Карина Шаинян «С ключом на шее»

И мальчики голодные в глазах

- Надо кофе, — пробормотала она, обращаясь к своим ботинкам. — Или пулемет. Кофе и пулемет. И розги.

Стивен Кинг отдыхает, — сказал об этой книге Лазарчук в своем фейсбуке. Подумала: надо читать. Прочла, ужаснулась, не от того, что страшно, а от того, какой невыносимой мутью оказалась книжка. В очередной раз подивилась лютому несовпадению собственных читательских преференций с предпочтениями любимого писателя, решила отмолчаться по принципу «хорошо или ничего». И не стала бы ничего говорить о романе Карины Шаинян, но вчера прочла хвалебную рецензию Владимира Березина, мягко пеняющего Стивену Кингу, что насмелился написать в точности на тот же сюжет, третью века раньше лапушки автора. И тут уж пепел Льва Толстого забился в мою грудь, Не могу молчать.

Что ж за шедевр «С ключом на шее»? Давайте смотреть. Действие разворачивается в двух временных стратах: восьмидесятые прошлого века и условно наши дни, которые с равным успехом могут быть как нулевыми, так и двадцатыми, но физиология (у одной из героинь дочь подросток: нормально для женщины немного за тридцать, сомнительно для «под пятьдесят») относит скорее к нулевым. Сейчас это актуальный прием, апеллировать не к стремительно устаревающему «сегодня», но к мягкому ретро начала эры персональных компьютеров и сотовых телефонов, в сопоставлении с более глубоким — пионерских галстуков и да, ключей от дома, носимых детьми на шее.

Яна, преподаватель фольклористики, крайне брутальная дама, которой как огня боятся студенты, сочиняя о ней байки и небылицы,вроде того, что костяной кулончик, который не снимая носит на шее, из человеческой кости (а вы думали, имеется в виду лишь тот ключ, который родители нам цепляли на веревочке?). Так вот, эта самая Яна получает послание узелковым письмом, смысл которого: «Возвращайся домой». Тотчас ее накрывают благополучно вытесненные детские воспоминания, с которыми предпочла бы не иметь дела вовсе.

Остров Сахалин, вторые Сочи, солнце греет, но не очень. Прочтите Чехова и ужаснитесь, прочтите Веркина и отшатнитесь. Впрочем, детям, которые родились и всю жизнь прожили здесь, сравнивать не с чем, и вообще: «это наша родина, сынок». Можно было бы жить, не тужить в лучшей в мире стране, но проблем, помимо климата, хватает. У Яны умерла мама, папа женат на другой, мачеха прямо из сказки, ненавидит падчерицу и строит ей козни, в разговорах с мужем называя девочку «эта твоя».

У Филиппа умер папа, только прежде сошел с ума, зарезал на площади собаку, плясал вокруг, выкрикивая странные песни на непонятном языке. А был приличный человек, ученый, этнограф потом его увезли в дурку, а оттуда,по слухам, исчез. Умер? Наверно. Только вот в запертой отцовской комнате время от времени кто-то ходит. И нет, Филипп не боится, ему есть чего в жизни бояться, помимо этого. Толстого мальчика травят одноклассники, а тут еще банда хулиганья из тех, что постарше, избрала объектом издевательств.

У Ольги относительно благополучно, она вообще особенная. И смелая. Они втроем, в очередной раз с трудом отбившись от шайки второгодника Егорова,решают прибегнуть к магическому способу, раз уж средствами диалектического материализма не получается бороться со всеми этими неприятностями. Ах да в городке пропадают дети. Маньяк? Все сложнее, периодически здесь пробуждается от спячки древнее зло, требует жертв, которых буквально пожирает, чтобы снова затаиться лет на тридцать. Тогда, будучи детьми, они справились с Голодным Мальчиком,не убили, но серьезно подранили. Теперь он появился снова.

Ничего не напоминает? Семи пядей не надо быть, чтобы опознать «Оно». Нет, я не против, Шаинян не единственная кто тырит у мэтра ведрами ядра, постмодерн все спишет. Я даже догадываюсь, почему Андрею Геннадьевичу так понравилось, импринтинг, однако. Стилистически это один в один его проза в ее остраненной части. Когда кто-то начинает говорить на твоем языке, используя твои характерные речевые обороты, трудно не опознать в нем своего. К чести автора, язык замечательно хорош, лексические конструкции безупречны, несомненна рука мастера в обращении со словом.

Беда в том, что психоделические выверты с какого-то момента становятся здесь главным смыслом. Без того неясный сюжет рвется в лохмотья и мотается обрывками ниток, извлеченных из чрева мусоровозки, с примерно тем же комплексом сопровождающих ощущений: гадливость, омерзение, желание оказаться подальше. Что до морально-этической составляющей, то она здесь упразднена за ненадобностью, соответственно, повествование зияет мотивационными дырами.

Муть клубится, история заходится в пароксизмах все большей невразумительности, становясь невыносимо скучной. И ты уже не чаешь добраться до конца, больше всего желая, чтобы они все там передохли, включая тройку положительных героев, которых должна бы полюбить, но вместо того тихо ненавидишь. И нет, это совсем плохо. Если такое на «Новых горизонтах», то прогнило что-то, далее по тексту.

Книга, в которой, на мой взгляд, простой и незатейливый сюжет, искусственно запутан, как то узелковое письмо, которое, «ни к селу, ни к городу», зачем-то, приплели в качестве, чуть ли, не основного лейтмотива...

Сумбурный роман, с трудом выстраивающийся в целостную картину. Слишком сложная и совсем не гармоничная и стройная, на мой взгляд, конструкция.

Сплошной туман, мгла и марево. Обман. Иллюзия.

Вроде бы, книга — мистический триллер, с элементами хоррора. Но, нет. Это только так кажется. На самом деле — психологическая семейная драма. С элементами триллера.

Или, вот, в отзывах и рецензиях, читатели в один голос твердят, что роман — некая свободная калька с «Оно» С. Кинга. Мол, все то же, «один в один», но, в советских и российских декорациях. Как же, отличная «замануха», я, собственно говоря, и купился на этот трюк. Но, ни сюжетно, ни по стилю, Кингом здесь и не пахнет! Герои совсем другие. Вместо реального и ощутимого сверхъестественного Зла — нечто иллюзорное, смутное и неуловимое. Да и город совсем другой. Атмосфера, и близко, не «кинговская».

Все гораздо проще. Бытописание тяжёлой и мрачной жизни советской провинции. И, кошмар, происходящий в крепких и счастливых семьях СССР.

Есть три героя. Вернее, три советских семьи, о которых и пойдет речь. Действие происходит в двух временных плоскостях: 1986 году, и, спустя двадцать пять лет, где-то, в 2009-2010 годах. Северный Сахалин. В городе орудует классический, стандартный маньяк. Что в восьмидесятых, что в двухтысячных годах, кто-то, убивает детей.

Все. Причем здесь «Оно»?

Ну да ладно, в конце концов, кому нужна пародия на один из лучших романов «короля ужасов»?

Просто, построена книга так, что читать ее очень неудобно. Сюжет постоянно прыгает из восьмидесятых годов в нулевые. Понятно, что такой прием встречается довольно часто, но, опять, но... Ну, разве нельзя было чередовать главы: современность и ретроспектива? Или, курсивом разделять времена повествования? Что, разве мало способов существует для этого? Нет, автор лепит все сплошным текстом, и, прочитав, уже, по инерции, полстраницы, только тогда понимаешь, что сюжет давно перепрыгнул на четверть века вперёд или назад. Все в кучу. Я попробовал слушать аудиокнигу — ещё хуже. Зачем искусственно создавать для читателя такие неудобства?

Что ещё не понравилось?

Герои.

Сплошные психически ненормальные люди. Что-то, очень высокая концентрация больных и озабоченных людей в этом маленьком городке. Какие-то, неадекватные дети. (Десять лет героям в той части книги, где события происходят в 1986 году. Пионеры уже, а ведут себя, почему то, как пятилетние...) Ну ладно, дети есть дети, ждать от таких героев логичного поведения не стоит. Но, взрослые? Врачи, геологи, учителя, милиционеры? Серьезные люди, с образованием, а поступки, мысли, диалоги — нелепые и гротескные.

В общем, повторюсь: эта книга — о семейных отношениях. О жестокости. Домашнем насилии. Равнодушии. Сломанной детской (и взрослой) психике. О неполноценных семьях. Трудных детях. О злой мачехе и отцовском ремне. И, наоборот, о том, как сложно жить в семье, где нет твердой мужской руки.

Психологизм зашкаливает, но, он, какой то, как мне кажется, неестественный. Ну, мне сложно поверить в то, что так живут и разговаривают не алкаши, бомжи и наркоманы «лихих 90х», а, нормальные, семейные советские люди...

Читаешь, мучаясь, продираешься через все хитросплетения сюжета, через разные перекрученные петли, распутываешь все узлы. Вот, финал, «узелковое письмо» расшифровано. И, понимаешь, что ничего особо интересного ты и не прочёл. — мрачная «чернуха», «бытовуха», нелепый маньяк, и, малопонятная мистика, которая, в общем-то, криво прилеплена с какого-то, бока.

Но, это, только, мои впечатления. Я, собственно говоря, хотел окунуться в атмосферу кинговских маленьких городов, понаблюдать за детскими приключениями, столкнуться со злобными потусторонними монстрами. Ну, и, на десерт, для ностальгии, побывать в СССР восьмидесятых годов. Только, что-то, у меня «не срослось» со всеми этими чаяниями.

Всё-таки, есть и неплохие моменты: мрачная депрессивная атмосфера. Город, и окружающие его болота, конечно, прописан не как у С. Кинга, нет, но, неплохо. Вообще, визуальные образы, краски, вкус, запахи, звуки — созданы очень естественно и ощутимо.

Впрочем, любителям головоломок, загадок и недомолвок, роман, наверное, понравится.

14.02.2024. С ключом на шее. Карина Шаинян. 2020 год.

Восьмидесятые годы, небольшой городок О. у бесплодных склонов сопок, трое друзей Яна, Ольга и Филька сталкиваются со странными и пугающими событиями. Проходит время, бывших друзей судьба развела в разные стороны. И какого же было удивление Яны, когда, спустя почти тридцать лет, она получает необычную весточку, напоминающую о былых событиях.

«С ключом на шее» начинает производить неоднозначное впечатление с первых страниц, хватает как положительных, так и отрицательных пунктов.

Из положительного.

Книга вышла очень атмосферная, при чем это чувствуется с самого старта и не прекращается до самого финала. Туманность, загадочность и даже вязкость ощущается в каждом предложении.

Красивый и образный язык, который еще больше помогает углубиться в роман. Описания мелких бытовых мелочей, города О. и его окрестностей — все выглядит весьма достойно.

Детали. Множество небольших элементов, которые замечательно погружает во времена детства действующих лиц.

Объемные и живые герои. Персонажи описываются с разных сторон и показывают себя в разных жизненных ситуациях, как в линии в восьмидесятых годов, так и в линии десятых. К тому же под воздействием тех или иных событий характеры меняются, что еще больше добавляет героям разнообразия.

Из отрицательного.

Очень хаотичный порядок повествования. От главы к главе читателя бросает в разные места и в разные временные линии. Вот вроде бы, это делает еще более таинственным произведение, но это так же сбивает, приходится перестраиваться и некоторое время разбираться в том, что в данный момент происходит в романе.

Концовка произведения. После всего нагнетания, которое вело к финалу, она вышла размытой и ответила далеко не на полный список вопросов.

Подведя итог, можно посоветовать данную книгу поклонникам жанра мистики или психологического хоррора, но с предупреждением о стиле изложения.

7 из 10.

Книг вокруг великое множество, разобраться, какая мне точно придется по вкусу, попадет в нерв, запомнится, заставит переживать и восхищаться – сложная задача. Особенно, когда в тысячный раз я слышу: “Это отменная книга. Лучший русский хоррор! Стивен Кинг (а его поминают в каждом втором отзывена ужастики) вертится в кровати от зависти” – я с опаской открываю такую книгу, потому что боюсь обмануть ожидания.

Есть книги, которые тащат тебя за шиворот, и ты рад подчиниться этому дикому полету вперед.

А есть книги, которые смакуешь и не желаешь, чтобы они кончались.

«С ключом на шее» из второй категории, но я пронесся по сюжету так, словно эта книга-ураган.

Сразу уясните три вещи:

Здесь очень осязаемый позднесоветский быт. Крохотный городок О на севере Сахалина (посмотрите карту, там один такой, нефтяной, затертый озерами, сопками и стлаником). Дефицит. Глубинка. От этого все происходящее только выигрывает. Настоящий ужас гнездится там, где ничего не меняется.

Здесь очень родные герои. Все. Даже родители. Даже дядя Юра. Среди героев есть ровно одно чернильное пятно — портал в ад. Голодный Мальчик.

Здесь много необъяснимого, но все соткано из такой живой и прочной материи, что тайны ощущаются кожей. Вы тоже сможете. Ныряйте.

«С ключом на шее» уникален тем, что это роман взрослого автора, который пишет о городе своего детства, но вживляет в него совершенно жуткую историю: пропавшие дети, а после добавляет: но пропали они вовсе не так и не из-за того, как вам кажется. Один камешек стронул лавину, тогда, много лет назад. И даже, если ты убежал

Я хочу рассказать, кому читать эту конкретную книгу (чем больше пунктов в вас попало, тем быстрее надо бежать за этой книгой):

Фанатам страшных историй со смыслом и деталями

Тем, кого цепляет психологизм

Выросшим странным детям и вообще искателям странного

Любителям отточенного и образного стиля

Формула Стругацких: чудо тайна достоверность – отлично работает в «С ключом на шее».

Чудо – страшный Мальчик, потусторонний сосед, пришелец, страж и напротив отец Фильки, человек-Ворона

Тайна – перевитые змеями сомнений, недоговорок, пассивной агрессии и прямого насилия семьи главных героев, двойники сквозь время, спутанные отцы и дети, которые заставляют действие двигаться

Достоверность – густая фактурная реальность города над нефтяной бездной, вечно осенняя природа, низкорослые стланики.

Я нырнул в эту книгу всем собой, почувствовал босыми ногами холод песка на том самом пляже, блуждал в том самом тумане, стрелял в него, слышал жажду в голосе Мальчика. Я встретился с чудовищами и выжил.

Теперь – ваша очередь.

А вообще не связано ли узелковое письмо с другим представлением о времени? Помнится, у Теда Чана форма письменности предполагала другой тип мышления, пишешь из центра в разные стороны и, получается, что будущего не существует, вернее, существует, но ничем не отличается от прошлого, можно туда, а можно туда. У Карины Шаинян в «С ключом на шее» похожая штука, там повествование, в принципе, линейно (если смотреть на движение от нулевой главы к последней, тоже нулевой), но между этими двумя точками — это вот узел, состоящий из множества узлов сразу по трём измерениям. Теоретически «С ключом на шее» можно читать вообще из любой точки и в любой последовательности. И при этом всё поймёшь и не запутаешься, потому что, как в традициях узелкового письма, разные тропы принято красить разным цветом, так и Шаинян даёт нам маркер: флешбеки написаны в настоящем времени, а «настоящее» в прошедшем. Это вообще логично, роман ностальгической, и когда мы, потерянное поколение, дети 80-х, дети Оно и Владислава Крапивина, что-то вспоминаем, то это выглядит как «здесь и сейчас», но в моменте. Яркое воспоминание есть, но поместить его в хронологическую последовательность мы вряд ли сможем. Кстати, тем и отличался Крапивин, он писал фрагментами: вначале предпоследнюю фразу, потом из середины, потом непонятно откуда и только потом это всё монтировал, и заниматься монтажом было самое сложное и интересное. Но монтировал он всё же линейно (ну почти), а Шаинян нет, и я даже не понимаю систему (и есть ли она). Набоков, помнится, говорит, что искусство композиции самое сложное и самое важное. Шаинян тут крута невероятно.

И да, Я/мы Яна Нигдеева, безусловно. Странность мира восстановленна

Жанр хоррор для меня не является любимым, читаю его очень редко и под настроение, и каждый раз убеждаюсь, что атмосфера ради атмосферы и страшное, что бы испугаться это совсем не для меня. А к сожалению, множество популярных хорроров грешат такими постоянными.

Данную книга заинтересовала усиленной её пропагандой в недрах ютуба, блогерами и книгокритиками.

Весь роман мне показался написан в замедленном режиме. Любое событие происходит плавно, медленно обрастает деталями, не спешит разворачиваться и регулярно обрывается очередным временным скачком . Порою от этой медлительности начинает клонить в сон, для меня такая вязкость динамики очень тяжела. Порою хотелось пролистать дальше, надоедал этот поток бесконечных деталей, описаний, которые ,конечно же хороши, и прекрасно дополняют атмосферу, но к сожалению больше ничего кроме неё и не дают. Я всегда за атмосферность в книгах, однако в данном романе атмосфера это главный герой и это единственно сильная часть книги. Потому что сюжетная часть книги показалась слабой и вторичной и совершено не захватывала, временные скачки и флешбеки на столько сильно рвали повествование, что мозг устал от таких приключений и порой я даже не понимал о чем сейчас читаю. Некоторые эпизоды были абсолютно лишними, добавляли еще больше атмосферности, но не приносили сюжету новизну или накал страстей. Книга мне показалась очень затянутой словно режиссёрская версия кинофильма, в которую вмонтировали все, что отснял создатель для самых преданных фанатов. Я бы с удовольствием прочитал бы лайт версию книги и возможно, для меня это было бы полезнее. Другое, что очень мешало прочтению это язык, да, он образный, меткий и выразительный в описательных моментах, однако с другой стороны язык тяжёл для чтения. Повествование рваное, удушающе затянутое уводящее в сторону от сюжета. Не меньше меня травила атмосфера не благополучности. Все герои книги несчастны и беспомощны, каждый жертва родителей, обстоятельств, общественного мнения или собственных страхов и комплексов. Ни один герой мне не был приятен или близок, никто не вызвал сопереживания. Очень раздражали откровенно слабые мужские персонажи. В целом книга депрессивна, мир беспросветен и темен- да, это особенности жанра, не буду даже с этим спорить, однако юмор никто не отменял и светлые полосы случаются даже в самых тяжелых жизненных ситуациях. В общем очень устал я от этой депрессии, мрака и тягучей беспросветности.

Рекомендую только фантам жанра депрессивного, нестандартного хоррора с психологическим уклоном и советской атмосферой.

Это было первое знакомство с автором, и я не уверена, что хочу его продолжать. «С ключом на шее» — роман тяжелый и вязкий, а нелинейное повествование только сильнее сбивает с толку. Но обо всем по порядку.

1986 год, Сахалин. Неназванный город, в котором живут главные герои — Ольга, Яна и Филька, этакие кинговские Неудачники, но на отечественный лад. У Яны умерла мама, у Фильки — отец, Ольга кажется относительно благополучной, но и у нее тоже жизнь не сахар. А тут еще и в городе начинают происходить убийства: кто-то похищает и убивает детей, — и только троица героев знает, что происходит. Во всем виноват Голодный Мальчик, что живет у озера Коги...

Но это было раньше, а в наше время Яна, теперь уже доцент кафедры этнографии, получает странное письмо — точно такое же, какими они с друзьями обменивались в детстве. Письмо, в котором ее просят вернуться домой.

Правда, очень напоминает «Оно»? Только в отличие от Кинга Карина Шаинян не раскрывает природу чудовища. Трудно сказать, а был ли он вообще — Голодный Мальчик? Может, это выдумка испуганных детей или бред сумасшедшего? Впрочем, намек на разгадку в тексте есть, но его легко пропустить, если не вчитываться. Скачущее повествование сбивает с толку, затягивает, как болото.

Но что в этом романе по-настоящему хорошо — это его фактурность. Атмосфера умирающего северного городка, воздух, пахнущий солью и гарью, колючие нитки узелкового письма и сырой туман, окутывающий сопки. И все это обволакивает и затягивает, и застилает глаза, не давая сосредоточиться. Жутко и холодно.

Слабовато, но интересно. Сумбурно, но увлекательно. Как роман ужасов и т.д. очень слабо, тем не менее затягивает и хочется читать. Я эту книгу осилил за два дня, что для меня очень быстро.

ну, во-первых, это, конечно, не Кинг. Рядом полежало, самое большее. История с призраком и энергетическим вампиром на озере в паре километров от города, будь она рассказана последовательно и в деталях, никакого интереса бы не вызвала.

Что за дух, откуда взялся? Никакого обоснования от автора нет. И так во всем. Весь текст состоит из пробелов, намеков, умолчаний и нестыковок, что и придает ему определенный шарм и таинственный флер. И стиль — дотошно подробное описание мелочей и впечатлений: звуки, запахи, пятна на одежде, царапины на коже, листочки на асфальте, жир в супе, гуща в чашке, складки на одежде, нитки, сухие губы, обгрызенные ногти, расширенные зрачки, ягоды, лишайник, песок, радужная пленка нефти и т.д и т.д. Когда читаешь, кажется, что сморишь фильм через увеличительное стекло. Впечатление сильное, но сумбурное, что, собственно и создает эмоциональное напряжение. Фабула простая, но излагается с перескоками от в двадцать пять лет, да еще и с передачей точки зрения пяти или шести героев. Мозаичное такое полотно. И контуры событий становятся ясны уже примерно в середине романа.

При этом общая картина так и тонет в тумане. Хорошо получились описания трех главных героев в обеих ипостасях и взрослой и детской, а также их родителей и сопутствующих лиц. Но атмосферы города так и не сложилось, хотя написано о нем много. И образ какой-то неясный: названия нет, где расположен угадываем сами, он вроде бы невелик (дети бегают куда хотят, транспорта нет), но имеются музыкальная школа, аэропорт и даже психбольница. Главное древнее Зло представлено ярко,

Есть масса других сюжетных ляпов, но копаться в них нет смысла, потому что, где эти ляпов нет? В данном случае автор оказался заложником собственного субъективно-психологического стиля изложения событий.

А жаль. Если что-то добавить и кое-что прояснить, получился бы однозначный бестселлер с перспективной экранизации, потому что все очень, даже слишком кинематографично.

Как ни странно, мое знакомство с романом Карины Шаинян началось раньше, чем он был завершен. Рассказ «Когда умолк ветер» (журнал «Мю Цефея. Шторм и штиль. №1(2), 2019») заставил почувствовать, что за ним должна стоять история гораздо более длинная и жуткая. По крайней мере, мне очень хотелось, чтобы это было так. И через некоторое время желание мое сбылось.

Маленький город, родители, слишком занятые своими проблемами, и их дети, предоставленные сами себе. Кто-то из них останется, а кто-то уедет, надеясь оставить позади пережитые несчастья и страхи. Но придется вернуться, чтобы разобраться с незавершенным делом... Знакомо, правда? Не спешите судить: это не подражание, это только реминисценция, реверанс известному роману ужасов известного писателя. «С ключом на шее» оригинальный и, если можно так сказать, аутентичный роман. Вам легко будет представить все происходящее в нем, особенно если вы из того самого поколения: прогулки и игры в странных местах, травля и стычки с хулиганами, разодранные штаны, дружба с бродячими псами, ругань родителей, чувство бессилия перед взрослыми, перед их безразличием или яростью. Чувство, что не к кому бежать, потому что не поверят, не поймут, разозлятся за причиняемое беспокойство. Разве что к таким же, как ты, детям с теми же проблемами. При всех достоинствах «Оно», я едва ли могу соотнести себя с Неудачниками, но на месте детей-персонажей «С ключом на шее» могу представить себя легко.

То, с чем сталкиваются герои романа, сводится далеко не только к предоставленности самим себе, но и к безысходной детской беспомощности перед обстоятельствами, перед чем-то злым и непонятным, воплощенном в постороннем взрослом человеке. Кажется, ощущение этой беспомощности так их и не оставило до конца. Даже если ты вырос и уехал далеко-далеко, стоит только вспомнить о прошлом, как тебя накрывает вязкая тоска, нехорошее предчувствие. Или, может быть, ты остался, но гонишь от себя воспоминания изо всех сил. Не всем хочется возвращаться в детство. Но не у всех есть выбор.

В романе есть и мистический элемент, который тоже является отсылкой, но не к другому произведению, а к мифологии. Конечно, потустороннее создание несет в себе зло, но не совсем то зло, с которым приходится сталкиваться героям. Если копнуть чуть глубже, можно понять, почему только двое из троих героев могли бы занять место этого существа.

Развязку романа не назовешь предсказуемой. Потустороннее зло плотно переплетается со злом реальным, но не так, как у Кинга. «С ключом на шее» будто говорит, что реальное зло гораздо страшнее, чем зло мистическое, ведь реальное зло сложнее победить. Это, без сомнений, хороший роман, который можно с удовольствием перечитывать. Как мне кажется, редкость для современной литературы.

Рецепт страшного романа, в сущности, давно известен – в реалистично-бытовой план проникает потусторонне-призрачное. Дальше – нюансы в пропорциях, месте психологизма и писательском мастерстве.

Роман К. Шаинян в эту схему не вписывается совершенно. Тебя сразу ныряют в яркий кошмарный сон или сюрреалистичный комикс, слабо поддающийся пересказу. В последовательности эпизодов есть, наверное, своя логика (по прочтении романа история более-менее складывается), но это – скорее логика композиции в музыке.

Сравнивать с кинговским «Оно» имеет смысл лишь для того, чтобы разобраться, что именно Шаинян делает иначе (простой ответ: все; ответ посложнее: автора больше интересует Генри Бауэрс и отчасти – Беверли Марш).

Я, честно говоря, с бОльшим удовольствием прочитал бы русское «Оно» – с бытовой фактурой города на пустынном краю мира, страшными байками про нефтяников-геологов и тщательно дозированным ужасом (в общем, чтобы вместо импортного Дерри – наш, родной до судорог, город Брежнев). Взаимоперетекание сломанных персонажей, длящееся «сейчас», калейдоскоп мерцающего сознания, поэзия на месте физики – это просто не мое.

Но если судить писателя по законам, им самим над собою признанным, то нельзя не увидеть, что текст написан мастерски, и своего читателя он, будем надеяться, найдет.

Я не любитель ужасов, я их боюсь, они мне потом с продолжениями снятся (и записывать сны не буду, не уговаривайте, это не мой путь, к тому же он не нов). От мистики в жизни (которой, говорят, хватает сполна, далеко ходить не надо) отгорожена толстой кожей: не вижу, не слышу, не чувствую. Вот мистика в текстах — другое дело, ее кто-то другой, кто умеет видеть, поймал и описал. И я верю тем, кто это умеет.

Связь с произведением Стивена Кинга «Оно» в романе Карины Шаинян явственно читается, но на эту связь открытым текстом указывается в предисловии. Автор не тырит у мэтра, а цитирует его. Пропуская через себя, через свой город трудного детства, построенный там, где селиться по-хорошему бы и не надо.

Большинство советских людей относились к иррациональному легко и просто — как в строчке из песни Окуджавы: «А мы рукой на прошлое: вранье!» И храбро застраивали места, куда в здравом уме не сунется ни один старожил. Это предков, темных и слабых, здесь кто-то трогал и жить мешал, а я же советский человек! Мне нипочем. И даже если все-таки окажется «почем», ни за что не признаюсь и буду мужественно преодолевать трудности, мною же и созданные.

Но не всё можно победить легкомыслием и игнорированием, ох не всё! Нереальное в романе раздирает ткань реальности и грубо вламывается в явь, не замечать его невозможно, мириться с ним страшно, остается с ним только воевать. Только победить, не уничтожить, так изгнать. И дабы чужое никогда уже не вернулось, должен отдать жизнь кто-то из своих. Этот мотив «нельзя отделаться слишком легко» тоже не новый, тоже фольклорный, как бродячие сюжеты, но его не заглушить. Если хочешь, чтобы родилось что-то стоящее, оторви от себя кусок души и пиши своей болью. Мы все знаем этот рецепт.