Книга, разумеется, монументальная. Более крутой и более объёмистой биографии писателя-фантаста я, пожалуй, в своей жизни и не встречал. Но при этом надо признать, что как только прошел период его творческого расцвета — то есть, 20-е — 40-е годы ХХ века, — Эдгар Райс Берроуз, главный американский фантаст предвоенного времени, стал практически не интересен даже для своей американской публики, у которой появились куда более интересные кумиры вроде авторов журнала «Эстаундинг Сайнс Фикшн». И интерес к нему сохранился только благодаря кино и многочисленным экранизациям романов о Тарзане, снятым в 30-е — 40-е годы и даже попавшим в СССР в 40-е — 50-е, но уже как «трофейное кино» — из германских киноархивов. А вот попытка экранизировать канонический роман о Джоне Картере на Марсе, предпринятая в Голливуде уже в наше время, обернулась серьёзным коммерческим провалом. В общем, сам я эту книгу не то чтобы прочитал, а скорее внимательно пролистал в 1982 году, получив ее всего на 2 недели (или всё же на месяц?) по МБА (межбиблиотечному абонементу) из ВГБИЛ (Всесоюзной библиотеки иностранной литературы) — была тогда такая странная и уникальная возможность, про которую мало кто знал, а мне про нее подсказал в ответном письме Вл.Гаков (то ли Михаил Ковальчук, то ли Владимир Гопман), которому я каким-то образом умудрился написать через издательство «Знание» после прочтения их великолепной брошюры «Виток спирали» (о современной американской НФ). А вот данные о поступлении новых книг в фонды ВГБИЛ можно было найти в специальном бюллетене, который эта библиотека ежеквартально выпускала и рассылала по областным научным библиотекам страны — вот там, наверное, я и нашел наводку на эту книгу и заказал ее по МБА на нашу институтскую библиотеку. Можно представить, какие были у меня ощущения, когда я листал этот прекрасно иллюстрированный том в те далёкие уже годы. А вот сам Берроуз, до которого я добрался примерно год спустя — в 1983 году, получив доступ к самиздатной системе ФЛП, — понравился мне гораздо меньше. У меня таким образом появились машинописные переводы двух романов о Джоне Картере на Марсе — «Дочь тысячи джеддаков» («Принцесса Марса») и «Боги Марса». И это оказалась достаточно примитивная, хотя и увлекательно написанная бульварная фантастика, но даже не Дюма по своему литературному уровню и, уж тем более, не Алексей Толстой и не Александр Беляев, работавшие в те же самые годы в СССР. Довольно обидное разочарование, надо сказать. Ну что ж, каждому времени — свои главные книги. Литература развивается постепенно — от плацдарма к плацдарму, и ничего тут не поделаешь.

Рассказ на 9-10, очень сильная оригинальная НФ идея, мощная общечеловеческая сверхзадача, да и акростих довольно удачно вплетён в текст. Ну а цензура — она ведь всегда работает только лишь на одну сторону, и мы все прекрасно знаем — в чью.

Очень хороший том, хоть и довольно-таки телеграфный по своему содержанию. Особенно последний его раздел — «24 часа» (в аудио-варианте — даже с тиканьем часов). Для человека, знающего этот период по советским учебникам истории СССР и истории КПСС (вбитым в подкорку 40 лет назад), это чтение было и интересным, и довольно-таки полезным. Переоценка ценностей — сначала ее прошел автор, а потом проходит читатель/слушатель.

Блистательный альтернативно-исторический фантастический роман, настолько умело замаскированный под литературоведческую монографию, что его и при первом издании в издательстве Саратовского университета в 1993 году, и при последующих переизданиях — и в Санкт-Петербургском университете в 2004-м, и в издательстве «Гуманитарная академия» в 2013-м — очень многие читатели принимали за чистую монету, включая даже и некоторых «высокообразованных» телеведущих и журналистов, растиражировавших Арбитмановскую выдумку про то, как Сталин и Трумэн поделили Луну между сверхдержавами, до такой степени, что она, глядишь, уже и в учебники истории скоро попадёт. Одни только японцы на мистификацию не купились — они и издали эту книгу как своеобразный фантастический роман, и номинировали его на свою НФ-премию «Сэйюн» по категории «Лучший переводной фантастический роман года», тогда как все свои российские премии эта книга Каца-Арбитмана собрала в середине 90-х годов именно по категории «критика/публицистика», а вовсе не по категории «роман», в которой тогда доминировали Столяров, Рыбаков, Логинов да Лазарчук.

Ошибка уже в названии этой повести (не рассказа!). Правильно она называется «Лябдянская смута, или Засек(с)реченная сказка». Эдакая разудалая стилизация под древнерусскую былину с нахальной почти-лемовской фантастической терминологией и виртуозно закольцованным финалом. А если определять жанр этой штукенции по-серьёзному (хотя понятно, что это такая хулиганская космоопера), то я назвал бы его — «хохлома-панк». Впервые эта повесть всплыла (в рукописи) на Малеевском семинаре в Дубултах в 1989 году — на том самом семинаре, где впервые появились и привлекли к себе внимание Виктор Пелевин, Алексей Иванов, Сергей Лукьяненко и Владимир Васильев («Воха»). Но и на их фоне (пусть даже совсем еще молодых авторов) Владимир Вольф со своими первыми рукописями выглядел очень даже прилично. Вот только судьба его сложилась совсем не так удачно, как у них. Я надеялся опубликовать «Лябдянскую смуту» в первом «официальном» номере своего альманаха «Оверсан», выросшем из машинописного фэнзина. Этот номер в 1990 году был вчерне свёрстан, но так и не увидел свет. А «Смута» была даже проиллюстрирована (в цвете), и Вольфу был выплачен аванс за грядущую публикацию. Но — не срослось и не случилось. А в 1992 году эта повесть всё-таки была напечатана в Днепропетровском журнале «МиФ» («Молодёжь и фантастика»), но журнал этот был мало кому известен, вот и повесть никто из критиков и «просвещённых читателей» так и не заметил. Да и какие годы это были! А ведь вполне могла бы быть сейчас современная классика «юмористической фантастики». Да и сам Вольф, так и не закончив ВГИК, где он тогда учился, просто пропал где-то в бурных завихрениях 90-х годов. И больше я о нем никогда ничего не слышал.

Помер проект, похоже, не видать больше новых рассказов. То ли царь-вирус фантастов всё-таки одолел, то ли патриотические идеи у них иссякли. Да и самоизоляцию отменили вдруг — похоже, другие проблемы у нас тут грядут, а значит, и спонсоры от державной пропаганды уже новые проекты для фантастов придумывают — скажем, про обнуление непобедимой империи.

Сим победиши...

Если бы я был писателем (ну, то есть, «хорошим писателем»), то я бы написал по данному поводу воистину «аркадий-гайдаровский» рассказ о том, как наступающие на нас дивизии кровожадных коронавирусов, выведенных в тайных заграничных лабораториях по приказу коварных буржуинов и либерасто-фашистов, желающих править миром в одиночку (а также захватить наши бесценные нефть и газ), были остановлены лишь благодаря беспримерному подвигу наших мужественных врачей и медсестёр, заваливших врага... ну, то есть, царь-вирусы эти, которые в коронах... своими телами заваливши их. В первый раз нам, что ли, Родину спасать ценою собственной жизни? Но пассаран! Враг не пройдёт!

Однако поскольку это был бы совсем не фантастический рассказ, то его в этот проект, конечно же, не взяли бы.

И я тут совсем не юморю — надеюсь, хоть это вы понимаете. Ну, горькая ирония — максимум. И извините, если кто не понял.

Не могу сказать, что я так уж хорошо знаю современную русскоязычную фантастику эпохи сточкерства, попаданчества, фэнтезятства, советско-имперского реваншизма и апокалиптического ресентимента, но я могу уверенно сказать, что в романе Гурского есть то, что во всей этой фантастике отсутствует как класс.

Во-1-х, оригинальная парадоксальная идея в основе сюжета. То есть, альтернативное настоящее в НФ — это, конечно, не новость, но вот такого альтернативного настоящего — без телефонов (не то что мобильных, но даже и проводных), без компьютеров и интернета (вместо них телеграф и невмопочта), без телевизоров и кино (вместо них театр — в том числе и в формате многосерийно-многосезонного сериала), и даже без самолётов (вместо них дирижабли), я, пожалуй, еще не встречал. Для связи помимо телеграфа и пневмопочтовых «эсмээсок» используются почтовые голуби и даже щеглы, а для звукозаписи — птицы, имитирующие звук — попугаи и вороны. И в этом плане я бы даже определил жанр этого романа как «орнитопанк» (ибо слишком большую роль в сюжете играют птицы).

Во-2-х, совершенно свободная игра с политическими реалиями сегодняшнего дня, где в качестве прообразов героев откровенно используются действующие ныне политики — как уныло-прокремлёвские, так и ярко-оппозиционные (благодаря чему в соцсетях из-за романа не мог не возникнуть довольно заметный скандальчик, или как сейчас принято говорить — хайп).

В-3-х, лихо закрученный, многоуровневый детективный сюжет, выдающий большую насмотренность и начитанность автора в области современного остросюжетного контента.

В-4-х, повышенный гуманизм и поиски этического равновесия между бедами нашего прошлого и вариантами нашего будущего — то есть, автор искренне и совсем не поверхностно проживает свой сюжет, насыщенный разнообразными культурными кодами нашего настоящего (не слишком ли заумно я всё это сформулировал?))).

При всём при том следует иметь в виду, что это ни в коем разе не НФ, а сугубо постмодернистский литературный эксперимент, где фантастика используется только как приём, позволяющий выстроить злободневный политический памфлет с элементами комикса. Уже сама главная фант-идея этой книги несёт в себе аккуратно замаскированный, но оттого никуда не девающийся фундаментальный научный прокол. То есть, я вполне могу себе представить, что птицы, подготовленные специальной словесной командой, могут как магнитофоны записывать в свою память, а затем воспроизводить человеческие голоса — и не только простую разговорную речь, но и сложномодулированный вокал разных тембров. Но я ни за что не поверю, что те же птицы способны воспроизвести звучание разнообразных музыкальных инструментов — и не только целого симфонического оркестра, но и отдельных струнных, клавишных, смычковых, духовых или медных плюс басы и ударные. И это ведь еще при том, что человечество в романе так и не изобрело электромузыкальные инструменты и синтезаторы — хотя рок-н-ролл и джаз в романе Гурского весьма ощутимо присутствуют в виде некоторых знаковых имён. Впрочем, на исход главной интриги романа этот прокол практически не влияет, а вот достоверность происходящего в глазах некоторых дотошных читателей (моих, например) он весьма ощутимо подрывает. Ну и ладно. Я, кстати, вообще не могу представить большой фантастический роман без какого-нибудь фундаментального прокола; главное — чтобы этот прокол не бросался в глаза при первом чтении и не ломал сопереживание. Для романа «Корвус коракс» эта проблема, пожалуй, не существенна: он написан легко, смешно, искромётно и увлекательно, и это, конечно, главное. А уж покупать его или нет, читать его сразу или когда-нибудь погодя (когда градус интриги уже сильно выдохнется) — решайте, наверное, сами.

Прекрасная идея была положена в основу этой повести Романа Подольного. Я прочел ее еще мальчишкой, и она очень сильно повлияла на мою последующую жизнь. По сути, я всегда искал людей, которые дополняли бы мои возможности и мои желания своими талантами, и вместе мы могли бы сделать то, что ни я сам, ни они по отдельности осуществить бы не смогли. Поэтому я и КЛФы создавал, и редакции фэнзинов, куда привлекал талантливых людей для совместной работы, и свои фантастические идеи дарил тем писателям, кто мог бы воплотить их в достойные литературные произведения. И иногда это даже получалось...)))

К сожалению, этот эксперимент нельзя провести на практике, он так и останется исключительно умозрительным. Однако мне кажется, что если бы такой эксперимент был проведен в России 90-х — нулевых годов, то результат все равно был бы тем же, пусть и не на нынешнем персональном уровне. Маятник истории раскачивается одинаково: революция — реакция, подъем — откат...

Великолепный сборник блистательного автора. Супер-дебют! Если бы эта книга была издана лет на 10, да хотя бы даже на 5 лет раньше, то я думаю, что и литературная, и жизненная судьба Бориса Штерна сложилась бы гораздо более счастливо: не было бы безнадежных метаний, ранней смерти и нереализованных планов, а российская литература получила бы писателя масштаба Булгакова. Но — не срослось: тошнотворная реальность душных 70-80-х легко ломала судьбы и куда менее талантливых и чувствительных людей...

Как недавно выяснилось, по этому рассказу собирался снять фильм Георгий Данелия. В том самом 1968 году, когда СССР послал своих инспекторов в ЧССР. Но, увы, не сложилось. Вместо экранизации Шекли Данелия снял комедию «Не горюй!». А ведь могло бы получиться замечательное фантастическое кино мирового уровня. И в любом случае, становится немножко более ясно, откуда растут ноги у гениального «Кин-дза-дза», снятого через 20 лет после этого неосуществленного замысла...)))

Выдающийся, на мой вкус, рассказ, в котором упоминаемый в названии скальпель является не только продвинутым родственником философской бритвы, но и вполне реальным патологоанатомическим инструментом, ставшим движущей силой и важнейшим элементом научно-фантастического сюжета. Причем если бы автор выбрал в заголовок какой-нибудь другой режущий инструмент, то я предполагаю, что и идея рассказа, и его сюжет, и финальные выводы могли бы стать в значительной степени другими.

Короче говоря, я с большим интересом прочитал бы НФ-рассказы с такими названиями:

Ножницы Оккама

Топор Оккама

Меч Оккама

Бензопила Оккама

Лазер Оккама

Бластер Оккама

Гиперболоид инженера Оккама

Боеголовка генерала Оккама

Дезинтегратор академика Оккама

и т.д.

и т.п.

И даже, быть может, из этих рассказов можно было бы составить весьма любопытную тематическую антологию...)))

Один из первых рассказов Гаррисона, который я прочитал в детстве (в журнале «Юный техник») и крепко-накрепко запомнил на всю жизнь. Тогда я и не догадывался, что это вообще самый первый его рассказ. Потом уже были «Тренировочный полет», «Смертные муки пришельца» и, конечно же, «Неукротимая планета» — этапный роман, после которого уже нельзя было не полюбить НФ.. ну и самого Гаррисона, конечно!

Моя первая «настоящая заграничная книжка», которую я с грехом пополам прочел на английском языке (в 81-м, если не ошибаюсь, году) — это был Брэдбери — покетбук «The Illustrated Man», выпущенный издательством «Bantam», — с обложкой, где был изображен сидящий на берегу озера обнаженный по пояс человек, с ног до головы покрытый разноцветными татуировками. Великая книга, великолепная обложка. Все прочие англо-американские пэйпербэки — Хайнлайн, Кларк, Гаррисон, Азимов, Шекли, Желязны, Плэтт, Дик, Диш, Олдисс, Будрис, Силверберг, Гибсон, Суэнвик, Стерлинг — попали ко мне в руки гораздо позже, когда «железный занавес» рвался уже прямо-таки на глазах...

40 лет тому назад я впервые прочитал этот рассказ Рэя Брэдбери — кажется, в журнале «Техника-молодежи», взятом в библиотеке пионерского лагеря, где я проводил лето. И уже тогда я понял: этот рассказ — про меня, он предсказывает мне судьбу скитальца, вынужденного приживаться там, куда его занесла судьба. Так оно, в общем-то, и получилось...

Подумать только — 40 лет назад, когда я впервые прочел этот рассказ, а вскоре после него — «451 градус по Фаренгейту», «Р — значит ракета» и «Вино из одуванчиков», их автор уже 20 лет был одним из самых знаменитых фантастов планеты, живым классиком. И как бы не менялись потом моды в фантастике, какие бы ни приходили и уходили «волны», — он оставался таковым еще целых 40 лет — до самого дня своей смерти. И будет оставаться таковым, полагаю, еще сотни и сотни лет — пока будут рождаться люди, желающие и умеющие читать фантастику, пусть даже и фантастику давно прошедших эпох...

Один из классичнейших рассказов «золотого века» американской НФ. И, пожалуй, лучший рассказ Брауна, который, вообще-то, был писатель не из последних, но всё-таки и не из первых в тот уже далекий период, — но благодаря «Арене» он таки заслужил себе почетное место в «Зале славы» рядом с Азимовым, Хайнлайном, Брэдбери, Кларком и другими классиками. Ну а то, что написан рассказ был во время Второй мировой войны, очень сильно чувствуется. Короче говоря, жестокий инопланетный нацист не мог не проиграть и поэтому был уничтожен вместе со всей своей бесчеловечной цивилизацией. Эх, если бы и в жизни было всё так честно и справедливо, как в наивно-прямолинейной фантастике того времени.

Пожалуй, лучшее произведение Александра Шалимова. С интересом читается и сейчас, тем более, что проблематика практически не устарела, только теперь действие этой повести могло бы происходить не «у них», а «у нас»...

Удивительно пророческая и очень смелая для своего времени повесть от автора, оставшегося недопонятым и недооцененным. Очень жаль, что он ушел так рано...

Для 60-х — весьма добротная вещь, хотя уже тогда не шибко оригинальная и по идее, и по исполнению. Сам я впервые прочел в начале 70-х, понравилось. Но сейчас перечитывать уже не рискну — в отличие от некоторых других вещей Шалимова, которые все-таки не так устарели.

Сильное воспоминание детства. Очень хорошо переданы ощущение тайны и азарт поиска. Поэтому перечитывал неоднократно, в том числе уже и в нулевые — и не разочаровывался...

Действие рассказа происходит в советском городе Севастополе, описываемый рок-концерт проходит в Доме культуры рыбаков в Камышовой бухте...)))

Отличный образец «коллективного романа», вполне достойный текст не только для 60-х годов прошлого века, но даже и для нашего времени. Особенно выделяются две главы, написанные Гансовским; жаль, что Север Феликсович не использовал те же придумки в своих собственных вещах... Прочитал эту штуковину в «Технике-молодежи» в начале 70-х, вырвал, переплел и перечитывал потом неоднократно. А может, и еще когда-нибудь перечитаю, благо теперь это сделать проще, чем тогда...)))

Один из лучших романов советской фантастики 70-х (почти вровень со Стругацкими, Булычевым и Михайловым), написан вроде бы для подростков, но в то же время и взрослые читали его тогда взахлеб. Короче, культовая книга своего времени. Да и экранизация — «Посредник» — получилась вполне стильной и необычной. «Здесь красивая местность» — только так, и не иначе...)))

«Посредник» по отношению к «Главному полдню» — это примерно то же самое, что и «Сталкер» по отношению к «Пикнику на обочине». Кино живет совсем по другим законам, нежели литература, и создает фильм всё-таки режиссер, а не сценарист...

Отличный роман для своего времени, премию «Аэлита» получил совершенно заслуженно. А благодаря совершенно не фантастической и непривлекательной обложке, эту книгу можно было даже купить в магазине. Мне, например, повезло, и для 80-х годов с их «книжным дефицитом» это был редчайший случай. Сейчас такие обложки делать уже не умеют...)))

Рассказ любопытен очень достоверным описанием ощущений человека в дальнем космосе, куда мы еще не скоро доберемся (если вообще) и где вряд ли будем чувствовать себя уютно даже в самом совершенном и безопасном из скафандров. Если его экранизировать, это было бы великолепное дополнение к современным псевдодокументальным фильмам Би-Би-Си про дальние планеты Солнечной системы, где «нет ничего, кроме льда». Браво, Дмитрий Александрович!

Великолепный рассказ о переломном моменте в процессе взросления юного героя. По настроению — где-то даже «брэдберианский». Один из самых моих любимых рассказов у Дмитрия Биленкина. Прочел впервые, когда я сам был в том же возрасте, что и герой рассказа, вот только антигравитационного костюма у меня, увы, не было...

Знаменитая статья о графоманах в фантастике 60-х годов, из которой я узнал многие не известные мне до этого имена — Винник, Ванюшин, Митрофанов и другие. Потом специально искал их книги в букинистах и на книжном рынке, чтобы насладиться, например, использованием пылесоса в открытом космосе. Кстати, очень любопытно срифмовалась эта статья Биленкина с прочитанным мною в то же время (начало 70-х) «Понедельником» АБС, где Саша Привалов путешествовал по мирам будущего, описанным в тех же самых халтурных опусах... Графомания всё-таки бессмертна, и это даже хорошо: не было бы графомании — не было бы и шедевров.

Впервые прочел этот роман в журнале «Смена» в 1973 году, был весьма впечатлён, тем более, что герои — Гард, Честер, Таратута, чиновники — уже были хорошо знакомы по «Пяти президентам». Детективная интрига захватывала, особенно при чтении «из номера в номер», обличение «язв капитализма» казалось вполне уместным по тем временам, развязка выбивала слезу.... Однако когда спустя десяток лет перечитал «Синих людей» в виде книги, роман показался уже довольно искусственным. Хотя хорошее послевкусие сохранилось на всю жизнь. В любом случае — это очень приличный уровень для советской фантастики 70-х. Да и жанр фантастического детектива был тогда весьма редок. Жаль, что этот роман не экранизировали, это могла бы быть куда более интересная экранизация, чем блёклая «Фирма приключений».