Виктор Пелевин «Чапаев и Пустота»

Это, конечно, можно воспринимать по-разному — то ли как действительно тонкое, изящное и умное произведение для ценителей, то ли как тонкую шутку автора над читателем. Я и по сей день не пойму, в чем гениальность этого произведения, однако среднему читателю оно Не Идет (исследовано в библиотеке).

И тем не менее, это, пожалуй, лучшая книга Пелевина, и объективно она гораздо лучше «Оборотня» или пресловутой «Generation П». Помимо дзэн-буддизма, сюда таки вкручена «сильная эротическая сцена», но слабоватая концовка действительно портит все впечатление.

Году в 1998, когда Пелевин был немыслимо популярен на нашем факультете журналистики, мой добрый друг отсоветовал мне читать «Чапаева и пустоту».

«Когда все вокруг пищат от восторга, ты накручиваешь себя, и твои ожидания превышают любой, даже самый внушительный замысел, — предсказал он мою реакцию. — А это ЛУЧШИЙ роман Пелевина».

И я повременил.

В 2011 после всех прочих романов Виктора П, читать «Чапаева», безусловно, занятно.

Именно в этом дзен-психиатрическом исследовании ничего/нигде/никто автор оттачивает свой коронный прием — практически, как у Филипа Дика.

Скверно, что читать о похождениях Петра Пустоты вокруг станции Лозовая ПОСЛЕ венценосной «Generation П» (которая сочнее/гуще/ядреней), заметно скучно.

Чем хорош «ЧиП»:

- первой петербуржской главой

- вставками-пациентами

- отдельными сюжетно-абсурдными вспышками из чапаевского мифа

- строгой композицией текста

- афоризмами

Не понра:

- мысль глупым мотыльком все время кружится вокруг засиженной лампочки ОДНОЙ идеи

- слабая кульминация/развязка

- сюжет выходит на спираль

Ну, та же «Жизнь насекомых», только вычищенная бережно от всякой шелухи и нормально отредактированная. Сюжет приведен в более-менее божеский вид.

Тогда это читалось как постмодернистская философская притча. Сейчас (то ли вкусы стали менее тонкими, то ли общество наше воспринимает все куда проще, чем под конец «новорусской эпохи») — по-любому отнесут к «галимой фонтастеге». Имея в виду фантастику как жанр, а не как метод. Два мира, странно перекрещивающихся друг с другом (и не только перекрещивающихся, но и — один в другой ощутимо перерастает): первый, где Чапаев — дзен-буддист, а вся наша реальность — «сон пьяного Котовского», и второй — гнилая совейская психушка, где, кажется, и врачи-то не вполне здоровы (ну, как и все в нашем государстве). Между этими двумя мирами передвигается некто с фамилией Пустота. При этом он еще и пишет странные рассказы — например, про то, что такое «внутренний прокурор», «внутренний адвокат», можно ли стать там, у себя внутри (в голове?) «внутренним президентом»... и всё такое.

Тем, кто уверовал в хитрый «твист», придуманный автором (всё, описанное в романе —

Идея?.. Она вот в этом: что из пересечения трех реальностей (третья — та, которая в записках Петра) складывается еще одна, и вот она-то и есть — единственная настоящая. Можно сказать так: мир Чапаева — это «то, какими мы себя хотели бы видеть» (красные — добрые, белые «вынесены за скобки», всё как в древней ностальгии наших бабушек и дедушек), 18-я больница — «то, что мы есть», весь сейчасошний совок, а записки Петра — это та самая «жизнь духовная», которую так прямо нигде не увидать, но без которой невозможны те две, первые.

Не ново? Да, не ново. Но в меру интересно, даже — актуально и посейчас. Во всяком случае, это вам не из пальца высосанные «речи светляков» о Марке Аврелии и навозных шарах, которые можно прямо из книги вырезать и издавать отдельной брошюрой. Тут все-таки имеем именно КНИГУ, где все взаимосвязано, есть какие-то образы, эмоции и мысли, развитие их. Не так уж плохо, пожалуй, написано. Может, и средне — но неплохо.

Для начала цитата из аннотации — «Роман «Чапаев и Пустота» сам автор характеризует так: «Это первое произведение в мировой литературе, действие которого происходит в абсолютной пустоте».» Насколько верна эта цитата? Не знаю... Скорее вернее то, что действие романа происходит в нашей жизни, название которой пустота и небытие. Жизни, в которой перепутались бред и реальность, причем настолько, что непонятно, кто из нас в сумашедшем доме, кто из нас по какую сторону забора? И может это они изолировались от нас, спрятались в палатах, и на самом деле именно мы живем в искаженной реальности?

Крайне сложно писать отзыв на эту книгу. Сложно потому, что страшно испортить столь совершенный текст своим прикосновением. Страшно, как страшно прикоснуться нечистыми руками к произведению искусства, артефакту, который может пострадать от неаккуратного прикосновения.

Как и всякая пелевинская книга, этот роман многогранен, имеет много скрытых слоев И пожалуй, в данном произведении эта «пелевинскость» достигла апогея. Этот роман можно по праву отнести к крайне редкой категории произведений — которые тянет перечитать только закончив прочтение. Которые хочется перелистнуть с последней страницы вновь на первую .

Роман изобилующий историческими параллелями и аллюзиями, на диво глубок, умен и интересен.

За сим закончу, потому как увы, не обладаю достаточным запасом выразительных средств, могущих описать все великолепие данного произведения....

Когда читаешь хорошую книгу делишься своими впечатлениями не один год. Эта книга из таких. Может не всем ее просто читать, но мысли которые она несет сродни Толстовскому «Войне и Миру»

Если кратко охарактеризовать творчество В. Пелевина то я бы сказал так: «русский Карлос Кастанеда». Да, у Пелевина не описываются магические практики и его произведения не автобиографичны как у Карлоса, но филосовская подоплека удивительно схожа. Наиболее ярко это отражается в романе «Чапаев и Пустота». Здесь роль дона Хуана выполняет Чапаев, а роль туповатого ученика Петр Пустота. Чапаев сдвигая восприятие Петьки отправляет его в удивительные путешествия духа по иным слоям реальности. Там он знакомится с «Черным бароном», (аналог Сильвио Мануэля по Кастанеде) и постепенно осознает иллюзорность и не окончательность материального мира. Восприятие «мира 90х» где Петька лежит в психушке сродни Кастанедовскому «осознанному сновдению» и «сталкингу»- двум практикам позволяющим выйти обычному человеку за грань повседневного восприятия, обрести целостность и гармонию личности, настроить истинный самоконтроль. Кроме филосовской ценности, роман завораживает языком повествования, игрой слов, тонким юмором. Читать его легко, приятно и очень познавательно. Высший класс!!!

Моё знакомство с автором началось с этой книги. Моё впечатление — замечательная книга. Особенно, если сначала знать конец :smile: : заплыв в радуге среди пустоты — вообще многое станет яснее. Всё складывается из радуги, можно расслабиться и плыть в ней, а можно сосредоточиться и создть вокруг себя целый мир. А два времени, выбранные автором, переломные, можно сказать, разломы во времени. И вехи все знаковые: революция (смена власти, государства, образа жизни) в начале века, и точно тоже (только наоборот) в конце того же века. Все события и места действия — водоворот жизни, рывки вперёд и назад, насилие, безумие, вдохновение, чувства — равно происходят в двух временных плоскостях.

Образ Чапаева мифологизирован в отечественной истории. Даже о смерти его — одни догадки. А то, что он любил шикарную жизнь, сейчас не скрывают, пишут об этом. И на коне не скакал, а автомобиль предпочитал. Про Котовского недавно прочитала, что он был из уголовной среды, преступным образом жил сызмальства. А потом «героем» молодого государства стал, и наколки себе выводил, биографию переписывал. А впервые о его НЕгеройстве узнала из книги Пелевина. Как метко автор указал: взял и переписал всю историю.

В общем и целом, книга очень меня впечатлила. И Пётр Пустота — как проводник меня (читатея) сквозь историю, войну, психушку, танк во Внутренюю Монголию, в радугу.

Лучшая книга Пелевина, на такую вершину второй раз не взойти, «.... И мчится бабочка сознанья из ниоткуда в никуда...»

читалась быстро, на одном дыхании и захватила с первых страниц. но забылась так же быстро. интересно, но уж очень однообразно. это была первая прочитанная мной книга Пелевина, поэтому понравилась. стиль его книг до безобразия одинаков. иной раз даже сразу не сообразишь, что из какой книги.

в любом случае, одно из лучших произведений современной литературы.

«Чапаев и Пустота» — это одна из тех книг, благодаря которой состоялась новая русская проза. Представьте себе зимний московский вечер. Зубы сводит от холода. Словно, это и не снег на Страстном бульваре.

Да и бульвар совсем не такой – вот виднеется Страстной монастырь. Немыслимо холодно и темно, и бело от снега. Только это точно не снег. А что-то другое. Отчего так томительно сводит зубы, и все кругом делается меланхоличным и загадочным, полным бесконечного смысла.

А может, наоборот, никакого не бесконечного смысла, а все плоско и нелепо – да, и вообще, это не Страстной бульвар, а декорация, грубо намалеванная. А может, весь мир – это только декорация? Загораживающая пустоту? Или Пустоту?

Кто ты – поэт Серебряного века, бредущий в бреду по промозглой Москве 1918 года, где братишки-матросы прибыли с Балтфлота в помощь революции, а командует ими твой приятель-литератор, теперь красный комиссар? А может ты – писатель из постперестроечной России, в которой братки-бандиты подъехали из Люберец помогать нуворишам-бизнесменам обустроить Россию?

Словно, и не бульвар это вовсе – вот, виднеются огоньки. Это в Москве 1918 года еще не заглохла электростанция? Да то не фонари горят – а в бесконечной степи костры.

Ты идешь по Страстному – а попадаешь во Внутреннюю Монголию. Ведь что такое «ты» — это просто слово. Никакого «тебя» нет.

Хочешь, вообще, назови себя как угодно – на самом деле никакого «на самом деле» нет. Это сказал Чапаев Петьке, когда выпала у них свободная минутка в их отчаянной революционной борьбе за полное освобождение всех живых существ.

Книга тяжелая, загадочная, непонятная и создала очень странное впечатление — с одной стороны читается медленно, а с другой стороны хочется быстрее дочитать, потому что выдерживать «мучения» главного героя — Пустоты, просто невозможно! =))) Книжка тяжелая, «глючная» (в хорошем смысле) слова и этакий арт-хаус в литературе. Не для всех! Не сказал бы что в восторге безумном, а в принципе очень неплохо ))) Очень напоминает фильмы Линча — тоже какая-то своя реальность у товарища Пелевина.

Уже достаточно давно имя Виктора Пелевина прогремело на всю страну. Его книги читают, перечитывают, обсуждают, а в разговоре о современной литературе то и дело проскакивает «А ты Пелевина читал?», причём совет ознакомиться с его творчеством исходит от совершенно разных людей. Я пропустил «пелевинский бум», когда знакомые зачитывались романами «Чапаев и Пустота» и «Generation “П”». Сейчас понимаю, что и к лучшему: книгам, чья популярность подобна большому взрыву, стоит дать время «настояться», провериться временем (как говорится, во избежание).

Именно поэтому «Чапаев и Пустота» я решил прочитать лишь спустя ни много, ни мало десять лет после его выхода в свет. Впечатления разные.

Пожалуй, единственное, что можно сказать о романе это то, что к нему не знаешь, как относиться. С одной стороны отдельные сцены замечательно написаны и представляют живейший интерес. Первая глава, реконструирующая Москву 1919 года. Разговор наркоманов в лесу о совести. Диалог Петра и доктора, когда каждый говорит о революции с позиции своего понимания: Пётр считает, что обитает в 1919, доктор уверен, что речь идёт о 90-ых – сходство подчёркнуто автором просто замечательно. Полно в романе и мелких шуточек, наиболее запомнился случай с бюстом Аристотеля, который больным положено рисовать в рамках терапии. Стоит упомянуть, что «Чапаев и Пустота» выдвигает к читателю ряд интеллектуальных требований: к примеру, в этой истории с Аристотелем не всякому будет понятно, о каких «форме» и «наполнении» идёт речь и почему то, что внутри бюста пустота – это смешно.

Многие элементы романа покажутся вам небезынтересными, их можно вырывать из текста и обсуждать вне зависимости от основного сюжета – они жизнеспособны и так. Цитировать автора можно смело – книга явно не глупа.

Однако главный недостаток для меня укрылся в самой сути романа. «Пустота» — это слово не просто фамилия главного героя, это и лейтмотив истории, её завязка, кульминация и единственный явный смысл. Не знаю, почему, но в течение всего текста Пелевин с маниакальной настойчивостью пытался доказать мне и остальным читателям, что окружающий мир – это иллюзия, как впрочем и все другие миры, и лишь осознав это можно почувствовать пустоту и обрести вечное счастье. И если поначалу это послание воспринималось мной иронично (в конце концов, герой – пациент дурдома, понимай как хочешь!), то финал не оставляет места для трактовок – столь интересный поначалу дуализм жизни Пера свёлся к дзен-буддизму с оттенком солипсизма. Идея пустоты и нереальности происходящего вокруг со временем затмевает текст, убивая художественность: если всё – иллюзия, то какой смысл в любви Петра к Анне? Если всё – иллюзия, то разве сам роман – не иллюзия, так зачем я его читаю? Чувства героев и, собственно, история души человеческой, становятся совершенно не важны (роман вообще скорее уму, а не сердцу). Не знаю, почему для автора так важно донести идею с «Внутренней Монголией» до читателя, но читатель, которому эта идея иллюзорности всего сущего, не близка, скорее будет раздражён, чем заинтересован. Тем более, что каких-то новых аргументов за эту позицию Пелевин не высказал.

Если попытаться сформулировать впечатления одной мыслью, скажу так: текст словно ёлка, у которой за кучей игрушек не видно зелени. А если снять все игрушки, то окажется, что за ними и ёлки-то нет . Как к этому относиться? Как и к любой другой пустоте.

Самое первое произведение Пелевина, которое я прочитала — «Омон Ра». Я поняла, что Пелевин — мой автор. Потом читала у Пелевина многое. «Чапаев и Пустота» читала раз тридцать. И каждый раз мне все больше нравится этот роман. Мне кажется, что дело не в «постмодернизме», «солипсизме» и других терминах. Я просто чувствую так же, как чувствует автор. Я смотрела «Изображая жертву» Серебренникова и тоже поняла, что ощущаю этот мир, как автор фильма. Наверно, поэтому я буду всегда читать Пелевина. Но мне, например, не очень понравился роман «Числа».

Из прочитанного понял процентов 10% из того что хотел сказать автор. Помоему это более чем достаточно для первого раза. Наверное решусь перечитать лет так через 10, когда дорасту))

Книга осталась тайной и явно по моей вине, потому что «Жизнь насекомых» привела в экстаз. Не доросла.