цитата Русич Хочу почитать какой-нибудь исторический роман, больше исторический конечно, о Востоке в средние века. То есть всякие халифаты. Хочется познакомиться с атмосферой и неможко культурой
Подскажите пожалуйста
Вы должны обязательно прочесть Кира Булычева "1185 год". Например, в этом издание http://fantlab.ru/edition5914
Это не фантастика и даже не исторический роман, а научно-популярная книга по истории средних веков. Но написана очень литературно.
Вам понравится обязательно. Узнаете много интересного и неожиданного. Дворцовые интриги, кипение страстей, жестокие нравы, невероятные судьбы исторических личностей, погружение а атмосферу того времени. Будут и халифаты, и крестоносцы, и Саладин, и Ричард Львиное Сердце, и его непутевый братец принц Джон, и прокаженный король Иерусалима Балдуин IV, и Чингисхан, и Андроник Комнин, и Шота Руставели, и Низами, и узурпатор Есицунэ, и многие, многие другие. И все они — современники. Вот, не удержался и привожу очень длинные цитаты, можете оценить насколько книга интересная и захватывающая:
цитата ...Хасану ибн Саббаху шел восьмой десяток.
Распорядок жизни в крепости не менялся. В назначенное время Старец отодвигал тяжелый засов, которым была закрыта на ночь его келья изнутри. Юные фидаи, безмолвные и послушные, вносили воду для омовения и легкую пищу — Старец всегда был умерен в еде и этим гордился. Он никогда не поворачивался к фидаям спиной. Коров, молоко которых пил Старец горы, держали в крепости, он боялся, что его отравят. В крепости же пекли лепешки.
Позавтракав, Старец держал совет с приближенными, вызывал к себе комендантов крепостей. Порой он устраивал испытания фидаям и заставлял их драться на ножах. Фидаи должны были ничего не бояться и менее всего — смерти.
Фидаи готовились к участи убийц в обширном замке Ламасар, где были разбиты сады и цветники, среди которых били фонтаны. Этот мир был отделен высокой стеной от остальной крепости. В саду мог отдыхать лишь Кийя Бозорг Умид, комендант Ламасара, коренастый крестьянин, хитрый и упрямый. В сад отправляли фидаев перед тем, как они уходили убивать,— сад символизировал рай, куда они попадут, если погибнут, выполнив свой долг. Одурманенным гашишем молодым волкам казалось, что и в самом деле им удалось заглянуть в пределы рая. На роль гурий Умид брал девушек из дейлемитских деревень. Обычаи дейлемитов позволяли девушкам общаться с мужчинами до свадьбы. Подготовка фидаев занимала долгие годы. Их выбирали из наиболее темных горцев, и сложная система обработки юного организма, пока человек не превращался в фанатичного, терпеливого и послушного убийцу, была продумана самим Хасаном ибн Саб-бахом и доведена до совершенства Умидом.
Именно фидаи сохранили в веках мрачное имя Хасана ибн Саббаха. От них и получили исмаилиты прозвище «ассасины»: так трансформировалось в устах крестоносцев слово «гашиш», которым фидаев одурманивали перед тем, как отправить на задание. В западных языках слово осталось по сей день. «Ассасин» в английском и французском языках значит «убийца». И, произнося это слово сегодня, англичанин и не подозревает, что имеет в виду молодого фанатика, который спешил в Багдад или Триполи, чтобы исполнить волю Старца горы.
цитата Когда два флота сошлись для последнего боя в Симо-носекском проливе, Тайра начали теснить врагов. Но тут неожиданно уроженцы островов Сикоку и Кюсю обратили оружие против своих сюзеренов. Измена была столь внезапной и корабли предателей были так тесно перемешаны с кораблями Тайра, что стрелы, пущенные в рыцарей Тайра, разили без промаха.
Начался разгром флота Тайра. Поняв, что бежать некуда и пощады не будет, второй по старшинству князь из рода Тайра, Томомори, который руководил сражением вместо нерешительного Муиэмори, переправился в лодке нa корабль, где находился император Антону.
Когда князь перешел на корабль, к нему кинулись, взволнованные дамы.
— Как идет битва? — кричали они.
— Скоро вы собственными очами узрите доблестных самураев Востока! — горько рассмеялся в ответ Томомори.
Узнав печальную весть, Нииджо, бабушка малолетнего императора, переоделась в траурные одежды, зажала под мышкой ларец со священной яшмой, опоясалась священным мечом, взяла на руки внука и со словами: «Там, на дне, под волнами, мы найдем другую столицу» — погрузилась вместе с ним в морскую пучину.
Вслед за ними бросилась в море императрица.
Флагманский, корабль Есицунэ был уже рядом. Самурай, стоявший с железными вилами у борта, увидел, что в водовороте, созданном движением кораблей, кружится молодая знатная женщина. Женщина старается нырнуть, но вода выбрасывает ее. Не зная, что это императрица, самурай подцепил ее вилами и вытянул, захлебнувшуюся, без сознания, на палубу. Увидев драгоценный гребень, самурай выхватил его. Затем начал стаскивать с пальца перстень, но тут крики с соседнего корабля остановили его. У борта жалкой кучкой толпились придворные дамы и кричали наперебой:
— Не смей! Не смей! Это же императрица!
Князь Томомори не слышал и не видел этого: он сражался. Не видел он и того, как кончали счеты с жизнью князья Тайра. Два его младших брата обнялись и вместе в тяжелых панцирях кинулись в воду со своего корабля. Их примеру последовали другие князья и самураи.
Но глава клана, Мунэмори, никак не мог решиться покончить с собой. Из последних сил его воины отбивали натиск врагов, стремившихся к помосту, на котором он стоял с сыном. Еще минута — и он попадет в плен. И тогда самураи будто случайно столкнули своего господина в воду: он не должен был быть опозорен пленом. Вслед за упавшим в воду Мунэмори кинулся его сын. И так, поддерживая друг друга, они плавали возле корабля, пока к ним не подплыл на челноке один из самураев Минамото и не спас их.
Оставались еще два князя — Томомори, который сражался на корабле императора, и Норицунэ, правитель земли Ното. Норицунэ решил сразиться с самим Ёсицунэ и потому перепрыгнул на палубу его корабля. Размахивая боевой секирой, он кинулся к большеголовому карлику и вызвал его на бой.
Проявив завидную резвость, Ёсицунэ закричал самураям, чтобы они не подпускали этого убийцу к нему близко, и перескочил на соседний корабль. Когда Норицунэ подбежал к борту, развалив стену самураев, Ёсицунэ был уже вне пределов досягаемости. В отчаянии Норицунэ схватил за шеи двух самураев Ёсицунэ и вместе с ними прыгнул за борт.
Видя, что бой подошел к концу, командующий флотом Томомори, надев на свой панцирь второй, для тяжести, бросился в море. За ним — более двадцати самых верных самураев.
«Алые знамена, алые стяги, брошенные, изорванные, плавали в море, как багряные кленовые листья, что устилают воды реки Тацута, сорванные порывами бури. Алым цветом окрасились белопенные волны, набегающие на берег. Опустевшие суда, потерявшие кормчих, гонимые ветром, увлекаемые течением, качались на волнах и уносились в неведомые морские дали...»
Ёсицунэ возвращался в Киото со знатными пленниками — князьями Тайра и императрицей-матерью. Из трех священных сокровищ ему удалось захватить яшму и зеркало. Не было только священного меча: он утонул. Так Япония лишилась одной из трех императорских регалий. Меч пришлось впоследствии заменить. Правда, об этом мало кто знает.
|
–––
Mors certa, hora incérta |
|
цитировать
