Пришельцы из космоса в роли олимпийских богов. Пересказывается история Прометея. Идея стандартная, исполнение так себе. Только и радости, что написано известным в своё время советским поэтом.

Автору срочно необходимо избавляться от неконтролируемого словесного изобилия — текст похож на патоку, в которой вязнешь. Нет ни одного утверждения, которое тут же не было бы дезавуировано своей противоположностью — «всё обстоит вот так; а впрочем, может быть, и совсем по-другому». Ястребов признаётся в краткой автобиографии, что первоначально повесть не была альтернативкой. Так зачем она ею всё-таки стала? Абсолютно все аналогии с реальной историей прямолинейны, альтернативность ничего не привносит в повествование. Попытка избавиться от излишних эмоций, связанных с Русской освободительной армией в реальной истории, чтобы не разделить судьбу заплёванного Владимова? Может быть, достаточная причина с точки зрения автора, но для читателя маловажная.

Жаль, потому что писательские данные у Ястребова, несомненно, есть.

Повесть, которую фандом, не говоря уж о более широком читателе, совершенно проглядел — она даже в номинациях ни на одну премию не появилась. Может быть, слишком сложной для большинства оказалась форма: большую часть повести занимает поток сознания с плавными переходами между временными пластами и чувственными образами. Между тем, для меня в этой повести есть всё, чего я ищу в фантастике — идея, если и не оригинальная, то по крайней мере впервые всерьёз и по-честному исследованная, богатый образный ряд, точный язык, эмоции и логика, сливающиеся и дополняющие друг друга. Общество будущего показано хоть и фрагментарно, но интересно; оно в целом напоминает будущее из социалистической фантастики, но с некоторыми мрачноватыми дополнениями в сфере экологии. А уж проблема поднята такая, что не то что на повесть или роман — на целую библиотеку хватит.

Очень хотел бы, чтобы Пирожников писал и публиковался хоть немного чаще.

Забавно, кажется, опять входят в моду страшилки об ужасной жизни «за бугром». Раньше рассказывали, как у них там цветных обижают, теперь — как цветные обижают белых. И, разумеется, как раньше, так и теперь ФБР с ЦРУ обижают всех.

Рассказ тем не менее неплох, герои живые и вызывают сопереживание.

Всё-таки «исследовать проблему» — это не то же самое, что просто «поменять местами, и посмотреть, что получится». Героиня рассказа ведёт себя не как девушка, которой предстоит стать отцом — она действует и чувствует как парень, которому предстоит стать отцом, а это всё и так хорошо известно.

Написано, впрочем, неплохо, хотя несколько сумбурно и с излишним нажимом на эмоции.

Рассказ начинает вызывать некоторый интерес с того момента, как понимаешь, что в нём альтернативно абсолютно всё — история, география, космография, мифология, физика...

Кое-что в статье подмечено достаточно точно, но и путаницы тоже много. Скажем, «мир» в фантастике — это не «ряд фантастических допущений», а, скорее, ряд образов, и в этом качестве — категория вполне литературная. Да и излишний полемизм, может быть, придаёт статье читабельности, но довольно быстро начинает утомлять. Если все читатели такие тупые, для кого же тогда вы, господа писатели, творите? И ведь сколько ни объясняй этим читателям — они же, паршивцы, как тот волк, всё равно смотрят туда, где им интереснее. Может быть, стоило попробовать чуть меньше о том, как не надо оценивать фантастику и чуть побольше о том — как надо?

Если ругань и ёрничанье считать «иронической манерой» — тогда да, статья именно в ней и написана. «Шаромыги в драных подштанниках», «тупое фэньё», «холуи и холопы от литературы»... и посередине, разумеется, Автор весь в белом. А по сути, почему мэйнстримом должен считаться Веллер, но не должна считаться Донцова — объяснения как не было, так и нет. В этом плане Валентинов не ушёл ни на сантиметр от «холуёв и холопов».

Что же тут непонятного? Обычная прямолинейная аллегория, в конце всё разъяснено простыми словами. Мальчик — Покой, девочка — Печаль. Печаль в проруби не утопишь.

Восьмёрка сборнику — исключительно за Пирожникова. В остальном он довольно серый, баллов на пять.

Пожалуй, этот рассказ производил бы ещё большее впечатление, если бы Энтони по привычке не добавил в него мощную эротическую струю. Стоило ли смешивать притчу об эксплуатации и обезмысливании и слабо прикрытую порнографию в садомазохистском духе?

В авторском предисловии к рассказу, написанном для сборника «Двенадцать румбов ветра», Ле Гуин упоминает «Братьев Карамазовых». Там же сказано, что Достоевского она не перечитывала с 25-летнего возраста и несколько подзабыла, но вспомнила, когда впоследствии наткнулась на ту же мысль у Генри Джеймса, что и стало одним из основных импульсов к написанию рассказа.

Предисловие широко известное, даже на русском, по-моему, было, в «полярисовском» собрании.

Любого, кто читал Эдварда Лира, этот рассказ вряд ли оставит равнодушным.

Замышлял ли Вэнс этот роман как сатиру на социализм? С одной стороны, некоторые совпадения с социалистическим бытом более метки, чем можно найти в любой другой западной книге, и, кажется, никак не могут быть случайными, с другой — много и разительно непохожего. Поразмыслив, я решил, что Вэнс, несомненно, имел социализм в виду, но лишь как одну из мишеней, а в целом его сатира направлена более широко — в адрес неумеренного эгалитаризма и утопического мышления вообще.

Что мне понравилось в цикле, так это главный герой. Этакий традиционный мститель-сверхчеловек, выращенный суперубийцей, казнящий сверхзлодеев, и при этом уныло терзающийся на тему: зачем я вообще это делаю? Что толку? Кто я такой? Где моё место в жизни? — короче, типичный рефлексирующий интеллигент, как, впрочем, и большинство героев Вэнса. Так всех и перебил, не успев решить вечных вопросов. Гамлет, оставшийся в живых.

Самая интересная вещь о «паразитах сознания», Колин Уилсон и рядом не стоял. И читать интереснее, и уровень обобщения глубже, да и понимание проблемы тоже. В конце, правда, Вэнс тоже скатывается в приключенчество, но даже это у него выходит поинтереснее, чем у Уилсона.

Образцово ксенофобский рассказишко.

Для меня эта сказка — одно из воспоминаний детства. Сначала читал её в разрозненных номерах журнала «Пионер», не по порядку; потом, уже целиком, в книжке. Не могу сказать, что тогда сказка мне очень уж понравилась — слишком она была холодноватой и мрачной, как и все (оказалось позднее) произведения Шарова, а также — я не мог подумать такими словами, но очень хорошо чувствовал — слишком высокий был у неё на мой тогдашний вкус уровень условности. Зато сказка долго не выходила из головы, упорно вспоминалась, заставляла к себе возвращаться, будоражила воображение (нечто подобное я чувствовал и по отношению к сказкам Андерсена). Навсегда запомнились и многие стихи из «Человека-горошины» — стишок Жаба Девятого, песенка Турропуто, песни часов.

Прежде чем писать аннотацию, я нашёл сказку и с удовольствием перечитал. Могу теперь добавить, что она написана прекрасным языком, ясным и выразительным, но без всякой вычурности.

Литания, которую Старая Музыка твердит, когда его посадили в клетку, на самом деле помогает. Проверено.

Романом эта книга стала только в воображении наших издателей, твёрдо знающих, что роман лучше продаётся. На самом деле — сборник из самостоятельных, хотя и взаимосвязанных небольших повестей. Сама Ле Гуин называет такие сборники «сюитами историй».

Рассказ-притча, в котором женщина представлена звездолётом, а разные стороны её психики — членами экипажа (а кто таков забравшийся в звездолёт «чужак» — сами догадайтесь).

К Хайнскому циклу рассказ, по моему мнению, не имеет никакого отношения.

Одних «Хищных вещей» более чем достаточно, чтобы оценить в десятку весь цикл.

Впридачу к перенасыщенной событиями жизни Перумов даровал Конану ещё и не менее увлекательное посмертие, переконанив таким образом самого Конана. Очень типично для этого автора.

На удивление напоминает «Нечётный придаток» Бэнкса.

Этот ранний рассказ очень необычен — он открывает какого-то совсем другого Пухова, лиричного и не всё договаривающего до конца. Как знать, каким мог бы стать автор, если бы пошёл по этому пути? Но рассказ так и остался в его творчестве исключением.

Запомнилась почему-то пара фраз из первой новеллы: «Вы считаете в уме? — Ум считает во мне». Хороший образчик холодноватого, «математического» пуховского юмора.

Пожалуй, вершинное произведение Пухова. Все его сильные стороны: парадоксалистское мышление, оригинальность идей, лаконичный язык и чёткие этические ориентиры — здесь очень выпуклы, да к ним ещё и прибавлен увлекательный сюжет с загадкой, а недостатки — бледность характеров, сухость, схематичность и малая эмоциональность — сглажены и почти незаметны.

Рассказ интересен не только тем, что был одним из первых и одновременно наиболее радикальных произведений об экологии в советской фантастике, но ещё и тем, что в качестве эпиграфа к нему стояло классическое четверостишие из неопубликованной тогда на русском языке «Охоты на Снарка», сыгравшее заметную роль в моём нынешнем увлечении Кэрролом (впоследствии Пухов перевёл всю поэму, и его перевод не из худших).

Странные порой возникают аналогии. Меня эта книга заставила вспомнить «Экспедицию в Иномир» Снегова — та же склонность к нестандартным устройствам мироздания, да и ярты внешне изрядно напоминают ладарей.

Сегодня рассказ выглядит чистейшим госзаказом, однако в те времена такое писалось вполне искренне.

Один из лучших рассказов Пухова, посвящённых этике, и одно из самых трезвых рассуждений на затронутую тему, которые я вообще встречал.

Как это нередко случается у Пухова, рассказ написан на основе парадоксальной идеи, однако ещё большее впечатление производит чисто человеческая ситуация и персонаж, окорачивающий своей спокойной уверенностью и логикой бесцеремонного «потомка». Благодаря всему этому вместе взятому рассказ крепко запомнился сразу после первого прочтения его в журнале в конце 70-х.

Рассказ интересен не столько сюжетообразующим парадоксом, сколько гротескными зарисовками «шпионского быта».

По-моему, этому роману бы сильно пошло на пользу, если бы его написали не как четвёртую часть цикла, а как самостоятельную вещь. Самое интересное в нём — главный герой и Чонотакс Оро, а всё, что перекочевало из предыдущих книг, намного слабее.

ОЧЕНЬ порекомендовал бы при наличии выбора пользоваться только изданием 1994 г. с отличным переводом, более, увы, не переиздававшимся. Перевод, который растиражировало АСТ, весьма паршивый.

Классическая для Дункана дилемма конфликта лояльностей — почти как в «Герое!», и решение практически то же самое.

Три совсем небольших романа; практически, повести, которые вместе, пожалуй, составят один полноценный роман любой из «взрослых» трилогий. В остальном — вполне нормальное «клинковое» чтение, почти без скидок, заполняющее многие лакуны в истории и устройстве описываемого мира. Почти чистые приключения, но всё мило и очень читабельно. Клинки против волшебства — волшебство в проигрыше.

На сей раз место действия — Восточная Европа... пардон, Еврания. А там, надо сказать, тоже имеется свой магический военный орден, не менее знаменитый, чем Орден Королевских Клинков, а в чём-то его и превосходящий. Отправленное туда сборище Клинков — без пяти минут инвалидная команда. А кроме враждебных магов их подстерегают ещё и живые мертвецы необычной природы — нечто среднее между привидениями и зомби.

По сравнению, скажем, с «Рыцарями-Ягуарами» это довольно немудрящая приключенческая история, зато исполненная образцово, с яркими персонажами и ни на минуту не позволяющая оторваться (Дункан — один из очень немногих авторов, которые всё ещё способны заставить меня читать их книги запоем, и за это я ему чрезвычайно благодарен).

Самая сильная книга заключительной трилогии и вообще одна из сильнейших в сериале, её просто не с чем сравнить по производимому впечатлению, кроме «Золочёной цепи». Сэр Волк — не самый крутой Клинок, зато несомненно выдающийся характером и силой духа. В книге наконец-то удаётся заглянуть внутрь Тёмной палаты инквизиторов и познакомиться с их подготовкой и психологией, далеко не столь ужасными изнутри, как они видятся снаружи. Сэру Волку и его напарнице-инквизиторше приходится отправиться в Новый Свет, где как раз Дистлания (местная Испания) пытается завоевать тликсилийцев — местных ацтеков. А те куда более крепкие орешки, нежели ацтеки нашего мира, благодаря своей оригинальной и мощной магии. В определённый момент исход войны зависит от сэра Волка, и тому приходится делать выбор. Не сказать, чтобы его (и автора) решение оказалось особо оригинальным, но сопутствующие ему обстоятельства и душевный разлад человека, оказавшегося на распутье, никак не оставляют равнодушным.

Россия-Скиррия в романе нехороша даже не тем, что непохожа на настоящую, а тем, что она просто никакая. И царь Игорь в подмётки не годится историческому прототипу; ещё «Малюта Скуратов» как-то туда-сюда, но его очень мало. Только сравнить с ярчайшим королём Амброзом!

Просто не заинтересовало Дункана особо на этот раз место действия. Кто его интересует, так это сэр Бомон, и все посвящённые ему страницы вполне на уровне.

Не понимаю, почему Дункан не назвал эту трилогию «Blades Abroad». Было бы самое то — во всех трёх романах герои выезжают за пределы Шивиаля, где и проходит если не самая значительная по объёму, то ключевая часть действия.

Это уже не литература, а проповедь какая-то, коэльевщина чистой воды и того же уровня. Воображения тоже ноль.

Любимый мой рассказ Конни Уиллис, несмотря на то что полная копия пелевинских «Вестей из Непала». Антураж, конечно, совсем другой.

Очень напоминает «Новых Робинзонов» Петрушевской.

В одном из интервью Келли Линк рассказывала, что литагент уговаривает её написать роман, потому что романы куда лучше оплачиваются. Линк честно попыталась что-нибудь придумать, и одной из идей было написать роман о будущем Анны из «Луизиного призрака», девочки, носившей зелёное. Именно эта девочка очень интересовала автора, но прояснить для себя её характер Линк на момент интервью так и не смогла. И роман покуда тоже не появился...

Ребята, не нужно так циклиться на Америке. Бестер писал про то, что он лучше знал, за что у него болела душа. Любая идеологизация, замена идеалов войной за идеалы, приводит к одному результату. Давайте оглянемся на себя.

Классический рассказ о человеке и постчеловеке — любой киберпанк может только позавидовать — заключённый в лаконичную, бьющую наповал форму.

Страшно антимаскулинистический рассказ — не только Кей поганец, не только Принц, но даже такие традиционно симпатичные животные мужского пола, как Ворон и Северный Олень, описаны не без отвращения. А вот Снежная Королева наоборот, ничего так себе женщина. Хотя чем так уж хороша Герда, помимо добровольно принимаемых бессмысленных мучений, понять сложно. Наверное, именно таков в представлении Линк Путь Женщины в этом мире.

Несмотря на всё это, рассказ очень понравился. Эмоции неподдельные, изложено замечательно, недалёкой и стервозноватой Герде во время чтения искренне сочувствуешь. :smile:

Конечно, от сотрудничества таких двух авторов, хотя бы и посмертного, можно было ожидать и большего. Но не следует забывать, что каждый из них работал над «Психолавкой» уже на излёте жизни и таланта.

Обычно авторов, пишущих в подобном стиле, читать совершенно невозможно. С Келли Линк всё наоборот — от её рассказов трудно оторваться. Хотя они представляют собой фантасмагории, в которых главное — настроение и прихоть, однако каждый искусно выстроен по железным законам новеллистики и подчинён развитию Истории, а концовки столь же неожиданны, как у новелл О.Генри. Особенно удаются рассказы с кольцевой композицией, в которых конец заставляет по-новому взглянуть на начало.

Долго не хотел читать Линк, все отзывы, даже восторженные, совершенно не вдохновляли. Но когда всё-таки начал, то понял, что теперь уже не брошу.