Борис Акунин «Он уходя спросил»

Очередная поточная гладкопись от Акунина, типичный для него в последние годы беллетристический фаст-фуд. Роман читается живо и не без интереса, но раздражает буквально на каждой странице. Чем? Чрезвычайно недалеким главным героем (а он вроде как достаточно опытный криминалист). Сплошь вызывающими идиосинкразию персонажами второго плана. Откровенно блочным построением сюжета и следующей из этого предсказуемостью сюжетных же поворотов.

Плюс фирменная танатофилия автора, побуждающая его расправляться с наиболее приятными действующими лицами. Тут одно такое на весь текст, но ты сразу понимаешь: его пустят в расход, не дав толком раскрыться. И точно, именно так все и происходит! Ну, любит Б. А. сделать публике больно, грохнув специально для этой цели созданного милого жертвенного агнца.

Помимо того, весьма напрягает давно сформировавшаяся у писателя манера не прорабатывать психологию и развивать характеры, а несколькими жирными мазками набросать яркий типаж с одной-двумя гипертрофированными чертами личности, из-за чего куча народу в книге выглядит ходячими карикатурами или зацикленными на чем-то одном маньяками.

Опять-таки, у Акунина не обошлось без глупых анахронизмов. В компанию к уже отмеченной другими людьми Тюменской губернии, не существовавшей в описываемом 1914 году, добавлю играющую в сюжете важную роль сульфаниламидную мазь. Хотя сульфаниламид был синтезирован еще в 1908 году, его лечебные свойства открыли только через 20 лет, когда он вошел в медицинскую практику под названием «стрептоцид». Учитывая, что на этой мази завязан финальный детективный «вот это поворот» — очень грубый прокол.

Да и в целом детективная интрига продумана без всякого тщания. Злодей, ответственный за похищение ребенка на фоне скатывающейся к Первой мировой войне Европы, виден за версту. А расследование идет без уважения к канону, когда у сыщика на руках уйма подозреваемых и развесистое древо версий. Нет, у Б. Акунина версии возникают последовательно, как и подозреваемые, выскакивающие «из-за угла», как только в них возникает нужда. Читателя просто кормят ложными следами, строго поочередно поднося их словно блюда в ресторане: первое, второе, третье, компот. Lazy Writing, как говорят милые сердцу автора англичане.

Иными словами, «Он уходя спросил» — еще один поточный, шитый белыми нитками ретро-детектив матерого беллетриста, очевидным образом уставшего от обязанности раз в год спускать с конвейера 2 тома «Истории Российского государства» — научно-популярный и художественный. Как опытный профессионал, Акунин выдал на-гора обещанное по контракту с издательством согласно графику, но, что называется, в процессе не напрягался, выполнив техзадание по нижней планке, «на минималках».

Василий Иванович Гусев, чиновник Министерства внутренних дел, не смог отказать в помощи своей старой знакомой Алевтине Романовне Хвощовой, когда неизвестные похитили её маленькую дочь Дашеньку. Помимо Гусева Хвощова привлекла к поискам дочери американскую сыщицу Мари Ларр. Простое на первый взгляд дело с единственным подозреваемым со временем становилось всё запутаннее.

Уж и не знаю, что тому виной, но Борису Акунину наконец-то удалось написать книгу, сплошь состоящую из неприятных персонажей. Сам Гусев не только постоянно прощает, как говорят в народе, слабую на передок, супругу. Так ещё и бросает якобы любимую дочь в тот момент, когда жена окончательно выгоняет его из его же дома. О том, что получив огромную взятку, Гусев догадался выдать расписку на всю сумму, я уже молчу. Для остальных персонажей тоже сложно подобрать добрые слова.

Сам сюжет набран из запчастей, щедро позаимствованных из других романов автора. Похищение ребёнка («Коронация»), неверная супруга — служительница муз («Чёрный город»), беспринципный слуга закона на страже государства (ну таковых много, проще вспомнить где у Акунина таковых не было).

Для воссоздания атмосферы эпохи в книге мелькают поэт Маяковский, Распутин, Ида Рубинштейн и так далее. Но в одном месте при этом упоминается Тюменская губерния как родина Распутина, но такой в Российской империи не было, Тобольская, да, была.

То ли Борису Акунину надоел проект «История Российского государства», то ли оставило вдохновение писать о России и её истории вообще, то ли сказываются последствия перенесённого ковида, но только вот точка в истории древнего рода с характерными пятнами на лбу упала на бумагу бесформенной кляксой.

Да, очередная творческая неудача БА. Верно, что и «гладкопись», «психологическая разлюли-малина», натужное самоцитирование («вот как я придумал когда-то и всем понравилось!»), «запчасти» и усталость от, признаемся, неудачи казавшегося грандиозным и спасительным для кого-то замысла. Хороший, ёмкий отзыв встретился где-то: «Да, это детектив. Написанный по-настоящему, по-акунински. Не в лучшем смысле этого слова». Увы, увы.