Алексей Тимофеевич Черкасов «Хмель»

Мощная и очень эмоциональная книга. Абсолютно без какой либо сентиментальности или пронзительной трогательности. Лишь лютая, яростная жестокость и бессилие. И, может быть, совсем немного надежды на справедливость и заслуженную кару.

А было так...

Декабристу мичману Лопареву, шедшему по этапу на каторгу, чудом удалось бежать. Заплутав в степях Сибири, полуживой, он находит приют в общине староверов.

Уже через несколько дней Лопарев пожалеет, что попал сюда, а не на каторгу. Жестокий старец Филарет, возомнивший себя чуть ли не посланником Божьим, держит людей в небывалой строгости. Но не строгие нравы изумили и напугали большего всего «кандальника», а то, что пытки, сожжение на костре так называемых еретиков, убиение младенцев и прочая дикость принимается раскольниками покорно и безропотно. Чувствуя, что не в силах понять этого или тем более что-то изменить в общине, Лопареву бы бежать без оглядки, но он влюбляется в молодую женщину Ефимию, над которой уже начали собираться тучи...

На самом деле это только завязка «Сказания первого» романа-эпопеи «Хмель». Всего в романе будет три сказания (три части), которые охватят период с середины 19 века по 1918 год. В центре повествования окажутся судьбы двух старообрядческих семей Юсковых и Боровиковых в это нелегкое для России время.

Между очень напряженной первой частью и более спокойной второй будет разрыв в 30 лет, но далее повествование пойдёт более равномерно.

Самая сильная сторона книги это, конечно же, персонажи, созданные талантом Алексея Черкасова. Да, у многих из них есть реально существовавшие прототипы, но перенести их образы на бумагу, что бы читатель с одинаковой силой мог полюбить и так же сильно возненавидеть, без всякого сомнения, под силу только очень одаренному писателю. Как я уже говорил, пожалуй, самые страшные эпизоды будут в первой части, но и в последующих этапах жизни общины будет немало настоящей жести. Попеременно мы будем удивляться и извращенному коварству, и непроходимой людской глупости, позволяющей творится всему этому аду. Алексей Черкасов обладая очень хорошим и образным языком, не скупится на слова и эмоции, в равной степени описывая как красоту, так и убожество внутреннего мира человека.

Люди, события, декорации — получились настолько живыми и реальными, что переживания просто вскипают, заставляя от злости и жалости сжимать кулаки и стискивать зубы. Небывалый накал страстей захватывающий с первых же глав, не ослабевает до самого конца. И если в самом начале шокировали нравы староверов, то потом сумятицы в души людей добавила первая мировая война и революция.

В книге не будет однозначно плохих или глубоко положительных героев. Каждому «злодею» найдется, чем оправдаться, каждому «праведнику», найдётся, чему устыдится. Заметно, что Алексей Черкасов пытается сохранить некую объективность (насколько это возможно, учитывая время написание произведения), описывая людей и нравы того времени. И в принципе, у него это неплохо получается, разве что в вопросах веры позиция Автора уж очень ярко выражена. Понятно, что Фиаларетовская община довела до абсурда религиозный фанатизм, но и через поколения после начала событий мы будем наблюдать густой туман в умах и душах людей.

В революционных метаниях героев, тоже нет достаточной прямолинейности. Вопреки бытующему мнению, я не увидел оголтелой агитации со стороны Автора за правое дело пролетариата. Черкасов отлично показывает, что время было мутное и кто прав, а кто нет, скорее всего, покажет время.

Я даже где-то удивился подобной беспристрастности советского писателя, но потом, почитав его удивительную биографию, многое стало понятным. Советская власть не жаловала Алексея Черкасова. Пришлось ему отсидеть срок за обвинение в шпионаже (впрочем, судимость потом сняли) и лежать в психиатрической больнице, где заочно, по его письмам к матери, в него влюбляется Полина Дмитриевна Москвитина, тогда бывшая цензором НКВД и впоследствии ставшей его женой и соавтором последующих двух романов, продолжения «Хмеля». Возможно, как раз его внутренние противоречия и вылились в такую неоднозначную оценку Октябрьской революции. Хотя, конечно, явной критики существующей власти нет, и некое недовольство можно проследить лишь по неудачно сложившимся судьбам весьма приятных людей, выбравших не ту сторону.

Да, на страницах книги творится вопиющая несправедливость, но не надо думать, что роман совсем уж беспросветный. Все-таки здесь есть место чести, добру, победе разума и сердечности. И от того, наверное, особое, какое-то злорадное, наслаждение начинаешь получать, когда судьба очередной твари заканчивается трагическим падением в самые низы.

Невозможно не отметить, что роман читается взахлёб не только потому, что люди в книге находят участие у читателя, но ещё и благодаря весьма лихо закрученному сюжету. Судьбы людей витиевато переплетаются, непредсказуемые повороты выдают самые причудливые завихрения в траекториях человеческих душ. Поступки родителей влияют на их детей, а стремления и выверты потомков порой кидают замысловатые тени на всю семью в целом. Немало в истории общины и трагических, совсем неожиданных смертей, причем будут гибнуть и те люди, на которых, казалось бы, должно держаться дальнейшее повествование.

Разговорная речь в книге, это отдельная песня. Старорусский язык, смешан сибирским говором, но притом он легок и понятен для читателя. У многих героев есть свои индивидуальные особенности речи, по которым они легко узнаются в диалогах и которые придают целостность всему образу персонажа.

Подводя итог хочу сказать, что очень трудно, после того как закрыл последнюю страницу «Хмеля», удержаться от того, чтобы тут же не схватить следующую книгу цикла «Сказания о людях тайги». Но все-таки я решил взять паузу, дабы переварить ту порцию нелёгких судеб непростых людей, из-за которых мне пришлось бередить сердце и душу последние две недели.

Не так давно узнал об этом романе — увидел в магазине издание из серии «Большие книги», глаз зацепился за красивую обложку. Посмотрел аннотацию, полистал, ну думаю, наверное это сибирский «Тихий Дон», никак не меньше. :)

Книга состоит из двух неравных, практически независимых произведений. Первая часть — 1830 год, история переселения поморских старообрядцев в Сибирь. Вторая и третья — обосновавшиеся в районе Минусинска потомки переселенцев встречают Первую мировую и революционные события 1917 года. Авторское предисловие рассказывает нам полуфантастическую историю, намекая, что многое (если не всё) описанное в книге — самая что ни на есть правда, ну имена-фамилии изменены, да и мелкие детали автор додумал.

Первая треть читается очень бодро — таланта автору не занимать, написано всё очень ярко, живописно, с живыми характерами, приметами эпохи и местным колоритом. Да, жёстко и жестоко, местами трагедия, местами — триллер. В принципе, первая часть — очень хорошая самостоятельная повесть, наверное надо было ей и ограничиться. :) Ну а чем ближе к 1917 году, тем автор сильнее сползает в официоз, у него всё становится однозначно и «чёрно-бело». Нет, ну понятно, что писалось и публиковалось во времена Советского Союза, однако ж и тогда было немало книг, показывающих всю неоднозначность революционных событий. В «Хмеле» же всё просто — одна партия, один вождь, все остальные (и эсеры, и меньшевики, и прочие) — за буржуев, против народа и должны быть искоренены. Даже эпитетами автор подыгрывает «своим» — к примеру, правильные герои «страдают», неправильные — «вопят».

Повторюсь — написано то весьма талантливо, много очень сильных моментов, которые захватывают (пусть ненадолго) и заставляют дочитать всё же книгу. Но местами, читая прямую речь «правильных» героев, испытываешь сильнейшее раздражение и желание бросить чтение — это просто цитаты из агитационных брошюр. Окей, конечно же, тогда были убеждённые большевики-идеалисты, но не говорили они так, да и их действия в книге — сплошной рафинад. Ну а их противники все поголовно — сволочь или дураки.

Начиналось очень многообещающе, уже в середине всё (увы!) скатилось в ортодоксальный агитационный соцреализм. «Тихий Дон» не случился, продолжение читать не буду. Ну а тайги то в романе и нет, но это на общем фоне — мелочи. :)

«Хмель» — это грандиозное полотно, охватывающее события от восстания декабристов до Великой Октябрьской революции, на примере жизней и судеб жителей одной раскольнической общины, превратившейся в поселение с красивым названием Белая Елань. История повествования раскидывается на целое столетие, а жизни и судьбы героев переплетаются друг с другом, порождая череду любви, предательства и смерти. Но в центре неизменно стоит один и тот же вопрос: борьба с вековечной тьмой, окутавшей умы людей и сковавшей их оковами. Эта тьма может принимать самые разные формы: от жестокой «крепости» отца Филарета, духовника общины, до «кровавого» царского режима и буржуазии. К слову о последнем. Первая часть «Хмеля» была довольно обнадеживающей: сбежавший декабрист Лопарев примыкает к раскольникам, которые движутся к месту нового поселения где-то в Сибири. Казалось, передо мной открылась редкая возможность поближе познакомиться с историей таежного края (сказание-то ведь «О людях Тайги»), узнать о всех трудностях, которые пережили простые люди на пути к своей цели. Но роман на деле оказался обыкновенной политической пропагандой, которая плавно подводит к тому, что есть хорошие большевики и... нехорошие все остальные. На смену тайге довольно быстро пришли агитационные диалоги, в которых плохими являются: казаки, царь, кадеты, эсеры, меньшевики, крестьяне, капиталисты, мещане, иностранцы и аристократия. Все пытаются ставить палки в колеса и «стрелять из-за угла в затылок» большевикам, из числа которых происходит и главный герой Тимофей Боровиков, друг Ленина и герой войны. Пример благородного рыцаря, верного идеалам справедливости и трудолюбия. А вот его любовь, Дарьюшка Юскова, напротив, является упадническим примером падшей женщины, причем, падшей как идеологически, так и нравственно. По сути, отношения героев, их любовь и расставание, личностный рост и участие в сюжете — все это служит всего лишь иллюстрацией того, какая идеология правильная, а какая — нет. Безусловно, автор талантлив. Он может писать красиво, может создавать полные драматизма сюжеты. И потому мне вдвойне обидно, что произведение с таким большим потенциалом было превращено в обыкновенно политическую агитку.

Природа настолько заманчива, нетронута, девственна, что когда стоишь среди леса, у реки, гладь которого вдали изгибается, как море, то не можешь ни о чем думать, тебе становится просто легко, хочется жить, творить, любить.

Прообразом деревни Белая Елань, где происходят основные действующие события в трилогии о людях сибирской тайги, послужила местность в Каратузском районе, расположенном на юго-востоке Красноярского края, на территории Западных Саян. В эти земли в тот период времени, а это 19-20 вв, был большой приток переселенцев и ссыльных помещичьих крестьян, солдат, сосланных за свои ошибки и провинности, а также беглые каторжники. Ссыльные обзаводились своими домами, семьями и территория со временем все разрасталась и разрасталась. Наряду с переселенцами и ссыльными территорию данного района начали осваивать старообрядцы, селившиеся обычно в глухих таежных местах. Про таких старообрядцев в данном романе и будет идти история.

А все начинается с того, что к автору в редакцию приходит странное письмо, написанное в древнем стиле, из деревушки Подсиней, что близ Минусинска. Письмо написала местная бабушка Ефимия. Во время небольшого путешествия по сибирской тайге он встречался с раскольниками и старообрядцами и, интереса ради, автор заехал в эту деревушку к этой бабушке и какого было его удивление, что Ефимии уже минуло 136 лет и у нее очень интересный говор на старо русском наречии. Спустя много лет прообраз Ефимии явился у автора в данном романе, и читатели услышали ее голос, увидели ее живые черные глаза, глубокие и красивые в девичестве. С этого момента и начинается роман о жизни людей в сибирской тайге, который охватит период с середины 19 века до начала революционных событий 1917 года

Книга получилась очень эмоциональная, особенно первые две части, где идет жизнь и быт в Филаретовской крепости со своими законами и обычаями, обряды которых порой доходящие до абсурда.

Автор, судьба которого очень удивительна и заслуживает своего романа, очень долго работал над книгой: 1934-1937 и 1951-1966 годы.

Книгу условно можно поделить на две части. В обеих центральный герой — женщина. В первой, совпадающей с первой завязью, это Ефимия. Во второй — Дарьюшка.

В произведении очень много боли, страдания, несправедливости, отчаяния, надежды, трагедии. В каком-то смысле это ожидаемо от романа, описывающего этот период русской истории. А еще книга о том, как небольшая мелочь может бесповоротно и трагично изменить жизнь.

Про общину староверов, их нравы только в первой завязи (главе). Далее повествуется о потомках героев первой части, которые живут обычной жизнью того периода времени.

С детства эта книга была на слуху — ее жадно читали, в библиотеках на эпопею А. Черкасова записывались в очередь. Нынешние переиздания, кстати, тоже неплохо расходятся.

Более-менее приобщившись к теме раскольников, староверов и сектантов в литературе, я решила подступиться к этому советскому бестселлеру (насколько помню, популярность в немалой степени основывалась на обилии экзотической эротики).

«Хмель» меня увлек в первой части, на второй интерес стал спадать, а третью дочитывала в основном ради одной сюжетной линии. Честно говоря, история безумной Дарьюшки и большевизана Тимофея, выглядела искусственно-паразитической «завязью» на теле романа. Понятно, для чего они понадобились автору — тут и возможность показать революционную и купеческую среду, пропеть осанну комиссарам, устами безумной девушки обличить тиранство и убийства.

А вот история старообрядческого эротомана Соломона-Прокопия Веденеевича и его забитой невестки Суламифи-Меланьи, при всей ее извращенной подоплеке, выглядит отлично прописанной, милой и даже трогательной:

«И может, именно от такой безысходности на старости лет Прокопий Веденеевич прилепился к Меланье — не от блуда, а от осатанелой тоски сердца, от постоянного жития в самом себе».

«Нету бога, Ефимия. Нету, нету, нету!», говорит Лопарев, декабрист, беглый каторжник, а ранее дворянин и офицер. Ему же принадлежит и другая не просто странная, а фантастически странная фраза: «Я Библию не читал!», и это звучит из уст образованного человека начала XIX века.

Ключевая фраза «Бога нет!» присутствует в том или ином виде почти на каждой странице. Антирелигиозной пропагандой роман перенасыщен до неприличия, и я бы сказал до тошноты. Черкасов начал писать роман еще в 30-е годы. Во времена воинственного атеизма, порушение церквей, когда священнослужители были – кто расстрелян, кто оказался в ГУЛАГе. Староверам тоже не удалось избежать гонений, не смотря на то, что они жили в труднодоступных местах сибирской глухомани. Их поселения легко обнаруживались с помощью авиации, а зимой лыжные отряды НКВД ликвидировали староверческие поселения. Постройки сжигали, людей, как говорится, «из Сибири в Сибирь».

Но народ еще крепко держится за веру. В домах рядом с отрывными календарями с Ильичом соседствовали иконы. (Лично видел такую фотографию сибирской деревенской избы с Лениными и иконостасом.) Вот чтобы оторвать его, народ, от церкви требовалось усилие не только карательных органов, но и помощь т.н. инженеров человеческих душ – писателей, киношников и др. Партия сказала надо — люди умственного труда — ответили «есть!» И хлынул поток. Но в отличие от других пропагандистских поделок в искусстве тех времён, романом «Хмель» зачитывались все, от мала до велика, вплоть до смутного времени разгула бесчеловечного режима либерал-большевиков 90-х годов, когда стало не до чтения — выжить бы! Роман, вышедший в окончательном виде в 60-х годах, и, не смотря на неоднократные переиздания, стал бестселлером на многие годы, по крайней мере, в Красноярском крае. Его не только невозможно бы купить в книжном магазине, но и в библиотеках он выдавался «по блату из под стола». Написано ведь действительно талантливо. Я прочитал его, будучи шестиклассником и правоверным советским пионером. Антирелигиозности, богоборчества естественно не замечал. Для меня было очевидно, что Бога на небе нет. Не сидит на облаке седенький старичок с нимбом над головой и с пучком молний в руке. Так мне твердили с первого класса учителя и пионервожатые. И я действительно там его не видел.

Сейчас я уже не помню, что тогда так привлекло меня в романе, что читая, я ощупывал пальцами оставшиеся страницы и несказанно радовался – много ещё!… много!… Может быть атмосфера старообрядческой жизни, таинственный мир раскольников, описание невообразимой красоты сибирской енисейской природы, откуда и я сам родом…

В конце книги убивает наповал уже другая фраза произнесенная устами большевички Прасковьи Метелиной: ««Манифест Коммунистической партии» — это святая истина!» Ничего не ново под луной. Клин клином вышибают. Одного бога со священным писание низвергают и тут же (свято место пусто не бывает!) на освободившееся место устанавливают новых идолов. Современные либерал-большевики тащат в поте лица своих очередных идолов – толерантность, права человеков, «свободные выборы» — таких же противоестественных природе человеческой, как и все предыдущие божества.

Приобрел я этот роман очень давно. Но никак не мог приступмть к его чтению. Думал что будет «Рабыня Изаура» или «Тени исчезают в полдень»( и тому подобное) , длинно и скучно. Но вот взялся и пропал с первых страниц. Да это эпопея, но какая. Алексей просто сразу обрушил страшную правду о житье старообрядцев. Книги ужасов просто отдыхают. Все короли хоррора нервно курят в сторонке. И это притом что это не выдуманные истории, а чистая правда. Это всё было на самом деле. Читать жутко, сердце кровью обливается.

Потом повествовение вошло в более спокойное русло. Но это мнимое спокойствие. Через время начинает опять всплывать страшная подноготная жизни старообрядцев перед революцией. Порой просто опять становится страшно читать.

И грянула революция. Всё запуталось, все запутались. Что будет?Как будет? Мне интересно. Поэтому берусь за продолжение.

Великий роман. Даже скажу так. Я не знаю пока что будет дальше. Но первая часть « Сказания о людях тайги»- великое произведение.

Художественная литература самого высочайшего уровня, это тот случай, когда произведение не только полностью вовлекает в себя, но и заставляет думать и страдать вместе с героями. Размышлять вместе с ними (!), становясь единомышленником то одного, то другого героя, переосмысливая что-то, меняя своё мнение о том или ином человеке, меняя симпатии и антипатии. С этой книгой — живёшь.

Полностью согласен с оценкой, данной ранее ув. Жескарём — эта книга «шедевр на все времена».

Любая фантастика, даже самого высокого уровня, и рядом не стояла... Это шедевр на все времена. Книги ужасов — просто игра в песочнице по сравнению с этим.