Владислав Отрошенко «Двор прадеда Гриши»

Очень интересная история развернулась в хуторе Татарском станицы Вёшенской примерно между 1912 и 1922 годами, — да вы все её знаете, как «Тихий Дон». Казалось бы, какое отношение эта история имеет к повести в рассказах Владислава Отрошенко «Двор прадеда Гриши»? Когда кажется надо перекреститься и заглянуть в эпилог повести, с перечнем персонажей – и что же там интересного? – «Здравствуй, здравствуй, двор прадеда Гриши! Здравствуйте Анисья Семеновна, Григорий Пантелеевич,…». В совпадения не верится. В прозе Отрошенко небывалое бывает, и повесть не только автобиографические фантазии по следам воспоминаний тогда ещё пятилетнего правнука, но и, чем черт не шутит, — а Отрошенко, как и Гоголь (не забудьте прочитать или перечитать «Гоголиану» Отрошенко), с чертам и бесовщинкой на ты, — альтернативное (а скорее всего действительное) продолжение (скорее завершение – как никак уже прадед) истории Григория Мелихова, но не с его самой первой и его самой любимой Аксиньей (в бывшем замужестве Астаховой, кстати – Ксения в переводе с греческого, чужая), с новым персонажем своей, нам так до конца и неведомой, биографии – Анисьей….

Мир глазами пятилетнего мальчугана, дитяти, «…в душе которого едва прозябало зыбкое ощущение бытия…». Мир, в котором даже к бессмертному, «Ай, дурак!» — приходит смерть. Размер повести, – не больше самого длинного рассказа, – нисколько не умаляет её достоинств: прекрасный литературный язык южнорусского разлива, с присущим тому сочностью, экспрессией и юмором. Все атрибуты того, что называют магическом реализмом, в комплекте: и черт, и смерть, и тот свет, — и все это в этом, полном чудес и магии, Мире. Ребенок видит, как видит – созерцание без мудрования, а воспоминания настигают уже потом, когда ты взрослый, когда ушел ты со двора.

«Живи в своем настоящем мгновении, коим ты пренебрёг, как пасынком, ради призраков, взлелеянных памятью».