Пол был покрыт ковром с геометрическими узорами и жёлтыми кольцами, напоминающими планетарные орбиты. На одной из стен висела фотография Млечного Пути, поднимающегося над гавайским вулканом Мауна-Кеа. Вдоль одной из стен комнаты стоял диван из искусственной кожи. Напротив него был небольшой холодильник с запасом орешков и соевого молока.

Ближайшая ванная комната находилась через два ряда дверей, защищенных паролем.

Это логово Джеффри У. Марси, обладателя кафедры Уотсона и Мэрилин Альберт по поиску внеземного разума, а также, если не считать космического аппарата-робота «Кеплер», самого плодовитого американского первооткрывателя инопланетных миров, так называемых экзопланет, вращающихся вокруг звёзд за пределами Солнечной системы.

Августовским вечером доктор Марси, седовласый, с бородкой и лукавыми глазами, с агрессивной эмпатией, как обычно, сидел в углу на старом деревянном стуле. Перед ним были компьютерные экраны и видеодисплей, соединявший его с Мауна-Кеа, где находились телескопы Кека, два самых больших в мире, диаметром 40 футов.

Он нажал на значок на одном из своих экранов. В трёх тысячах миль к западу и на высоте 14 000 футов в луче телескопа «Кек I» появился стеклянный контейнер размером и формой напоминающий банку из-под тунца, между которым и звёздами находился калибрующий слой газообразного йода.

Он отметил, что это было дальше, чем космический телескоп «Хаббл».

В ту ночь на Мауна-Кеа для наблюдения были выставлены несколько десятков наиболее перспективных объектов, обнаруженных космическим аппаратом «Кеплер» НАСА, который занимается поиском планет.

— Это Земли, — сказал доктор Марси, указывая на экраны. — Всю свою жизнь я направлял телескопы на звёзды, не зная, есть там планеты или нет. Теперь мы знаем.

Он сделал паузу.

Человечество, по его словам, пережило особый, но горько-сладкий момент.

На протяжении тысячелетий люди смотрели на ночное небо и задавались вопросом, не одиноки ли они в этих звёздных глубинах, есть ли там место, подобное Земле, и как они могли бы это узнать.

Всего 20 лет назад в респектабельных академических кругах идею о других мирах и другой жизни отвергали как научную фантастику. Теперь у астрономов есть доказательства того, что там, за пределами Солнечной системы, планет больше, чем звёзд. Миллиард шансов для Дарвина, миллиард потенциальных сделок с недвижимостью, миллиард сбывшихся научно-фантастических мечтаний — знаковый сдвиг в космической перспективе, в котором доктор Марси сыграла ведущую роль.

Он и его коллеги были на пороге открытия, которое позволило бы сказать, насколько распространены в галактике миры, похожие на Землю.

Доктор Марси упоминался как претендент на Нобелевскую премию.

Но «Кеплер» сломался после четырёх лет успешной охоты за планетами, и планы грандиозной, широко разрекламированной космической миссии, известной как «Поиск планет земной группы», которая могла бы получать изображения далёких планет, исследовать их атмосферу и, возможно, составлять карту их поверхности, чтобы определить, пригодны ли они для жизни и населены ли они, рухнули.

Он опасался, что на поле боя приближается затишье.

— Что мы будем делать, когда выжмем из Кеплера всё до последней капли? — спросила доктор Марси. — Часть меня уже скорбит.

Космические Мечты

Дорога в подвал математического корпуса была ухабистой и долгой, и доктор Марси получил эмоциональные травмы, которые не мог скрыть. Он родился 59 лет назад в Сент-Клэр-Шорс, штат Мичиган, и получил, по его словам, «обычное» воспитание в долине Сан-Фернандо, проникнувшись любовью к спорту и космосу. Его героем был Карл Саган, астроном из Корнеллского университета, автор бестселлеров и ведущий сериала «Космос» на канале PBS.

Он учился в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, а затем в Калифорнийском университете в Санта-Крузе, где получил докторскую степень, используя спектроскопические измерения для изучения магнитных полей звёзд.

Но вскоре после этого звёздная дорога почти закончилась. Доктор Марси получил престижную постдокторскую стипендию, чтобы продолжить свои магнитные исследования в обсерватории Маунт-Вилсон в Пасадене, штат Калифорния, где он должен был использовать тот же телескоп, с помощью которого Эдвин Хаббл в 1929 г. открыл расширение Вселенной.

Но измерения доктора Марси не сработали, и его предыдущие результаты подверглись критике со стороны других астрономов. «В Пасадене меня по-настоящему разгромили», — вспоминал он.

Он был опустошён. Он чувствовал себя глупым и необдуманным. «Я был таким очевидным мошенником», — вспоминал он свои мысли. Он проконсультировался с психиатром.

Он задумался, не склонен ли он к суициду. Затем он задумался, как бы это узнать.

По его словам, переломный момент наступил однажды утром в 1983 г., когда он принимал душ и размышлял о конце своей карьеры астронома. Он решил, что если ему суждено сгореть, то он сгорит, делая то, во что верит. Он поклялся провести остаток своей карьеры в поисках жизни во Вселенной. Это означало поиск планет вокруг других звёзд.

«Вам нужны планеты, — сказал он. — Это ключевой момент. Логичной платформой для жизни является планета».

К тому времени, как он вышел из душа, его пальцы все сморщились.

«Я никогда не забуду, как мне было плохо в той душевой», — сказала доктор Марси.

Огонь в животе

Когда в 1983 г. его стипендия закончилась, доктор Марси устроился преподавателем в Государственный университет Сан-Франциско, где не было программы докторантуры. В свободное время, между преподаванием и починкой телескопа на крыше научного корпуса, он собрал команду студентов, чтобы они работали над тем, как найти планеты вокруг других звёзд — если они там есть.

Одним из его студентов был Марио Савио, бывший лидер движения за свободу слова в Беркли в 1960-х годах. В своём кабинете доктор Марси хранит фотографию мистера Савио, который впоследствии преподавал физику в Университете Сономы и умер в 1996 г. в возрасте 53 лет. Он был блестящим учёным, вспоминал доктор Марси, но «ненавидел писать компьютерный код».

Большой прорыв произошёл, когда осенью 1986 г. в его кабинете появился аспирант Р. Пол Батлер, только что получивший степень бакалавра по химии.

В 1952 г. выдающийся астроном Отто Струве предложил способ поиска планет. Он отметил, что планета оказывает на свою звезду небольшое гравитационное воздействие, вызывая колебания в движении звезды, наблюдаемые с Земли. В принципе, это можно обнаружить по небольшим изменениям длины волны света, исходящего от звезды, подобно эффекту Доплера, из-за которого меняется высота звука сирены скорой помощи, когда она проезжает мимо. Но для того, чтобы увидеть что-то вроде Юпитера, требовался спектрограф, способный обнаруживать сдвиги в одну часть на 10 миллионов.

У нового аспиранта доктора Марси, по его воспоминаниям, “горел огонь в животе", и он поручил ему найти способ сделать спектрограф достаточно чувствительным для выполнения этой работы. Доктор Марси уже знал, что в Маунт-Уилсоне солнечные астрономы калибровали свои спектрографы, пропуская солнечный свет через йод, который поглощает свет на определенных длинах волн, создавая темные линии, похожие на щели в частоколе, которые могут служить ориентирами.

Рассмотрев другие идеи, они с мистером Батлером остановились на йоде для калибровки своей собственной машины. Мистер Батлер изготовил ячейку для хранения йода, и в 1987 г. они установили её на трёхметровый телескоп Шейна в университетской обсерватории Лик за пределами Сан-Хосе и начали наблюдать за звёздами.

Им потребовалось восемь лет, чтобы усовершенствовать свои методы и найти планету. Сдвиги в длине волны можно было легко спутать, например, из-за изменений в атмосфере от ночи к ночи или даже от момента к моменту. Те же эффекты, из-за которых звёзды мерцают, могут сделать их планеты неразличимыми.

«Мы боролись без какой-либо дорожной карты, — сказал доктор Батлер, который в процессе получил докторскую степень в Университете Мэриленда и сейчас работает в Институте науки Карнеги в Вашингтоне. — Никто не знал, кто мы такие. Те немногие, кто знал, что мы пытаемся сделать, также понимали, что наши поиски в лучшем случае были донкихотскими, а скорее всего, просто смехотворными».

Натали Баталья, которая тогда была студенткой в Беркли, а теперь руководит проектом «Кеплер», согласилась.

Доктор Марси, по её словам, «был профессором из Университета Сан-Франциско, он ошивался в Беркли, работая над программой, в которой никто не был уверен, что из этого что-то выйдет».

Джефф Марси — охотник за экзопланетами, который смотрит на миллиарды планет, которые, как мы теперь понимаем, вращаются вокруг других звёзд, и видит в этом почти космическую гарантию существования разумной жизни.

‘Как будто находишься на Корабле Колумба’

Как раз в тот момент, когда они научились хорошо искать, доктора Марси и доктора Батлера схватили.

Осенью 1995 г., используя ту же методику, команда под руководством Мишеля Мэя и Дидье Кело из Женевского университета обнаружила планету примерно в два раза меньше Юпитера, которая вращается вокруг звезды 51 Пегаса на расстоянии около 50 световых лет всего за четыре дня — намного ближе к Солнцу, чем Меркурий. Это стало большим сюрпризом. Юпитеру требуется 12 лет, чтобы совершить оборот вокруг Солнца, и астрономы предполагали, что другие планетные системы устроены так же, как наша.

Доктор Марси и доктор Батлер поспешили в обсерваторию Лик и подтвердили существование новой планеты. Они спустились с горы в приподнятом настроении.

«Это было похоже на путешествие на корабле Колумба», — сказал доктор Марси.

Их собственное время пришло несколько недель спустя.

Ранним утром 30 декабря доктор Марси и его жена Сьюзан Кегли готовили дом к новогодней вечеринке, когда позвонил доктор Батлер и вызвал его в офис. «Он сказал только: «Джефф, иди сюда», — вспоминал позже доктор Марси.

На графике, когда он добрался туда, был показан цикл изменения скорости гигантской планеты, вращающейся вокруг звезды 70 Девы, примерно в 60 световых годах отсюда.

В течение следующих двух лет они обнаружили ещё 10 планет, что вызвало заголовки в СМИ, но также и ожесточённые споры, как будто доктор Марси так и не вышел из душа. Некоторые известные астрономы утверждали, что команда Марси-Батлера путала звёздные пятна или двойные звёзды с планетами. Обнаруженные ими системы слишком сильно отличались от нашей Солнечной системы, чтобы их можно было воспринимать всерьёз.

«В течение трёх или четырёх лет нам никто не верил», — сказал доктор Марси.

Однажды его пригласили выступить с докладом на важной встрече в Хьюстоне, где находится Институт Луны и планет. Но когда он приехал, его провели в маленькую комнату, где его допрашивали полдюжины учёных.

«Это повергло меня в ступор, — сказал доктор Марси. — Я снова почувствовал себя глупо».

Наконец, в ноябре 1999 г. группа доктора Марси и другая команда под руководством Дэвида Шарбонно из Гарвард-Смитсоновского центра астрофизики более или менее одновременно обнаружили тень планеты, пересекающую, или «транзитирующую», перед звездой, которая уже была замечена в колебаниях. Сочетание колебаний и мигания невозможно было объяснить ничем иным, кроме как присутствием планеты.

Наконец-то заслуженное признание? Возможно, но доктор Марси по-прежнему спешит отметить, что возражения против его работы так и не были сняты.

Один из критиков, Дэвид Блэк, астроном из Лунно-планетарного института в Хьюстоне, говорит, что в науке не принято извиняться.

«Это никогда не было личным, как он, кажется, думает, по какой-то причине, которую я так и не смог понять, — сказал доктор Блэк. — Я думаю, что Джефф заслуживает всех похвал и признаний, которые он получил за свою работу».

Напряженные отношения

К концу десятилетия доктор Марси и доктор Батлер, к которым присоединился старый наставник доктора Марси Стивен Фогт из Калифорнийского университета в Санта-Крузе и Дебра Фишер, ныне работающая в Йельском университете, оказались в жёсткой конкурентной борьбе с командой доктора Мэйора, которую часто называли «швейцарцами». Обе группы опережали друг друга, увеличивая количество открытых планет.

Доктор Марси и доктор Батлер были награждены первой медалью «За заслуги в биоастрономии» Международным астрономическим союзом, что положило начало лавине медалей и наград. Доктор Марси был избран членом Национальной академии наук и участвовал в шоу Дэвида Леттермана.

«Мы приближаемся к ответу на главный вопрос о том, есть ли там жизнь, — сказал он в 2004 г. — Мы пытаемся найти наши собственные корни, химические и биологические, в звёздах».

К концу 2005 г. они с доктором Батлером нашли 107 планет. Они были Бэтменом и Робином в астрономии. Но по мере развития их сотрудничества возникали разногласия, и доктор Батлер чувствовал себя всё более отстранённым, в то время как репортёры стекались к красноречивому и эмоциональному доктору Марси.

Доктор Батлер был более резок. Когда его попросили прокомментировать ситуацию, он, скорее всего, проворчал, что с нетерпением ждет дополнительных данных. “Некоторые люди хотят быть астрономами“, — сказал он в интервью несколько лет назад. “Другие люди просто хотят выступить в роли астронома по телевизору”.

Ситуация обострилась в 2005 г., когда доктор Марси и доктор Мэйор получили премию в размере 1 миллиона долларов, ежегодно присуждаемую покойным гонконгским киномагнатом и филантропом Ран-Раном Шоу.

Доктор Марси не рассказывал остальным членам своей команды о премии, пока не вернулся из Гонконга.

«Я боялся, что это приведёт к разводу, который, собственно, и произошёл», — сказал он позже.

Созвездие Лебедя, которое Кеплер исследовал на наличие планет

В 2007 г. доктор Фогт ушёл из команды, заявив, что потерял доверие к руководству доктора Марси. Вскоре за ним последовал доктор Батлер. Настоящими героями в истории с экзопланетами, написал он в электронном письме, являются астрономы, которые создают приборы. «В моей карьере и в карьере Джеффа Марси самым важным человеком является Стив Фогт».

В недавнем интервью явно испытывающий неловкость доктор Марси сказал, что он опечален, но не удивлён, сравнив раскол с распадом «Битлз». «Я бы никогда не бросил Пола и Стива, — сказал он. — Они — моя семья, точка».

Он не стесняется своей известности. «Я нравлюсь СМИ, — сказал он и добавил: — Мне повезло. Профессиональные астрономы знают, что я начинал с нуля». Доктор Марси передал большую часть своей премии Калифорнийскому университету в Санта-Крузе и Университету Сан-Франциско.

Доктор Баталья из проекта "Кеплер" сказала, что соперничество первых дней поиска экзопланет сказалось. “Это была очень напряженная конкуренция”, — сказала она. “Этого не должно было быть. Все стремились быть первыми ”.

Развод имел серьёзные последствия для автоматизированного поиска планет — роботизированного телескопа, который доктор Фогт и доктор Марси планировали построить в обсерватории Лик, но строительство затянулось на годы. «При разводе дети — это телескопы», — сказала она.

В конце концов доктор Марси согласился разделить время работы на телескопе с командой доктора Фогта и доктора Батлера. Они тянули жребий, чтобы разделить 1700 звёзд из списка целей и 12-летние данные.

«В конце концов, вы стараетесь поступать благородно», — сказал доктор Фогт. Он начал работать в этом году.

Эпоха 'Кеплера'

Затем появился «Кеплер».

Космический аппарат НАСА был запущен в 2009 году на околоземную орбиту вокруг Солнца. Его задача состояла в том, чтобы в течение четырёх лет наблюдать за одной группой звёзд в поисках периодического затемнения, которое могло бы означать, что планеты проходят перед своими солнцами.

Главной целью было найти планеты, похожие на Землю. Доля звёзд с такими планетами известна как eta-Земля; она является ключевым фактором в так называемом уравнении Дрейка, используемом для расчёта количества разумных цивилизаций в галактике.

Доктор Марси, слева, и партнер по исследованиям, доктор Пол Батлер, в обсерватории Лик в 1997 г. Доктор Батлер в конце концов ушел из команды доктора Марси.

Если когда-нибудь у нас появится возможность выйти из нашего космического кокона, этот ответ поможет нам решить, есть ли куда идти и как далеко может находиться ближайшая обитаемая планета.

Или, как сказал Уильям Боруцки, который 20 лет убеждал НАСА взяться за проект «Кеплер»: «Мы предоставляем данные, необходимые человечеству для выхода в космос».

«Кеплер» потряс небо, как будто оно было деревом. За первый год было обнаружено более 1000 возможных планет.

Доктор Марси был членом научной группы «Кеплера» с самого начала, в 2001 г. Но только в 2007 г., по его словам, у него наконец появилось время начать посещать собрания. “Это изменило мою жизнь, показав планеты размером с Землю”, — сказал он.

«Джефф — хороший парень», — сказала доктор Баталья, заместитель научного руководителя «Кеплера». Она описала его как любезного члена команды, щедрого на похвалу и старающегося сделать так, чтобы молодые астрономы чувствовали, что их ценят.

Когда в 2012 г. астрономы «Кеплера» поняли, что для их исследования потребуется больше времени, чем планировалось, доктор Марси надел своё «счастливое нижнее бельё», как он выразился, и отправился в штаб-квартиру НАСА, чтобы попросить больше времени. «Это для моих студентов», — сказал он тогда.

Когда год спустя система наведения телескопа «Кеплера» вышла из строя, прервав его поиски планет, доктор Марси впал в театральную депрессию. Взяв за основу стихотворение У. Х. Одена, он написал:

Остановите все часы, отключите Интернет,

Не дайте собаке залаять сочной костью,

Пусть реактивные самолеты кружат ночью над головой,

Запись неба над Лебедем: «Кеплер» мертв.

‘Цыпленок Джефф’

Доктор Марси живёт на холмах Беркли с доктором Кегли, «женой, химиком, богиней», как он сам пишет на своём сайте, — химиком-экологом и генеральным директором консалтинговой фирмы Pesticide Research Institute. На их заднем дворе стоят ульи, украшенные астрономическими символами, и пасутся куры, из-за чего сын одного из его аспирантов называет его «Цыплёнок Джефф».

Общественное сознание — часть его идентичности. В Санта-Крузе он ходил по инженерным и оптическим лабораториям и наклеивал стикеры «Мужчины против изнасилований» на обнажённые фотографии.

В Беркли он регулярно выходит на теннисные корты с женской командой. «Они дают мне уроки», — сказал он. Возможно, в связи с его собственными годами сомнений в себе на его сайте также есть раздел о депрессии и осведомлённости о суициде. «Теперь я знаю, что был не один, — сказал он о тех мрачных днях в Пасадене. — Это распространённое явление».

Когда-то доктор Марси был аутсайдером без будущего, теперь у него есть свой выбор сотрудников и студентов. “Мои студенты даже умнее, чем мои аспиранты”, — сказал он недавно. Он также принял свободу быть откровенным.

На встрече в Массачусетском технологическом институте в 2011 г. он поразил своих коллег гневной тирадой о том, что они все вместе не смогли добиться одобрения проекта «Поиск планет земной группы», и призвал президента Обаму сделать заявление в духе Кеннеди о том, что мы отправим зонд к Альфе Центавра. Эта миссия возродила бы агентство и, возможно, страну, которая, по его словам, растрачивает своё технологическое лидерство в мире.

«Каждый молодой человек задаётся вопросом: «Что будет делать моё поколение такого, чего не делали мои родители?» — сказала доктор Марси.

Его бывший студент Эндрю У. Ховард, ныне работающий в Гавайском университете, сказал, что доктор Марси умел видеть общую картину и понимать, что делать дальше.

«Он пытается найти правильный ответ, — сказал он. — Он не концентрируется на мелких деталях».

Эта тенденция проявилась прошлой осенью, когда Эрик Петигура, ещё один аспирант доктора Марси, на основе собственного анализа данных «Кеплера» объявил, что примерно у пятой части из 100 миллиардов звёзд, похожих на Солнце, в галактике есть потенциально пригодные для жизни планеты размером с Землю. По сути, он опередил команду «Кеплера» с первой оценкой важнейшей «эта-Земли».

Под руководством доктора Марси мистер Петигура провёл предыдущие два года, создавая и тестируя собственную версию компьютерного конвейера, с помощью которого анализировались данные «Кеплера». «Узнать о существовании планет, похожих на Землю, можно только один раз, — сказал ему доктор Марси. — Эрик, ты справишься; можешь поспать потом».

Это заявление затмило собой важную встречу по экзопланетам в Исследовательском центре Эймса НАСА, хотя астрономы и согласились с тем, что это была лишь первая из множества попыток найти эту-Землю. По словам астрономов, анализ г-на Петигуры был полон предположений и экстраполяций, которые будут проверены и перепроверены в ближайшие годы.

Как отметил, в частности, доктор Баталья, «у нас пока нет планет-кандидатов, которые были бы точными аналогами Земли по размеру, орбите или типу звезды».

Тем не менее доктор Марси назвал себя «взволнованным», сказав, что это была самая важная работа, в которой он участвовал. Национальная академия наук недавно назвала их статью лучшей в области физических наук, опубликованной в прошлом году в журнале The Proceedings of the National Academy of Sciences, и присудила ей премию Коццарелли.

Звезды лета

Единственное, чего «Кеплер» не мог сделать без посторонней помощи, — это определить, на что похожи эти предполагаемые планеты. Записывая эти вспышки, он мог измерить размеры планет, но не их массу и плотность. Таким образом, не было возможности узнать, состоят ли эти миры из газа или из камней, как Земля.

Именно здесь на помощь пришёл доктор Марси вместе с телескопом Кека и его способностью измерять колебания и массы.

«Мы вкладываем все наши усилия в изучение планет размером примерно с Землю, — сказал доктор Марси, — не просто открывая, но и измеряя свойства планет размером с Землю.

«Грекам бы это понравилось, — добавил он. — Они бы поняли. Это не квантовая теория поля».

Ему было особенно интересно узнать, при каком размере планета превращается из каменистой с водой на поверхности и, возможно, пригодной для жизни, как Земля, в газовую, как Нептун. Этот вопрос представлял не только академический интерес, поскольку большинство планет, открытых «Кеплером», по размеру находятся между Землёй и Нептуном. По его словам, данные указывали на то, что точка перехода от каменистой к газообразной планете примерно в полтора раза больше Земли. «Кеплер» показал, что таких миров существует множество.

Но без «Искателя планет земной группы» или чего-то подобного поиск Земли 2.0 мог зайти не слишком далеко. Можно было бы найти планету с массой и орбитой Земли, объяснил он, но «откуда нам знать, что это не океанский мир, как у Кевина Костнера, или не сухой, как кость?»

Когда-то астрономия была романтичным и физически изнурительным занятием. Астрономы целовали своих супругов и детей на прощание и отправлялись в далёкие горы, где надевали лётные костюмы с электрическим подогревом, чтобы пережить холодную ночную вахту у телескопа.

В ту ночь доктор Марси настроил телескоп и спектрометр с помощью йода из банки с тунцом, а затем отправился домой, чтобы поужинать диким лососем, помидорами и инжиром со своего заднего двора. Подкрепившись, он вернулся, чтобы посмотреть, как Кеку удалось отправить данные с Гавайев в Беркли.

В течение следующих нескольких часов одна за другой в поле зрения появлялись звёзды-изгои, вокруг которых вращались предполагаемые планеты. «Это мои дети», — сказал он.

На одном экране был показан спектр звезды — чередование тёмных и светлых полос в зависимости от длины световых волн.

На другом экране были показаны предыдущие измерения цикла скорости этой звезды, проведённые в ходе предыдущих наблюдений. Некоторые из них выглядели как идеальные синусоидальные волны — признак того, что звезда ритмично колеблется под воздействием планеты; другие представляли собой шумные скопления точек, в которых можно было предположить закономерность. Доктор Марси комментировал происходящее так, словно навещал старых друзей.

«Это звезда, притягивающая к себе звезду», — сказал он, когда одна из них появилась.

Он указал на небольшое отклонение на другой кривой, которое указывало на наличие второй планеты там, где уже была одна. «Это, безусловно, можно опубликовать сейчас», — сказал он.

Другая звезда, старый знакомый, известный как 16 Лебедя B, продемонстрировала пилообразный характер движения, характерный для орбиты в форме яйца. Он вспомнил, что они с доктором Батлером были в его кабинете в 4 часа утра, когда впервые увидели её — четвёртую или пятую планету, которую они открыли, — «и это всё ещё интересно».

«Посмотрите на эту красоту, — воскликнул доктор Марси. — Это Исаак Ньютон, кричащий от радости из своей могилы». Он продолжил, усмехнувшись: «Это моя жизнь. Когда мы увидели это, мы были так взволнованы. Люди не понимали, что планеты могут двигаться по эллиптическим орбитам».

Эта мысль вернула его к тем дням, когда его критиковали.

«Для меня это похоже на чёрно-белый фильм, на самом деле фильм ужасов, — сказал он. — Я был очень расстроен.

«Кеплер научил нас тому, что планеты — обычное явление. Мы этого не знали».

Если анализ мистера Петигуры верен, сказал он, то ближайшие планеты, похожие на Землю, могут находиться на расстоянии 10-12 световых лет, в пределах досягаемости телескопа среднего размера.

“Если вы сделаете T.P.F., вы не вернетесь с пустыми руками”. он сказал, имея в виду устройство для поиска планет земной группы. “У вас их будет горстка. Итак, у нас есть домашнее задание”.

К тому времени небо на Гавайях затянуло тучами. “Плохие новости, но это астрономия”, — со вздохом сказал доктор Марси, отправляясь на поиски ярких звезд, которые могли бы пробиться сквозь облака.

«У большого телескопа есть одна особенность, — объяснил он. — Мы можем собирать много света сквозь облака».

Была полночь, когда он перешёл к следующей звезде, у которой было пять планет.

«Это здорово, — сказал он. — Мне это нравится». Для него ночь и Вселенная были молоды.

The New York Times

Биография

Джефф Марси наиболее известен тем, что руководил открытием 70 из первых 100 экзопланет, когда-либо обнаруженных вокруг других звёзд.

Доктор Марси вместе с Эриком Петигурой и доктором Эндрю Ховардом использовали данные «Кеплера» НАСА, чтобы определить частоту встречаемости планет размером с Землю вокруг звёзд, похожих на Солнце (Петигура, Ховард и Марси, 2013). Их исследование показало, что примерно у 20% всех звёзд, похожих на Солнце, есть планеты размером с Землю с температурой, подходящей для жидкой воды и, возможно, для жизни. Таким образом, в нашей галактике Млечный Путь есть по меньшей мере 10 миллиардов тёплых планет размером с Землю, потенциально пригодных для жизни.

Доктор Марси начал масштабный поиск внеземной разумной жизни под названием Breakthrough Listen, финансируемый Юрием Мильнером, и продолжает руководить масштабными поисками SETI с помощью нескольких телескопов, которыми управляет Space Laser Awareness.

Открыл первую систему планет вокруг звезды, похожей на Солнце (Upsilon Андромеды), совместно с коллегами из Гарвардского университета, а также с Полом Батлером и Деброй Фишер.