Александр Щёголев «Песочница»

После шумной молодежной вечеринки с наркотиками одна из участвовавших в ней девушек пытается покончить жизнь самоубийством, выбросившись из окна на голый асфальт. А парней постигает куда более жуткая участь: они проваливаются в зыбучие пески ... прямо на детской площадке. Одному из них перед смертью мерещится девочка-малолетка, рассуждающая как вполне взрослый человек. Разговор с ней в корне меняет мировоззрение молодого повесы...

Довольно актуальное и полезное произведение о расплате за совершенные грехи. Его герои — обычные российские студенты, живущие одним днем и не думающие о дне завтрашнем — как в нем отзовутся их безумные мысли и поступки. Они не способны отделить зло от добра и не понимают истинного значения слова «дружба». Даже их личные взаимоотношения в группе полны корысти и предательства: парни подмешивают в закуску девушкам сильный наркотик, чтобы всего лишь добиться с их стороны благосклонности. Их не волнует, что у одной из девушек есть свой парень, а у второй на первом месте стоит учеба и предстоящая защита диплома. Главное — удовлетворить свои плотские инстинкты. Но обстоятельства складываются так, что пьяная вечеринка запускает целую цепь взаимосвязанных событий, которые коснутся всех, кто в ней участвовал. Кажется, что в дело вмешались сами Небеса, раздавая уникальную кару для каждой твари (недаром фамилии персонажей созвучны названиям животных): Лисицын осужден на смерть, Белкина — на инвалидность, Лосева лишилась своего парня. А Барсуков призван искупить как свои, так и чужие грехи: для него припасен весьма необычный крест, который он будет нести до конца дней своих. Почему так? Наверное потому, что он единственный, кто вообще мог это сделать — не столько физически, сколько морально. Провисев несколько часов над бездной, он понял, что жил неправильно и недостойно. А разговор с призраком (или Богом?) помог ему нащупать правильный путь, точнее, — путь искупления своих и чужих грехов. Так что назначенный ему Провидением крест вовсе не тяготит его душу, а, скорее, вдохновляет на праведные дела. Не думаю, что до случая в песочнице он стал бы обращать внимание на нищих и торговаться с ментами за их свободу. Но меня мучит всего один вопрос: неужели его жизнь стоила четырех порушенных судеб? Складывается впечатление, что брошенная всеми Мотылькова в будущем станет великим человеком, раз ее судьбе оказывается такое усиленное внимание! И всё же червь сомнения не дает мне полностью обрести веру в счастливый финал, несмотря на заверения автора. Да, людям свойственно меняться как в лучшую, так и в худшую сторону. Парень Лосевой, тихий и скромный паренек, запускает в ход страшное проклятие, которое губит двух человек, включая и его самого. Но как теперь поведет себя сама Лосева, в одночасье лишившаяся всех своих добродетелей? Не станет ли она мстить Барсукову и всей его семье? Женщины по своей натуре очень себялюбивы, а потому и мстительны. Из всей истории Барсукова вынесла только один лишь негатив: все люди — предатели и потому не заслуживают доверия и уважения. Другими словами, ее душа явно свалилась «на темную сторону». То же, наверное, можно сказать и об опозоренной Белкиной. Что же выходит в итоге? Два трупа, две «черные» и две «светлые» души. Кто осмелится заявить, что это — положительный баланс?!

-------------

РЕЗЮМЕ: история о том, как легко упасть, совершив какой-нибудь грех, но трудно подняться, чтобы искупить его. Думаю, из повести мог бы выйти весьма неплохой фильм наподобие «Судьбы человека» Бондарчука. Только возьмется ли кто-нибудь снять эту тонкую картину в продажном мире современного кинематографа?..

Тема: «Психоделическое повествование о молодёжной вечеринке, на которой кавалеры сговорились втихомолку скормить дамам наркотики, дабы те снизили уровень социальной ответственности, а также — о трагических последствиях сего необдуманного поступка». Идея: как сие ни парадоксально, однако идею — применительно, конечно же, к реалиям начала прошлого века — высказал ещё дедушка Ленин. Однако идеи — понятия настолько виртуальные и долгоживущие, что наполнение конструкта конкретной идеи текущей терминологией — это всего лишь вопрос техники. Итак:

***…всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от неё означает тем самым усиление идеологии буржуазной («Что делать?», (осень 1901 г.— февраль 1902 г.).— ПСС, 5-е изд., т. 6, сс. 39—40);

***…отчаяние свойственно тем, кто не понимает причин зла, не видит выхода, не способен бороться («Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 ~ ноябрь 1911);

***…нельзя научиться решать свои задачи новыми приёмами сегодня, если нам вчерашний опыт не открыл глаза на неправильность старых приёмов («Доклад о новой экономической политике 29 октября 1921 г. на VII Московской губпартконференции».— ПСС, 5-е изд., т. 44, с. 205.).

На почве сегодняшних проблем молодёжной (и не только) аудитории оные перлы вождя мировой революции звучат следующим образом: «Ежели демонстрировать всей своей жизнью приверженность потребительству и отсутствие ответственности, Тьма поселится в твоей душе. А значит расплата — неизбежна, ибо Тьма — ничего не даёт, только — забирает. Преодоление же порочного круга зла — это всегда утраты и жертвы, но пройти этим путём — можно. Было бы желание». В общем и целом — прямо-таки фантазийный — пример «духовной связи поколений». Причем поколений — настолько далеко разбежавшихся по шкале времени, что впереди бегущее и не помнит уже о тех, кто остался за спиной. ФантДопущение: «Человеческая психика в моменты высшего напряжения способна инициировать глобальные природные силы, необъяснимые на данном этапе развития науки. Поскольку наша ментальность уже имеет определенную культовую структуру, внешние проявления оных сил — принимают привычные нашему сознанию и подсознанию формы, так или иначе связанные с понятиями греха, искупления или покаяния.

Субъективный фактор (нравится / не нравится): желания перечитать нет, текст — не вызвал позитивного отклика, скорее — наоборот. Элементов откровенной чернухи — достаточно для формирования устойчивого негативизма. Хотя имеются и робкие проблески не только здравого смысла, но и попыток трезвого осмысления реальных духовных проблем и реальных сложностей на путях их решения. Художественной ценности — не усматриваю, то бишь — не могу назвать ярких, заметных авторских находок в языке, стиле, настроении.

Убедительность – отсутствует: чисто условная психоделическая ситуация, прямо вытекающая из бытовой, в общем-то, тематики. Оная ситуация ничем кроме нагнетаемого «темного эмоционального фона» не обоснована, она противоречит общеизвестным фактам, является откровенно сказочной, даже местами — метафоричной, условной. При этом автор и не пытается убедить читателя в подлинности как фактурного, так и эмоционального фона. Человековедческая ценность – имеет место быть: человек поставлен в необычные обстоятельства, последствия его поступков рассматривается под необычным углом зрения, благодаря чему в человеке раскрывается нечто новое (но скорее — хорошо забытое старое). Проблематика «осознания совершенного Зла» — традиционно — показана в декорациях неминуемого неприемлемого ущерба «себе, любимому», однако есть определённые нотки, которые отличают данную ситуацию от банальности лживого посула «потом сделаю всё, что угодно, только сейчас — помоги и спаси». Новизна отсутствует. В нынешнем потоке околожанрового чтива подобных историй — пруд пруди, «мистические мотивы» — весьма популярны.

Особых претензий к грамотности, корректности и адекватности — нет. Особых. Ибо всё повествование — по сути — мерзость, но мерзость — почти что общепринятая и, так сказать, общеупотребимая. Как мы все до этого докатились — сейчас сказать уже сложно, однако сие — реальность, со всеми вытекающими. К ритмичности и целостности — претензии есть, и они — почти стандартны: чуток затянуто. Создается устойчивое впечатление, что автор «раздумывал» над конкретикой поворотов сюжетной линии

До конца истории хотелось знать, чем же там все-так закончится. Правда, «не выстреллевших ружей на стене» там понавешен целый арсенал. Но очень реалистично, хотя кажется, что не соответствует по масштабам причина следствию и ответы мироздания очень уж ассиметричны. Но на то она и мистика. А рассказ следовало бы запретить за подробное описание приготовления салата с «веселыми картинками«!

После уныло-непонятной «Овсянки» Карины Шаинян рассказ Александра Щеголева совершенно неожиданно порадовал – а ведь об этом авторе я ранее даже не слышал.

Больше всего «Песочница» напомнила творчество Стивена Кинга. Минимум фантастики, реалистичная драматичная ситуация, глубокая проработка характеров героев, их психологии, побуждений, мотивации и т. д. То же, что у Кинга, внимание к темным и грязным сторонам жизни. Наконец, такой же многослойный и допускающий различные трактовки сюжет.

Рассказ можно назвать мистическим в полном смысле слова. Автору удалось максимума таинственности – жуткие события во дворе видели только двое, но один из них был «под кайфом», а другая – не вполне нормальная фанатка «паранормальщины». Есть ролик – но в наше время снять и смонтировать можно все что угодно. И никакой девочки не было ночью во дворе…

В глаза бросается только один момент – некоторая небрежность композиции «Песочницы». Остается ощущение, что автор дописывал рассказ «по ходу». В самом деле, в момент спасения главного героя сюжет достигает логичной развязки. Но автора словно бы что-то смущает – то ли дело в нарочитой назидательности такой концовки (раскаяние = спасение), то ли просто жалко расставаться с героями, то ли просто беспокоит что-то и хочется узнать истину о том, что сам же и придумал.

Не спорю, дописанная концовка весьма удачна и эффектна, но эта бросающаяся в глаза неоднородность произведения создает какой-то композиционный надлом, явную неровность, словно два рассказа объединены в один.

Достоинства прозведения:

достоверный проработанный психологизм

интересный сюжет,

мистическая атмосфера, неоднозначность трактовки.

Недостатки:

определенная композиционная неровность, сюжетная избыточность.

Итог: достаточно сильный, хотя и несколько затянутый мистический триллер в духе Стивена Кинга.

О фантастической питерской прозе вообще отдельный разговор — это «византийскую», рассевшуюся на семи холмах Москву ( как кустодиевскую купчиху, взопревшая от семи стаканов самоварного чая) — может посещать сам Сатана, со своею свитой, а Питер это другое — это до того туманный морок реальной мистики, в которой полностью растворяется зыбкая граница (эффект «песочницы») между этой реальностью и той, новой. Это арена жестоких чудес. Неслучайно одна из глав — «Поиск предназначения»: поиск смысла и смыслов.

И мучительный поиск спасительных, но уже почти безнадёжных, ответов, — на вопрос, сражающее наповал, в упор: «Почему?» — как бильярдный шар выбивающий из эгоцентричного «птолемеевского» мирка: не то что мир, а один «мирок» никак не хочется «прогибаться» во спасение тебя.... Ад местного значения, как настигшая неотвратимость наказания, и «глас вопиющего в пустыне», бьющийся о слепую и глухую стену брандмауэра.

Формула Щеголева — неумолимая динамика сюжета с неоднозначностью ситуации, плюс великолепный стиль и слог.

Последняя глава — «Город на песке» — «Град обреченный»? Снова отсылка к братьям Стругацким. Питер рулит:)

Начиналась повесть ни шатко ни валко и я, надо признаться, думал что передо мной очередной «Полуденный» бесконструктивный плач неустроившегося интеллигента. Однако примитивная на первый взгляд история вылилась в интересное и глубокое размышление в первую очередь об ответственности за свои дела и мысли. А конец повести, сводящий все линии воедино, вызывает однозначное одобрение. Особенно на фоне окружающей массы неизобретательных сюжетов, заполняющих редакционный портфель Полдня.

Мистика. Городское фэнтези, исчезающие люди, призраки. Да, внешне это — так. Но не самоцель это, не для того, чтобы страху нагнать, вводит автор эти потусторонние элементы, хотя поначалу — да, страшно. Но страх сменяется попыткой понять, осознать, найти причину. «Ты будешь жить, пока для чего-то нужен». Для чего? Что предстоит сделать, чтобы не просто жить дальше, а и понять, зачем. Странно глубокий и непростой рассказ, трогающий за душу и заставляющий задуматься.