Станислав Лем «Друг Автоматея»

Классный разнузданный стёб над тем, как точное выполнение программы может не сработать из-за несоответствия машинной логики человеческой психике. Вух хотел как лучше. Он — всего лишь автомат. Он не виноват, что он такой. Просто бывают ситуации, когда человеку нужен человек, а не его имитация.

Кстати, в оригинале наличествует перекличка с именем Фома (Автоматей по-польски очень смахивает на Томаша с добавление впереди буквы «а», а Томаш — это польский вариант Фомы), но в переводе она теряется.

Мне показалось странным, что Вух так усердно склонял Автоматея к самоубийству. Хороший совет! Ещё более странным мне показались рассуждения Вуха о том, что ты являешься мертвецом в тех местах, где тебя нет. И уж совсем странным мне показались похвалы Вуха в адрес смерти. Всё-таки Автоматей купил у механика не того, кого надо.

Я никогда не верил друзьям и их у меня нет. Я никогда не верил родственникам и их у меня нет. Я люблю одиночество. Одиночество с книгами. И вот эти друзья каждый вечер трындят и трындят мне о некой будущей красивой жизни и с каждым днем во мне растет желание... Облить их все бензином и поджечь. Может тогда они прекратят выносить мне мозг. Ах, да, забыл, заодно надо и интернет грохнуть вместе с сайтой «Лаборатория фантастики». Может тогда, наконец-то, почувствую одиночество...

Профессиональный «друг», который, заметим, не обязательно окажется самым умным и знающим, а поможет только «ободряющим словом, быстрыми и верными советами, благоразумными размышлениями, полезными указаниями, предостережениями»... ну и так далее. Вот почему он видит спасение в быстрой смерти, а потом изводит Автоматея длинными рассуждениями о бренности сущего и картинами мук на острове. Но хуже всего то, что Вух никогда не теряет душевного равновесия! Скорее всего, Автоматея больше всего бесила именно невозмутимость электродруга — те, кто в трудную минуту видел рядом такого спокойного человека, которому, кажется, абсолютно все равно, поймут состояние ГГ.

Кроме беснований несчастного робота, пытающегося избавиться от верного друга, Лем посмеивается над штампами жанра: в сказках все обращаются ко всем на «ты», в нужном месте называют свое имя, а при крушении корабля на остров обязательно выбрасывает одного из путников и — кучу полезных вещей. Нет уж, не так все просто!

А вся беда в том, что неправильно понимал герой слово «друг». Вух был Автоматею никакой не друг, а в лучшем случае знакомый или приятель. Поэтому и относился к Автоматею как к постороннему, в сущности, человеку. И советы давал такие, чтоб себя показать, а вовсе не другу помочь. Так что появившаяся у Автоматея ненависть к Вуху — совершенно естественна. Жаль только, что не прошла эта ненависть, когда опасность миновала, не следовало так уж упорствоать в попытках уничтожить Вуха, гораздо лучше было бы вернуть его продавцу, хоть за четверть цены, а на худой конец и бесплатно. Ибо это было бы для самолюбивого Вуха более тяжелым наказанием.

Есть хорошая поговорка — Боже избави меня от друзей, а от врагов я как-нибудь сам избавлюсь! Это просто идеальный эпиграф к рассказу. И прочитав убеждаешься в ее правдивости. Друзья — вот оно зло, соблазняющее на смерть. Но по сути дела — друг был логичен и прав до безобразия... вот такие, они друзья-товарищи.

В общем то друзей не выбирают. Они сами приходят и остаются на всю жизнь. И потом их никак не выгнать из своей квартиры, хоть милицию вызывай:lol: