Азамат Козаев «Ледобой. Круг»
Входит в:
— цикл «Ледобой»
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 527
Активный словарный запас: средний (2849 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 52 знака — на редкость ниже среднего (81)!
Доля диалогов в тексте: 38%, что близко к среднему (37%)
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
i_am_sansanich, 27 августа 2021 г.
Ужасть ужасная. Как же так? Какое разочарование!
Захватывающее начало — интригующий момент с чёрным следопытом и на этом всё — кранты, шаг в пропасть. Сбылись мои наихудшие опасения по прочтении финальной части первого тома — автор большую часть второго уделил бабе-дуре с суицидальными наклонностями. Поступки Верны абсолютно необъяснимы с точки зрения рядового обывателя (здесь я сознательно не употребляю термин «нормального человека», дабы не обидеть людей, понявших посыл автора). На протяжении всего цикла она ведёт себя круче сомнамбулы. Один случай с памятником чего стоит. Это же надо, в знак раскаяния о трупах пятнадцати невинных воев, натравленных на Безрода, воздвигнуть последнему памятник при жизни?! Другие картины из жизни счастливой парочки не менее сюрреалистичны. К примеру, отогревание героя в печи или вытаскивание его из Потусторонья привязанной к шевелюре верёвкой из волос любимой. Просто, жесть! И если автор хотел окунуть читателя в пучину безумия Верны чтобы придать хэппи энду большего контраста, то явно переборщил, поскольку в этом болоте тупости читатель рискует просто увязнуть.
Моменты с участием Сивого, поначалу, казались оазисами в пустыне Верниного психоза, но после, обесцветились и они, поскольку стали однообразными, с неизменным алгоритмом: сражение+победа+ранения+излечение. И так с десяток раз.
Самым же скучным разделом, как второго тома, так и цикла в целом, стал финал. Мне кажется, что ничего более скучного и затянутого я не читал. Скажу более, я не получил практически ни одного ответа на вопросы, поставленные в первом томе, а может, просто, ничего не понял, тогда сорри...
В итоге, от прелестей первого тома остались лишь: Безрод, Тычок, Стюжень и язык повествования.