Джон Бойнтон Пристли «При блеске дня»
Чтобы закончить к сроку новый сценарий Грег Доусон уезжает туда, где ничто не будет отвлекать его от работы — в гостиницу в Корнуолле, полную лишь старых постояльцев. Кормили скверно, было скучно, и работе со сценарием действительно ничто не мешало. Даже наступающая весна не отвлекала от писанины.
Но как-то вечером в баре музыкальное трио взялось исполнять Шуберта. И эта музыка заставила Грега вспомнить кого же ему напоминает пожилая пара, вроде бы совсем незнакомая по именам. Память подсказала события, произошедщие более тридцати лет назад в Браддерсфорде, куда молодой Доусон приехал жить к дяде Майлсу и его жене — единственным близким людям, которые остались у него после смерти родителей.
Входит в:
— сборник «My 3 Favorite Novels», 1978 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
jazzinsky, 17 августа 2019 г.
Прекрасный английский роман, который доставил настоящее читательское удовольствие. Как-то так получилось, что со времен «31 июня» и «Дженни Вильерс», прочитанных еще в детстве, и старого фильма Владимира Басова «Опасный поворот», снятого по пьесе Пристли, творчество этого автора оставалось для меня в тени, и вот наконец-то дождалось своего часа.
Действие романа начинается вскоре после окончания Второй мировой войны, в 1949 году. Грегори Доусон, англичанин, подвизающийся на голливудской ниве в качестве сценариста, поселился в отеле у моря с намерением закончить очередной сценарий. Его работа в Голливуде зашла в творческий тупик, что и послужило поводом уединиться на родине. Его посещают продюсер и актриса, которая предположительно будет играть главную роль в новом фильме. И вот в одно из посиделок в местном ресторане, Доусон замечает пожилую парочку, которые с загадочным интересом наблюдают за ним и его визави. Этот интерес он поначалу объясняет известностью и красотой актрисы, с которой, к слову, Доусона в прошлом объединяли романтические отношения маститого сценариста и начинающей старлетки. Со временем он и сам отмечает в старичках что-то знакомое и начинает думать, что их интерес связан с чем-то другим. Далее пришлось напрячь память, которая возвращает его в далекое уже прошлое, еще до Первой мировой войны, когда он, потеряв родителей, жил у дяди с тетей. Юный Грегори устроился на работу на предприятие, которое торговало английской шерстью, что также попутно объясняет почему в британском парламенте лорд-канцлер восседает на мешке с этим сырьём. Для них это как для русских были соболя или черная икра. Сложно предположить что-то более экспортно английское. Доусон близко знакомится с семьей владельца шерстяного предприятия и становится невольным свидетелем разворачивающейся драмы, которая происходит между двумя мировыми войнами и завершается в финале, сохраняя интригу в течении всего повествования. Могу сказать про себя, что ни один детектив (по крайней мере, пока) не вызывал у меня такого эффекта в момент развязки. Потрясающе драматично. Много деталей из английского жизненного уклада тех времен, отличные характеристики героев, которые предстают будто во плоти. Широкая палитра — очень живописные описания пейзажей, эмоций, характеров, лиц. Невозможно оторваться. И, несмотря на драматизм, отличное послевкусие спустя приличное количество времени, прошедшего после прочтения.
Линдабрида, 23 апреля 2016 г.
Шлямпумпиттер! Вот уж поистине книга-ностальгия. Главный герой словно перебирает цветы, засушенные между страницами. Он погружается в давнее, давнее прошлое, когда все казалось таким новым и юным — и газовое освещение, и табачная смесь «биржевая». И компания в трамвае была волшебной. Что ж, его можно понять: как же не тосковать об Англии, еще не перекореженной двумя мировыми войнами! Можно чуть поморщиться: ясен пень, раньше и трава была зеленее. Можно поверить автору и вообразить, что старый добрый Браддерсфорд действительно обладал этаким безмятежным очарованием. Можно задуматься над финалом и над тем, так ли уж прост созданный Пристли образ утраченного времени.
Эльнурдара, 8 января 2016 г.
Есть такое высказывание, что существует три вида литературных произведений — со счастливым финалом, с трагическим финалом, и без начала и финала, и легче всего хорошо написать первое, а труднее всего — последнее. Так вот — эта книга, мне кажется, из третьего вида. А может, и из первого. Неуловимо. Она прекрасна как жизнь, а может и больше. Нет, как жизнь. В ней и магия слов, и реализм, и воздух. Мне бы хотелось цитировать из неё, но слишком много пришлось бы цитировать. Заставила меня задуматься о моей жизни.