Клайв Баркер «Книга крови»

Первый рассказ Баркера из его знаменитого цикла. Он представляет собой одну из многочисленных историй про «нехорошие места», которой писатель постарался придать характер концептуального текста-введения в свой страшный, жестокий, но всё равно притягивающий и манящий творческий мир.

Баркер известный мастер в вопросах эстетизации смерти и ужаса, секса и насилия. Вот и здесь — «насилье рвётся в дом, насилье рвётся в дом».

Во-первых, «Книга крови» — это рассказ о сосуществовании двух миров: мира мёртвых и мира живых; рассказ о точках их соприкосновения и взаимопроникновения. Во-вторых — это текст о проводниках этого проникновения — медиумах, медиумах лживых и медиумах скрытых. В-третьих — это история о мистической связи, возникающий между людьми в самый критический момент — перед лицом смерти и ужаса.

И, конечно же, это история о ответственности, о личном выборе и о любви. История красивая и жуткая.

«Так что, читайте. Читайте и запоминайте».

Рассказ, открывающий знаменитый одноименный сборник Баркера.

Задача у истории простая: настроить читателя на определённый лад и показать, чего примерно стоит ожидать от других новелл из книги. А именно: кровищи и кишок, насилия (скорее всего, и сексуального тоже), маньяков и психопатов на передовой сюжета. И может быть, все это или какая-то часть будет происходить в инфернальных декорациях.

Дальше вышеназванного рассказа я еще не заглядывал, поэтому судить до конца, насколько он со своими задачами справился, не могу. Но некая несамостоятельность ощущается. Все таки в известной степени это предисловие.

Сюжет. Трое — камерамен-помощник Рег Фаллер, молодой медиум Саймон Макнил и руководительница исследования Мери Флореску — уже несколько недель сидят в стремном доме с привидениями, фиксируя явления разной степени паранормальности. Вот только ни горе-экстрасенс, ни бедолага ассистент, ни их начальница даже и не подозревают, что они оказались на перекрестке дорог мертвецов, по которым души покойников следуют в места их вечного пребывания. Да еще и не на абы каком перепутье, а на одном из тех, где бесконечной колонной в преисподнюю плечом к плечу направляются «жертвы и творители насилия», безвинные души и их садисты-мучители. И всем этим агонизирующим в безумии покойникам до бешенства надоела абракадабра парапсихологов.

Как я говорил выше, в отрыве от остальной части сборника рассказ кажется неполным. Но даже так он может скрасить вечерок, особенно если вы любитель подобного чтива.

***

Открывающий сборник рассказ больше похож на чрезвычайно образную, эмоциональную и чувственную зарисовку, чем на полноценное и самостоятельное произведение. Это пролог или, если хотите, эпиграф, написанный самим К. Баркером не только к первому тому, но и ко всем «Книгам крови». Это пробник, проверка совместимости: созвучны ли вы автору, пойдёте ли за ним следом? Прочтите и определитесь самостоятельно. Здесь представлены почти все его особенности, причём в дозе и концентрации, приемлемой большинству.

История очень проста. Женщина-парапсихолог исследует юного симпатичного медиума и его откровения, даже не подозревая о том, что тот её хочет и дурачит. Но однажды им попадается действительно особое место, изъян в мироздании. Трещинка меж двух миров, оставленная жестокостью, насилием и пороком. Духи мёртвых замечают странную пару, вмешиваются и меняют жизнь их обоих. Активного действия нет, сюжет движется лишь описаниями ситуации и переживаниями этих двух персонажей.

Тягучий, обволакивающий стиль подобен медленно ускоряющемуся к финалу водовороту и страшному сну, ставшему явью. «Низвержение в Мальстрём» Э. А. По, только вне законов и убеждений материализма. Автор не делает тайны из того, что медиум не настоящий. Ему важна не интрига, а противопоставление живых и мёртвых. Два мира с разными законами бытия существуют параллельно – и вдруг мимолётное соприкосновение, локальный перпендикуляр, пробой изоляции. Мгновения безумия, в которые уместилось множество жизней.

Анормальность здесь ещё предлагает полюбоваться собой со стороны, а читателю позволено остаться вне налетевшего с ясного неба торнадо, сторонним наблюдателем. Автор предупреждает: ещё не поздно закрыть книгу и уйти, оставив её на полке. Ведь в ней так много крови и боли. И тайного знания, и запретного наслаждения, что несут раны. Ты не узнаешь ничего, оставшись нормальным – и не останешься прежним, узнав. Дальше будет больше, ведь смерть – это ещё одна стихия мира.

Женщина полжизни ищет в других то, что на самом деле сокрыто в ней самой. Юноша использует её, не подозревая, что им самим в любой момент могут грубо воспользоваться. Натянуть, как малую перчатку, а после в бешенстве сорвать, скомкать и бросить. Две личности и два мира, отделённые друг от друга призрачной гранью. Мечта и расчёт, похоть и любовь, жизнь и смерть. Разновозрастные мужчина и женщина, живые и мёртвые – разделённые моралью и законами бытия, но изо всех сил тянущиеся друг к другу. Наконец, момент истины: ты мой. Неужели навсегда?

Рассказ-пролог, рассказ-знакомство. Знакомство с творчеством Клайва Баркера. Первый блин оказался комом. Ждал чего-то более...м-м-м...захватывающего. Как человек, измученный многотомными фэнтези, хотел взять тайм-аут и обратиться к малой прозе. Пока не впечатлён. Тем интереснее читать дальше-очень хочется понять, за счёт чего автор получил всемирную известность.

Рассказ по сути своей является введением не только в авторский сборник рассказов «Книга крови», но и в творчество Клайва Баркера вообще. Поэзия насилия — я бы так кратко охарактеризовал эту историю о доме с привидениями. Удивительно, но такой короткий рассказ смог вместить в себя сразу две сюжетные линии — история о призраках умерших и об экстрасенсах, сплетающихся в тягучую, в чём-то философскую, единую историю, могущую служить квентисенцией всех произведений Баркера.

Как знать, быть может после прочтения этого рассказа кто-то из нас сможет ответить на вопрос: где проходят магистрали мёртвых?

От рассказа, открывающего сборник, зависит многое. Он задает тон, настроение, может даже служить связующим звеном для всех последующих произведений. «Книга крови» — история как раз такого рода. Она дарит прочим рассказам Баркера нечто общее, и по ней уже можно сделать определенные выводы насчет стиля писателя и его жанровых предпочтений.

Саймон Макнил — медиум. Он промежуточник, через него духи способны оставлять свои послания на стенах. Мери Флорески — доктор парапсихологии, которая стремится исследовать призраков. Беда в том, что Саймон всего лишь обманщик, не обладающий ничем, кроме хитрости да милой мордашки. А вот Мери как раз обладает некоторыми способностями, только она об этом еще не знает. Трагедия разразится очень скоро, вот только таковой она будет не для всех.

На том, что значит этот рассказ для сборника, я останавливаться не буду: Баркер в конце его все говорит сам открытым текстом. А вот упомянуть авторский слог стоит — все очень ярко. Я бы даже сказал чувственно. Есть у автора такое: он словно смакует страдания своих персонажей. Фантазия при этом работает на полную катушку. Единственное, чего в рассказе не хватает, — это глубина. Но это, думаю, затем, чтоб пролог не перетягивал на себя внимание. Все же он нужен для аппетита, а не вместо основного блюда.

Должно быть, мы все тяжело больны, — с особой горечью резонно причисляю и себя в эту категорию, — но Клайв Баркер, на мой субъективный взгляд, в этой прелюдии к основному циклу Книги Крови великолепен, выразителен и непредсказуем. Красными сполохами горит и пульсирует на верхнем этаже всеми заброшенного здания его стена Плача, умело разрисованная авторским воображением. Чем-то напоминает игру в крестики и нолики между Жизнью и Смертью, в которой выбрана взвешенная грамотная стратегия талантливого прозаика с наилучшим результатом в Ничью: Баркер не ищет здесь истину, скорее приоткрывает двери иного плана, за которыми все смешивается в каком-то диком первобытном экстазе.

Очаровательный и милый шарлатан Саймон Макнил, возомнивший себя избранным посредником на развилке мертвых дорог, и его неусыпный наставник Мери Флорески, доктор парапсихологии, — долгое время и каждый в своем ключе они пытаются добиться ошеломительных и беспрецедентных открытий на зыбком поприще паранормального и трансцендентного. Мальчик, ловко заигрывая со своим враньем, видит себя без пяти минут звездой телевидения. А Саймон Макнил... Вне ее профессии — что может двигать этой женщиной, наделенной всеми тонкими и чувственными качествами взрослого человека, которые Баркер так бережно и поэтично нанизывает на это ужасное фэнтези?.. Быть может Баркер, лукаво улыбаясь читателю — уж он-то знает толк в таких вещах, — хочет в ключе своей профессии оставить на этой стене примерно такой неусыпный тезис древних эзотерик и практик: Единственное и неоспоримое доказательство существования дьявола — это наше жгучее болезненное любопытство увидеть его за работой... -Не стОит лишний раз придираться к Баркеру и укорять его в нелепом эротическом эпатаже, в его постоянном желании порвать в кровавые клочья лоскутные принты нашего бытия. Быть может, он в своих текстах берет на себя чувство тяжёлого груза ответственности и осознания того, что его слова не канут в равнодушную бездну, а смогут остановить людей от необдуманных шагов и поступков. Ведь он по сути строит костяк своего основного сюжета, виртуозно натягивая на него индивидуальное воображение своего читателя, на глубокой философии нашего первобытного «я». И это знакомство может быть как неприятно отталкивающим и мучительно болезненным; так и целебно полезным от явственного осознания природы нашего страха и удовольствий, — ведь грань между ними тоньше и острее, чем лезвие. И по принципу чувственной энтропии, словно открыв флакон духов, Баркер виртуозно перемешает в этой маленькой комнате на Толлингтон Плейс страсть и стыд; измученное долгим ожиданием любопытство и боль; сострадание и все собой покрывающую нежность; горечь утраты и острое ощущение неминуемой гибели и фатального конца.

И точно так же как в лучших традициях сплаттерпанка тысячью брызгами мелких осколков разлетится сознание главного героя — что-то панически ужасное вползёт тонкой холодной змейкой в чувственное осязание вдумчивого читателя. Кого-то этот яд исцелит; кто-то, недоуменно пожимая плечами, отметит про себя, что этот сказ не имеет к нему ни малейшего отношения... От себя резюмирую: Клайв Баркер прекрасен! При грамотном и порционном восприятии его эклектичных текстов в ключе метафор и абстрактного мышления, этот автор способен сказать очень много. Убедить? -Нет. Предостеречь? -Возможно. Вколоть несколькими кубиками особого наркотика новое вИдение нашего бытия? -Да! Читайте этот цикл и получайте удовольствие от экстраординарных фантазий Баркера, гарантирующего полное погружение в его опасные и холодящие сердце тоннели подсознания.

PS Да, этот рассказ, написанный таким великолепным, колоритным и красочным языком, словно вплетает тонкую красную нить и задает тон всему дальнейшему повествованию Книги Крови, уже давно достойно занявшей свой сегмент в эклектичном творчестве Баркера.

Есть тайны, которым лучше остаться тайнами... Такова глубинная суть этого рассказа, которой сам его герой понять не смог. К сожалению — для него.

Рассказ, который послужил условным названием всему циклу и с самого начала задаёт определённый тон повествования. Не буду пересказывать события, их там не так много, но сама атмосфера и нагнетание её просто прекрасно. Автору умело показал момент соприкосновения с миром мёртвых, получилось чужеродно и страшно, как нужно. И мне бы хотелось дальше читать эту историю.

6/10 Клайв Баркер «Книга крови» (первый рассказ из цикла «Книги крови») — вступительный рассказ ужасов к одноименному циклу. Психоделическое произведение мало интересное само по себе, но может послужить неплохим аперитивом перед основной чередой рассказов.

Резюме: пролог к циклу рассказов ужасов

Не самый лучший рассказ сборника, но и не самый худший. Добротный среднячок.

Стоит знакомиться с творчеством Клайва Баркера или нет? Прочтите открывающий рассказ, и вы поймете.

Практически все, чем хорош цикл, можно встретить здесь. Это и красивый авторский слог, и мистическая составляющая, и полет фантазии в совокупности с ярчайшими образами, обитающими в прозе Баркера.

Жестокая история о медиуме-шарлатане, наказанном призраками за ложь, прервавшую их путешествие сквозь щели в нашей реальности, находящиеся в старом особняке. Атмосферно и многообещающе. Чувствуются лафкрафтовские нотки, и какая-то ирреальная, иная логика, чуждая человеческому восприятию, иногда проскальзывающая в тексте, от которой становится не по себе.

Повествование затягивает и покоряет с первых строк, словно плывёшь по течению. От читателя требуется только нырнуть в этот поток, рассказ сам понесет по волнам авторского слога прямиком к кровавой развязке и началу красивых, эффектных, порой шокирующих и часто ужасающих новелл, объединённых циклом.

Рассказ — пролог, недурно написанный, но не вызвавший каких либо эмоций. Как самостоятельное произведение рассматривать не стоит, покажется слишком слабым и сумбурным, но как вступление к серии — отлично подходит. Прочитав можно предположить, о чем же и как будет писать автор, на что делать акценты и как реализовывать свой замысел. В самом произведении есть несколько интересных деталей, да и своеобразная фантазия Баркера не заставят вас заскучать. Где-то недостает подробностей, где-то они излишни (как и некоторые детали), испытать ужас, страх или хотя бы чуть-чуть испугаться не получилось, каких-то отвратительных подробностей и жутких сцен автор не изобразил (зато потом исправится), в целом добротный рассказ.

Ни о чем. Абсолютно ни о чем. Написанная детским языком страшилка о мертвецах. Жалкая попытка создания какой-то атмосферы, тональности. Повторяющиеся одни и те же банальные слова не позволяют прийти к хотя бы мало-мальски чувствующемуся проникновению в нить повествования. А ведь каким я бы хотел видеть пролог? Открытием, вратами в мир крови, о котором говорится в заглавии, безжалостному, но уникальному. Жаль! Оценку поставил авансом.

По сути это просто художественный эпилог. Когда классики пользовались подобным приёмом, то это выглядело примерно так: «Мистер Джеймс поведал мне несколько истории, которми я хотел бы поделиться с моими читателями» или «Из записок покойной миссис Джеймс мне стало известно...». Современные же авторы иногда используют в эпилоге целую историю, и иногда у них это не получается. Написанное пугает лишь в том случае, если ты начинаешь думать, что такое могло быть на самом деле. Нет, конечно же мало кто поверит в существования «разломов» между мирми, и именно поэтому вымысел должен компенсироваться достоверностью раельных детелей, в частности человеческих отношений. Половое влечение, которое за несколько минут перерастает в большую любовь? Не верю. Еще и акт онанизма... Зачем он в рассказе. Это гротеск, искажение действительности. По моему скромному мнению, гораздо лучше было сделать произведение гротескным изначально, а не пытаться внесьти в него оттенок реализма. Голливудский ужастик, алогичный и даже смешной ( это ни в коем образе не относиться ко всему произведению, все рассказы которого мне показались достаточно неплохими). Но есть и одна положительная особенность: образ чистилища как дороги показался мне достаточно красочным, но он абсолютно оторван от произведения.