Павел Амнуэль «Реквием по научной фантастике»

Не слишком убедительно надгробное слово Павла Амнуэля над НФ. Для отечественной НФ — не спорю — кое-что сказанное справедливо (на 2010 год, потом всё стало хуже), но в отношении зарубежной НФ сильно заметно плохое владение фактическим материалом.

Например, Амнуэль никак не отреагировал на факт существования «новой волны» НФ 60-х годов, притворившись, что НФ — это только «твёрдая НФ» и ничего больше. Мол, НФ не пишет о человеке, а пишет о науке и потому, раз наука всем надоела, НФ читать перестали. А ведь «новая волна», будучи НФ, как раз писала о человеке. В центре этого поджанра как раз был «внутренний космос» человека, именно современного человека. Так что — ошибка.

Затем, даже «твёрдую НФ» Амнуэль ограничивает, утверждая, что наука — это винтики и шпунтики, в крайнем случае, телескоп Хаббла и андронный коллайдер. То, что семантика — наука, и лингвистика — наука, и социология — наука, и даже культурная антропология — тоже наука, он как бы не знает. То есть, он знает, наверно, но это знание существует для него как-то отдельно от мыслительных процессов. И, получается, что твердая НФ «Баллада о Бете-Два» Дилени, построенная на проблемах семантики, и твердая НФ «334» Диша, построенная на проблемах социологии, для него как бы и не твёрдая НФ, а... что-то такое, чего он не читал.

Во-третьих, Амнуэль — типичный образчик интеллигентного советского «технаря», то есть, человека, совершенно не понимающего принципов функционирования общества, в котором он сам живёт и действует. То, что книжный рынок может определяться не только читательским спросом, но и целенаправленной политикой издательств, формирующих спрос, для него совершенно непостижимая идея. Поэтому то, что, скажем, при Сталине советская НФ не писала о будущем, он объясняет как-то невнятно, а исчезновение качественной зарубежной НФ толкует «равнодушием читателей». Ему невдомёк, что при Сталине постулировался «конец истории», то есть, советское государство мыслилось, как идеально завершённый проект, и, соответственно, не приветствовались рассказы о том, что будет после смерти товарища Сталина. А западная НФ умерла, так как правые политики, взявшие власть в конце 70-х годов прошлого века, провозгласили завершение «либерально-демократического проекта» и пригласили человечество вернуться в эпоху «дикого капитализма» 80-х годов XIX века — об этом сейчас с тревогой говорят Нобелевские лауреаты, но тревога их слегка запоздала, раньше надо было начинать тревожиться.

Развитие НФ никогда не было связано с НТР. Волна советской НФ 60-х была связана с объявленной программой «построения коммунизма» — и всем стало интересно заглянуть в этот коммунизм, а технические детали шли в качестве дополнения. И взлёт «классической» западной НФ был связан с тем, что надо было дать «ответ Советам» и представить будущее, не менее увлекательное, чем советский вариант. Дело было не в развитии науки и техники, а в развитии общества.

Сейчас в очередной раз исчез «образ будущего», исчезла «перспектива развития». Идеал, к которому предлагают стремиться, отнесён в прошлое, поэтому НФ оказалась неспособна говорить о будущем человечества и умерла. Не потому что читатели не захотели читать о будущем, которое их ждёт, а потому что строители этого будущего не очень хотят, чтобы читатели ясно понимали, куда их ведут.

НФ — литература рационализма. НФ умирает, когда в обществе доминирует иррационализм. НФ — интеллектуальная литература. НФ умирает, когда интеллектуализм в обществе заменяется обскурантизмом. Так что «усталость читателей от научных описаний» к смерти НФ отношения не имеет.

Уж сколько раз твердили миру, что НФ мертва! Пожалуй, убедили даже самых упёртых фанатов. Тем же, кто еще продолжает сомневаться, один из творцов этой самой «советской НФ» посвящает свою статью. Но его мнению, советская/российская фантастика, практически всегда находившаяся под прессом государства, отставала от более передовой американской лет эдак на 30-50. Поэтому сегодня мы являемся свидетелями ее реакции на мировые события 30-40-х годов (не забываем, что статья была написана 13 лет тому назад). Тогда в западной фантастике наметился затяжной кризис, из которого она вышла в 50-х годах, когда начали писать свои первые произведения такие классики, как Кларк, Азимов, Брэдбери и Хайнлайн. Новый подъем интереса к НФ был связан с полетом первого спутника и переходом космонавтики из чисто теоретической плоскости в практическую. Ведь в основе НФ лежит какая-то новаторская научно-техническая идея, в силу чего подъем интереса к этому жанру невозможен без популяризации самой науки. В этом никаких сомнений нет. Но они появляются, как только мы от мировой фантастики переходим к российской. Кризис там длится уже более 30 лет и конца ему по-прежнему не видно. Прежде всего потому, что в кризисе находится наука и производство, а молодое поколение не испытывает интереса к учебе, пытаясь отыскать более легкие пути к обогащению. Так что в ближайшие 10-15 лет ничего не изменится. Преобладать будут чрезмерно легкие произведения без какой-либо значимой идеи, основанные на парадоксах или откровенных выдумках. Нечто похожее мы видим на страницах «Полдня» — обычные банальности или откровенные самоповторы. Каких-то ярких писателей за эти годы у нас не появилось (от слова «вообще»), кино (особенно, научно-документальное) находится при смерти, никаких открытий или эпохальных изобретений не сделано. Последнее значимое событие в космонавтике произошло в 1995 году — запуск базового блока МКС (и то за американские деньги). Совершенно понятно, что в такой обстановке никакого «второго шанса» для фантастики не имеется. Фактически, она превратилась в развлекательное чтиво про любовь колдунов к разного рода красоткам из нашей реальности или же бледные попытки переиначить российскую историю засчет стараний «попаданцев» из далекого будущего. Впрочем, это тема уже другой статьи из того же номера журнала.

Шикарная статья. Шикарный анализ скандального диагноза «смерти НФ». Мнимой смерти, конечно же. И — тем не менее. Дыма без огня, как говорится…

Привлекают полнотой отражения — прежде всего — три темы:

*** причины оной мнимой смерти;

*** сравнительный анализ Фантастики и боллитры как явлений, подчиняющихся одним и тем же законам одного и того же естества;

*** географические инварианты рассматриваемой проблематики.

Прелесть материала в том, прежде всего, что его и можно и нужно — раздёргивать на цитаты. Материал — вполне себе стОит того.

*** Причины.

«…НФ скончалась, потому что была больной от рождения, будучи внебрачной дочерью Большой литературы от ее временного союза с наукой. Из-за этого НФ страдала многочисленными болезнями, литературе не свойственными, — например, синдромом безумного рассказчика: с маниакальным упорством стремилась говорить не о человеке, а о чем угодно другом: физике, ботанике, геологии, астрономии… Из-за этой своей родовой травмы НФ никогда не была полноправным литературным направлением, поскольку смыслом литературы является человек, а в НФ главными героями были научно-фантастические идеи…»

При всем уважении к автору: лично меня привлекают — исключительно именно оные «недостатки», то бишь — мне глубоко по барабану некий «герой-человек», ежели в тексте нет как раз «…физики, ботаники, астрономии…». Конкретно для меня оные «человеческие» тексты — бездарная пустышка, имитация лично для меня бесполезных и бесконечно лживых ценностей.

*** Кто более матери — истории ценен.

«…Но ведь и в Большой литературе именно такие тексты — средние, плохие, а то и просто графоманские — составляют большинство. Закон Старджона применим к любому виду человеческой деятельности и к любому литературному направлению — Большая литература не исключение. Возможно, закон Старджона вообще является универсальным законом природы, и применить его можно даже к тому, что создал совсем иной, гениальный Автор…».

Ну да, ну да, ну да. Естественно. Что открыл и обосновал Старджон, конкретно: «…90% чего угодно — ерунда…». На сегодняшний день справедливость этого Закона доказана в тысячах подробнейших исследований. 90% современных фантТекстов — фактически — нечитабельны не потому, что они именно «фант», 90% ЛЮБЫХ текстов — из любой области, у ЛЮБОГО автора (хоть классика, хоть средней руки) — НЕ ИНТЕРЕСНЫ МАССОВОМУ ЧИТАТЕЛЮ. Неужели же есть кто-то, кто решится оспаривать это утверждение?!

*** Географические инварианты.

«…На Западе разочарование обывателя в науке, насыщение НФ идеями и ее «отлучение» от «героя» наступили раньше, чем в России. Западная НФ столкнулась с этими проблемами лет 30–40 назад, коммерциализация фантастики на Западе наступила еще раньше — в тридцатые и даже двадцатые годы. Об этом писал С. Лем в своих статьях (например, в «Science fiction — безнадежный случай с исключениями») еще в начале семидесятых годов прошлого века, а затем и в книге «Фантастика и футурология»…».

Да кто бы сомневался. НФ — не умерла, она — да, страдает смертельным заболеванием, но заболеванием — ЕСТЕСТВЕННОЙ ПРИРОДЫ. Мир меняется, меняемся мы — меняется и любимый Жанр. Это и не плохо, и не хорошо, это просто — так есть. А то, что болеть плохо, что во время болезни сам больной — некрасив, жАлок и т.д. и т.п. — так кто же в этом сомневался-то.

Ничего, Бог даст — не помрёт. Максимум — мутирует на грани жизни и смерти. Приспособится к новым условиям. Как всё, всегда и везде

Да, так оно и есть. Всё правильно. Но, как верно заметил автор эссе, разговоры о скорой гибели НФ начали вести сразу после её рождения.

В данной статье Павел Амнуэль пишет интересно, делает несколько интересных обобщений, и с ним трудно не согласиться. Но в целом это всё то же ворчание, которое мы слышим от корифеев НФ всю свою сознательную жизнь. Жизнь идёт, старые корифеи уходят, появляются новые, а НФ всё умирает и умирает.