| автор |
сообщение |
ФАНТОМ 
миротворец
|
 13 марта 2009 г. 13:14 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
В.Гусев
Не забудьте
Не забудьте ребят,
что вкусили свинца без предела,
Их счастливые души
прошли сквозь Златые Врата.
Помнить этих солдат -
наше самое главное дело,
Наша память о них -
перед хаосом темным черта.
Не забудьте того,
кто ушел в облака со словами:
"Все, прощайте, конец,
вызываю огонь на себя!".
Не забудьте его,
он сейчас наблюдает за нами,
Свой солдатский жетон
в бестелесных руках теребя.
Не забудьте того,
кто прикрыл вас огнем у опушки
И последней гранатой
взорвал себя вместе с врагом.
В третий раз поднимите
вы скорбью налитые кружки
За ребят, что бежали
за медленной смертью бегом.
Не забудьте братишку,
тащившего вас под обстрелом,
Вашу ногу пробитую
спешно жгутом закрутив.
Не забудьте его,
помяните и словом и делом,
На притихшем погосте
минутой молчанья почтив.
Не забудьте ребят
в вечном беге за призрачной тенью.
Отложите заботы
о бренных вещах на потом.
И под тихий напев
мелодичной и светлой ектеньи
Осените себя
за солдат всех погибших, крестом.
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
андрос
философ
|
|
Wind 
магистр
|
|
19 марта 2009 г. 05:41 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Марина Вирта
Он не оставил этот город.
Он с ним делил и тьму, и голод,
И смерть. И не искал наград,
И не покинул Ленинград.
Как странно — внучка ленинградца,
Погибшего зимой в блокаду,
Я приезжаю любоваться
На купола, и на ограду,
И на мерцание воды,
И на прошедшего следы.
...Он шел, под ветром наклонясь,
За ним по льду гремели санки,
Он жил под аркой у Фонтанки,
А я еще не родилась.
Но намечалась эта связь:
Худой старик в пальто из драпа,
На Ленинградском фронте папа,
И я еще не родилась.
Так вот откуда у москвички
Такие странные привычки:
Чуть что — и бросила дела,
И снова "Красная стрела",
И память на меня всю ночь
Глаза бессонные таращит.
Мой дед — он санки еле тащит,
И я должна ему помочь.
Николай Дмитриев
Тихо кружится звездная сфера,
Светит млечная пыль на сосне.
"Разворачивай пушку, холера!" -
Это батька воюет во сне.
На земле, под разрывами шаткой,
Обругав по-российски ребят,
Он в последнюю сорокапятку
Досылает последний снаряд.
На полу мои ноги босые, -
Вот бы мне в этот сон, в этот бой!
Вдруг сегодня отец не осилит,
Не вернется оттуда живой?!
|
–––
Соғыс болмасын. "We're choosing life" © "История одного неба" |
|
|
Wind
магистр
|
|
12 мая 2009 г. 12:41 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата ФАНТОМ Я убит подо Ржевом
А. Твардовский
9 мая это стихотворение по каналу Культура читал Алексей Петренко. У меня комок в горле стоял... |
–––
Соғыс болмасын. "We're choosing life" © "История одного неба" |
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
12 мая 2009 г. 12:52 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Хатынь
Хатынь!
Хатынь!
Хатынь!
Я слышу,
как набатом боль стучится.
Мороз по коже.
Стой!
Замри!
Застынь!
И как же это всё могло случиться?!
Живыми уходили в мир иной...
Людей безвинных жгли с домами вместе.
И объяснить всё это лишь войной
Я не могу, когда стою на месте,
Где каждый сантиметр земли вопит
От горя и от боли нестерпимой, -
Он кровью человеческой полит...
Кто будет там, не проходите мимо!
Постойте, скорбно голову склонив,
Послушайте, как ветер плачет...Стонет!
В краю лесов и плодородных нив
Колокола звонят... Их эхо тонет
В высоком поднебесье.
Стой!
Застынь!
Перед тобой -
Хатынь!
П.Коган *
Из недописанной главы
Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Косая сажень, твёрдый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучась, горячась.
Мы были всякими. Но мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что путсь завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И всё-таки пробьёмся мы!
...............................
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю, —
Я патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках...
И где ещё найдёшь такие
Берёзы, как в моём краю!
Я б сдох, как пёс, от ностальгии
В любом кокосовом раю...
_______________________________
* -Павел Коган погиб под Новороссийском в 1942 году.
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
Wind
магистр
|
|
13 мая 2009 г. 07:01 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Юрий Грунин
***
Цыгана ожидал расстрел
За то, что он цыган.
Цыган в тоске своей запел –
И онемел наш стан.
Пришел на голос конвоир
И словно отупел.
Потом позвал еще двоих –
Цыган все громче пел.
Та песня скорбная плыла,
Она сердца рвала,
И первый немец повелел
Перенести расстрел.
До завтра приберечь талант –
Такой талант, мой Бог! –
Чтоб завтра утром комендант
Концерт послушать мог.
Назавтра комендант пришел,
И с ним собачья знать.
Решили – надо им еще
Концерт кому-то дать.
И вот в последний, третий раз
Цыган теперь поет.
И мы поднять не можем глаз,
А он расстрела ждет.
***
Почему-то сапог перед носом немецкий.
Кто-то шарил по мне, будто брал за долги
С шапки воинской звездочку, фото невесты…
Сапогом показал, чтоб я снял сапоги.
Я сижу на земле, как на дне старой шахты.
Нет ни мысли в уме, ни опоры в ногах.
В том последнем бою был в моих сапогах ты,
Я сегодня упал тут в твоих сапогах.
Неподсудна судьба, обсудить ее не с кем.
Саша, силы мои мне собрать помоги:
Я очнулся невольником в стане немецком,
И на уровне глаз моих – их сапоги.
***
Немец жрет на подоконнике
С помидорами фасоль
Да мусолит на гармонике
Гамму до-ре-ми-фа-соль.
Рыжий, из арийцев чертовых,
Ест, как клоуны едят.
На него две дуры чокнутых
Зачарованно глядят.
Немец ест, а ты не ел давно,
И в глазах твоих черно.
И ведут тебя – неведомо,
Кто, куда и для чего.
Немец – хвост трубою: держит
Он перед дурами фасон
И старательно, со скрежетом
Пилит до-ре-ми-фа-соль.
А тебя ведут допрашивать –
Что ты знаешь, кто таков, -
Станут уши охорашивать,
Чтоб ты слушал, бестолков,
Поиграют, как по клавишам,
По белым твоим зубам, -
Словно гамму немец давешний
На гармонике для дам.
А потом пойдешь с допроса ты –
Коридорами, босой.
Запеклась в ушах коростою,
Кровью до-ре-ми-фа-соль.
***
|
–––
Соғыс болмасын. "We're choosing life" © "История одного неба" |
|
|
Wind
магистр
|
|
13 мая 2009 г. 12:25 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
ДАЙ МНЕ РУКУ.
Виктор Куценко.
Дай мне руку, помоги подняться,
Мне, братишка, вновь не повезло.
Чем теперь с душманами сражаться?
Автомат мой в щепки разнесло.
Что ты умываешься слезами ?
В нашей роте слабых не найти.
Что-то плохо у меня с глазами,
Дай мне руку, я смогу идти.
В пыльной туче вертолет садится,
Ну зачем носилки, я и сам бы смог,
Но его несут и прячут лица :
Осторожней братцы, он без ног.
|
–––
Соғыс болмасын. "We're choosing life" © "История одного неба" |
|
|
met
авторитет
|
|
17 мая 2009 г. 23:09 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Мы стояли у Москвы-реки,
Теплый ветер платьем шелестел.
Почему-то вдруг из-под руки
На меня ты странно посмотрел -
Так порою на чужих глядят.
Посмотрел и улыбнулся мне:
- Ну, какой же из тебя солдат?
Как была ты, право, на войне?
Неужель спала ты на снегу,
Автомат пристроив в головах?
Я тебя представить не могу
В стоптанных армейских сапогах!..
Я же вечер вспомнила другой:
Минометы били, падал снег.
И сказал мне тихо дорогой,
На тебя похожий человек:
- Вот, лежим и мерзнем на снегу,
Будто и не жили в городах...
Я тебя представить не могу
В туфлях на высоких каблуках!..
Юлия Друнина
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
18 мая 2009 г. 11:33 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
П.Неруда
Новая песнь любви Сталинграду
Я говорил о времени и небе,
о яблоке, о грусти листопада,
о трауре утрат, дожде и хлебе,
но эта песнь о стали Сталинграда.
Бывало, луч моей любви влюблённой
невеста берегла с фатою рядом.
Но эта песнь – о мести, окрылённой
и освящённой здесь, под Сталинградом.
Пусть юный старец, ноющий уныло
о лебедях и о лазурной глади,
разгладит лоб и вновь воспрянет силой,
услышав эту песнь о Сталинграде.
Мой стих – не выкормыш чернильной жижи,.
не хлюпик, глохнущий при канонаде.
Он этой жалкой долей не унижен:
я был рождён, чтоб петь о Сталинграде.
Он плакал о твоих бессмертных мёртвых,
с тобою, город, взламывал осаду,
сверкая на штыках и пулемётах.
Набатом звал на помощь Сталинграду.
И вот повсюду бой священный начат:
в песках американцы топят гада,
гвоздят гремучую змею... И значит,
не одинока крепость Сталинграда.
И Франция, оправившись от плача,
под Марсельезу строит баррикады,
сжимая знамя ярости... И значит,
не одинока крепость Сталинграда.
Пикируя из темноты горячей,
когтями рвёт коричневую падаль
крылатый лев Британии... И значит,
не одинока крепость Сталинграда.
Чернеют в ней обугленные трубы,
но здесь и камень – недругу преграда,
уже горами громоздятся трупы
врагов у врат стального Сталинграда.
И перебиты лапы супостата,
чудовища, не знавшего пощады.
Торчат в сугробах сапоги, когда-то
грозившие пройти по Сталинграду.
Твой взор всё так же ясен, словно небо.
Неколебима сталь твоей громады,
замешенная на осьмушке хлеба.
О грань штыка, граница Сталинграда!
Твоя отчизна – это лавр и молот.
И видит вождь, как в рёве канонады
твой лютый враг вмерзает в лютый холод
и в снег, залитый кровью Сталинграда.
Уже твои сыны тебе добыли
победу – наивысшую награду
на грудь земли, простреленной навылет,
на грудь красноармейцу-Сталинграду.
Я знаю, что воспрянули недаром
сердца в чаду коричневого ада:
взошло созвездье красных командармов
на грозном небосводе Сталинграда.
И суждено надежде распуститься,
раскрывшись, как цветок в пучине сада:
написана великая страница
штыками и рассветом Сталинграда.
И обелиск из мрамора и стали
встаёт над каждым рвом и баррикадой,
над каждым алтарём, где умирали
твои сыны, твердыня Сталинграда.
И свищет сталь, буравя и взрываясь,
сечёт врага свинец кинжальным градом;
дрожит слеза, и закипает радость
сегодня здесь, в твердыне Сталинграда.
И вьюга заметает вражьи кости,
обломки перемолотой армады.
Бегут, бегут непрошенные гости
от молнии разящей Сталинграда.
Они прошли под Триумфальной аркой
и Сену осквернили серным смрадом,
поганили Париж гортанным карком,
чтобы подохнуть здесь, под Сталинградом.
Они топтали Прагу сапогами
и шли по воплям и слезам парадом, –
но втоптаны теперь навеки сами
в сугробы, в чернозём под Сталинградом.
Они изгадили и замарали
античную голубизну Эллады,
но в час разгула верили едва ли,
что час расплаты ждёт у Сталинграда.
И, растерзав Испанию, гарротой
они сдавили горло серенаде;
испепелили землю Дон-Кихота,
но сами стали пеплом в Сталинграде.
Голландию тюльпанов и каналов
они крушили бомбой и прикладом.
Но вот чернеют трупы каннибалов
в заснеженной степи под Сталинградом.
Они сожгли, злорадно завывая,
как волки, близко чующие стадо,
лазурный лёд Норвегии, не зная,
что скоро им скулить у Сталинграда.
Да здравствует твой непокорный ветер,
который воспоют ещё баллады!
Да здравствуют твои стальные дети
и правнуки стального Сталинграда!
Да здравствуют бойцы и комиссары,
богатыри, которым нет преграды,
и солнце, в небе пышущее яро,
и лунный свет ночного Сталинграда!
И в час, когда навек замрёт мой голос,
пускай осколок твоего снаряда
положат мне на гроб, а сверху – колос,
кровавый колос нивы Сталинграда.
И это будет памятник поэту,
которому иных наград не надо:
пусть я и не ковал твою победу,
но выковал острей клинка вот эту
стальную песнь во славу Сталинграда.
(перевод — С. Гончаренко )
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
Wind
магистр
|
|
18 мая 2009 г. 12:07 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Джамбул
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.
Если вдоль снеговых хребтов
Взором старческим я скользну, -
Вижу своды ваших мостов,
Зорь балтийских голубизну,
Фонарей вечерних рои,
Золоченых крыш острия...
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Не затем я на свете жил,
Чтоб разбойничий чуять смрад;
Не затем вам, братья, служил,
Чтоб забрался ползучий гад
В город сказочный, в город-сад;
Не затем к себе Ленинград
Взор Джамбула приворожил!
А затем я на свете жил,
Чтобы сброд фашистских громил,
Не успев отпрянуть назад,
Волчьи кости свои сложил
У священных ваших оград.
Вот зачем на север бегут
Казахстанских рельс колеи,
Вот зачем Неву берегут
Ваших набережных края,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя,
Ваших дедов помнит Джамбул,
Ваших прадедов помнит он:
Их ссылали в его аул,
И кандальный он слышал звон.
Пережив четырех царей,
Испытал я свирепость их;
Я хотел, чтоб пала скорей
Петербургская крепость их;
Я под рокот моей струны
Воспевал, уже поседев,
Грозный ход балтийской волны,
Где бурлил всенародный гнев.
Это в ваших стройных домах
Проблеск ленинских слов-лучей
Заиграл впервые впотьмах!
Это ваш, и больше ничей,
Первый натиск его речей
И руки его первый взмах!
Ваших лучших станков дары
Киров к нам привез неспроста:
Мы родные вам с давней поры,
Ближе брата, ближе сестры
Ленинграду — Алма-Ата.
Не случайно Балтийский флот,
Славный мужеством двух веков,
Делегации моряков
В Казахстан ежегодно шлет,
И недаром своих сынов
С юных лет на выучку мы
Шлем к Неве, к основе основ,
Где, мужая, зреют умы.
Что же слышит Джамбул теперь?
К вам в стальную ломится дверь,
Словно вечность проголодав, -
Обезумевший от потерь
Многоглавый жадный удав...
Сдохнет он у ваших застав!
Без зубов и без чешуи
Будет в корчах шипеть змея!
Будут снова петь соловьи,
Будет вольной наша семья!
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
• • • •
Ленинград сильней и грозней,
Чем в любой из прежних годов:
Он напор отразить готов!
Не расколют его камней,
Не растопчут его садов.
К Ленинграду со всех концов
Направляются поезда,
Провожают своих бойцов
Наши села и города.
Взор страны грозово-свинцов,
И готова уже узда
На зарвавшихся подлецов.
Из глубин казахской земли
Реки нефти к вам потекли,
Черный уголь, красная медь
И свинец, что в срок и впопад
Песню смерти готов пропеть
Бандам, рвущимся в Ленинград.
Хлеб в тяжелом, как дробь, зерне
Со свинцом идет наравне.
Наших лучших коней приплод,
Груды яблок, сладких, как мед, -
Это все должно вам помочь
Душегубов откинуть прочь.
Не бывать им в нашем жилье!
Не жиреть на нашем сырье!
• • • •
Предстоят большие бои,
Но не будет врагам житья!
Спать не в силах сегодня я...
Пусть подмогой будут, друзья,
Песни вам на рассвете мои,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя!
cентябрь 1941
Перевод с казахского М. Тарловского
|
–––
Соғыс болмасын. "We're choosing life" © "История одного неба" |
|
|
in-word
магистр
|
|
18 мая 2009 г. 13:34 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Владимир Абросимов
Похоронка
Она поверить не могла.
И не могла. И не хотела.
Лишь стала вдруг белее мела.
Лишь темь глаза заволокла.
Она, притихшая, лежала.
В руке дрожала похоронка.
И показалось: мёртвой стала
родная бедная избёнка.
А я смотрел, смотрел на маму
так,
будто был всему виною,
и тихо повторял,
упрямо:
- С тобой я, мама.
Я-
с тобою...
Игорь Желнов
Победителям
Сколько силы да крови отдано –
Не исчислит цифирь лукавая.
Грянув песню, шли не за орденом,
Стиснув зубы, шли не за славою.
Клясть судьбу бойцам было не за что:
Всё ж учились, любили, строили.
Между СМЕРШем своим и вермахтом
Доля выпала стать героями.
Полосуя поля окопами,
Возводя блиндажи с землянками,
Как плясали в кругу с прихлопами –
А потом рвались вместе с танками!
Разделив фронтовые паечки,
Затянувшись чем было послано,
Поднимались в шинелях мальчики,
Уходили в дорогу звёздную.
Каждый имя шептал любимое,
Как молитву, из детства всплывшую.
Умирали — непобедимые,
Что-то главное не забывшие.
Уцелевшие снова топали,
Жжёны-штопаны, да бесстрашные.
Разорённою шли Европою
И делились походной кашею.
Называли зенитки ласково,
Лихо плыли чужими реками
И блестели на солнце касками
Чудо-витязи с партбилетами.
А салюты стояли радугой,
Месяц ясный — блокадой прорванной.
Видно, солнце им было ладанкой;
Стало солнце им общим орденом!
9.05.2000
НА ГОРБАТОМ МОСТУ
Ветеран продаёт ордена,
Чтоб не кланяться ради Христа.
Что ж молчишь ты, родная страна?
Или совесть твоя не чиста?
Этот орден его за Москву,
А другой — за Рейхстаг, за Берлин,
Он стоит на Горбатом мосту
Без друзей боевых, сам-один.
Этот друг его пал под Москвой,
И упал у Рейхстага другой.
И стоит ветеран сам не свой,
Вечный пленник Второй Мировой.
Он сберёг тебя, Родина-Мать,
А друзей не сумел уберечь.
Сколько минуло лет и опять
Он услышал немецкую речь.
Он стоит на Горбатом мосту,
Перед Богом и Родиной чист.
Этот орден его за Москву
Покупает седой интурист.
Гладколицый сухой господин,
Как и он, ветеран по годам.
- Если хочешь, бери за Берлин.
А Москву я тебе не отдам.
7.7.2000
|
–––
Мир скучен для скучных людей |
|
|
LoveLife
магистр
|
|
18 мая 2009 г. 13:40 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Война и мир
Судьба ему сегодня улыбнулась!
Сегодня пуля-дура промахнулась,
когда он в рост рванулся из траншеи....
Лишь жаром смерти у плеча да шеи
вздохнула тяжко, уносясь в рассвет,
да у виска едва заметный след
вплела свинцово-серебристой прядкой,
в волос ржаных, упрямых беспорядки!
Ему ведь – тридцать три, припомни дату,
с кем в возрасте роднит она солдата...!?
Тот шёл со словом, этот – с автоматом,
тот был безвинен, этот – виноватым,
хоть оба, говорят, желали мира.
Но парадокс — за мир радеть с секирой
на истины разумность тень наводит,
к вопросу, тождеств уравненье сводит:
«Оружье — мир», «война — благой порыв»...?
Прости, мой разум, но такой надрыв
тебе ведь может статься не под силу,
и что тогда, лишь — «Господи, помилуй!»
в смирительной рубахе под присмотром...?
Но может сей итог и предусмотрен
для тех, кто в осознанье ищет прока,
да в назиданье мыслящим — уроком,
служить обязан в мире заблудившем,
в болезнях Духа ныне породившем
иные толкования в ответе...?
Довольно! Сердце бьется, солнце светит!
Что надобно ещё – живи и здравствуй,
да мысли сполох буйный и зубастый
уйми да спрячь, а то – неровен час
прослышишь, как надменный чей-то глас
на свет извергнет: «Умник, отыскался!
И то — не так, и — это, расстарался
судить- рядить, подумаешь, святоша...!
Все дурачьё, один лишь он хороший!»
И всё же, не осмыслить, не понять -
идут, чтоб у таких как сами жизнь отнять,
мол — воин я, не тать с большой дороги...!
Старуха силится всё чаще повторять,
да вслед крестя — «Вперёд сыночки..., с Богом!»
|
–––
В мире нет ничего совершенного. Особенно это касается людей. (с) |
|
|
in-word
магистр
|
|
18 мая 2009 г. 17:56 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Александр Вертинский
Он
Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь!..
Сколько стоил ему Сталинград!..
И в седые, холодные ночи,
Когда фронт заметала пурга,
Его ясные, яркие очи
До конца разглядели врага.
В эти чёрные тяжкие годы
Вся надежда была на него.
Из какой сверхмогучей породы
Создавала природа его?
Побеждая в военной науке,
Вражьей кровью окрасив снега,
Он в народа могучие руки
Обнаглевшего принял врага.
И когда подходили вандалы
К нашей древней столице отцов,
Где нашел он таких генералов
И таких легендарных бойцов?
Он взрастил их. Над их воспитаньем
Долго думал он ночи и дни.
О, к каким роковым испытаньям
Подготовлены были они.
И в боях за отчизну суровых
Шли бесстрашно на смерть за него,
За его справедливое Слово,
За великую Правду его.
Как высоко вознёс он Державу,
Мощь советских народов-друзей
И какую великую славу
Создал он для отчизны своей!
...Тот же взгляд, те же речи простые,
Так же мудры и просты слова.
Над истерзанной картой России
Поседела его голова.
|
–––
Мир скучен для скучных людей |
|
|
in-word
магистр
|
|
18 мая 2009 г. 18:01 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Вадим Шефнер
Воин
Заплакала и встала у порога,
А воин, сев на черного коня,
Промолвил тихо: "Далека дорога,
Но я вернусь. Не забывай меня."
Минуя поражения и беды,
Тропой войны судьба его вела,
И шла война, и в день большой победы
Его пронзила острая стрела.
Средь боевых друзей — их вождь недавний -
Он умирал, не веруя в беду,-
И кто-то выбил на могильном камне
Слова, произнесенные в бреду
. . . . . . . . . .
Чертополохом поросла могила,
Забыты прежних воинов дела,
И девушка сперва о нем забыла,
Потом состарилась и умерла.
Но, в сером камне выбитые, строго
На склоне ослепительного дня
Горят слова: "Пусть далека дорога,
Но я вернусь. Не забывай меня."
1939 г.
|
–––
Мир скучен для скучных людей |
|
|
SamAdness
философ
|
|
18 мая 2009 г. 18:09 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Ну, это одно из моих любимейших...
Константин Симонов
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
1941
|
–––
"Мы живём один раз" (с) Tove Marika Jansson.
I'm not afraid anymore (c) Ian Curtis. |
|
|
in-word
магистр
|
|
18 мая 2009 г. 18:38 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Анна Пясецкая
Не плачьте, матери, не плачьте!
Живым простите их вину,
Что вы расстрелянное счастье
Похоронили в ту войну.
Войну жестокую — без правил,
Где каждый прав и виноват,
Где ничего нельзя исправить,
И мертвых не вернуть назад.
Вы бросились в Чечню под бомбы
Искать пропавших сыновей,
Над полем брани ворон черный
Кричал, от крови ошалев.
А мать искала и молила:
"Господь, верни нам хоть тела...
Чтоб их крылом своим укрыла
Святая русская земля".
Бог забирает самых лучших
В свой легендарный батальон,
А грешных суетные души
Он призовет к себе потом...
Не плачьте, матери, и верьте
Всегда, что ваши сыновья
Ушли в распахнутые двери,
В мир, полный света и добра.
|
–––
Мир скучен для скучных людей |
|
|
in-word
магистр
|
|
18 мая 2009 г. 18:46 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Юрий Воронов.
Какая длинная зима,
Как время медленно крадётся!..
В ночи ни люди, ни дома
Не знают, кто из них проснётся.
И поутру, когда ветра
Метелью застилают небо,
Опять короче, чем вчера,
Людская очередь за хлебом.
В нас голод убивает страх.
Но он же убивает силы...
На Пискарёвских пустырях
Всё шире братские могилы.
И зря порою говорят:
«Не все снаряды убивают...»
Когда мишенью — Ленинград,
Я знаю — мимо не бывает.
Ведь даже падая в Неву,
Снаряды — в нас, чтоб нас ломало.
Вчера там каменному льву
Осколком лапу оторвало.
Но лев молчит, молчат дома,
А нам — по-прежнему бороться,
Чтоб жить и не сойти с ума...
Какая длинная зима,
Как время медленно крадётся.
Памяти моей бабушки , Нины Никитичны Легостаевой, пережившей блокаду......
|
–––
Мир скучен для скучных людей |
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
25 августа 2009 г. 11:08 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
С.Золотцев
Фронтовики 80-х
Смертным хрипом исходит полночный эфир,
И красны голубые экраны.
Рядом с нашей землёй разорвавшийся мир
Стал похож на открытую рану.
Кровью наших парней горный воздух пропах
На Востоке,седом и степенном..
Снова в сёлах,станицах,больших городах
Плачут матери — как в сорок первом.
...Там на каждом шагу поджидают ребят -
Необстреляных,юных,зелёных -
И ракетный огонь,и старинный булат,
И свирепость врагов закалённых.
Даже в шуме базара,жужжа как пчела,
Под лопатку впивается пуля.
..Нет.недаром романы писАлись вчера
О цветущих деревьях в Кабуле.
И на той необъявленной,долгой войне
Обожжённые смертью и зноем,
Возвращаются парни к родной стороне -
И уже не находят покоя.
И уже никакой не пугает запрет.
Их победы — больней,чем утраты..
И салюты не всходят в честь этих побед,
Как всходили они в сорок пятом...
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
Ингвар
активист
|
|
25 августа 2009 г. 11:23 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
В конце сентября — начале октября 1941 года Балтийский флот высадил в районе Стрельна-Петергоф ряд десантов, из которых самым крупным был десант в ночь на 5 октября 1941 года... Очень жесткие стихи о людях, паших в битве за Ленинград. Благодаря им мы — живы.
Снова ветер осенний кружит
По безлюдным садовым аллеям
Снова старая рана болит,
Снова сердце о прошлом жалеет,
И торопится память назад,
И уносит ее непогода
В Ленинград, в Ленинград, в Ленинград
Октября сорок первого года.
Снова видится мне наяву и во сне,
В злую ночь уходящая рота,
Петергофский десант, петергофский десант
Военморов Балтийского флота.
В тишине из залива они
Шли на шлюпках к германскому зверю
С катеров не включая огни
Прямо в воду и дальше на берег,
Шли на смерть и в бессмертие шли
Краснофлотцы — братки из Кронштадта
Духом сильные богатыри — И надежда и цвет Ленинграда.
Петергофский десант, петергофский десант...
С кораблей уходящие роты,
Петергофский десант, петергофский десант
Золотая морская пехота.
Восемьсот было их, восемьсот;
И врагов перед ними армада,
Но страна их на подвиг звала
И вели их любовь и отвага,
И далеких любимых глаза,
И сестренок заплаканных лица,
И весенних небес бирюза,
И по летнему небу зарницы.
Петергофский десант, петергофский десант
И прибрежные серые воды,
Петергофский десант, петергофский десант
И в огонь уходящие роты.
И вперед под кинжальным огнем
В бескозырках и черных бушлатах
В Нижний парк, в Монплезир, а потом
По пятам отступающих гадов;
К центру города рвались братки,
Не надеясь на близкую помощь,
В рукопашном бою на штыки
Поднимая фашистскую сволочь.
Петергофский десант, петергофский десант...
Цвет и гвардия славного флота.
Петергофский десант, петергофский десант
Сорок первого мертвого года.
Одному лишь спастись довелось:
От братишек донес с того света
Юнга-мальчик, балтийский матрос
До своих правду горькую эту,
И поведал парнишка с тоской
Как геройски братки погибали,
Как гранату сжимая рукой
Вместе с немцем себя подрывали.
Как наверх по ступенькам бежал
Политрук — дядя Миша с гитарой,
Как споткнулся и навзничь упал
Окровавленный и бездыханный,
Как гвоздил старшина молодой
Немчуру пулеметным прикладом,
Как кишки волочил за собой,
Закрывая их мокрым бушлатом.
Петергофский десант, петергофский десант
Сорок первого страшного года,
Петергофский десант, петергофский десант
И в бессмертье шагнувшая рота.
Поясные снимали ремни
И тяжелыми пряжками дрались,
Грызли фрицев зубами они
И на извергов грудью бросались,
А потом, когда боезапас
Весь иссяк, моряки написали
Кровью алою: "Пойте о нас!"
На округлой фонтанной скрижали
Изувеченных, полуживых
И несдавшихся, как их пытали,
Как захваченных мучили их,
Как им звезды на лбах вырезали,
Оскопляло красивых зверье,
Ненавидело их и боялось,
Им — героям — почтенье мое,
В память их эта песня слагалась.
Петергофский десант, петергофский десант
Сорок первого черного года,
Петергофский десант, петергофский десант,
Не вернувшийся к нам из похода
Петергофский десант, петергофский десант
И залива холодные воды,
Петергофский десант, петергофский десант
Кровь и гордость Балтийского флота.
Александр Анатольевич Харчиков
|
–––
Вредный Мыш |
|
|
dydyka
миротворец
|
|
30 августа 2009 г. 22:10 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Михаил Исаковский
РУССКОЙ ЖЕНЩИНЕ
...Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!..
В то утро простился с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты со своею судьбою
Осталась один на один.
Один на один со слезами,
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И все — без конца и без счета -
Печали, труды и заботы
Пришлись на тебя на одну.
Одной тебе — волей-неволей -
А надо повсюду поспеть;
Одна ты и дома и в поле,
Одной тебе плакать и петь.
А тучи свисают все ниже,
А громы грохочут все ближе,
Все чаще недобрая весть.
И ты перед всею страною,
И ты перед всею войною
Сказалась — какая ты есть.
Ты шла, затаив свое горе,
Суровым путем трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим.
В холодные зимы, в метели,
У той у далекой черты
Солдат согревали шинели,
Что сшила заботливо ты.
Бросалися в грохоте, в дыме
Советские воины в бой,
И рушились вражьи твердыни
От бомб, начиненных тобой.
За все ты бралася без страха.
И, как в поговорке какой,
Была ты и пряхой и ткахой,
Умела — иглой и пилой.
Рубила, возила, копала -
Да разве всего перечтешь?
А в письмах на фронт уверяла,
Что будто б отлично живешь.
Бойцы твои письма читали,
И там, на переднем краю,
Они хорошо понимали
Святую неправду твою.
И воин, идущий на битву
И встретить готовый ее,
Как клятву, шептал, как молитву,
Далекое имя твое...
|
–––
14 февраля я родила свое счастье. |
|
|
цитировать
