Александр Чаянов «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии»

Единственное место, где автор отжёг:

Увы, любопытная линия эта продолжения не получила.

Лишь факт, что за такие публикации автор ответил жизнью, отвращает меня от оценки ниже 5. Пропаганда, наивняк, и слабая пародия на (уже в те годы классическую) «Машину времени». Разумный в своей целостности сюжет не обнаружен. Атмосфера альтернативной истории не передана. Художественная ценность не найдена. Брёйгел со своими полотнами менее к месту, чем в фильмах Тарковского. К счастью, в написании фэнтези талант творца оказался несколько бо́льшим.

Не являюсь любителем такого рода произведений, которые максимально далеки от литературы, а являются выразителями политических и философских устремлений того или иного непрофессионального «литература». Возможно в момент публикации, это и было интересны, так как люди всегда пытаются представить свое будущее. Исключение составляет нонешнее время, когда мы уже не ждём ничего хорошего от будущего, а порой вообще мечтаем вернуться в прошлое, ибо куда и как двигаться дальше никто не знает и не зовет вперед к победе... С высоты сегодня предложения автора не вызывают ничего кроме сожаления. Одним словом историкам фантастики.

В 1920-е, когда суровая партийно-государственная цензура ещё не успела обуздать вольный полёт воображения, строились проекты превращения СССР в один сплошной город-сад, цветущий на сети шоссейных магистралей. Сторонники подобных реконструкций назывались дезурбанистами. Ими предлагалось сохранить крупнейшие города музеями старого быта, а взамен создать современную дезурбанистику. Вот таким дезурбанистом наверняка был и Чаянов. Его взгляды резко разошлись с мнением тех, кто готовил реальную коллективизацию. Все альтернативные проекты, даже и беллетристические, отбрасывались. На создание критической массы позитивных утопий времени просто не хватило. Зато действительную антиутопию построили.

А редкостная, созданная Чаяновым «крестьянская эвтопия», где труженики крестьянской державы овладели даже управлением погодой, осталась памятником времени. И — монументом её создателю.

«Промелькнувшие столетия ничего не изменили в деревенских сластях \...\ Мальчишки свистали, как в доброе старое время, в глиняных золочёных петушков \...\ Двухрядная гармоника наигрывала польку с ходом». Никакого прогресса в деревенском государстве. Где айпеды и мп-3 плееры? Ну хотя бы магнитофон или телевизор? Кому нужен паноптикум в век кинотеатров?

Верю, что Александр Чаянов был крупным учёным-экономистом, но как писатель он явно не состоялся. Как и всякая другая утопия, картина, нарисованная Чаяновым на редкость отвратительна, да, к тому же и нарисована она неважно. Перед нами якобы крестьянская утопия, но всё действие происходит в Москве. В качестве утопиии видим множество мануфактурного товара (а кто же его делает-то?) и много отличного шоколада. Читаем рассуждения о живописи, видим войну с Германией, которую мужицкая страна одерживает даже не малой кровью могучим ударом, а и вовсе бескровно, за счёт управления погодой. То, что смерчи, уничтожившие германский вермахт должны были сносить те самые сельские хозяйства, о которых печётся автор, в голову ему не приходит. А до этого героя возят по Москве, показывают всевозможные здания, кругом фланирует гуляющая публика, бегают продавцы газет и сбитня, и всё это считается крестьянской утопией. А где же крестьяне? Массы, видимо, на полях, до изображения их жизни Чаянов не снисходит. Зато сообщает, что в качестве контрибуции с побеждённой Германии Совнарком избрал несколько десятков полотен Боттичелли, Доменико и т.д. А мужику оно надо? Он, что, этого Боттичелли в хлеву повесит? Но нет, крестьянин в повести так и не появляется, нам рассказывают о музеях, увеселениях городского жителя, а сельские мотивы ограничиваются ватрушками, которыми главного героя потчуют в Архангельском, и высокими грудями дамы-экскурсовода.

То есть, утопия остаётся утопией: она нежизненна и глупа. Следует отметить, что шоколад и ватрушки для избранных были во все времена. И при чём тут селяне? То есть, подразумевается, что они где-то есть и счастливы тем, что могут ублажать барина. А кто ещё, как не барин, уважаемый наш рассказчик? Не утопию он пишет, а нечто среднее между сном Обломова и мечтами Манилова.

Зато Чаянов сообщает, как именно было достигнуто сие благолепие. А было оно достигнуто военной силой. Крестьянские пулемёты работали не хуже пролетарских, рабочий класс железной рукой был приведён к покорности, после чего все немедленно возликовали. То есть, видим ту же самую идею классовой борьбы, которая никогда не приводила ни к чему, кроме массовой бойни.

Не верю ни единому слову великого экономиста. Забавно, что действие чаяновской утопии происходит всё в том же многострадальном 1984 году. Единственный факт, показавшийся мне интересным. Всё остальное скучно, глупо, отвратно.