Я не отношу себя к параноикам, но при чтении произведений Алексея Пехова у меня пару раз возникала мысль, что автор — скрытый сатанист.

Мотивы сатанизма и господствующей роли «тёмного начала» в мире встречаются не только в одном «Пересмешнике». Достаточно вспомнить цикл Хары, где мир рождён из мрака, а первые его обитатели- раса людей-теней, потомков слепых демонов-кайю из цикла про Гаррета. Да и рассуждения относительно природы магии явственно указывают на отсутствие у автора понятия границы меж светом и тьмой: герои активно пропагандируют, что использовать силу Преисподней ничуть не менее правильно, чем черпать мощь из тамошнего аналога рая. И вовсю продвигается идея того, как же это замечательно и чудесненько — «и нашим и вашим по-новому плясать», скатываясь от Света до убогой серости.

И вот перед нами — Рапгар. Столица государства, явно списанного с «доброй старой» Англии — со всеми её чудесными чертами: ненасытными имперскими амбициями, неописуемой жадностью, наплевательским отношением к окружающему миру, жестокостью к слабым и лизоблюдством пред сильными. И в довершение столь чудесной картины, государством этим правят лучэры. Потомки некоего Всеединого, местного божества, религия которого является доминирующей в сем мире. Принято считать, что Всеединый сотворил мир и поставил над ним своих детей — лучэров, наделённых нечеловеческими способностями.

Но бог ли Всеединый?!? О нет, отнюдь. Возможно, если бы Пехов при изобретении религии для своего мира обратился к истории, ему бы удалось создать своего рода «хтоническое» божество — воплощение жизнетворных природных сил. Однако на страницах Пересмешника пред нами предстаёт классический дьявол. Доказательств тому немало. Приведу несколько примеров.

1) Все проявления Всеединого в мире живых так или иначе связаны с ужасом, кровопролитиями и мраком. Приход его в мир ознаменовался эпохой тьмы и бедствий, а место его появления — Тёмный Уголок — по сей день является средоточием кошмаров.

2) Всеединый явился в мир из Изначального Пламени. Все другие порождения Пламени, приходящие в мир — исключительно чудовища, твари и демоны. Как следствие, перед нами предстаёт абсолютно классический Ад. И неудивительно, что после смерти все рапгарцы отправляются в Пламя — туда им и дорога, демонопоклонникам

3) Первые дети Всеединого — «сгоревшие души»: насколько можно судить по упоминаниям в тексте, самые кошмарные и жестокие из порождений Пламени. Явно не тянут ни на что доброе и мудрое.

4) Тиль упоминает, что Облики лучэров — отображения сущности Всеединого. А практически все Облики лучэров — страшные демонические чудовища (за исключением разве что Алисии-Эрин). Хороша же «сущность», раз таковы отображения...

5) Облик, принимаемый покойными Князьями — по словам Тиля ближе всего к истинной сущности Всеединого. Судя по описанию (кстати, довольно безыскусному) того кошмара, что в финале выполз из гробницы, Всеединый — настоящее воплощение зла и разрушения, ещё более худшее, нежели Князья.

Что мы имеем в результате всего? Перед нами предстаёт мир, захваченный и оккупированный демонами. Мир, где адские твари в человеческих масках вершат судьбы всех прочих народов, священники обманывают несведущих прихожан сказками о добродетельности Всеединого а на шпилях чёрных церквей пылает демонический огонь. И всё это по мнению автора — хорошо и правильно: а всякие проповедники, тщетно взывающие к народу и пытающиеся открыть ему глаза на истинную суть их правителей — не более чем смутьяны и дураки.

Что ж, вполне достойный вклад в нарастающую с каждым днём бездуховность молодёжи. А то, что всё это безобразие искусно замаскировано действительно привлекательными и многообразными декорациями мира, в конечном итоге не особо улучшает суть произведения.