Андрей Дмитрук «Смертеплаватели»

Да, забыл добавить в предыдущей рецензии. Очень понравилась фраза автора, что невозможно жить вечно и не меняться. Невольно вспоминаются книги, где существа многостолетнего возраста ведут себя как подростки с бушующими гормонами. А вековой опыт на них совсем не сказывается. Это нередко относится даже к лучшим книгам с такими героями вроде «Эмберского» цикла Желязны. Даже в серьёзном романе «Чёлн на миллиона лет» Андерсона изменение в бессмертных как-то не очень заметны. Ну, разве что китаец (не помню как зовут) один раз жизненную стратегию сменил. Это конечно не относится к Виоле из «Смертоплавателей». В предыдущей книге о ней «Летящая» её развитие как раз прослеживается: от доброй, восторженной девушки к сверхсуществу. Но даже став таковым, она в каком то смысле всё же остаётся первоначальной Виолой. Ведь вектор то её развития, в сторону всё большей и большей духовности постоянен.

В романе в художественной форме развиты идеи, часть из которых была ранее описана автором в его эссе «Синтез». Например идея творческого абсолюта.

В своё время это эссе произвело на меня огромное впечатление. Книга представляет собой приятное исключение из уже поднадоевшего мочилова и кишек на антеннах. Увы, но большинство авторов, как наших, так и зарубежных, похоже, не способны представить космическое будущее иначе как грандиозную бойню космических масштабов. в лучшем случае, как либерастию торжествующую.

Правда, с воскрешёнными детьми злодеями всё же будут проблемы. Фамилия Гитлер, например, слишком известна, и вскоре все догадаются, что же это за ребёнок такой. Или будляне там всем память стёрли насчёт настоящего имени гада. Кроме того, хотя об этом не очень принято говорить, есть врождённые моральные уроды, и это надо признать. Так же как есть урождённые физические каллеки, есть люди у которых из-за каго-то каприза генетики

или чего-то там ещё чего-то в мозгу не хватает: они принципиально не способны на сопереживание или радуются чужой боли. Да, их мизер, но они есть. Речь идёт не о воспитании, а именно о врождённом генетическом сбое. Эта тема в тексте проигнорирована. Впрочем, особо заинтересовавшихся отсылаю к книге Роберта Д. Хаэра «Лишённые совести».

Ещё не ясно, что там с являющмся Доулю призраком. Если то, что происходило в тридцать пятом веке можно списать на фантоматику, хотя и непонятно зачем Максу Хитжиральду, или кому там ещё, понадобилось устраивать ему путешествие к владыкам тьмы, то первый то случай у него в своём времени был. Или тогда у окультиста глюк случился? Впрочем, возможно автор не даёт ответа намеренно: пусть каждый понимает в меру своего разумения.

Но это, конечно, мелкие предирки, чтению вышеперечисленноё совершенно не мешает. Побольше бы таких книг. Ещё порадовала новая встреча с Виолой. Помниться в школьные годы повесть в рассказах «Летящая» с ней в качестве главной героини была одной из моих любимых.

А вот рецензия Трак Тора повеселила. Он прочёл кусок вырванный из середины, при чём такой по которому нельзя составить мнение о тексте в целом, но уже выносит оценку всему тексту

Произведение действительно эпического размаха: различные культурные и временные пласты истории земных цивилизаций, логичные и проработанные миры будущего 23 и 38 веков, принципы Сферы, как оболочки, способной исполнять мысленные запросы человека и, наконец, сам проект по воссозданию умерших всех эпох. В общем глобальный труд, обоснование развития жизни вплоть до энергосущностей понятно по идее, но изложено все же слишком философским стилем, думаю многим современным читателям это сломает голову:).

Тем не менее, остальные главы, которых абсолютное большинство, достаточно легко читаются и воспринимаются, любознательные граждане узнают много новых фактов из истории различных культур и заодно смогут обогатить свой словарный запас знанием китайского, видимо в мире 23 века мова, наряду с заимствованием слов из окружающих языков, воспримет много китайских выражений в обыденной речи:).

Как вывод, книга интересная, не тривиальная, с позитивным настроем.

Сковородинский роман о бессмертии

В современной фантастике на утопии – неурожай. В одном из докладов на харьковском «Звездном мосту» был сделан неутешительный вывод. Нынешние российские фантасты в лучшем случае мечтают о том, чтобы во всей России жили, как сейчас в Москве. Украинские же лучшего будущего для своей страны и не представляют. Даже недавно умерший Борис Стругацкий, став антикоммунистом, за 20 лет не написал ничего, кроме двух безрадостных романов о шестидесятниках. Ну, не вдохновлял его капитализм, даже шведский. Фантастика – чуткий социальный барометр. И она свидетельствует: постсоветское общество восставшего из могилы капитализма не имеет будущего.

Между тем без утопий, т.е. художественных образов лучшего будущего, социального идеала общество просто не может развиваться. Как воплотить утопию в жизнь – забота уже не фантастов, а политиков. Украинская же литература имеет богатую утопическую традицию. Первым фантастом Украины был Григорий Сковорода с его утопией «горней республики». Замечательные картины будущего создавал великий мечтатель и поклонник Сковороды Олесь Бердник. И вот журнал «Радуга» издал отдельной книгой утопический роман Андрея Дмитрука «Смертеплаватели».

Андрей Всеволодович – известный кинодокументалист и убежденный коммунист. Но роман его – не политическая агитка. И, вопреки мрачному названию, не «ужастик» и не «готика». А произведение на редкость жизнерадостное и глубоко сковородинское, хотя Сковорода там упоминается лишь раз и в весьма необычном контексте. На экземпляре, подаренном музею народного мудреца в Сковородиновке, автор написал: «Если бы не Григорий Савич и не русские космисты, не было бы и этой книги!»

Был такой чудак – народник и русский космист Николай Федоров. Работал библиотекарем и мечтал о воскрешении всех умерших – средствами не религии, а науки будущего. И вот в романе эта мечта становится реальностью далекого IV тысячелетия. Разместить и прокормить миллиарды воскресших – уже не проблема. Для начала возвращают к жизни семерых: сарматскую амазонку Аису, греческого философа-киника Левкия, индейца майя Ахава, знатную византийку Зою, викторианского мистика-сатаниста Доули, полпотовца Тана и киевлянина ХХІІ века Алексея Кирьянова. Они должны силой памяти материализовать своих современников, а те – своих. И вот уже воскресают целые эпохи и цивилизации.

Но оживают все: герои и злодеи, господа и рабы, палачи и жертвы. Как же им всем ужиться в мире будущего? Нечто подобное описано в «Мире реки» Ф.Фармера. Но там бездушные экспериментаторы-инопланетяне взяли, да и перемешали воскресших между собой, и смотрят, что из этого выйдет. Экспериментаторы-земляне грядущего во главе с очаровательной Виолой Мгеладзе – гуманисты. Оберегая оживленных от психологических травм, дают им поначалу воссоздать привычные общества. Вмешательство в их развитие минимальное («Трудно быть богом»!).

Что же победит в душах обретших вторую жизнь – добро или зло? Стремление к миру, труду и творчеству или к насилию и низменным наслаждениям? Вообще, добр или зол человек по природе? Сковорода думал над этим всю жизнь. Он допускал существование «рожденных к воровству». Но преимущественно рассматривал «истинного», «внутреннего», «нового» человека как существо доброе, рожденное для «сродного» труда и творчества. И призывал реализовать «нового человека» здесь, в земной жизни.

Дмитрук в этом согласен с ним. Потому и избавляются предки, общаясь с новыми соседями и потомками, от предрассудков своего времени. И вот уже крестоносец, убивший Зою и всю жизнь сожалевший об этом, предлагает ей руку и сердце. А жестокий, но убежденный полпотовский комиссар, пройдя через муки раскаяния, строит новое общество вместе со своими бывшими жертвами. А что делать с великими злодеями – Гитлером или Чезаре Борджиа? Их воскрешают, но – детьми. Не родился же маленький Адольф неисправимым извергом…

Но в каждом человеке сидит и темное начало, «Хайд». Представляете себе: «Жанна д'Арк – содержательница борделя в завоеванном англичанами Париже; Григорий Сковорода с ножом наемного убийцы; Авраам Линкольн, бичом стегающий черного раба…»? Это не кощунство в духе Бузины. «Все похоже на правду, все может статься с человеком» (Гоголь). Доули (прототип его – скандальный оккультист Алистер Кроули) предлагает дьявольский эксперимент: создать «темных» двойников первых воскресших и свести «джекилей» с этими «хайдами». Не без колебаний люди будущего решаются на него. И что же? «Хайды» оказываются бессильными развратить своих «джекилей» и гибнут в борьбе с ними. Ибо не могут роскошь, распутство и деспотизм дать большее счастье, чем творчество и труд. В этом был убежден Сковорода. Не помогает Доули даже материализация почитаемых им демонов вседозволенности. Добрые люди и добрые боги, живущие в их сознании, оказываются сильнее.

Особо примечательна картина Киева ХХІІ века. Автор уверен: будущее Украины – «неосоциализм» в составе Евразийского Союза (Русского Мира). Многоэтажный мегаполис Большой Киев, состоящий из «домоградов», в воздухе «авионы» и «минилеты», дети играют с «биоргами», каждого охраняет «вживленный блок безопасности». Нет больше голода, войн, эксплуатации. С детства люди приучены к самоуправлению…. Мир, в котором хочется жить, как в Мире Полдня, созданном (и преданном) Стругацкими. Не рад этой жизни разве что доживающий двухсотлетний век бывший «крутой» бизнесмен Щусь.

Есть в этом мире проблемы, даже трагедии и преступления. Гена Фурсов, сын погибших космонавтов, вырос избалованным и превратился в «идейного» хулигана и насильника. Аморально ведет себя его возлюбленная Кристина. Их друг Алексей Кирьянов зверски убивает обоих, а заодно и свидетеля – Щуся. И сводит счеты с жизнью, не вынеся груза собственного злодеяния. Но вот все они обрели новую жизнь. Фурсов употребил ее на попытку взорвать планету, за что был лишен жизни – без воскрешения.

И этот поистине прекрасный новый мир – лишь преддверие мира XXXIV века, когда человечество стало достаточно могущественным и духовно развитым, чтобы решить задачу всеобщего воскрешения. Сам Сковорода, надо сказать, скептически относился к поискам телесного бессмертия, полагая, что главное – прожить не долго, а достойно и содержательно. Но в его времена слишком многие искали «эликсир бессмертия» далеко не в высоких целях. Хотя еще древние алхимики полагали: добыть философский камень можно, только возвышая и очищая в ходе «Великого Делания» свою душу.

С Дмитруком есть о чем поспорить. Например, можно ли примирить материализм с идеализмом через понятие «Творческого Абсолюта», напоминающего Бога Сковороды? Просветитель видел в Боге не личность, тем более не небесного деспота, а природу и ее законы, добро, истину – или же дух, «Ум Всемирный». То есть колебался между материализмом и идеализмом. Творческий Абсолют тоже можно понимать по-разному и не «убеждать» друг друга кострами. Но истина-то одна! Как указывал В.И.Ленин, тот, кто убежден, что открыл истину, должен добиваться не сосуществования ее с заблуждением, а замены заблуждения истиной. Так, собственно, и развивается наука. Разумеется, Сковорода и Дмитрук не чета тем, кто (по выражению Ленина) «кокетничает с боженькой», протаскивая его в науку под именем «космического разума». Уж лучше верить в традиционного Яхве или Святовита, чем уподобляться дельцу, продающему лежалый товар под новой этикеткой.

Однако хорошо уже, если эта замечательная книга заставит кого-то задуматься над великими философскими и социальными проблемами. Написана она увлекательно, читается легко, но не бездумно. Герои яркие и запоминающиеся, их исторические эпохи автор хорошо изучил. Лучше прочитать одну такую книгу, чем десяток «крутых» фантастических боевиков, авторы которых умеют только переносить в космос и фэнтезийные миры все мерзости нашего мира. И загребать на этом «крутые» гонорары, развращая и отупляя читателей.

Остается добавить, что недавно в Харькове прошел первый фестиваль левой и патриотической фантастики «Краснозвездный мост». Душой этого фестиваля был Андрей Всеволодович. А еще он издает замечательный журнал «Искатель. Украина». На сотне страниц небольшого формата умещается все: приключения, фантастика, поэзия, детская литература, загадки науки… Нет там только скучных и низкопробных сочинений. Советую всем прочесть новый роман киевского фантаста и подписаться на его журнал. Отдохнете душой и станете духовно богаче – как от творений великого Сковороды, вдохновившего Андрея Дмитрука.

Д.М.Дудко (Дм.Баринов), кандидат исторических

наук, сковородиновед, писатель-фантаст

P.S. Эта рецензия частично опубликована в «Новой волне» (газета ЛКСМУ). Добавлю лишь, что отзывы Dart Maul не только неоднозначны и спорны, но и написаны в развязном тоне. Андрей Всеволодович — не «либерал», а убежденный коммунист, ищущий пути синтеза коммунистических идеалов с идеалами свободы. Отнюдь не в либеральном ее понимании — как свободы разнуздывания всего низкого в человеке и наплевательского отношения к обществу. Его книга как раз о том, как совместить свободу и многообразие с социальной ответственностью и высокой нравственностью. Что же до любви и семьи в будущем, то здесь и взгляды Ефремова не бесспорны (ср. Энгельса). Однако речь идет о любви и браке, а не о либеральной «свободе» хуже чем скотства.

Жаль, что, действительно, нельзя удалить «оценки» таких умников, как этот «трактор» (подходящий ник). Даже отдельно взятая глава романа — о Пушкине — исполнена красоты и мудрости. Действительно, наследником Ефремова автора можно назвать не за следование «букве» великого фантаста (жалок тот, кто пытается это делать), но именно за мощный, воистину космический дух, пронизывающий «Смертеплавателей». В одном из интервью Андрей Всеволодович обещал однажды взяться за вторую часть романа (или продолжение, не знаю точно, как сказать). Жду с нетерпением.

Глава о воскресении Пушкина — великолепна. Блестящий философско-литературоведческий анализ творчества поэта в ней сочетается с поразительно совершенной, филигранной прозой. Таков и весь роман, который мне посчастливилось прочесть. Это действительно новая вершина русской фантастики. «Буква», т. е., язык записи, выше скучноватого и архаичного ефремовского, — ну, а «дух», иными словами, широта и смелость мысли, масштабность гипотез, грандиозность и вместе с тем связность картины мира ничем не уступают по уровню тем же качествам «Туманности». Я бы даже сказал, что интеллектуальная дерзость «Смертеплавателей» для наших дней — адекватна дерзости «Туманности Андромеды» для 1957 года. В этом смысле Дмитрука безусловно можно назвать Ефремовым или Уэллсом нашего времени.

Прочитал только отрывок, о воскресении А.С. Пушкина, но рискну предположить, что и по букве и по духу эта фантасмагория весьма далека от Ефремова.

Может быть, прочтя роман (пока негде), поставил бы больше, но за отрывок (учитывая аннотацию и претенциозную самооценку автора фантасмагории как «первой русской монументальной утопией после «Туманности Андромеды») не более 4-х, да и то с надеждой, что роман соответствует замыслу лучше того отрывка...