Владимир Маканин «Предтеча»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Психологическое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Сверхъестественные способности, супергерои
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Для взрослых
Когда из жизни уходит любовь, освобождается место для болезни: человек перестаёт следить за собой, опускается, и если рядом нет близкого друга, всё может закончиться очень плохо. Но если находится тот, кто готов разделить печаль и горе, болезнь отступит, и начнётся новая полоса в судьбе. Роман Владимира Маканина «Предтеча» — это история знахаря-самоучки, самоотверженно приходившего на помощь безнадёжным больным и способного своим щедрым сердцем любить самых никчемных людей. Талант, которым обладает знахарь, — лишь временный дар небес. Но даже за короткое время можно сделать очень много…
Север. 1982. № 3; 4.
Входит в:
— сборник «Избранное», 1987 г.
— сборник «Повести», 1988 г.
— сборник «На первом дыхании», 1998 г.
— журнал «Роман-газета, 2002, № 16», 2002 г.
— сборник «Пойте им тихо», 2009 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 191
Активный словарный запас: средний (2936 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 94 знака, что гораздо выше среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 8% — на редкость ниже среднего (37%)!
- /языки:
- русский (10), испанский (1)
- /тип:
- книги (10), периодика (1)
- /перевод:
- Л. Купер (1)
Периодика:
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
sofer, 3 мая 2017 г.
Роман Маканина можно воспринимать как некий итог эволюции образа советского интеллигента. Например, у раннего Аксенова и Трифонова, да и вообще у писателей 60-х годов интеллигент — активный носитель рациональных идеалов, способный изменять мир к лучшему. В 70-е, у того же Трифонова, интеллигент — по прежнему носитель идеалов, но уже не совместимых с реальностью конформизма, обреченный на поражение. В ранние 80-е у Маканина интеллигент — существо, одержимое уже не идеалами, а некими иррациональными силами; волей не столько к истине, власти, любви и жизни, сколько к смерти и разложению, которая исключает человека из нормального общества и реальности как таковой. Еще один шаг — и мы получим Сорокина и Масодова, у которых иррациональное будет не исключено, а вплетено в ткань обыденной жизни, рациональной на поверхности и абсурдной изнутри.