Дискуссия о фантастике 1966 года: ЕФРЕМОВ — ФРАНЦЕВ — ЕФРЕМОВ

Статья «Миллиарды граней будущего» в «Комсомольской правде» была не единственным ответом Ивана ЕФРЕМОВА на статью Владимира НЕМЦОВА «Для кого пишут фантасты?».

23 января 1966 года в Комитете по печати при Совете Министров СССР состоялось совещание, посвященное проблемам научной фантастики. На этом совещании критик Владимир ДМИТРЕВСКИЙ зачитал письмо-выступление Ивана ЕФРЕМОВА, который не мог присутствовать на совещании из-за болезни. Выступление это под названием "Сражение за будущее" было опубликовано в газете «Литературная Россия» за 4 февраля 1966 года.

По поводу выступления Владимира НЕМЦОВА Иван Антонович другими словами повторил, то что говорил в статье «Миллиарды граней будущего»:

— Только недосмотром со стороны руководящих органов Союза писателей и нашего литературоведения можно объяснить тот факт, что архаические, окаменелые воззрения продолжают до сих пор существовать и влиять на развитие научно-фантастической литературы...

Говоря о необходимости следить за высоким качеством научной фантастики, не следует перегибать палку. Недавнее появление в "Известиях" статьи В. Немцова породило в некоторых кругах разговоры о неблагополучии в советской научной фантастике, об ошибочной идейной позиции произведений уже известных писателей. Все эти разговоры не имеют под собой серьезных оснований.

25 мая 1966 года в газете «Известия» появилась статья академика Юрия ФРАНЦЕВА (на тот момент — шеф-редактор журнала «Проблемы мира и социализма» в Праге) «Компас фантастики». Она стала продолжением позиции Владимира НЕМЦОВА. Академик негативно оценил «Трудно быть богом»:

— Повесть опровергает, а не подтверждает возможность вмешательства в ход истории, ускорения исторического процесса и изменения его характера. Это было бы верно, если бы речь шла о человеческом произволе, о насилии над историей, о волюнтаризме. Но ведь научная социология утверждает возможность человека, вернее, социальных классов, влиять на ход истории, если они действуют в том направлении, в каком объективно развивается данное общество. Научная социология утверждает, что именно так народные массы творят историю, что от их деятельности зависят темп и в значительной мере характер развития общества, определяемый объективными закономерностями исторического процесса. От деятельности народных масс зависит, чтобы возобладала прогрессивная тенденция развития. Именно такая социологическая концепция дает широкую возможность художнику поставить ряд больших вопросов и по-своему, в художественной форме, наметить их решение. Но в повести этого, к сожалению, не случилось. Научная социология выступает и против волюнтаризма и против исторического фатализма. Ее положения досказаны жизнью, например, тем, что целые народности на данном этапе перешли от родового строя, лука и стрел, шаманства к социалистическим формам общежития.

Точно также он отнесся и к «Хищным вещам века»:

— ЗА последнее время появились романы советских писателей, посвященные будущему, лишенному четких социальных очертаний, например, капиталистическому обществу, в котором совсем нет классовой борьбы, не видно его социальной основы. В повести братьев СТРУГАЦКИХ "Хищные вещи века" подчеркивается изощренно высокий материально-технический уровень жизни будущего общества, изобилие, в которое по горло погружены люди. В ней ставится ряд проблем — о судьбе сознания и характера человека, об изменений этических взглядов и психологических установок человека в этих новых условиях. Но что можно сказать об этих изменениях, если в повести отсутствует первооснова всех социальных изменений? Как может художник писать о жизни общества и ни одним штрихом не выдать ее социальной сущности?

На Западе появились сейчас мастера художественной фантастики которые довольно откровенно заявляют, что им нет никакого дела до данных науки (и естествознания, и научной социологии), что их творчество — вольная игра воображения. Но в таком случае надо ли придумывать этому творчеству новое название — "социальная фантастика"? Не вернее ли сохранить за ним старое и более откровенное название — сюрреализм. Наличие в подобных химерических повествованиях каких-то мимоходом оброненных слов о "гравитационном поле" или о "фотонах" едва ли меняет дело по существу. Такие произведения имеют весьма отдаленное отношение к социальному фантастическому роману о силе человеческой мысли и дела...

Интересно, что в качестве положительного примера Юрий ФРАНЦЕВ приводит «Туманность Андромеды» Ивана ЕФРЕМОВА — при том, что ни словом не упоминает отповедь Ивана Антоновича НЕМЦОВУ.

ЕФРЕМОВ, сам крупный ученый, в письме Владимиру ДМИТРЕВСКОМУ от 3 июля 1966 года так охарактеризовал статью ФРАНЦЕВА:

— Статью ФРАНЦЕВА я добыл насовсем – она написана дураком, а ФРАНЦЕВ ведь умный человек. Из этого заключаю, что он подписал то, что ему подсунули. Надо бы всыпать как следует и за прогрессивный феодализм, и за новую формулировку фашизма – он дополнил Ленина тем, что определил фашизм как заключительный этап империализма – да за это одно – публичная порка.