Иван Бунин «Братья»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Психологическое | Семейно-бытовое | Социальное
- Место действия: Наш мир (Земля) (Азия (Южная Азия ) | Мировой океан, моря (В открытом океане ))
- Время действия: 20 век
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Для взрослых
Шедевр короткой прозы Бунина представляет читателю экзотический мир Индии в виде обители новой любви и страсти человечества начала двадцатого века. Но что есть любовь в этом мире и во что она превращается, когда земля предков становится европейской колонией? Где новые боги встречаются со старыми и на что европейцы променяли свои христианские заповеди...
Входит в:
— антологию «Слово. Сборник третий», 1914 г.
— сборник «Сны Чанга», 1927 г.
— антологию «Струна звенит в тумане…», 1987 г.
— антологию «Сада кад сам се пробудио. Антологиjа руске приче XX века (од Сологуба до Хармса)», 1995 г.
— антологию «Живая мебель: Русская фантастика 10-20-х гг. XX в.», 1999 г.
— антологию «Антологиjа руске приче. XX век», 2020 г.
- /языки:
- русский (31), сербский (4)
- /тип:
- книги (34), аудиокниги (1)
- /перевод:
- М. Йованович (4)
Аудиокниги:
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
Myrkar, 11 ноября 2014 г.
Честно, не прониклась названием. Как будто оно было написано для интриги, что где-то в стиле бразильского сериала возникнет забытый брат-близнец. Среди подобных находок я обнаружила несколько параллелей.
Если вспомнить, что Бунин — автор, рисующий пейзажи (которые в интерпретации русских деревень обретают воплощение скорее не в описаниях природы, а в описании «древнерусских» людей), то разумно предположить, что братьями он назвал людей, от которых мы произошли, вполне научно подойдя к вопросу поиска прародины человечества. Ну не Цейлон, так побережье океана (просто наши предки дейсвительно из Африки перли по бережку, а потом только решили обосноваться в толще континента).
Вторая ассоциация — «братская» сплоченность в мести за свой народ, мотивы чего там и сям возникают в порывах рикш убивать своих особо шикующих хозяев. Немного выделился здесь второй рикша под седьмым номером, убивший себя.
Третья интерпретация братства — мотив мирской любви и родства людей по признаку мирских привязанностей. Но, на самом деле, если страсть к богатству и женщинам уже пресытили европейцев, то обитателей «бедных» царств это в новинку. Хотя, неужели сильные мира не отнимали и не копили у себя предметы наслаждений? А что можно сказать о столь резких и жестоких законах относительно женщин именно в неевропейском мире? От развращенности или от недостатка культуры такое могло родиться — ведь есть свои божества и заповеди. Кстати, насчет мании к экзотическим божкам — это ведь реально бич века. Вот хочется людям других богов, хочется, и верят непонятно во что, потому что приелось свое христианство, забитое с пеленок в культуру. Прям вот бери и меняй воспитание ребенка, чтобы к взрослой жизни он не стал искать более изощренных проявлений воли.
Напоследок замечу, что в «экзотических» рассказах Бунина незнание местности играет на руку творческой манере, читать их гораздо комфортнее, что не скажешь о тех, где сплошная болтовня о том, какой крестьянин что как и когда сделал для пущей убедительности. Раз взялся за короткую форму, композиционно кристаллизуй суть, а не разбавляя атмосферными фронтами. Хотя мне очень понравился акцент на идею связи любви с жизнью и смертью, в то время как все помнят только о ее живительной силе.