Собственно, наиболее наблюдательные не могли не отметить долгую прогулку двух влюбленных под ярким солнцем в 8-й серии — сцену, разительно контрастирующую с обычным способом изложения событий из сюжетной линии Робба. Тихая беззаботная беседа ни о чем, в воздухе разлита благодать… Затем словно из ниоткуда доносится зловещий топот копыт, и вот, в мгновенье ока, влюбленные уже разлучены непонятной тревогой, следует призыв к пробуждению (от мечты?): грубый мужской голос настойчиво зовет: «Миледи!» Далее — сцена в королевском шатре, где лорд Болтон, еще серию назад глядевший мимо Талисы и проходивший ее словно насквозь, тоже адресует ей тихое «Миледи!», но героиня не следует этому призыву, ее обуревают горячечные эротические видения. В 10-й же серии эта линия достигает логического завершения. Ночь, рассеиваемая лишь светом нескольких факелов; туман, скрывающий путь вперед; тихие слова пожилого септона; прекрасный Робб, словно сошедший с картинки, отринувший веру своего отца и предавший свое слово ради этого мига и признающийся в вечной любви также прекрасной, но смертельно-бледной Талисе. Тихое касание лба возлюбленной вместо жарких объятий брачующихся (см. ВК, часть 3)…

Увы, мы смотрели слишком много фильмов Линча, чтобы не сообразить, что к чему. Все эти прорывы реальности (иногда в странных и причудливых формах) в сознание умирающего больного… Да и режиссер 10-й серии, Алан Тейлор, считающий, как известно, Джеймса Камерона своим кумиром, сделал очевидный кивок наблюдателям, выстроив последнюю сцену под огромным деревом — право же, совсем нетрудно прочесть здесь отсылку к сцене прощания под Деревом душ на Пандоре. Талиса была самым громким нововведением сценаристов во втором сезоне, и нельзя не признать, что ее гибель от ран, полученных, очевидно, при осаде Крэга (до поездки в Крэг волантийка вполне реально взаимодействует с окружающим миром), еще сильнее закрутит сценарную интригу на третий сезон.