Александр Сивинских, Азамат Козаев «Имяхранитель»

Интересный мир (не Земля, но где-то рядышком, кое-кто из соплеменников там бывал), сбалансированный и вроде не противоречивый. Как известно — нет розы без шипов, и за обладание Именем (гений? муза?) приходится платить — Имя может погибнуть «когда придет его срок», а в этом случае судьба бывшего властителя дум незавидна — либо смерть сразу, либо краткое и наполенное тоской и чёрным отчаянием существование в шкуре полусумасшедшего «обрубка». И лишь один обрубок за всю долгую историю Пераса смог найти свою стезю — вступать в кровавую драку за сохранность чужих Имен. Но вот к добру ли?....

Читаем — весьма и весьма небанально.

Добротная и логичная проработка нестандартного фантастического мира внутри Пределов — Пераса; замечательная придумка — Имя (бес, муза, зримый ангел), парящее над гениями, облекающее плечи и голову избранников («полноименных») изменчивой тенью; колоритный и симпатичный, на первый взгляд, безыскусный, но вместе с тем таинственный образ основного персонажа; отличный язык, ненавязчиво меняющий интонацию в зависимости от ситуации и личности того, кто ведёт повествование... Плюс — безудержное воображение авторов. Всё это затягивает, заставляет сопереживать, наконец, просто вынуждает в темпе добираться до финальной странички этой книжки, рассказывающей о перипетиях жизни героя с именем Иван и абсолютно непредсказуемым прошлым.

За чтением пришло на ум «Последнее желание», открывающее цикл романов Анджея Сапковского о ведьмаке. У этих, казалось бы, весьма непохожих произведений есть-таки общие черты. И там, и здесь мы видим что-то вроде сборника повестей, объединённых героем (брутальным и загадочным), вокруг которого концентрируются события, и необычным, но живущим по достаточно строгим законам миром, в котором эти события происходят. Ведьмак Геральт у Сапковского — профессиональный истребитель нечисти, исполняющий обязанности сыщика и палача одновременно. Имяхранитель Иван из одноименного романа Сивинских и Козаева (надо сказать, что в книге прилагательное «одноименный» — имеет совсем другое значение) занимается чем-то подобным...

Ко всему этому добавлю замечательное общее литературное исполнение и опытную, уверенную руку авторов: «Роб работал. Гусиное перо порхало над столом, словно флажок корабельного сигнальщика. Исписанные листки разлетались чайками. Крышка допотопной чернильницы гремела канонадой Трафальгара. По матово-фиолетовой, слабо изогнутой поверхности магической линзы стремительно летели изумрудные строчки — это микродаймон старательно снизывал в ажурную нить образы, рождённые гением хозяина. Роб что-то правил пальцем прямо на линзе и бормотал время от времени в изогнутый рожок звукоприёмника (сделанный, как знал Иван, из настоящего турьего рога). А за плечами его, бурля сотнями бесплотных складок, развевался в потоках несуществующего ветра колоссальных размеров алый плащ.»