли героям этой истории спать и высыпаться. Ну и конечно, к убийствам бездомных животных и бродяг.

Физическое насилие тесно переплетается с сексуальным и находит отражение в мрачных фантазиях юноши пубертатного периода. Сам того не замечая, он постепенно подменяет все свои хвалёные американские стереотипы тёмной матрицей нацизма, и проявляется это в отношении к самым слабым и беззащитным существам, а в финале — и к своей первой девушке, которую он уже воспринимает как «течную суку».

Казалось бы, Тодд надёжно застрахован — всем своим образом жизни, системой ценностей, взглядом на мир, наконец, самой своей семьёй — от рокового пути, на который временами он как будто бы даже и хочет вступить, попробовать, каково это, но нет: погружение в пучину истории никому даром не обходится. Историческое прошлое сохраняет огромную разрушительную силу и всё ещё способно настичь и подчинить себе любого. Так и Тодд начинает с насилия — как иначе назвать его отношение к Дюссандеру, ведь он, шантажируя и манипулируя, насилует его память и свою психику.

Наконец, третий (казалось бы, лишний) «насильственный» вариант — со стороны государства, в виде нелепого Эда Френча, трагикомической фигуры, который пытается что-то сделать, чего-то не допустить, что-то предотвратить, но в итоге делает всё только хуже — для себя в том числе. В пугающей своей правдоподобностью встрече старого и молодого насилия «государственное» оказывается вне игры, оно — из числа потерпевших поражение, ведь «каждый сам прокладывал себе дорогу в жизни, и полагаться мог только на самого себя»...

Хочу прочитать полный текст данного впечатляющего произведения,т.к. старый фашист в сокращенке полностью не раскрыт.Оказывается он продолжает свой кровавый путь,а его ученик окончательно,поддавшись влиянию сходит с ума,становясь молодым Дюссандером.Где можно найти полную версию?10 баллов

Ни какой мистики, ни какого хоррора, и опять таки не плохой «триллер».

Здесь рассказывается об нацистском преступнике и мальчишки, которого очень интересует подробности деятельности нашего субъекта, трудившегося на благо фашизма. Мальчик оказывается очень способным учеником, и гораздо превосходит своего учителя в его же науках, учитывая юный возраст.

Подводя итог, этот рассказ о том, что не знаешь где встретишь настоящего урода и фашиста, может это твой соседский мальчишка, с виду добрый и приветливый.

Как обличитель нацизма Кинг не слишком силен. До него к этой теме обращались многие, и результат, как правило, оказывался лучше. Нельзя не заметить, что в этой линии повести автор излишне упирает на ''внешние'' ужасы. Нет, главной мишенью Кинга становится современная ''Американская Мечта'', стремление к некоему эталону, всякое отклонение от которого автоматически переводит человека в разряд неудачников, ''низших'' людей. Так ли уж подобное мировоззрение отличается от фашистского? Да не особо. Добавьте к самодовольству порочного любопытства, щепотку безумия, садистских наклонностей (самую малость — все вместе разрастется как на дрожжах до пугающих размеров!) и вот вам Тодд Боуден — первый настоящий Американский Ариец, лучший из лучших. Ешьте его с кашей! — как говаривал профессор Преображенский. Все, зараженное элементами фашизма — рано или поздно станет ему идентично. Недаром Дюссандер упоминает военные ''подвиги'' американцев, так похожие на его собственные: процесс пошел...

В книге есть и другая мысль: Злу ВСЕГДА нужно противостоять. С монстром нельзя мирно беседовать о его жертвах, попивая чаек — и самому не стать его подобием. На примере ''типичного американца'' Тодда автор словно предостерегает не столько свою нацию, сколько вообще всех людей держаться гуманистического пути. Ибо жестокость разрушает не только жизни жертв, но и того, кто ее творит,

Вообще, конечно, странно, что «Способный ученик» позиционируется как роман – и по размеру, и по содержанию больше напоминает повесть, ну да ладно. Сам текст то от этого хуже не становится.

Итак, парнишка, одержимый историей второй мировой войны вообще и концентрационных лагерей в частности опознает в своем соседе бывшего коменданта такого вот лагеря, живущего в маленьком американском городке с фальшивыми документами и фальшивым именем. Паренек начинает шантажировать старика, но ему нужны не деньги – ему нужны рассказы о том времени, рассказы со всеми подробностями. Старик не в восторге от такой назойливости, сам он с удовольствием отдался бы в руки склерозу и забыл об этом ужасе, однако каждый день парнишка приходит к нему с все новыми вопросами. Со временем они становятся зависимы друг от друга, а повесть стремительно несется к своему, крайне невеселому финалу.

Вообще Кинг, при всей моей к нему любви, конечно, не Ремарк. Он отлично умеет прописывать персонажей, его психологизм давно стал фирменной маркой Кинга, однако когда заходит о столь сложной теме, становится очевидно, что «дожать» Кингу не удается. Уж больно велик масштаб трагедии, уж больно страшные события – гораздо страшнее, чем те, о которых авторы романов ужасов пишут обычно. Именно на таких темах можно четко увидеть, чем отличается Большая Литература (не люблю это словосочетание) от беллетристики, пусть даже и такой талантливой, как у Кинга. Стивен образца 1982 года не потянул, он создал неплохую интересную повесть, хотя мог, наверное, создать шедевр. Не хватило глубины, весь небольшой объем ушел на сюжет – и с ним все в порядке, все по-кинговски: шантаж, убийства, обман, одержимость в наличии. Но все это остается бульварным чтивом в мягкой обложке, книжкой, призванной скоротать несколько поездок в метро. И от этого, в общем, несколько обидно – тот же самый Кинг не раз и не два доказывал, что способен на большее, что он может создавать «объемные» (и я говорю не о количестве страниц) вещи, не теряя при этом в напряженности и саспенсе. Но, к сожалению, «Способный ученик» к ним не относится.

Я не говорю, что повесть плоха – она легко читается, в ней крайне динамично развиваются события, концовка хорошая, сильная. Я просто жалею о том, что она не стала еще лучше, ведь, в принципе, все предпосылки к тому у Кинга вполне себе были. Он умеет. Но не в этот раз…

На мой взгляд, одна из лучших вещей у Кинга. Умненький и в целом вполне нормальный подросток превращается в Способного Ученика и с улыбочкой открывает огонь по прохожим... Превращение происходит не вдруг, перерождение совершается исподволь, почти незаметно. Что это — обаяниия Зла? Только ли в нем дело? Да, Тодд Боуден в начале «чистый лист», на котором можно «записать» что угодно — но «обучение» у Дюссандерв — это его ОСОЗНАННЫЙ выбор. Возможно, первый настоящий Выбор в его недолгой жизни.

Собственно, Кинг напоминает нам достаточно простую истину: душу растлевает не столько сама власть, сколько желание власти. Сладость ее вкуса без сознания ответственности. Но неизбежно возникает обратная связь — и вот уже старый наци и благополучный американский подросток повязаны общей Тайной и взаимным недоверием. Лицо «хорошего мальчика» превращается в личину, ложь становится для него образом жизни... И почти ожидаем трагический финал.

В душе Тодда борятся две стороны, и чтобы начала преобладать одна из них достаточно хорошего учителя, в лице которого прекрасно выступил старый фашист Дюссандер. Это дуэт смертельных уроков. Лекции по прикладному разрушению и лжи. Это предмет мучений и страданий, которому не учат в школе. Его учитель-воплощение зла, которому нехватало небольшого толчка, чтобы вновь функционировать в полный размах. А его адепт, только начинающий приверженец темной науки- надежда зла, способный ученик.

Кинг хорош не в монстрах, не в мифических существах, и даже не в тапках-убийцах, а в произведениях подобно этому. Психологическое составляющее романа бьет по нервам не хуже вурдалаков.

Твердая 10