Дмитрий Светлов «Первый среди равных»
Активировав по неосмотрительности свадебный подарок из Индии, который на самом деле оказался мобильным средством телепортации, адмирал граф Сергей Николаевич Алексеев оказался на безлюдной космической станции. В своем стремлении как можно быстрее вернуться на Землю, к своей семье и друзьям, он становится невольным катализатором возрождения Галактического альянса. Желание стать полноценным членом галактического сообщества приводит его на школьную скамью, а настойчивость в поисках обратной дороги открывает двери в президентский дворец. Граф Алексеев нашел путь домой, вернулся назад, только уже как адмирал галактической эскадры.
Входит в:
— цикл «Адмирал»
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 331
Активный словарный запас: высокий (3128 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 70 знаков, что гораздо ниже среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 33%, что близко к среднему (37%)
подробные результаты анализа >>В планах издательств:
Издания:
2011 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 3 ]
мрачный маргинал, 27 августа 2011 г.
Если попытаться определить жанр этого четырёхтомного сериала, — самым точным, пожалуй, будет: «альтисторическая сказка». Все признаки сказочного сюжета: волшебные предметы, сообщающие герою известное всемогущество, невиданное богатство, руку и сердце иноземной принцессы, и проч.
Впечатление сказочности лишь усиливает галактический антураж, — фантастическое наследие древних сверхцивилизаций, мгновенные перебросы на сверхдальние расстояния, и т. п.
Можно только догадываться, что подвигло автора отправить героя из обжитой уже реальности альтисторического боевика в действительность «другой оперы», — космобевика. Но, впрочем, и то, и другое, одинаково принадлежит стихии сказки. И действует тут всеобщее правило: «не любо, — не слушай, а врать не мешай»...
В итоге развития вполне сказочного сюжета получился вполне же предсказуемый глобальный «Русский Мир», — раскинувшийся настолько широко и привольно, насколько это возможно было автору вообразить. Складывается впечатление, что автор первоначально намеревался пойти «другим путём», — тут и нестыковки вариантов названий, и даже обложка четвёртого тома, сделанная будто бы для совсем другого произведения. Скорей всего, автору и самому хотелось поскорей узреть результаты подвижнических усилий своего героя. Что и удалось к концу четвёртого тома.