Шамиль Идиатуллин «Последнее время»

Непростые сказы луговых мары

Мы не товар, мы мары. Мы не убиваем, не продаем, не подчиняемся и не отступаем. Мы ростки земли, дети богов, сестры птиц и матери мира, мы решаем сами и отвечаем за себя, наш живот — Мать, наша рука — Арвуй-кугыза, он умирает ради нас и живет ради нас — всегда.

Шамиль Идиатуллин мастер текстовой эргономики — в небольшой объем умещает максимальный смысл. И у него удивительное чувство языка. Я не о стилистическом многообразии, авторская повествовательная манера легко опознается. Не в последнюю очередь вспышками многозначных лексических единиц в простом, экономном в изобразительных средствах, тексте. Слово или выражение, стертое до обмылка, полыхнет вдруг остро иным смыслом.

Мары «Последнего времени«имеют, конечно, отношение к марийцам нашей реальности: самоназвание, политеизм, священные рощи, кугыза (глава, первосвященник, духовный наставник). У автора давний серьезный интерес к фольклору и традициям малых народов севера России. Но до чего хорошо это «мары», если бы не было, нужно было бы придумать. Подсознание вычитывает из них безбрежное море и Марью Моревну-прекрасную королевну, мир и смерть, морок, мрак, кошмар, мороку, марево.

Пускаясь в плавание по волнам этнофэнтези, стоит заранее уяснить, что легко не будет. Прежде, чем читать или слушать (одновременно с выходом электронной версии, ожидается аудиокнига в авторском исполнении), настройтесь не на одно-два базовых допущения, которые определят отличия здешнего мира от реального. В этой книге необычным будет все, а плотность информационного потока поначалу выбьет опору даже из-под ног самого подготовленного читателя.

Но выход из зоны читательского комфорта оправдан. Ничего похожего не только в отечественной литературе, но и в мировой, сколько могу судить, еще не было. Новое слово, во времена римейков и ремиксов, дорогого стоит. Даже если для понимания придется приложить некоторое ментальное усилие.

Итак, имеем мир, сочетающий в части городской культуры позднефеодальный уклад (хотя некоторые особенности говорят о наследовании развитой техногенной цивилизации). Есть степняки, они подчиняются установлениям Великой Степи времен Чингисхана нашей реальности, но с меньшим уровнем агрессии. Тут вообще не воюют глобально, может быть потому, что есть мощный сдерживающий фактор — мары.

Их земли отграничивают условный Город от условной Степи и просто так здесь не пройти,потому что мары в давние времена сумели договориться с Землей. Идеальный биогеосимбиоз: она дает им защиту и все необходимое, и кое-что сверх того (как вам умение летать, перемещаться на огромные расстояния, используя в качестве порталов полые пни или вырастить полный рот новых зубов?). Они заботятся о ней.

Совершенно не похожие на бесплотных остроухих эльфов, с которыми невольно ассоциируешь подобный тип взаимодействия с природой, мары трудятся на своих биофабриках, имеют тысячи запретов и строгих предписаний, которых никому не придет в голову воспринимать мракобесием: всякое установление имеет смысл и ведет к определенным последствиям.

В целом пользуются высочайшей степенью свободы внутри общин, где нет семей в нашем понимании, детей воспитывают все вместе, сексуальные потребности удовлетворяют с непринужденностью пресловутого стакана воды, чтят старших, заботятся о младших, абсолютно уверены в завтрашнем дне.

К несчастью, ничего неизменного нет под луной и страшное китайское проклятие «Чтоб ты жил во времена перемен» придавит героев всей тяжестью Удесятеренной, утысячеренной. Коренное отличие романа от множества апокалиптических и постап книг в том, что мир тут не рушится.

Он изменяется, но масштабы изменений столь тектонические, что порой подумаешь — смерть была бы предпочтительнее. А впрочем, помереть всегда успеем, ни большого ума, ни большой доблести для этого не нужно.

Героям «Последнего времени» потребуется то и другое, никто не даст гарантии благополучного исхода, а свет в конце туннеля не раз и не два обернется тупиком с гнилушками. Финал крутой, а возможность испытать уровень собственной читательской продвинутости пойдет бонусом.

Лайфхак для начинающих:

Первые восемьдесят страниц книги Шамиль Идиатуллин «Последнее время» — как контрольно-пропускной пункт, отсекают чужих. Кто-то, утонув в филологических изысках, хмыкнет, пожмёт плечами, развернётся и уйдёт.

А кто-то ещё не поймёт — почувствует, потянется на лёгкий аромат и тихие песни незнакомых птиц, на свечение меж стволами дремучего леса.

И будет вознаграждён чудесным миром, ни на что не похожим и в то же время знакомым; серьёзно продуманным, логичным в своём колдовстве.

Средиземье Толкина напомнило: такая же глубокая проработка, база, платформа, которую легконогому читателю и не ощутить поначалу.

Всячески рекомендую. Серьёзная штука, глыба.

И, как бомба разрываясь,

Клевета всё потрясает,

Клевета всё потрясает,

И колеблет мир земной.

Тот же, кто был цель гоненья,

Претерпев все униженья,

Погибает в общем мненье,

Пораженный клеветой,

Да, клеветой!

Шаляпин, Ария дона Базилио

Язык романа действительно на редкость красочный (и без кра тоже). Кажется, только так и можно описать падение человека (Кошше) с высокой скалы с приземлением (приводнением) в месте, очень далеко («на сотни лиг») отстоящем от основания утёса. При этом всё по науке — смещение в пространстве приводит к временнОму сдвигу, и через небольшое время Кошше проносится на самокате мимо уже известной читателю пары всадников, т. е. мимо себя и Хейдара, напрвляющихся в землю народа мары. Но, зачем это понадобилось автору? Или не ему, а кому-то из умерших марыйских богов? Может быть понадобилось для того, чтобы Кошше оказалась на корабле среди людей, предназначенных в жертву? Но кому их жертвовали? Если марыйским богам, так они уже умерли, если своим, варяжским (Хейдар — варяг, или русь) или вельдюрским богам, так они в среднем течении Юла пока ещё не появились. Одного только сочного (и с кра тоже) языка маловато, добавить бы ясности в этот язык. Очень бы не помешало.

Вот же, например, в прологе, когда при виде маленького Кула* старик говорит: «Тиде йоча». Старик — мары, но маленький кучник (кучники — степной народ), не знающий языка мары, понимает — старик сказал «это ребёнок». И читатель понимает, что тиде означает, очевидно, дети, а второе слово по такому же правилу надо читать «очай», что означает «глазей» (смотри очами). Эсперанто, а это несомненно он, вполне мог существовать в древние времена развитого самокатостроения**. Вот так бы и дальше, но нет — эти два слова на эсперанто в книге первые и последние.

Есть, правда, ещё одно слово, но тут я сомневаюсь насчёт эсперанто. Это слово — орт. Согласитесь, без невероятного, потрясающего Махися книга была бы намного скучнее. Это очень ловкий увалень, страшноватое, но добрейшее существо, ничего не имеющее общего с человеком. Ростом нам они по грудь, вместо крови в жилах ртуть. К тому же Махись очень крутой профи, т. е. настоящий профитролль. Орт (википедия исправляет «опечатку» и уводит далеко в сторону) может быть разновидностью тролля. Если читать по вышеописанному методу, то получится тро (трудно произносимое лль заглохло и отпало). Но это только гипотеза. Автор безусловно лучше меня разбирается в мифических существах, в частности, в троллях. Поэтому Махись получился у автора просто гениальным созданием, добавление которого сделало бульон романа существенно более вкусным. Махись помогает Кулу, когда тот помогает мары, но будет ли Махись помогать Кулу, переродившемуся (а правильнее — выродившемуся) в кучника, ставшему Аколом? Думаю, не будет. Можно ли быть на стороне того, кто пригвоздив кисть руки человека к дереву, любуется делом рук своих, глядя на висящего на стреле орущего человека? Акол стал таким кучно стреляющим из лука кучником (а его всегда тянуло в сторону степи, которая была его «лесом» из поговорки), и его путь разойдётся с путём справедливого профитролля.

Вернусь к языку книги.

В общем, не приветствую я такую прозу. Но коль скоро она такая, то и Смысл должен соответствовать ей, быть высоким, справедливым и ясным. А он не только не высок и не ясен, но и не справедлив. На последней странице, как подведение итогов, декларируется точка зрения Кула (ставшего только что Аколом и зараз же автором). «И совсем не надо было всматриваться в копошение в сосновом бору на восходной стороне. Не было ни знамён, ни вымпелов у народа, отказавшегося от собственной земли. Народ без достоинства не заслуживает внимания.» Это мары отказались от собственной земли?! Вот это клевета! Та, что «как бомба, разрываясь, ... колеблет мир земной». Да на протяжении всей книги автор никаких сомнений не оставлял в том, что это не народ мары отказался от своей родной земли, а это земля вышла из какого-то, скорее всего, священного договора с народом. Причём внезапно вышла, чего в природе быть не может, даже в фантастической. Вся база произведения буквально за уши притянута. И вот оно получило «достойное» завершение — мары «народ без достоинства». Или последнюю страницу написал другой автор?

Но и степняки на этой земле жить не смогут. Природа здешняя не подходит для «куманской конницы», — всех коней быстренько съедят бурые и серые.

*) Не путать этого Кула с тем, которого вспоминает Кошше («Какого Кула, мучительно подумала она»), заодно с каким-то сипатым и каким-то Тотыком (кто он и где он — неизвестно), у которого она и Кул были рабами. Кул из пролога ни у какого Тотыка не служил.

**) В книге мне встретилась ещё одна примета этой древней эпохи. Арвуй-кугыза, помолодевший лет на семьдесят, жалуется на простату. Мары не изготавливают самокаты и безлошадные кары, им это не нужно, но они знают анатомию и функции внутренних органов человека. Уже одно это наводит на мысль, что автор много чего оставил недописанным, а зря.

Дичайшая эклектика. Уши Стругацких, Урсулы ле Гуин и Аберкромби торчат из каждой строчки. Быт Леса с квашением грибов и всякими местными Одержаниями перемежается типичным тёмным фэнтези с бородатыми наёмниками. Множество сцен извращенного секса (групповухи, изнасилования, тройнички типа «mom teaches sex», подглядывание), при этом стандартный половой акт раз на раз в этой вселенной не практикуется. Персонажи тусклые

Начиная читать книгу Шамиля Идиатуллина, я ничего не ждал. Совсем ничего. Вернее не так. Я не знал, чего можно ожидать. С автором раньше я был не знаком, не считая упоминаний то тут, то там. «Последнее время», скажем так, нашумело, собрав ворох различных номинаций на литературные премии. Вот я и не устоял. Понравилось? Да. Стоило прочтения? Однозначно.

Идиатуллин, описывает мир, подозрительно похожий на наш. Стоит лишь перевернуть карту на 90 градусов, и все станет на свои места. Это околосредневековый мир, но с точечными вкраплениями технологий – самокаты и кары. Но есть одно большое отличие от нашего мира – мары, или, как их называют другие, колдуны.

Мары – оседлые племена, которые заключают договор с землей. В обмен на почитание и следование своду правил, мары получают защиту и пропитание. Любого чужака земля поглотит, в буквальном смысле слова, любого мары накормит и обогреет. Мары напоминают что-то среднее между коммунами хиппи и славянами-староверами. Они презирают насилие, потому что не видят в этом смысла. Они не охотятся, не воюют, почти не выходят за границы своих земель, редкое исключение – междуплеменные браки. Но самое главное – на своей земле мары могут колдовать. Они летают на специальных крылах, управляют растениями, выращивают деревья из металла, есть даже боевая магия, которую могут практиковать только подростки, да и то на самый безнадежный случай – умрут все, считая колдовавшего.

Сюжет стартует в день, когда старейший и сильнейший колдун мары, Арвуй-кугыза, собирается умереть, и, по традиции, стать богом мары. Но, вместо того чтобы умереть, Арвуй-кугыза становится молодым, что значит – будет война. По всему миру земля отказывается от своих жителей, не только от мары. Посевы гниют, запасы портятся, вода становиться горькой, скот чахнет. Наступает последнее время. У сильных мира сего появляется идея захватить земли мары, ведь если земля не принимает здесь – примет там. Напоминает задачу про бесконечный отель, не правда ли?

Главных героев тут четверо, по одному на каждую часть романа + одна часть показывает события от лица многих второстепенных персонажей. Айви грустит, потому что Арвуй-кугыза умирает, а на следующий день улетает в другое племя парень, в которого Айви влюблена. Айви решает найти полулегендарный гриб, исполняющий желания. Кул – местный пастух, парень из степного племени, выживший во время неудачного похода степняков в земли мары. Мары приютили Кула, но чем старше он становился, тем сильнее ощущал разницу между собой и мары. Кошше – женщина из племени степняков, наемница. Ее вербуют на опасное задание, угрожая ее сыну, – проникнуть в земли колдунов, найти «связного» и забрать растение, способное захватить земли колдунов. И Озей – почти мужчина, попадающий во все более опасные переделки и ищущий в себе силы предать то, чему учился всю жизнь, и сражаться.

Автор умело маневрирует между героями, то и дело, сталкивая их между собой, то показывая одних глазами других, то демонстрируя внутренний мир и переживания, скрытые за внешним видом. Следить за героями интересно, им сопереживаешь, за них беспокоишься.

Описано все это ярко и сочно, авторский язык выпуклый и образный. Но, чтобы все это прочувствовать, надо пройти первые несколько глав, в которых читатель может утонуть, захлебнувшись авторской речью и огромным количеством местной терминологии. Но уже немного дальше роман расцветает.

У Шамиля Идиатуллина получился отличный роман, в котором он сделал то, что часто делают Олди, но сделал это по своему, масштабнее, и все получилось лучшим образом. Мир, преображенный фант-допущением, обрел объемность. Книга рассказывает о самоидентификации личности и народа, о мире и войне, о том, что в трудные времена стоит сменить орала на мечи, и что народ будет жив, пока жив последний его представитель.

Смешение фэнтези и социальной фантастики.

Очень красивая, и, очень трудная книга.

Интересная история про волшебный народ — Мары, которые живут в «заповедных лесах», куда чужакам пути нет. Колдовством и сложными научными технологиями мары добились процветания. Мир и покой. Богатство и работа. Идеальное общество. «Золотой век». Но, боги, хранившие все устройство этого мира — умерли. Наступили последние времена — земля не рожает урожай, вода стала горька, а враги идут, чтобы завоевать благословенный край...

Увлекательный сюжет. Герои интересные. Очень красивый окружающий мир. Необычные и странные описания быта таинственного народа. Все отлично.

Но — очень тяжело читать. Вернее, я слушал аудиокнигу в авторском исполнении, по-идее, это ещё легче, чем читать бумажную версию. Все равно, продирался с трудом. Писатель создал некий стилизованный язык, который должен был бы придать книге необходимый колорит, но...

Вот читал «Многорукого бога далайна» Логинова, «Сильных» Олди — там, тоже искусственный язык, с огромным количеством тюркских, монгольский слов и выражений. Думал — голову сломаю, но, почему-то, читается легко. А вот, «войти» в «Последнее время» непринуждённо не получилось.

Яркая и увлекательная сказка, но, я все время принуждал себя к чтению. К сожалению, той легкости языка, с какой может писать Ш. Идиатуллин, и, которая сама затягивает тебя в воображаемый мир книги, здесь нет.

Интересный роман, но, это не легкое и развлекательное фэнтези.

Читая хвалебные отзывы, размещенных на задней стороне книги, где критики сравнивают роман с творчеством Джорджа Мартина, подсознательно думаешь, что это какая-то халтура или лесть, направленная для привлечения неискушённого читателя. Поэтому глубоко был удивлен, такими сравнениями.

Роман очень сложный. Об этом тоже предупреждают отзывы на задней стороне книги. Тут очень тяжелый, но красивый язык и стиль изложения. Вчитываться надо внимательно, чтобы не упустить мелкую деталь или суть повествования, которая скачет практически в каждом абзаце. Именно это в принципе и делает роман необычным, добавляя в него изюминку.

Главные герои, а их не так много (всего три) за все время так и не вызвали внутренней привязанности и симпатии. Да их сложно разделить на классических «плохой» и «злой», но глубины от автора им точно не хватает.

В романе остается много так и не решеных загадок. Почему случилось «последнее время», что стало в итоге со всеми народами, был ли избранный реально избранным? На это в концовке вы не получите ответ.

Роман смело можно назвать экстравагантным и выдающимся за счет удивительного сказочного мира, сложного, но красивого языка повествования. Увы блеклые герои, и простой замысловатый сюжет, хоть и с лихой концовкой, не выводят в книгу в разряд шедевров. Без сомненья этот роман один из знаковых в современной отечественной фантастике. Но вычурность деталей и нереализованных задумок оставляют главный вопрос — а для чего собственно все это было написано?

Я не могу припомнить как я наткнулся на роман Шамиля Идиатуллина «Последнее время», наверное мне попался отзыв на него и что-то толкнуло скачать и прочитать роман. О чём я совершенно не жалею, это действительно необычное и достойное произведение.

Автор создал весьма необычный языческий мир, смешав мифологии тюркских (и не только) народов Поволжья, названия исторических мест и народностей, щедро приправил своей богатой фантазией, оригинальным колоритом и замечательным самобытным языком. Результат получился превосходным. Мир — яркий и убедительный, атмосфера — магическая, реально завораживающая, тревожная и порой весьма сумрачная.

К поджанру альтернативной истории этот роман отнести крайне сложно. Это как назвать альтернативной историей Сагу о Конане.

В романе описывается переломный период в истории созданного автором мира, когда земля становится враждебной для своих обитателей, а магия людей утрачивает свою силу. Происходящее начинает напоминать некий «локальный» апокалипсис. Судьбы нескольких персонажей переплетаются в необычный и сложный клубок, но все они лишь иллюстрация к происходящему в мире. Возможно поэтому действующие лица романа, которых с натяжкой можно назвать главными героями, получились не слишком проработанными и интересными. Большей частью повествование неторопливое, наполненное размышлениями персонажей и порой — массой незначительных деталей, с обилием вымышленных автором слов и понятий. Автор на протяжении большей части романа как бы обстоятельно и неторопливо накручивает пружину сюжета, которая мощно и безжалостно выстрелит в финале. Объяснений в романе очень мало, картина мира и происходящего в нём вырисовывается очень неспешно, по прочтению романа остаётся масса неясного. Оправданием этому могло быть то, что автор задумал написать о своём мире цикл (только забыл сообщить об это читателям/издателям) и планирует в следующих романах дать ответы на многочисленные вопросы. Эпический финал романа превосходен — он динамичен, невероятно напряжён и трагичен. Данный этап истории мира завершён и в то же время остаётся простор для продолжения. Но даже если продолжение будет написано и увидит свет, мало шансов оно будет достойным этого романа.

Великолепный, богатый и колоритный язык является, как это ни парадоксально, так же и основным недостатком произведения. Читать становится порой тяжело от обилия метафор, эпитетов и собственных оригинальных слов. Есть у романа и другие недостатки и слабые места, но они не настолько портят впечатление чтобы их упоминать.

В итоге — очень качественный и атмосферный мифологический(языческий) фэнтези, читателям (и издателям тоже) стоит обратить на него внимание.

Оценка могла быть и выше если бы не вышеупомянутые скупо описанный мир и сложноватость чтения.

P.S. Кто-то здорово подшутил, добавив в жанрово-тематический классификатор данного произведения категории «Киберсети, нейросети, киборги, наномашины» . И при чём здесь сравнение с творчеством Д.Мартина, мне тоже совершенно не понятно.

Писать отзыв на «Последнее время» – все равно, что рецензию на первые 20 минут фильма «Аватар». Мир получился офигительный, а сожженное Дерево Голосов, тьфу, Заповедную Рощу – жалко. А вот про что все это – мне лично не очень понятно.

Показать, что не выживут долго фэнтезийные неедяки в жестоком мире? А что, кто-то сомневался? Если переформулировать: мы-читатели, мы с кем должны себя ассоциировать? С мары конца времен? Но ведь мы – никак не они. И, условно говоря, стать немножко мары роман тоже не приглашает – ведь ничего хорошего мары не ждет.

В результате герои побежали куда-то, а я стою и не догоняю. «Последний день Помпеи», на мой вкус, не очень органичен в сюжетной прозе.

Судя по «замаху», перед нами – первый роман дилогии, как минимум (лучше трилогии, конечно: «Последнее время», «Время и бытие», «Обретенное время», например). Правда, к выходу следующего романа читатели могут подзабыть героев предыдущего. Ладно, эпилог «Черного Баламута» я тоже как-то смутно помню.

Постмодернистским роман мне совершенно не показался. Ну да, масса заимствований, от Пулмана до М. Успенского, куча очевидных и менее очевидных источников, но какой-то деконструкции заимствованного я не увидел. Может, не разглядел просто. Аллюзии здесь работают скорее на эффект припоминания-узнавания, важный в этом добротном тексте о конце золотого века, времени сновидений, эпохи мельницы Сампо и т.п.

Но есть у текста и минусы: так, недостаточно раскрытой показалась тема электросамокатов, все же малофункциональных без соответствующих приложений. Надеюсь, в продолжениях романа мы увидим специальную грядку с колосящимися побегами смартфонов.