"Индиговый ученик" — продолжение романа Веры Петрук «Слепой», но продолжение такого рода, что его, как ни странно, можно читать отдельно от первого произведения. То есть если взять «Ученика» отдельно, то ни за что не подумаешь, что это ретроспектива «Слепого», до того всё в нём самостоятельно. В то же время, тот, кто читал «Слепого» и взялся за «Ученика», узнает, наконец, секрет превращения Арлинга Регарди в мастера боя и причину взятия им на себя ноши халруджи. Особенно интересно это будет с той точки зрения, что Регарди слепой.
После прочтения первого романа я в отзыве восхваляла проработанность мира и персонажей нового для себя цикла (но не нового автора, так как рассказы Веры я до этого уже читала), и вот, когда пришло время писать отзыв на второй роман, я понимаю, что снова буду хвалить. Вера осталась верна манере проникать в самые мелкие детали созданного мира, объяснять и подкреплять поступки своих героев, строить сюжетную линию не из батальных событий, а почти осязаемых метаний души Арлинга Регарди. Крепость её работы заставляет снимать воображаемую шляпу, ей-богу. Эта книга придётся по нраву тем, кто ждал достоверных персонажей без незаслуженных прокачек и богатых миров с уникальной системой ценностей.
Как ни странно после таких фраз это говорить, но «Индиговый ученик» — просто фэнтези. Не боевая, не авантюрная, не дарк, а просто фэнтези. Эпопейного размера, правда. Размер оправдан целью, которую, кажется, поставила себе Вера – показать постепенность преображения, а не сам факт его, и тут она поработала на славу: Арлинг Регарди, в самом начале беспечный сынок власть предержащего, преодолевает не только внешние преграды слепоты, но больше внутренние, работа идёт на психологическом уровне, хотя уроков видения мира без глаз в романе предостаточно. Этот герой не тянет на героя без страха и упрёка в самом начале и почти до конца, и то, как он становится им, и есть этот роман.
Да, кстати об уроках! Работа со слепым, да и вообще физически увечным героем налагает на автора обязательство во всём следовать условию увечности, иначе читатель просто не поверит. Так вот Регарди Петрук – самый всамделишний слепой, о котором мне доводилось читать. И если в конце он «видит» цвет какого-либо предмета, то это не от забывчивости автора, а от хорошо выученного урока, который преподаётся ему не единожды, но всегда, в каждой главе.
Интригующие персонажи учителя Арлинга имана и его сестры добавляют красок и глубины в созданный мир, так как они неотъемлемы от его культуры и религии, и до них далеко друзьям Регарди, найденных в этой же стране. Большинству друзей, я хочу сказать, так как есть такие, которые становятся дороги и Арлингу, и читателю. Вторая половина романа погружена в печаль именно по причине ценности всех этих персонажей.
Аннотация издателя. В пережившем вторжение, войну и планетарную катастрофу индустриальном мире через тысячи лет мрака и бедствий воцарилось время меча и магии. Природа залечивает раны, время стирает память о минувшем, но прошлое возвращается так же, как кровь из открывшейся раны пропитывает одежду. Ужасные знамения, происходящие в маленьком городке, пытаются разгадать храмовые старатели. С ними — юная послушница из Приюта Окаянных.
У каждого автора имеются книги, с которых читатель может начинать знакомство с его творчеством – так называемые книги-хиты, одновременно особенные и подходящие для всех читательских аудиторий. То же самое можно сказать и о книгах, которые лучше отложить до времён тотального поклонения автору – когда уже и стиль, и жанры автора изучены от и до, когда любая новая книга прокатывает только так, пардон за слог, с незначительными поправками на самоповторы. И то и другое, конечно, крайность, но вы же помните многочисленные темки на форумах а-ля «с чего начать читать господина Пупкина, посоветуйте»?
Вот перед нами новинка Сергея Малицкого, вышедшая буквально месяц-два назад и уже собравшая некоторое количество оценок. Новинка жанра «фэнтези». Как известно, Малицкий препарирует тяжеловатую версию фэнтези классической, где нет волшебства, а есть магия (всегда работающая в стиле гаечного ключа в вопросе про жизнь), где нет эльфов и гномов, но есть тёмные силы (также в лице людей, магов, тварей и проч.), где герой сперва не герой, а так, место пустое (с последующим выковыванием характера, как правило). Замечу также, что последний момент не имеет ничего общего с известной в определённых кругах прокачкой героя, свойственной книгам развлекательной направленности. А какая направленность у книг Малицкого? Выше про гаечный ключ было. Ну, вот такая и есть. Беспросветная.
Новая история знакомит читателя с новым миром (а надо сказать, Малицкий любит рисовать миры, а потом жить в них, да ещё и читателя туда прописывать), в котором в некоем городе вот-вот произойдёт то же, что случилось много лет назад в другом некоем городе. Почему произойдёт и кто всем заправляет – это главная загадка романа, которую отгадывать придётся компании героев. Комплект из юной девицы, сил пока недораскрытых, её наставника (сила без границ), судьи и палача (тут с названиями неразбериха, потому что эти двое как бы не совсем судья и палач) предлагается читателю сперва, затем разбавляется новыми лицами (в основном наёмниками и тоже с приличным запасом сил), потом прореживается (как бы напоминая, что мы тут не развлекаться собрались), а в финале комплектуется по новой. С героями знакомимся по классической схеме: толика прошлого, пара капель настоящего, самая малость планов, и вот перед нами сложный герой или героиня. Правда, «перед нами» тянется через весь роман, так что даже в самом конце герои не раскрываются до конца, словно говоря: «Айда за нами в продолжение, там мы тебе расскажем, кто есть кто». А так как героев много, да притом как бы все главные, половина книги – история не города, в котором вот-вот грянет холивар, а жизни (и местами становления) героев. Но вторая половина, надо отдать должное автору, – это всё-таки реально история, плотная-плотная, как деревенская сметана, завязанная на пророчествах, вере, иномирах, лекарях, не-людях и драконах. Это своего рода квест, в котором должны быть найдены а) ответы на все вопросы, б) дракон – и строго в пределах города. И время уже поджимает. Успеют или нет?
Пока читатель доберётся до финала, автор из него все соки выжмет: словно многотомную эпопею ужали до размеров стандартной четырёхсотстраничной книжки. Это и плюс, и минус романа, о которых нельзя молчать, но которые я предлагаю оценивать каждому самостоятельно. Я лично вижу такой концентрат, из которого без новых задумок выйдет ещё томика два, с новыми – и того больше. Этот концентрат не пища для ума, так как роман далёк от нотационности, но с ним можно лопнуть от любопытства – потому что все хвосты автор унёс в продолжение!
Почему концентрат может быть минусом. Во-первых, он не позволяет считать книгу хитом – от неё шарахнется любой неподготовленный читатель, не имеющий представления о том, что есть творчество Малицкого (хотя может найтись и читатель, который воскликнет: «Святые небеса, да ведь это то, что мне давно хотелось почитать!»). Во-вторых, он делает книгу сложной для восприятия (следи за героями, следи за героями, следи за героями, блин, кто из них кто?!); любое имя воспринимается как географическое место и наоборот. Притом стиль автора в этой книге как будто прибавил в весе и стал ещё более мудрёным, хотя такое даже представить сложновато.
Иными словами, если вы взялись за Малицкого впервые и попали на эту книгу – будьте готовы к гаечным ключам. Если же начитаны этим автором – вперёд: это как после пазла на тысячу элементов взять пазл на две. Много загадок, много имён, магия разной силы – всё это Малицкий. В «Очертание тьмы» умножайте автора на восемь.
[IMGRIGHT]https://data.fantlab.ru/images/editions/b...[/IMG]Очень своеобразная книжка. Любовно-эротическая. Но при этом – и во-первых, кстати, – славяно-мифологическо-фэнтезийная. С научными изысканиями в области магии. И с магами, но тоже очень своеобразными.
Ранее роман назывался «Убьём в себе Додолу», что, надо сказать, вполне соответствовало замыслу, хотя и не в полной мере. Я имею в виду, что у романа имеется гораздо больше сюжетных линий, и убийство Додолы – лишь одна из них (та самая любовно-эротическая). А новое и современное название – «Узревший Слово» – также цепляется за одну из линий, но в этот раз – за сам лейтмотив.
Признаюсь, взяв читать этот роман (первый в цикле), я не представляла, с чем столкнусь. Вот даже жанрово. Но прелесть «Узревшего» состоит в том, что с самых первых строк определяется и жанр, и стиль, и идейная составляющая, и можно сразу определить, пойдёт у тебя эта вещь или нет. У меня пошла. Меня захватила загадка личности. И сразил живой, несмотря на обилие старославянских слов, язык.
Но если сперва мне показалось, что я столкнулась с ироничной фэнтези, где действие происходит на этакой альтернативной Руси и где магия правит наукой, то уже следующая глава принесла отнюдь не ироничных жестокостей и заставила усомниться в характеристиках текста. Нет, мне всё равно чудилась в некоторых фразах авторская насмешка (особенно это проявлялось, когда автор оперировал главным героем – чародеем Светом Смородой), но я вынуждена была отнестись к роману серьёзнее. Он предлагает не только настоящее героев (основных персонажей трое), но и их прошлое (отнюдь не лучезарное, но объясняющее текущее положение дел), а ещё он даёт загадку, преступление и расследование. И всё это щедро овеяно славянской мифологией. Можно даже сказать, что роман прежде всего – дань этой мифологии, а после уже – фэнтези и всё остальное. Мифология тщательно разжёвана, взаимосвязь богов и человека качественно обоснована, поведение героев логически подчинено этой взаимосвязи, то есть мир автором прописан тщательно, за что ему и поклон.
Но мир миром, а что герои? Тут у нас лекарь со сдвигом на сексуальной почве, тут служанка с влюблённостью в хозяина, а тут вот чародей Свет Сморода, главный герой, который потому идёт последним в моём списке, что, несмотря на заглавность, исполняет роль коренника, а пристяжные лекарь и служанка тянут его на своих плечах. И что странно: образы вроде все прорисованы, а цель видна только у двоих. И главные события-то кружат в основном вокруг Смороды, а ярче и оттого интереснее расписаны лекарь и служанка. Эти двое живее всех живых, оттого и сопереживаешь именно им, а не главному герою. Возможно, это вкусовщина, но для меня личность чародея пока ещё не раскрыта до конца. Может, в следующей книге?..
А ещё здесь есть таинственная дама, личность которой надо установить Смороде и которая оказывает влияние на лекаря со служанкой. А ещё есть изобретение, которое может перевернуть магическую науку вверх дном и заставить магию исчезнуть. И преступление есть, да не одно, и колдовство запрещённое и силы невыясненной, и догадки относительно таинственной дамы. И совершенно неожиданный финал, который не поддаётся никаким предсказаниям и превращает моё представление о нём как об эротичном в представление как о любовном. Метаморфоза, признаться, ошарашивает, но смягчает финал.
Несмотря на непривычное единение эротики (или любовной истории, что, наверное, правильнее), научных изысканий и магии, «Узревший Слово» не является строго развлекательным или только серьёзным произведением. При этом в нём совершенно нет поучительности, равно как нет и экшена. Это не боевая фэнтези, несмотря на обилие магов. И не конкретно любовная история, хотя здесь есть и влюблённые. Можно ли назвать роман научной фэнтези? Можно попытаться. А только я обязательно к циклу вернусь, потому что более, чем научные приветы от магии, мне в романе понравились душевные холивары героев.
У цикла «Кодекс предсмертия», к которому относится рецензируемый роман, имеется одна особенность: каждый роман не есть продолжение предыдущего, а есть новая история, новые герои, иногда даже новый мир. Это, конечно, не значит, что у романов совсем нет связующего звена, и при этом полностью самостоятельными их назвать нельзя, но ни одна часть «Кодекса» не является продолжением как таковым. Из романа в роман кочуют герои, но никогда не знаешь, кого из них встретишь в следующем путешествии.
Итак,«Печать льда», третий роман цикла и третья же новая история. Для неё автор придумал новый мир и скрепил его новыми законами, так что читателю, прошедшему первый и второй квесты «Кодекса», придётся все прошлые знания отринуть. В новом романе живёт странной жизнью город, окружённый огнём, а люди в нём рассыпаются пеплом, когда умирают. В целом очень близко к тёмной фэнтези, но, забегая вперёд, скажу, что «Печати» до её предшественников далеко. Жанр данного романа следует определять как чистую фэнтези (но, конечно, следует помнить, что фэнтези Малицкого – это не гномы и эльфы, а магия и люди).
Расстановка сил даётся не сразу, но сразу определяется главный герой – юный Рин Олфейн, наследник магистерского кресла и герба семьи, у которой врагов обнаруживается едва ли не больше, чем было друзей. При этом проблема с наследованием не единственная, есть ещё некая тайна самого города, тайна, связанная с его, можно сказать, силой, и ещё – клеймение огнём, которое Рин не проходит. Иными словами, наш герой влип. И дар целительства, которым он обладает, не поможет ему выпутаться из сетей города, окружённого огнём.
Автор по одному вводит в сюжет героев, которые будут либо помогать Рину добиваться правды о смерти отца, либо мешать ему во многих других делах, как-то: обретение опекуна с целью сохранения за собой всех привилегий семьи; сохранение жизни в условиях преследования собственным дядей; осознание того, что он есть и какой реально силой обладает (и обладает ли вообще). И это всё происходит на фоне подкрадывающейся к городу войны и раздора между владеющими, по сути, городом магами. Хорошо, что у Рина появляется надёжный друг-телохранитель и – вопреки всему – мастерски владеющая холодным оружием опекунша.
Маги у автора тоже разные, как и главные герои. Разных мастей и с разными целями. Они словно бы делят город, невидимо вырывая его друг у друга, и тем запутаннее сюжет, чем коварнее их планы, случайно становящиеся известными героям. Ну то есть как случайно… смерть – постоянный зритель и главный актёр в романах цикла, так что удивляться выбору средств не приходится. И хотя автор сбавил обороты по отправлению второстепенных персонажей в ад, роман всё равно остаётся острым – отчасти благодаря большому запасу магов, отчасти – способности жителей самокремироваться.
Таинственности сюжету придаёт образ опекунши, которая пришла из огня и не помнит, кто она и откуда. Хотя у читателя, знакомого с «Муравьиным мёдом» и «Оправой для бездны», вскоре рождаются определённые подозрения, всё же до самых последних глав нельзя точно сказать, будет ли «Печать льда» связана с собратьями именно через эту героиню. Или каким-то образом развернётся судьба дочери звонаря, которая играет не последнюю, но и не главную роль в романе? И ещё прошлое самого города, устоявшего перед огнём и рождающего лёд в своих недрах – может, отсюда что-то придёт?
Если сравнивать роман с двумя предыдущими частями цикла, то он уступает им в накале страстей. Кратко о минусах: любования оружием есть, битвы нет. Но финал роман вытягивает, тут не отвертишься. Вскрывается наконец-то связь с «Мёдом» и «Оправой», и судьбы как-то более-менее определяются, враги и старые друзья меняются местами и тоже, можно сказать, занимают долженствующие им места, а город накрывает война. Много кто умирает.
Как итог: более легковесное продолжение в целом смертельного цикла.
облако тэгов
