Жозе Сарамаго «Каменный плот»

Каменный плот — удивительный синтез, романа-катастрофы, притчи и сатиро-критического романа. Когда его читаешь, становится понятно, что это творение одного из лучших мастеров-новелистов 20 века. В таком гармоничном соответствии у него находятся социальные, психологические, лирические, сатирические линии романа. Одно переходит в другое, третье и т.д. Постоянная смена регистров не дает заскучать над страницами, и книга читается с жадностью сенсационного романа.

Но ко всему прочему у КП есть еще один аспект, который был неизвестен первым на него отозвавшимся. Это пророческая книга, рассказывающая о крушении, пожалуй, главного западного мифа конца прошлого века. Мифа о воцарении победившей либеральной постистории, о конце старого-доброго исторического процесса, открытого просветителями 18 века. И причем пророчество о крушении мифа прозвучало тогда, когда миф этот только входил в апогей своего могущества и даже знаменитая статья Фукуямы еще не потрясла умы человечества. ТАкже поступали ветхозаветные пророки. Они бичевали довольных и сытых своими инвективами в тучные годы, а не раздавленных и заморенных уже наступившим апокалипсисом обывателей. Нужные слова были сказаны Сарамаго вовремя, но вовремя услышанными они не были. Опять же как и положено — несть пророка в своем отечестве.

А ведь он ярко показал, что все эти бредни о трансатлантическом единстве и бесконечном доминировании на планете коллективного Запада будут существовать только до первого катаклизма. Случись что и все посыпется со скоростью курьерского поезда. Она даже точно названа — 75 км в час. Вот как быстро распадется единый Альянс Запада и начнется — голод, разруха, война всех со всеми и мародерство.

Печальная была жизнь у этого мудреца, наверно. Он все прекрасно видел, понимал и даже застал начало предсказанного Армагеддона.

П.С. Хочу и от себя добавить глубокую признательность переводчику книги Александру Богдановскому. Роман Сарамаго — произведение искусства, но и перевод стал таким же конгениальным произведением.

Уважаемые русские издатели. Осталось неизданными у нас еще четыре романа Сарамаго. Дайте доделать Богдановскому его важную и нужную людям работу.

Португальскую литературу я практически не знаю. Попроси без раздумий назвать имя португальских кровей писателя, так разве что Камоэнс всплывёт с перепугу, и всё... Пустыня. Так что книга в этом смысле пришлась весьма кстати. Зато теперь могу смело утверждать, то у испаноязычной литературы есть своё особенное собственное пиренейское лицо (да знаю я, что Испания и Португалия разные страны, и что испанский и португальский языки не совсем похожи). Наверное всё дело в том, что и Испания и Португалия территориально-географически близки, ибо находятся на одном и том же европейском полуострове и соседствуют. А географическая близость порождает сходство внешних условий жизни этих народов, и, соответственно, сходство и близость их культур и литератур.

И вот как раз это-то географическое общее испано-португальское место автор и отправляет в своеобразное плавание по просторам Атлантического океана — Пиренейский полуостров решительно отмежёвывается от остальной континентальной Европы и, разорвав все кабели и провода, подобно каменному «Кон-Тики» плывёт, плывёт, плывёт... Вместе со всеми (ну, или почти со всеми) своими народообитателями и полуостровожителями.

Понятное дело, что событие это является не просто неким фантастическим допущением, на основе которого автор раскручивает маховик сюжета, но ещё и аллегорической картиной — по крайней мере такие мысли в голову во время чтения неизбежно приходят. И когда Сарамаго упоминает и покидаемой европейской семье народов и об отделении испанцев и португальцев от всех прочих европейцев, то сразу предполагаешь, что автор имеет ввиду гипотетический выход этих государств из Евросоюза со всеми вытекающими отсюда последствиями. И подтверждением этого предположения могут являться те описываемые и рассматриваемые в книге картинки широких социально-политических волнений, охвативших самые разные страны материковой Европы, — волнения охватывают самые широкие народные массы в разных странах, и народы дружно скандируют и пишут лозунги «Мы тоже иберийцы!» — анархистские и антиглобалистские тенденции явно плещут через край. Куда как более живая, волнующая и беспокойная тема на фоне последних событий мировой и европейской истории...

Можно рассматривать эту книгу и как некую модель вот такого своеобразного постапокалипсиса — не менее сильные социальные волнения и великие переселения народов происходят и в пустившихся в путешествие странах, в Испании и в Португалии. И хотя никаких особых катаклизмов и всего прочего, состоящего из глада, мора, войны и смерти, в книге не происходит, тем не менее постапокалиптические странички тут явно имеются — многие люди срываются с насиженных мест и перемещаются как по просторам родного теперь уже острова, так и выезжая за его пределы; .мародёрствующие шайки маргинального сброда активизируются и играют всё большую роль в жизни полуострова; ну и прочие разные движухи и житухи...

Но чтобы не было скучно и оторвано от жизни, автор выводит несколько главных героев книги. Сначала это просто двое мужчин и одна женщина, которые по воле автора непонятным и полумистическим образом фактически становятся виновниками этого мирового тектонического и геологического происшествия (типа мышка бежала хвостиком махнула, тут Кащееву яйцу и смерть пришла). А потом компания странствующих по плывущему в Атлантике Пиренейскому полуострову (и потому фактически ставшему уже островом) постепенно увеличивается, к ней присоединяются некоторые животные и происходят разные удивительные, но вполне вероятные события.

Читать всё это дело совсем не скучно, разве что нужно немного привыкнуть к своеобразной писательской манере Сарамаго.

Роман не самый сильный у Сарамаго, и даже не самый красивый, на мой вкус. Но от всех остальных он резко отличается двумя моментами:

Сюжет — то, как и что изложено. И сама фабула, и общее отношение автора к своим героям и происходящим с ними событиям. Спойлеры все и так уже знают: Пиренейский полуостров ни с того ни с сего отделился от Европы и уплыл в Атлантику. По полуострову (ставшему теперь вполне полноценным островом) путешествуют трое мужчин, две женщины и пес — причем не столько с какой-то конкретной цели, сколько из невозможности оставаться на месте, когда вокруг такое происходит.

Такой сюжет можно изложить сотней разных способов и стилей. Сарамаго выбрал, пожалуй, самый беспроигрышный)) и чем дольше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь в своей правоте: у каждого читавшего Библию хоть раз человека этот роман Сарамаго вызовет если не прямые ассоциации, то уж точно — какие-то импульсы в подкорке, смутное чувство родства. Потому что «Каменный плот» как притча о конкретных людях вполне мог бы послужить основой для очередной главы Ветхого Завета когда все еще не было предопределено окончательно. Я так и представляю себе, как это выглядит:

1:1 Шел Жоакин по прозванию Сасса по берегу моря, и поднял он камень, и бросил его в воду, как бросают дети.

1:2 И сделал Бог так, что пролетел тот камень свыше меры сил человеческих, и трижды столько.

1:3 И подивился Жоакин Сасса на невиданную силу свою, но никому не сказал об этом, ибо знал, что Бог испытывает его.

1:4 Был в одном селении в земле испанской один Пердо Орсе, и служил он аптекарем.

1:5 И было лет Педро Орсе шестьдесят, когда почувствовал он, что земля под ним дрожит.

1:6 Однако никто не поверил его словам, ибо Господь сделал так, что он один чувствовал земную дрожь, иные же вовсе не замечали ее.

1:7 Некто еще был Жозе Анайсо, родом из Португалии. И сделал Бог так, что повсюду Жозе Анайсо сопровождала стая скворцов, и чем бы он ни отгонял их, не улетали они.

2:1 Повелел Бог, чтобы Пиринейский полуостров, который зовется Иберией, отделился от остальной тверди и попыл в море, как корабль.

2:2 И прошла трещина по земле, и все жители собрались и дивились на нее, и не могли увидеть в этом промысла Божьего.

2:3 Когда же трещина стала велика, поднялся великий страх среди народов, и началось вселенское бегство, ибо убоялись они гнева Божьего.

2:4 И сказал Бог Жоакину Сасса: пойди в землю гранадскую, в город Орсе, и найди там человека, который чувствует сотрясение земли, ибо Я вас выбрал.

2:5 И сел Жоакин Сасса на старую машину свою Парагнедых, и поехал.

2:6 В пути же остановился он перекусить, и ангелы божьи указали ему на передачу по телевизору. И узнал Жоакин Сасса, что есть Жозе Анайсо, которого сопровождает везде стая скворцов.

2:7 Был Жоакин Сасса в том городе, где жил Жозе Анайсо, и встретил его, и сам убедился в этом.

2:8 Так призвал их обоих Господь, и отправились они в странствия, дабы найти Педро Орсе, который ощущает дрожь земли, а больше никто ее не ощущает.

3:1 Приехав на Парагнедых в землю гранадскую, искали они дом того Педро Орсе, и нашли его.

3:2 И убедились, что ощущает он дрожь земли, а сами они ее ощутить не могут.

3:3 Направились они все вместе на юг, чтобы увидеть, как Гибралтар проплывет мимо них.

3:4 Но многие толпы стекались к тому месту, где должен был проплыть Гибралтар, и ушли они оттуда.

3:5 Направились после этого в Лиссабон, в столицу страны Португальской.

3:6 И привел господь к ним Жоану Кадра, которая провела палкой по земле, и линию ту никак затереть и уничтожить нельзя было.

3:7 Стала Жоана Карда женой Жозе Анайсо спустя положенный срок.

3:8 И сказала Жоана Карда: поедем туда, где я провела линию палкой, чтобы вы сами убедились в моих словах.

3:9 Жоакин Сасса, Педро Орсе, Жозе Анайсо и Жоана Карда сели в Парагнедых и поехали туда, куда указывала Жоана Карда, и ангелы господние незримо сопровождали их.

и тд.

Это, конечно, все та еще чушь, но я вот к чему: весь сюжет «Каменного плота» можно легко изложить в таком ветхозаветном стиле, и ни один из первоисточников не будут посрамлены. «Каменный плот» идеально ложится под ВЗ по всем параметрам — и стилистика, и неспешный ход повествования (шаг вперед, два назад), и постоянное изменение «резкости» (то показываем политическую обстановку в мире, то герои готовят себе ужин), и общая «мифологичность», и самое главное — сюжет. В ВЗ еще нет обязательного требования насчет наличия «моральных уроков», так что путешествие на Иберийском острове, отделившемся от остальной Европы сугубо по велению Божьему и никак иначе, вполне сюда вписывается. Оживший, вполне реальный миф. Реальным его делают в первую очередь конкретные герои, имена и названия. А этим Сарамаго не злоупотребляет без специального намерения (например, в «Слепоте», если вы не заметили, ни у одного из героев нет имени, а у города и страны — названия). Такая очень детская, но вполне обычная для мифа попытка убедить читателя, что «все было взаправду»))

Сами отношения между героями, происходящие с ними события — у меня временами было не то чтобы дежа вю, но я узнавала общий стиль. Уж не знаю, ставил ли это Сарамаго своей задачей, хотя с него станется. В любом случае — вещь совершенно необычайная, и оставляющая, в целом, то же общее ощущение, что и ВЗ)

Язык — это совершенно отдельная песня. Сарамаго и так славен своей стилистикой, а «Каменный плот» с моей точки зрения — самый безупречный пример. Сказать, что автор любит каламбурить и выворачивать на изнанку пословицы и устойчивые выражения, будет преуменьшением; скорее, он по-другому и писать не может. А этот конкретный роман — самый насыщенный именно с точки зрения заигрываний с языком. Такого количества игры слов на единицу текста я больше не встречала нигде не только у Сарамаго, но и вообще в принципе (Хлебникова считать не будем). «Занималась заря, а чем же она занималась?.. Она испытывала страдания — нет, скорее, это они ее испытывали». Так что, с одной стороны, восхищаешься автором, но в гораздо большей степени — переводчиком. Кому случалось иметь дело с художественным переводом, то прекрасно знает, что иногда кажется просто невозможным передать на родном языке тот каламбур, который ты углядел в оригинале — просто потому что «слова не те»)) Александр Богдановский справился с этим просто блестяще, читаешь — и остается впечатление, что текст придумывал кто-то, поставивший своей задачей охватить каламбурами все пословицы и поговорки в русском языке. Ни малейшей фальши, ни малейшего напряжения, вся игра слов — как будто всегда там и была!

Единственный момент, который я никак не могу понять — почему Александру Богдановскому дают премии за что угодно, только не за «Каменный плот»? С моей сугубо дилетантской точки зрения, можно просто взять пару любых страниц из оригинала и из перевода — и сделать на их базе очередное «Слово живое и мертвое», с наглядными примерами того, *как надо* это делать))

В который раз задумалась, что труда, даже в огромном количестве, для перевода недостаточно. Нужно иметь еще и талант, уметь пользоваться родным языком так, чтобы нужные варианты сами приходили в голову, а «33 родные буквы» складывались в нужной последовательности)) Далеко не всем это надо, но вот «Каменный плот» — прекрасный пример, как можно блестяще перевести пресловутую «непереводимую игру слов» размером в 400 страниц.

Для начала, согласен с предыдущим отзывом — не обращайте внимание на аннотацию.

Для меня читать книги Сарамаго всегда одно удовольствие. Да, стиль тяжеловесен, но он всегда стоит того чтобы потратить время и силы на его осмысление. Сами герои и отношения между ними трогают до самой глубины души. А ирония и сарказм с которыми автор говорит о социальном строе людей, да и о самих людях в целом, вызывает восхищение или порой просто приводит в ужас.

Не стал исключением и роман «Каменный плот». Здесь, как в большинстве случаев у Сарамаго, фантастическим допущением является тот факт, что Пиренейский полуостров отделился от Европы и начал плыть (не дрейфовать, здесь такое понятие не подходит — именно плыть) в сторону США, на запад. Надо отметить что Сарамаго всегда мастерски дает описания и порой примеры обоснований своих фантазий -- в данном случае весь процесс отделения полуострова от материка описан фактически до мельчайших подробностей, да так что самому хочется включить телевизор и посмотреть по новостям — а вдруг и впрямь Португалия и Испания решили пуститься в морское путешествие. В итоге остров плывет со всеми вытекающими отсюда последствиями — массовым покиданием полуострова, грабежами, паникой, смертью и прочими. В это же время правительства Португалии и Испанию всеми способами пытаются как-то справится с проблемами своих стран оказавшихся в таком невероятном положении, а правительства Европы и Америки желают извлечь из этой ситуации хоть какую-то выгоду. В этом плане очень иронично показана позиция США.

Все эти масштабные события происходят на фоне отношений главных героев, с каждым из которых тоже произошло маленькое, но чудо, и они волею судьбы собравшись вместе, пытаются понять что им делать в этом изменившився теперь мире.

По ходу прочтения становится понятно, что Сарамаго на самом деле писал роман именно о отношении людей между собой — глубоких, сложных и невероятно знакомых нам всем.

Отдельное спасибо переводчику — А. Богдановский великолепно передал блестящий и неповторимый стиль португальского автора.

Итог: Книга о большом одиночестве, доброй, но порой невероятно хрупкой и в тоже время сильной дружбе, и конечно о внезапной и огромной любви. Роман трогает за душу и врядли кого оставит равнодушным. Сарамаго поистине мастер из мастеров.

КП — это роман-притча о том, как Пиренейский полуостров соскользнул с евраазиатского материка в Атлантический океан и отправился в путешествие вдоль сорок какой-то параллели. Ограничиться этим, — все равно, что о романе «Сто лет одиночества» сказать: столетняя история сменяющих друг друга поколений проклятого семейства Буэндиа. Одновременно это и правда, и совершенно бесполезная информация о книге.

Эпическая составляющая сюжета включает путешествие «каменного плота», плюс взаимные отношения Испании и Португалии между собой и с другими странами — Францией, Великобританией, США, Канадой, и даже, эпизодически — Советским союзом. Плюс поведение в этой необычной ситуации представителей разных слоев населения полуострова: чиновников, горожан, туристов, бедняков и еще многих. Плюс жизнь пяти главных героев: аптекаря Педро Орсе, учителя Жозе Анайсо, клерка Жоакина Сассы, вдовы Марии Гуавайры, молодой женщины Жоанны Карды, — и безмолвного пса церберовых кровей — то ли Трезора, то ли Констана, то ли, на самом деле, Ардана. Герои путешествуют по Пиренейскому острову, остров плывет по Атлантическому океану, океан находится на земле, земля вращается вокруг солнца, а Солнце в своем непрерывном движении путешествует где-то в глубинах вселенной. И хотя в романе показаны лишь перемещения-скитания людей, да путешествие острова — «каменного плота», — метафорически мы можем догадываться о деталях прочих движений вышеупомянутого космического масштаба.

Роман похож одновременно на Маркеса, Борхеса и Сервантеса, и кое-какие черты стиля Сарамаго (в этом романе — других пока не читал) проглядываются в монологах-спектаклях Евгения Гришковца. Итак, магия и масштаб событий Маркеса (вплоть до отдельных образов — скворцы, подобно желтым бабочкам, сопровождают Анайсо), сатирония Борхеса напополам с Сервантесом, нескончаемое путешествие героев, которые хоть и не ветряными мельницами заняты, однако также с одного края своей Земли обетованной на другой следуют и несть этому путешествию конца.

Отдельно хочется упомянуть язык и преклониться перед переводчиком. Каламбуры, игра слов, образы то и дело вовлекаемые в общий ход повествования... можно только догадываться, какое это удовольствие для португальцев читать Сарамаго в оригинале.

Есть у меня к роману и вопросы. Для чего, например, нужен эпизод с мореплавателем? Для чего нужны были скворцы, которые половину путешествия сопровождали Анайсо, а затем взяли (хотя они конечно же, ничего не брали) и отправились восвояси? Что за святой приплыл в незапамятные времена на каменном корабле и куда он подевался?

Однако, небольшое количество вопросов с лихвой окупается внутренней согласованностью большинства деталей: если в какой-то момент рассуждения вспоминаются французы, значит французы очень скоро появятся в повествовании, даже если читатель успеет позабыть о них, если в одном эпизоде появится человек на осле, значит где-то в конце этот же человек со своим ослом снова сыграет свою роль, если в какой-то момент заглохнет мотор автомобиля с восхитительной кличкой Парагнедых, значит, в другом месте и в другое время заглохший мотор будет сопоставлен с замолчавшим двигателем корабля. Детали, щедро расточаемые автором, играют в повествовании не одну, а всегда несколько ролей, что наполняет книгу почти библейской связностью и внутренней глубиной.

Текст можно прямо-таки нарезать на цитаты, и все они будут емки, жизненны и неповторимы. Итак, рекомендую. Если Вас не пугает обилие лирических отступлений, если Вы любите красивый насыщенный поэтический язык, если Вы ищете в книгах чуда, как ищу его я, — роман «Каменный плот» однозначно достоин Вашего внимания.

Как жаль, что не было до сих пор отзывов на эту чудесную книгу, но надо же кому-то и начать=)

Первое — не смотрите на аннотацию. «Каменный плот» — это все что угодно, только не «сборник житейских анекдотов-поучений». Глядя на путешествующих по отколовшемуся от Европе Пиринейскому (полу)острову испытываешь легкую тоску, шумящую скворчиными крыльями, звенящую легкой дрожью земли и чувствуешь себя готовым швырять не то что булыжники, готов целые скалы бросать в море. Как ни странно, но книга эта все же не едкая сатира на все наше европейское общество, а настоящая сказка о любви, сказка, в которой чудо подвластно каждому и герои без устали творят эти чудеса. Нельзя шаблонно сказть, что путешествие на каменном плоту меняет их — меняешься ты сам под воздействием волшебного языка Сарамаго, лишенного абзацев и выводов диалогов и так любовно и точно переданного Александром Богдановским (низкий ему за это поклон).

Читайте «Каменный плот» читайте и вы поймете, что... «... те же руки ткут и распускают, шьют и порют, правота порождает ошибку, ошибка заключает в себе правоту. Очень слабое утешение. Да его и вовсе нет, мой бедный друг, — человек — существо безутешное»

Честно говоря, ждал большего. Сарамаго ставит Испанию и Португалию в странную ситуацию: Пиренейский полуостров откалывается от Европы и плывёт по океану. Подробно описывается геополитическая ситуация в мире, реакция других государств и так далее. Параллельно по самому острову-полуострову путешествует горстка странных людей, которые, возможно, и стали предвестниками откола полуострова. И вот Пиренеи плывут, люди путешествуют, Пиренеи плывут, люди путешествуют – и всё. Как бы головой понятно, что Сарамаго хотел сказать (кстати, финал – все женщины полуострова внезапно беременеют). Но в рамках магического реализма хочется чего-то более глубокого, более свободного, даже не знаю. Не понравилось.