цитата

Детство у меня (см. и срв. первый абзац) было трудным, но не во всех отношениях. Так я не без удовольствия, едва овладев грамотой, избавил себя от чтения сказок и фантастики. Советской фантастики, если уж говорить точно. Потому что сказки мне рассказывала родная тетя (закончив в свое время театральный, она подрабатывала профессиональной сказительницей); Жюля Верна постепенно собрали целый двенадцатитомник, Уэллса было и вовсе томов сорок, – а вот первую советскую фантастику я прочитал уже студентом и в самиздате. Какую-то пошлейшую дрянь про стычку Евтушенко с Хрущевым в школе для блатных детей с углубленным преподаванием английского языка. Называлась эта чепуха на постном масле «Гадкими лебедями», и впоследствии ее экранизировал, если не ошибаюсь, Константин Лопушанский.

цитата борхус120

Уэллса было и вовсе томов сорок

цитата

Из уважения к Шарову-младшему дочитал уж Шарова-старшего. Милое в общем чтенье. Вроде «Трех толстяков» Юрия Олеши. Но для детей. Для подростков. Для взрослых олигофренов, крэзи даунов и прочих любителей отечественной фантастики в ее лучших образцах (примерно от Мариэтты Шагинян и того же Олеши до Ксении Букши и Мариам Петросян). Так что прежде чем покупать сборник «Остров Пирроу» (там еще одна повесть и четыре рассказа), прикиньте, пожалуй, входите ли вы хотя бы в одну из вышеперечисленных референтных групп. Вы – или человек, которому вы собираетесь подарить эту книгу.

И вот вам любопытное наблюдение напоследок: считается, что братья Стругацкие беззастенчиво заимствовали только у западных, прежде всего англо-американских авторов, где их непросто было поймать за руку. Но вот «Остров Пирроу» – и на него подозрительно, более чем подозрительно, похожи и «Обитаемый остров», и, не в последнюю очередь, планета Саракш. И это при том, что сам же Аркадий Натанович крамольную повесть Александра Израилевича в печать и пробил. Сам пробил – и сам же потом скоммуниздил (причем дважды). Да, широк русский человек, ничего не скажешь. Кстати, Конституция островного государства Пирроу называлась Пуговичным правом (почему, не помню). Пуговицы не пуговицы, а подметки друг у друга братья-фантасты на ходу рвут.

цитата Vladimir Puziy

Великий критик, чего уж.

цитата

Киевская писательница Яна Дубинянская никогда не скрывала, что пишет об Украине и ее большом восточном соседе. В романе «Глобальное потепление» сюжет разворачивался в «нашей стране», зависимой от углеводородов из «этой страны». В «Письмах полковнику» Срез – явно Крым. На морской набережной «люди медленно двигались параллельно морю, в двух встречных направлениях, поминутно притормаживая возле разнообразных ловушек для их кошельков. Не обязательно что-то покупали, однако отмечались в каждой точке, словно визируя пропуск для дальнейшего пути».

цитата

Это работа Марка Миллара – одного из немногих комиксистов, известных даже людям, далеким от этого мира. И если не по фамилии, то по произведениям: он написал комиксы, ставшие основой «Особо опасного» и «Пипца». «Старик Логан» в этом списке тоже не затеряется – здесь есть все излюбленные темы Миллара и к тому же мощная основа в виде вселенной Marvel. Правда, события происходят не в ней, а в альтернативном будущем спустя пятьдесят лет. На смену сияющим мегаполисам, которые защищают герои в плащах и трико, пришла выжженная пустыня с небольшими очагами цивилизации, которые контролируют суперзлодеи. Где-то в Калифорнии на маленьком ранчо живет бывший Росомаха, а сейчас фермер Логан с женой и детьми. Он отказался выпускать когти после трагического события полувековой давности и стал пацифистом, так что теперь его семью регулярно терроризирует живущая неподалеку банда выродившихся потомков Брюса Баннера (он же Халк), которая собирает с местных дань. Отчаянно нуждающийся в деньгах Логан соглашается провезти чемоданчик с чем-то очень важным на другой конец опустошенных штатов.

цитата

— Вы много лет являетесь действительным членом петербургского семинара Бориса Стругацкого. Не буду задавать банальный вопрос: «что это вам дало?», спрошу о другом: чем это вам помешало как писателю? Судя по вашей эссеистике, уже упомянутой «Книге о Прашкевиче», например, фантастов как корпорацию вы с некоторых пор недолюбливаете...

— Я и фантастику-то с некоторых пор не читаю. Мне давно в ней стало как-то неинтересно. Переносить проблемы, меня волнующие, в выдуманные миры — зачем? Я и с этим миром, единственным, в котором живу, не могу разобраться. Конечно, это самый простой, школьный что ли, выход из положения — нарисовать фантастический антураж и одеть героев в фантастические одежды. С этим справится даже двоечник, ну, троечник, извините, если кого обидел. Много труднее показать обыденную жизнь человека так интересно и необыкновенно, чтобы дух захватывало, когда читаешь. «Июльская гроза» Платонова, «Царевна-лебедь» Домбровского, «Чистый Дор» Коваля, я называю первое, что пришло на ум... В этих вещах сам текст устроен так фантастически, что никакой фантастике и не снилось.

цитата vvladimirsky

Грамотно. Действительно, отличный журналист.

цитата Цефтриаксон

Скорее шоумен. Эдакий Задорнов, виртуозно вставляющий в выступления привычные для фанатов выпады про "ну тупыыыые" и бога Ра прародителя русичей.

так и тут. Сдаётся мне многим плевать что и о чём он пишет, а вот понаблюдать как в этот раз полетит фекалий — интересно многим.

цитата

Эпиграфу из Хлебникова «Воздвигнуть бегающие и странствующие памятники на площадях поездов» британец Мьевиль без потери смысла мог бы предпочесть «Я полюбил железный скрежет какофонических миров» Ходасевича. Кроме патетического, как сказка Гайдара, Басс-лага — акустического осколка материка ГУЛАГ; кроме города Нью-Кробюзона с его неонуаром, «этого величайшего сростка архитектуры и истории, этого сложнейшего конгломерата денег и трущоб, этого языческого божества на паровой тяге», сильнейшее описание в книге отдано Какотопической зоне. Какотопия — то же, что и какофония, только происходит не со звуками, а с пространством. Экспансия за границы установленных миров, называние пространств, продевание себя сквозь их взбеленившиеся складки, интерес к экивокам, болезненным выкрутасам пространств Мьевилю дороже очевидного «революционного» сюжета. Повстанческий пафос для этого поколения литераторов — не острее пряности, актуализирующей вкус к дизайну воображаемых мест и несуществующей плоти. Книжка набита расами химерических тварей и разнообразным фантастическим сбродом гуще, чем галактический кабак в «Звездных войнах». И все же это не сказка и не антиутопия, а случай страстной писательской веры в то, что, называя места, кварталы, края, он делает их прекрасными.

цитата

Гомеостатическое мироздание ответило на арбитмановское надругательство над реальностью ассиметричным ударом. Забавная история получила совсем не смешное продолжение — солидное московское издательство «Молодая гвардия» подало в суд на микроскопическую «ПринТерру», якобы нарушившую авторское право, использовав элементы оформления, характерные для серии «Жизнь замечательных людей». И понеслось: тяжбу азартно освещала пресса, Лев Гурский давал интервью направо и налево, Интернет полнился комментариями разной степени дебильности... К счастью, то, что во времена менее вегетарианские могло бы закончиться трагедией, в наши дни обернулось фарсом, глупым и несмешным анекдотом...

цитата

Пе­ред чте­ни­ем этой «экс­тра­ва­гант­ной кни­ги» – как на­звал её Гюн­тер Грасс – же­ла­тель­но оп­ре­де­лить адек­ват­ный спо­соб её про­чте­ния. Трез­вый про­гноз? Экс­та­ти­че­с­кое про­ро­че­ст­во? Ду­рац­кая иг­ра?.. Не­мец­кие ли­те­ра­ту­ро­ве­ды ре­ко­мен­ду­ют сле­ду­ю­щие: не­на­ив­ная ги­пер-сказ­ка и на­уч­ная фан­та­с­ти­ка. Но не раз­вле­ка­тель­ная фан­та­с­ти­ка, а «про­за вы­со­ко­го на­пря­же­ния»! Тог­да сам про­цесс чте­ния «од­но­го из са­мых ди­ко­вин­ных ро­ма­нов ХХ ве­ка» мо­жет стать ув­ле­ка­тель­ной «аван­тю­рой», про­зре­ния Дёб­ли­на от­нюдь не ус­та­ре­ли и се­го­дня.

цитата

— В 2007 году, вскоре после того, как вы всерьез занялись художественной прозой, ваши произведения попали в шорт-лист премии «Дебют», позже роман «Сад Иеронима Босха» выдвигался на «Национальный бестселлер»... То есть вы стремились к признанию не столько в фэндоме, сколько в так называемом мэйнстриме. В чем, на ваш взгляд, разница? И существует ли она вообще?

— Мне кажется, разница существует только в умах. Причём в умах сомнительного качества. Когда известные «критики» плюются слюной, обличая «презренную фантастику», они вызывают исключительно смех. Литература — это одна большая масса, одна большая система. Адекватный человек не делит её на жанры — он читает то, что ему интересно, независимо от направления. Это же смешно звучит: «мне роман понравился, но так как он фантастический, я вынужден признать его плохим».

цитата

Именно благодаря тому, что собрание сочинений Лема редактировал Александр Исаакович, я познакомился с Лемом. Это было случайно – я пришёл к Шуре в то время, когда он с Лемом работал надо одним из томов собрания сочинений. Наши встречи с Лемом проходили уже в финале Советской истории (1989-91 гг.) Мы говорили и по-польски и по-русски, хотя Лем русский язык предпочитал, считая, что он говорит по-русски лучше, чем я по-польски. Мы быстро нашли общий язык ещё и потому, что Лем был психиатром и много занимался психодиагностикой, правда, применяя в основном проективные тесты, и из проективных тестов предпочитая тест Роршаха. Но мы говорили с ним не только о психиатрии. Лем с удовольствием вспоминал Львов, где он родился, а я этот город хорошо знал.

цитата

Итак, «Щастье». Начинаем с обложки, и сразу же бросается в глаза базарный слоган: «От гонореи к романтизму». Ничего пошлее и безвкусней не придумаешь. Первая мысль: как мог уважающий себя писатель согласиться на такую «рекламную растяжку»? Но при чтении романа с удивлением обнаруживаешь, что гонорея в нем вообще не упоминается, а романтизм… Да и романтизма никакого нет. Как же объяснить появление этой фразы? Например, так: автора попросили выдать что-нибудь эдакое зазывное — он и придумал… Выразив в этой придумке всю меру презрения… к кому? К издателям? К читателю?

цитата

Если мы правильно трактуем замысел Акройда, этому есть объяснение: так же как современная речь не может потягаться с красочной речью XVIII века, нынешний человек не способен ничего противопоставить мистике прошлого. Страшное и таинственное, оно проявляется в нынешнем мире в виде преступлений, которые невозможно раскрыть.

цитата

Чем всегда грешат детективы «из исторических времен» — что все приметы времени даются как антураж, как некие декорации, в которых действуют люди вполне современные. За что не люблю этот жанр — что средневековый монах или лондонский денди эпохи короля Георга III изъясняются тем же языком, что полицейские, банковские служащие или менеджеры по продажам нашего времени. В результате получается ходульное плоское повествование с картонными, аляповато раскрашенными «под старину» героями. Самое сложное для писателя, решившего рискнуть в этом жанре — это не придумать интригу и не напихать побольше исторических фактов, а воспроизвести особенности мышления людей той эпохи. Ну, или — как это изящно делает Маккаммон — найти своеобразные «отражения» нашего времени в описываемых событиях. Как тогда выглядели маньяки, как вскрывали трупы, как писали протоколы, как допрашивали свидетелей, даже как писали заметки из раздела «криминальной хроники», — уже только ради того, чтобы это узнать, стоит прочесть книгу Маккаммона.

цитата

Действие романа происходит в 1984 году и начинается с того, что главная героиня романа тридцатилетняя Аомамэ (ударение на «о» и «э») обнаруживает себя в другой реальности. Происходит это постепенно, так как другая реальность отличается от «нашей» лишь не сразу бросающимися в глаза деталями, словно некоторые исторические события в какой-то момент пошли по альтернативному пути и реальность 1984 года стала несколько иной. Для этой новой реальности Аомамэ придумывает название «1Q84». Фокус в том, что по-японски слово «девять» и название латинской буквы Q звучат одинаково.