Фред Хойл «Недостижимое начало октября»

В один прекрасный день друзья уходят бродить по горам, путаются с местоположением и в итоге оказываются довольно далеко от машины. Синклер предлагает поймать попутку, на ней добраться до машины, а потом пригнать ее поближе. Ричард остается ждать, проходят часы, но никто не появляется. В конце концов он сам идет искать их машину и таки находит ее — но Синклера там нет. Он ждет его сутки, даже заявляет в полицию. Ночью кто-то стучит в дверь вагончика — и это оказывается Синклер. Что с ним происходило — он не помнит. Вообще ничего. Отоспавшись после приключений, они как ни в чем не бывало, решают продолжить путешествие. Искупавшись в одном из горных озер, они обсыхают на солнце — и тут Ричард замечает, что розовое родимое пятно на спине у Джона, о котором он знал с самого детства, исчезло. Вот, уважаемые читатели, вам, наконец, завязка истории — но вы никогда не догадаетесь, к чему ведет дело автор.

И далее события идут своим чередом. Добравшись до города, Синклер куда-то звонит и вскоре объявляет Ричарду, что должен срочно лететь в США и предлагает ему отправиться с ним. Так они попадают в Лос-Анджелес, где Ричард на вечеринке очаровывает девушку, играя на рояле Шопена, а пока они предаются скоротечному роману, Синклер что-то согласовывает, и предлагает лететь дальше — на Гавайи. Тогда знаменитая обсерватория на горе Мауна-Кеа еще не существовала, но Синклер предполагал воспользоваться большой радиоантенной, якобы имеющейся на Гавайях, для проведения дополнительных исследований. Дело в том, что, как он выяснил и рассказал Ричарду, обнаружилось, что от Солнца в субмиллиметровом диапазоне идет довольно концентрированный луч модулированного излучения — словно некто использует наше светило в качестве радиомаяка. Что за поток информации передается, и кому — загадка. Ага! — скажете вы, и опять не угадаете.

Пока Джон занимается этими вопросами, Ричард отправляется погулять по Большому Гавайскому острову. Через пару-тройку дней он возвращается и обнаруживает полный хаос. Ему говорят, что началась война, и Лос-Анджелес, по-видимому, стерт с лица земли.

Выясняется, что исчезла радиосвязь со всеми частями материковых США. В то же время коротковолновые передачи из Британии по-прежнему принимаются на Гавайях. Никто не понимает, что произошло. Тут обнаруживается рояль в кустах, то есть большой воздушный лайнер, который может полететь на весьма немалое расстояние без заправки. Организуется экспедиция в сторону США; разумеется, наши герои попадают на борт. После нескольких часов полета внизу показывается тихоокеанское побережье — совершенно пустынное и заросшее лесами. Все города, порты, корабли, дороги — все исчезло. После безуспешных поисков, не увидев ничего, кроме пары каких-то сомнительных хижин, решают возвратиться. Вскоре организуется следующий полет — через все США и далее до Лондона. Вся территория Северной Америки погружена во мрак и покрыта лесом; только на востоке, где был раньше Нью-Йорк, обнаруживаются тропы и что-то вроде поселений. Но по мере приближения к Великобритании устанавливается радиосвязь, и самолет совершает нормальную посадку в Лондоне. Но и это еще не все.

Спецслужбы доставляют участников полета прямо к премьер-министру. После взаимного брифинга вскоре выясняется, что в континентальной Европе теперь 1917 год, и все еще продолжается Первая мировая война! Принимается решение как можно быстрее остановить это недоразумение, принудив обе стороны к немедленному перемирию. Пока предпринимаются необходимые усилия, намечаются дальнейшие разведывательные полеты, тем более что с восточного фронта и с Ближнего Востока никаких вестей не доходит. И опять, друзья оказываются в центре событий. Самолет летит над Центральной Европой, но по мере движения на восток все закрывают облака, а когда они рассеиваются, обнаруживается, что Россия, Китай и, видимо, вся восточная Азия представляет собой идеально гладкую равнину, покрытую чем-то вроде стекла. Самолет совершает на нее посадку; вокруг не оказывается ни камня, ни пылинки, одно только стекловидное вещество, преломляющее и отражающее свет по удивительным направлениям. В полной растерянности путешественники возвращаются в Лондон. Следующий вылет имеет целью выяснить ситуацию на Балканах, Ближнем Востоке и Средней Азии. Увы, все южнее исчезнувшего Арала — сплошная пустыня, далее к северу — Стеклянная Равнина, на месте Междуречья и Палестины видны кое-где жалкие хибары, а Турция, Армения, север Балкан, Трансильвания покрыты первобытными лесами. Тем к большему изумлению разведчиков обнаруживаются на своем месте Афины с вполне себе целым Акрополем и Парфеноном, соответствующие пятому веку до н.э. Убедившись в отсутствии следов Рима в заросшей чащами Италии, экспедиция возвращается. Тут пути наших героев расходятся. Английское правительство решает отправить небольшую экспедицию к древним грекам на маленьком корабле, а также продолжить изучение распавшейся на фрагменты Земли. Ричард выбирает первый вариант (не забыв захватить с собой пианино), Джон Синклер — второй.

Итак, Ричард и с ним несколько англичан, в том числе историки-специалисты, прибывают в Афины, там их встречают с любопытством и интересом. Там оказывается 425 год до н.э. — самый расцвет. Далее, если не углубляться в подробности, Ричард демонстрирует свои способности музыканта, у него появляются большие творческие замыслы, и он уединяется в храме Диониса, сочиняя всю зиму некую грандиозную симфонию. К его удивлению, за ними не приплыли, как было обговорено заранее, ожидаемые толпы туристов из современной Европы тоже не появились. Как-то он забредает в храм Аполлона, где местная жрица упрекает его, что он музицирует и сочиняет, не испросив разрешения у бога искусств. В конце концов он вызывает Аполлона на музыкальный поединок, справедливо полагая, что даже богу не в силах что-либо противопоставить всему объему музыки человечества, которая появилась к двадцатому веку. Пианино устанавливают перед храмом, собираются избранные слушатели... Состязание подробно описано. Ричард играет сначала Шопена, потом фуги Баха, потом поздние сонаты Бетховена. Из храма ему в ответ доносится музыка сложная, необычная, и исполняемая непонятно на каком инструменте. Наконец жрица выходит к нему и говорит, что для последнего этапа он должен сыграть свои сочинения... Когда поединок заканчивается уже в полной темноте, жрица предлагает ему зайти в храм и спрашивает, как он считает — кто выиграл в состязании. Ричард признает, что, по-видимому, — ни одна из сторон. Жрица соглашается с ним и предлагает разделить с ней ложе.

...На следующее утро Ричард просыпается один где-то в непонятном помещении футуристического вида, с балкона видит горный пейзаж, совершенно не похожий на Грецию, бродит вокруг дома, никого не найдя, а вернувшись, обнаруживает в комнате поджидающего его Джона Синклера. Тот поясняет, что пока Ричард сидел в Греции, он искал другие фрагменты раздробившейся Земли, которые могли бы относиться к будущему. И нашел. Сейчас они примерно в семидесятом веке, в поселении людей будущего на территории бывшей Мексики. Состязался же Ричард, как легко догадаться, с музыкой будущего. «Жрица Аполлона» на самом деле тоже была девушкой из будущего. К этому времени на Земле не осталось людей, владеющих исполнительским искусством, так что живой пианист и композитор их очень заинтересовал, почему его и переправили сюда. Далее следует краткое описание жизни через 5000 лет; она не столь продвинута технологически, как можно было бы думать — но на то, как выясняется, есть причины. А на Земле живет всего пять миллионов человек. Опустим подробности, они не очень важны. Далекие потомки подготовили для людей двадцатого века фильм, поясняющий, что же произошло за все эти годы. Не буду раскрывать всего — кратко можно сказать так: ничего хорошего. После ряда дискуссий и музыкальных вечеров (ноты Ричарда перенесли сюда из Греции, но вместо пианино ему дали какой-то электронный агрегат, весьма напоминающий современный синтезатор — Хойл, таким образом описал эти устройства еще до их массового распространения) наши герои оказываются перед выбором — где им остаться. Именно люди будущего сделали так, что фрагменты Земли потеряли теперь связь между собой, и именно поэтому, к удивлению Ричарда, никто больше не добрался до Греции. Да и у них самих это получилось почти случайно — первого октября было бы слишком поздно (отсюда и название книги). Теперь же, по мнению Джона, расщепленное время скоро закончится, Земля во всех вариантах будущего и прошлого восстановит цельность. Сам Джон хочет вернуться в Англию 1966 года и жить дальше своей обычной жизнью. Ричард тоже склоняется к этому варианту. Что они выберут в итоге? Желающие узнать пусть прочитают сами.

В частности, так и остается непонятным, кто (или что) раскололо Землю на фрагменты из разных времен. И почему она потом сложилась обратно. Неясно и то, зачем для этого понадобилось передавать поток информации через Солнце. Был ли Джон без родимого пятна уже своей копией из другого варианта Мультивселенной? Не случилось ли подобного и с Ричардом? Ведь это все было еще до глобального расщепления мира. Думайте сами.

Откуда взялась Стеклянная равнина? На это Хойл устами Синклера дает такое объяснение. Это — фрагмент сверхдалекого будущего, через сотни миллионов лет, когда Солнце, превратившись в красный гигант, сожгло и расплавило все, что только было на Земле, превратив камень в стекло. Допустим, такое возможно.

Будущее в описании Хойла смахивает на Мир Полудня, придуманный тогда же. Любопытный параллелизм.

Ну и в заключение — пример неудочного прогноза. Оценивая субмиллимитровую передачу с Солнца, Синклер замечает:

«Подумайте о колоссальном объеме информации, который, вероятно, отправляется, порядка ста миллионов бит в секунду. За год это несколько тысяч триллионов бит. Что-то вроде ста миллионов учебников в год. Какая информация вам понадобится, чтобы заполнить такой канал?» Кто-то из читателей (не я, однако), попросту подсчитал: 100,000,000 бит/сек — это 12.5 Мб/сек. Куда меньше, чем у довольно дохлого WiFi-канала. А в 2020 году юзеры загружали 500 часов видео каждую минуту. Вот и прикиньте скорость прогресса человечества, средств телекоммуникации и всего остального.