Кейт Лаумер «Командировка в никуда»

«Рузвельт кивнул.

– Я полагаю, что нечто вне нас обоих, Кэрлон, записано на звездах, как говорят. На протяжении семисот лет, ваши и мои предки боролись за право править континуумом. Думай об этом, Плантагенет! В тысяче биллионов альтернативных мировых линий ваш клан и мой боролись на протяжении веков, чтобы доминировать над миром, ничего не зная о других, ведомых общим инстинктом осуществить в нем присущий им потенциал. И тогда – день катаклизма, когда Распад пронесся над ним, чтобы стереть начисто их корень, стебель и ветвь – все, кроме одного человека в моей линии и одного в вашей. ... Да, я боюсь. Боюсь своей собственной слабости. Вы видите – хотя это может казаться невероятным – я истинно хочу, чтобы вы были частью его, Плантагенет. Глупая сентиментальность, но вы, как и я, человек древнейшего племени. Даже бог может быть одиноким – или дьявол. Я предлагаю вам сотрудничество. Но при первой возможности вы обернулись против меня. Я должен был бы знать это. Я усвоил урок. Я не имел выбора. Сейчас мой курс ясен...»

В написанной на грани научной фантастики, фэнтези и альтернативной истории фантасмагории «Командировке в никуда» (Assignment in Nowhere, 1968) из цикла об Империуме на авансцену выходит трагическая фигура Джонни Кэрлона – последнего Плантагенета, первоначально не знавшего о своем первобытном. Здесь присутствует присущая для многих авторов фантастики и фэнтези идея наследия. Старинный тесак, который он хранит дома, оказывается мечом Ричарда Львиное Сердце, воссоединяющимся со своим обломком и удивительным образом обновляющим родовой замок. Действия властных и своевольных людей, живших тысячи лет назад, влияют на нашу жизнь. Философско-политическая концепция Лаумера, высказанная в литературной форме, заключается в том, что в сотнях параллельных миров, ушедших разветвлением от определенного исторического момента, правят монархи, ведущие род из далекого прошлого, и даже само присутствие человека королевской крови способно останавливать распад. энтропию пространства и времени, пожирающего целые универсумы. Монарх поддерживает и омолаживает мироздание самим своим присутствием, противостоя хаосу. Обнаружить потерянного короля означает спасти реальность Вселенной, создать в ней островок порядка и стабильности. Это деятель истории, а не символическая личность.

На мой взгялд, каждый из миров, в которые попадает Кэрлон, мог бы стать отдельным романом. И особенно интересен тот, где он подменяет местного Плантагенета.

Довольно сумбурный роман. Автор попытался совместить малосовместимое: Сеть, Империум и некий артефакт магического свойства. Получилось и не фэнтези, и не альтернативная история. Для фэнтези маловато сказочно-волшебного антуража. Необычные создания, персонажи то ли сказаний, то ли мифов появляются на пару абзацев, чтобы тут же быть прошитыми очередями из автоматов. Потомки древних родов вступают в битву антиэпических масштабов, ограничиваясь болтовнёй и поножовщиной в кабинете.

При этом сам Империум, разведка, Байард играют мизерную роль в конфликте.

В издании ШФ есть предисловие Гарри Тартлдава, и хотя он хорошо отзывается об этом романе, говоря, что «неизменный динамизм повествования заставляет вас жадно перелистывать страницу за страницей», но тут же оговаривается «Возможно, условия задачи несколько спорны». Вот и мне начальные условия задачи показались несколько спорными. Ведь Сеть по сути своей представляет ВСЕ варианты развития событий. И Пустошь (Зона Поражения) образовалась на месте тех реальностей, где люди не смогли сохраниться из-за атомной катастрофы или из-за неправильных манипуляций с приводом МК, а вовсе не из-за «вероятностной бури» или уничтожения артефакта.

В общем, попытка засчитана, но попытка не удалась. Втиснуть Ричарда Львиное Сердце, его меч и его потомков как носителей некой силы, стабилизирующий континуум, Лаумеру не удалось. Хотя мысль, конечно, проглядывает, и финал аллегорически неплох.