Рене Ахдие «Красавица»

Это нагромождение кринжа: один на другом.

Героиня, белошвейка, сбежала в монастырь, потому что убила мужчину, когда тот попытался ею овладеть. Теперь единственные варианты для неё... Собственно, какие тут варианты? Или останется при монастыре, или в лучшем случае выйдет за лавочника. Нет у неё ни состояния, ни имущества, ни доброй семьи. Ничего, кроме рук и труда на продажу, ну ещё молодость и какая-то привлекательность. Чисто внешняя. потому что её поведение это кринж. А обусловлено оно здоровенной воображаемой короной на голове. Происхождением не вышла, но лезет в калашный ряд, и на рожон попутно. Вот уже в начале:

Кринж намба уан: в переулке трое здоровых молодых мужиков до полусмерти отмудохали четвёртого. Наша героиня с подругой (да, она ещё и подругу подвела под опасность), некоторое время стоит за углом, а затем выскакивает прямо под нос бандитам и...начинает их совестить! Мол, не стыдно им втроём на одного? А они такие: да, действительно! Подняли, отряхнули?! Нет конечно! Они бы её саму тут же отредачили, и подругу за одно. Но нет. У них с героиней завязывается разговор. Разговор, ять. А ещё заводила за талию героиню жмакает, а она прям сосредотачивается на этом. То есть по сути, плевала она на бедолагу, что валяется на земле. Ах, да. Хулиганы усовестились. Они попытались оправдаться, мол, за дело козла отмудохали.

Я представляю, когда у меня в подъезде сумку м-к вырывал, а второй на стрёме стоял, я бы поднялась и стала им выговаривать, журить, так сказать. Ахдие, ты вообще в реальный мир выходишь?

Намба ту: правда, хронологически уан, неважно. Итак, героиня встречает, судя по всему, знатную красавицу, которая пожелала купить платки, вышитые героиней, (конечно они ей нафиг не сдались, это спросил жест сверху). Тут явно мезальянс, но, наша героиня разговаривает с ней через губу. Попутно восхищаясь про себя красотой и богатством покупательницы. Ну понятно, куда метит.

Намба три: приходит героиня в казино, значитца. Видит рулетку и такая: Я не собираюсь жить в тени, «наблюдать за жизнью из окна», пойду играть! Вот так вот. Них нет, ни пенса, но пойду, значит, сделаю Достоевского.

Тут опять на эту белошвейку обращает внимание богатый красавец, и снова она разговаривает через губу. Хотя ей мерещится, что «на равных». На равных разговаривает та самая покупательница, потому что она действительно на равных по происхождению, положению и богатству с местной публикой. А белошвейка оказалась в казино среди знати, потому что покупательница... пригласила её на работу! на минуточку! Откуда у белошвейки тот же апломб?

И вот просто гвоздь в крышку гроба уже на 76 странице из 300сот:

белошвейка хвалит госпожу за безупречный наряд, добавив ложку дёгтя: вы тут вином на воротник капнули. А госпожа радуется комплименту на полном серьёзе.

Число пи

Ещё одна дешёвка с повесткой за равноправие всех со всеми. Плевать на достоверность. Но в мире коммерции иначе не получается. Ну и за одно подрастим корону на головах тем, кто рылом не вышел: главное вести себя уверенно, то бишь нахраписто, и тогда окружающая действительность точно прогнётся, а сверчок перепрыгнет на шесток повыше.

Пысы Хуже косноязычного дурака, только два косноязычных дурака: автор сочинил, переводчик подхватил...

«Я сказала, что приду, а я не люблю не сдерживать своих слов...»

Почему не сказать: не люблю нарушать данное обещание? или я всегда держу данное слово?

Короче, лайкбук, так держать

Опустите мне веки

А вот кому вампирятинки? Третьей свежести, с душком? Не хотите? Зря, таких героев, как здесь. не на всяком кладбище (забытых книг) найдешь. Вот убей — не помню, почему заинтересовалась «Красавицей», не то контекстная реклама. не то какая-то из статей, типа: «10 книг, которые непременно нужно прочесть весной». Так или иначе, в читалке у меня она пролежала с месяц, все облизывалась на нее, оставляла на десерт, по формуле: «Как мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку и перечти «Женитьбу Фигаро».

Наивная, в комплекте с черными мыслями такое может подействовать исключительно по другой формуле: «Ну поставь «Ласковый май». Вырвет — полегчает». Не вырвало, буквами блевать затруднительно, но в целом ощущение примерно то. И не насторожили два эпиграфа, хотя есть правило: как дерьмовое чтиво, так автор непременно озаботится больше одного эпиграфа пихнуть в предвариловку.

И название не отпугнуло, как-то даже подумалось: гляди-ка, смелая какая авторка, не боится такую пошлятину в заглавие ставить, верно и впрямь что-то экстраординарно яркое, смелое, оригинальное, сокрушающее устои. Если книжка чего и сокрушает — так это беззащитный читательский мозг. Хотя, скорее выедает, подобно зомби из сериала, такому же медлительному, неуклюжему, полуразложившемуся.

Странно, имея в виду, что фактура изначально неплохая. Пусть это вторично, а скорее даже третично или четвертично, но удается же некоторым и из такого материала сваять вполне себе смотрибельные «Сумерки» (книг не читала, но фильмы все посмотрела с немалым удовольствием). А еще Новый Орлеан, конец XIX века, да блин, у Терри Пратчетта в этих декорациях «Ведьмы за границей». Хотя о чем я, Пратчетт был гений, а дама Ахдие с музой взаимодействует по формуле «меня сегодня Муза посетила. Немного посидела, и ушла.»

Героиня, девица Селина, парижская полукровка эмигрантка белошвейка, вынужденно покинувшая Францию после того, как убила невзначай насильника. Девушка привлекательная и, без достаточных на то оснований, кажется себе умной. Найдя приют в монастыре Урсулинок, семнадцатилетняя красавица принимается лезть со своим уставом во всякую бочку затычкой и искать на хорошенькую задницу приключений. Это в городе, на минутку, где прямо сейчас орудует чудовищный маньяк.

Заводит сомнительные знакомства, держится в последней степени вызывающе, шляется по злачным местам. Удивительно ли, что с такой безголовостью она очень скоро привлекает внимание потусторонних страстей-мордастей. Некое незримое чудовище то и дело сообщает героине, что скоро она ему достанется, в преддверие единения убивая несчастных, имевших неосторожность оказаться рядом.

Что не мешает новым толпам поклонников и поклонниц всех оттенков кожи и ориентаций — а чего, у нас равноправие — стремиться в сферу притяжения лунной девушки (Селина — Луна, если что), вокруг которой мрак всегда гуще, чем в прочих местах. Под стать ненаглядной ее главная любовь, Бастиан, граф Сен-Жермен, сын темнокожей женщины и мексиканского индейца, круто, да? Он еще и вампир, если чо.

Перевод доставляет отдельное удовольствие. Обойдусь без цитат, но ощущение, что гнали прямиком из гугл-транслейта не оставляло на всем протяжении чтения. Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Зато «Ярость и рассвет», вторую книжку прекрасной Рене Ахдие, я убила в читалке с огромной радостью.