Речь о книге Питера Уоттса "Ложная слепота".Автор мне понравился, а книга — нет. Как такое может быть? Меня очень заинтересовали проблемы, поднятые Уоттсом в его произведении и совсем не понравился стиль. Вот сначала поэтому поругаюсь, а потом перейду к тому, что показалось интересным. Книга читалась неимоверно тяжело, и в основном, благодаря невнятному изложению, неожиданным выплескам флэшбеков, которые только сбивали и тормозили. В целом невысокая оценка именно за авторскую кандыбистость. Авторам НФ иногда кажется, что для них главное идеи и сюжет, а с вопросами стилистики можно не заморачиваться, чем угловатее будет, тем фантастичнее покажется читателям. Увы, но писателям-фантастам тоже не мешает работать над способностью связно и доступно излагать свои гениальные мысли, чтобы читатель не тратил лишнюю энергию на их понимание, а порой и расшифровку.

Что понравилось. Автор обозначает несколько, показавшихся мне интересными, идей. Во-первых, он касается проблемы несовершенства нашего мозга и пытается смоделировать предполагаемые проблемы при возможном контакте с инопланетным разумом. Можно сказать, что он указывает на некоторые баги нашей прошивки. В частности, название книги указывает на наличие такого явления в нашей психике как перцептивная слепота, у автора она — ложная, что отражает суть этого явления. Уоттс логично предполагает, что подобные эффекты невосприятия действительности могут касаться не только зрительного канала, но и других. И если инопланетные существа будут превосходить нас в этих аспектах, то они будут иметь огромное преимущество.

Касается Уоттс и того факта, что ум и разум не есть одно и то же, интеллект вполне может существовать без осознания, что, в принципе, уже сегодня демонстрирует нам искусственный (компьютерный) разум, в то же время осознание себя не требует особого интеллекта. Этот факт рано или поздно приводит к сращиванию биологического организма с машиной, рождая такое понятие как апгрейд человека. Об этом уже сегодня активно пишут футурологи разных мастей, считая, что это уже ближайшее будущее человечества.

Уоттс же показал, к чему могут привести такие процессы в дальнейшем, на космическом корабле оказывается 5 человек, но людьми, в строгом смысле этого слова, никто из их не является, все они специфически усовершенствованные модели Homo sapiens. В этом плане образ оживленного вампира Юкки Сарасти мне показался совершенно лишним, выглядит как некая дань автора моде — популярному фэнтезийному направлению.

Противостояние человеческого интеллекта, отягощенного сознанием, и "роршаховского" коллективно-бессознательного выглядит очень увлекательно и тревожно, повторюсь, возможно Уоттс обозначил реальные в будущем проблемы, если мы не одиноки в этой Вселенной. Сознание не в состоянии защитить своих носителей от неимоверно быстрого и проникающего интеллекта антиподов, считывающего любую полезную информацию и берущего под контроль практически всё, от чего зависят процессы жизнедеятельности на корабле землян.

Очень интересной показалась мысль о том, что субъекты типа болтунов воспринимают творческие продукты человеческого сознания как агрессию, по той причине, что для них эта информация совершенно бесполезна, но на её расшифровку тратится огромное количество энергии, чем наносится им серьезный урон. Интересная мысль, и для голого интеллекта, без эмоциональной сознательной составляющей, вполне логичная.

Вот именно эти вопросы показались мне достойными внимания. Что же касается чисто научно-фантастической стороны — факт первого контакта, технические аспекты, героическая гибель ради спасения цивилизации — это, что называется, стандарт.

"Пикник на обочине" — одна из самых культовых книг не только отечественной, но и мировой фантастики. Правы те рецензенты, которые пишут, что роман Стругацких породил свою особую вселенную, которая включает в себя огромное количество романов о сталкинге, фильмы и компьютерные игры.

Само слово «сталкер» было придумано авторами. За основу они взяли английский глагол to stalk, что означает, в частности, "подкрадываться", "идти крадучись".

Сегодня это слово и другие, образованные от него, распространились очень широко, они были применены при переводе книг Кастанеды, активно используются в индустриальном туризме. Конечно, своей популярностью «сталкер» в большой степени обязано фильму Тарковского, снятому по мотивам этого романа. А большинство представителей сегодняшней молодежи даже не подозревают, что совсем недавно этого слова никто не знал и в словарях его было не найти.

Роман очень многопланов, почти каждый читатель может найти в нем то, что ему покажется верным и близким. Я не буду здесь обсуждать версию премудрого Дмитрия Быкова, который проводит аналогию между зоной и СССР, что ж, и такое видение, безусловно, тоже имеет право на жизнь, но, даже, если Стругацкие и вкладывали такой смысл в свой роман, то он лишь одна из составляющих, и сводить всё только к этому – явное упрощение.

У книги прослеживается два вектора: научно-фантастический – всё, что связано с проблемой контакта цивилизаций и социально-фантастический – социальная и морально-этическая обстановка, складывающееся вокруг Зоны.

Начну со второго, в центре повествования сталкер Рэдрик Шухарт, житель призонного городка Хармонта, действие происходит где-то в конце ХХ века. Сюжет составляют четыре эпизода из его жизни, разделенные несколькими годами. Он занимается смертельно опасным бизнесом, конечно, причиной тому бедность и безысходность его жизни, но не только это. «Зона» с её артефактами становится смыслом его существования, противостояние ей – единственное, что он может делать хорошо. Он профессионал сталкинга высочайшего класса, и его суперчувствительность к проявлениям «зоны» говорит о том, что «зона» проникла и в него, и не только в кровь и гены, породив вместе с ним поросшую шерстью дочь, но и в каждый нейрон его мозга, в какой-то степени превратив Рэдрика в еще один из своих артефактов.

Научно-фантастический аспект – контакт цивилизаций. И здесь центральным является третий эпизод, единственный, в котором главным действующим лицом является не Шухарт, а Дик Нунэн – сотрудник некой спецслужбы, пытающейся контролировать деятельность сталкеров и оборот хабара. А ключевая сцена – его разговор в кабаке с лауреатом Нобелевской премии, исследователем феноменов «Зоны» Валентином Пильманом. Именно он озвучивает идею, ставшую заголовком книги – пресловутые Зоны, оставшиеся на Земле после посещения её пришельцами, всего лишь «пикники на обочине». Иная цивилизация воспользовалась нашей планетой в каких-то своих целях, и, возможно, даже не заметила человечество, и, возможно, на наше счастье; а, может, заметила, но не посчитала нужным вступать в прямой контакт.

Озвучивает Пильман и другие версии: посещения еще не было, зоны — это своеобразные контейнеры, заброшенные к нам для предварительного ознакомления с образцами материальной культуры инопланетян; посещение идет полным ходом, в зонах укрепились пришельцы и занимаются подготовительной работой в пользу «жестоких чудес грядущего».

Последняя версия не исключает разумность не только существ, подобных человеку, но и неких иных, понять которых мы не в силах. Недаром Пильман говорит, что мы сможем полноценно контактировать только с существами, обладающими психологией человека. А, если разумной является сама Зона, и артефакты с аномалиями, существующие в ней, это не космический мусор, брошенный на обочине, а особый, пока не понятный нам язык, на котором сущность пытается вступить в контакт. И здесь нельзя не вспомнить другую культовую книгу, по которой тоже снял фильм Тарковский, — «Солярис» Станислава Лема.

Сами артефакты и аномалии, описанные в книге, а их более трёх десятков, несут в себе каждый – некую социальную, философскую или научную проблему, разрешение любой из которых могло бы стать самостоятельным романом.

Ну, и в конце рецензии о конце книги, он открытый – мы сами должны решить, что произошло с Шухартом, когда он шагнул навстречу Золотому шару. Но, судя по тому, что он просит шар, чтобы тот сам разобрался и вытянул из него, что же ему на самом деле нужно, то выходит, что человечество еще не осознало настоящего смысла и цели своего существования, но у него есть исконная утопическая мечта: «Счастья всем, даром, и пусть никто не уйдет обиженным!»