Клиффорд Саймак «Эпилог»

Несмотря на много раз звучавшее тут мнение, что девятое предание не является обязательным, мне оно показалось наиболее логичным завершением знаменитой мифической саги. «Простой способ» тоже хорошо смотрится в качестве концовки, но «Эпилог» подводит жирную и монолитную черту под циклом. Вот теперь добавить уже действительно попросту нечего.

Никого не осталось: Псы в другом мире, существуют ли до сих пор люди, в принципе неизвестно. Сменившие всех муравьи — и те исчезли. На целой планете остался один лишь Дженкинс. Трогательный и мудрый — он пережил всех, но теперь ему и поведать об этом некому. Он так и останется в усадьбе Вебстеров, сидеть в кресле и до скончания времён, вероятно, до самой тепловой смерти Вселенной будет перебирать в голове эпизоды своей долгой жизни. Старается от них, от памяти избавиться, но разве так можно? Хочешь или не хочешь, но память — вещь своевольная.

Остался лишь Дженкинс, и Землю теперь можно называть мёртвой. Мыши — не в счёт. Максимум, чего от них можно ожидать, — это подъедаться сыром из рук робота-патриарха.

Можно согласиться с комментариями предыдущих читателей, что последнее предание не особо содержательно по смыслу, по фактам, однако, в свою очередь, нельзя не признать, что по эмоциональной нагрузке «Эпилог», быть может, намного сильнее всех остальных частей. В общем-то, так и должно быть, эпилоги на то и придуманы.

Сказка закончилась! Занавес!

Пожалуй, если вчитаться внимательно то можно обнаружить небольшой эмоциональный разрыв между «Эпилогом» и остальным циклом, но это если очень внимательно. А так не смотря на двадцатилетний разрыв выглядит, как органическая часть цикла и достойное его завершение. Хотя немного странно, что за столько времени никто из псов не вернулся просто, что бы глянуть, а что здесь твориться.

Люди тоже строят свой муравейник.

Главная цель строительства: нароем побольше руды, выплавим побольше металла и построим большой экскаватор, который нароет нам еще больше руды, а мы выплавим ещё больше металла... И так до тех пор, пока Земля не превратится в бездонную яму, на дне которой будет стоять гигантский экскаватор. Вот тогда-то муравейник и рухнет.

В Библии говорится, что Господь разрушил Вавилонскую башню. Только думается мне, то ли древние сказители что напутали, то ли переписчики, то ли переводчики. Потому как башня-муравейник строится по прежнему и, с всё возрастающим, «энтазазизмом». Так что грандиозное зрелище обвала нашего муравейника еще нас ждёт впереди. А людям то, и податься некуда, потому, как нет среди нас Вебстеров, одни потребители. Статуя, в отличие от романа, с загребущей рукой, будет возвышаться над муравейником, как венец человеческих устремлений, и как его могильная плита. Финита!

Странно, что эпилог был написан спустя 20 лет после остальных составных частей романа. Выглядит неотъемлемой часть «Города». Совершенно закономерный финал эпической истории. Истории человечества. Истории всех последующих цивилизаций, как искусственных, так и не очень. И это совсем не хэппи-энд...

Эпилог к фольклорному, символическому и, возможно, мифическому произведению «Город».

Написанный спустя 20 лет после опубликования и утверждения основных восьми преданий эпилог несет в себе нотку меланхолии и конечности всего происходящего. Каждая существовавшая на Земле цивилизация дошла до точки невозврата. Всё закончилось. Пора уходить. Робот Дженкинс заметно помудрел, ибо теперь он даже не хочет навязать прогресс единственным оставшимся мышам, хотя мог бы, но если их устраивает жить и так — это их право.

Не могу не заметить сходство между заключительным эпилогом романа «Город» и предпоследним рассказом «Марсианских хроник» — «Будет ласковый дождь». В обоих случаях всё умерло, время вышло, и лишь тишина звенит и оглушает мир, который уже ни за что не вернуть.

Предание дополнительно-заключительное, «Эпилог», из которого мы не узнаём ничего нового.

Этим рассказом роман «Город» был дополнен почти через 30 лет после восьми предыдущих, специально для антологии памяти Джона Кэмпбелла, но без него вполне можно обойтись. Читать следует разве что в порядке общего ознакомления, потому что ничего того, чего мы не знали из первых восьми преданий или о чём не догадывались, здесь не находится. О том, что муравьи не справятся с внезапно свалившимся на них величием, было и так понятно – слишком непосильная ноша. Мало обладать коллективным разумом, упорядоченной цивилизацией и устроенным укладом – важно иметь таланты, цели, мечты, стремления, которых у них не было и не могло быть. Исход (во всех смыслах слова) – закономерен.

А так, весь рассказ состоит из воспоминаний и рассуждений старого Дженкинса о том, что вот он, конец всему, и не будет больше истории Земли, не будет человека, не будет ничего, о чём можно будет помнить, рассказывать, думать.

Печальный, но правдивый итог грустной Саги о человеке, который так и не достиг истинного величия, о человечестве и месте, которое оно занимало во Вселенной.

В комментарии к «Эпилогу» автор предупреждал и о том, что писать эту историю не собирался, и об оттенках, которые она привносит в роман. И все равно, чувствую себя обманутой этой... альтернативной концовкой (продолжением, на самом деле). Эта жирная точка в виде почти необитаемой, дряхлеющей, трескающейся, покинутой всеми привычными читателю обитателями, родной для нас всех планеты, вызвала у меня чувство глубокой потери чего-то светлого и замечательного, диссонанса, пустоты. Но хочется верить, что это рушится оболочка, из которой на свет появляется Земля обновленная, новорожденная.

Все же, Писатель — умничка, и эпилог у него, действительно, получился.

Необязательный, но и не лишний довесок к каноническому «Городу». Короткий и печальный рассказ, который ставит точку в истории усадьбы Вебстеров, которая, как надгробье для человечества, тысячелетиями стояла на своём холме. Ничто, кроме гуманистических воззрений, не вечно в этом мире Саймака, ни муравьиная цивилизация, ни вахта Дженкинса в пустом поместье Вебстеров. С другой стороны, конец этой истории может стать началом для новой жизни Дженкинса, который, хотелось бы надеяться, найдёт своё место среди звёзд.

В художественном плане рассказ вполне на уровне с остальными преданиями, в начале, правда, нет привычного комментария от Псов, но это вполне объясняется тем, что по сюжету действие в нём происходит даже позже, чем время написания всех комментариев, да и после исхода у Псов просто не было контактов со своим родным миром и они не могли заполучить это предание.

В общем, не прочитать этот рассказ для всех ценителей романа если не грех, то, как минимум, пробел в образовании, который не помешало бы закрыть.

В принципе логичное завершение достойной истории. В результате искусственной эволюции Земля опустела. пропали люди, мутанты, роботы, Псы — вообще все. Остался только бедный робот основатель Дженинкс, в котором человеческого было гораздо больше, чем от робота. Финал конечно логичный, но невероятно печальный. Всё течёт, всё изменяется. Меняются люди, мутанты, Псы, меняются их взгляды на жизнь. Доброй иронией отдаёт наивное мировоззрение Псов. Кровожадность человека, всё таки неискоренима, не смотря на все попытки, пусть даже удачные, человеческую суть не изменить. Да и наверно без этих качеств, Человек с течением эволюции просто не выжил бы... Город отпечатался в моей душе надолго, с его наивным и одновременно жестоким миром, хотя с виду выглядит всё безобидно, но в конечном итоге остаётся только пустота:weep:

Закономерный и достойный финал достойнейшего романа! Даже самые терпеливые роботы так и ен дождались, когда же человечество станет «человечным», на смену приходили и уходили цивилизации и культуры, эпохи и века, а тяга к убийству в человеке так и не искоренилась.

Совершенно закономерный финал. И одновременно — невероятно печальный и горький. Покидать то место, которое хранил и оберегал многие тысячи лет — даже робот мог бы заплакать...

На мой взгляд, лучшее предание. Может, потому, что было написано уже в 70-х, когда появился писательский опыт.

Вот так завершилась история Земли... Бедный Дженкинс...

Рассказ слишком печален, чтоб быть совершенно необходимым. Однако это действительно эпилог, дополняющий и поправляющий финал из «Простого способа».