 |
|
М.: 
Уиронда. Другая темнота / Uironda. Un buio diverso (сборник)
Автор: Луиджи Музолино
Жанр: ужасы, вирд
Издательство: АСТ
Серия: Мастера ужасов
Год издания: 2024
Похожие произведения:
Фриц Лейбер «Матерь Тьмы» (роман)
Лэрд Баррон «Occultation and Other Stories» (сборник)
Томас Лиготти «Тератограф» (сборник)
Имя Луиджи Музолино (правильнее, вероятно, всё-таки «Мусолино», но издатели постарались избежать неприятных ассоциаций) отнюдь не на слуху у русского читателя. Этот итальянский автор в деле уже более десяти лет, из-под его пера вышло несколько сборников и роман «Наследие плоти» (Eredità di carne, 2019), но в нашем медиапространстве его с тем же успехом могло вовсе не существовать. Чуть лучше сложилась ситуация на Западе, где рассказы Музолино неоднократно попадали в тематические антологии, в конечном счёте подогрев интерес к автору достаточно, чтобы в 2022 на английском вышел сборник его избранных произведений с хвалебным предисловием от Брайана Эвенсона. К нашей аудитории Музолино пришёл только два года спустя — зато не разношёрстным конгломератом, собранным с миру по нитке, а сразу двумя сборниками, составленными самим автором. А это позволяет оценить туринского визионера куда полнее и глубже.
Аннотация сулит нечто среднее между Лиготти и Баркером, каким бы оксюмороном это сперва не звучало. И что-то в этом сравнении, пожалуй, есть, но всё-таки истоки мрачных фантазий писателя стоит искать гораздо глубже. Их корни таятся не где-нибудь, а непосредственно в дантовском «Аду». Герои Музолино тоже «заблудились в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины». Практически каждый рассказ — это чья-то персональная преисподняя, куда привёл неверный выбор. И далеко не всегда морально-этический. О, много кто на этих страницах может похвастаться нечистой совестью, но неудачно свернуть и просто оступиться можно по-разному, в том числе очень буквально. Сменить маршрут пробежки, откликнуться на странное приглашение, сделать ксерокопию не на том устройстве, невпопад отвернуться в магазине или вылезти из лифта, остановившегося на несуществующем этаже. Да мало ли. Заблуждений на всех хватит.
Первый сборник, «Уиронда», более единообразен. Десяток произведений в нём более или менее сходны и по духу, и — за некоторыми исключениями — по объёму. Одни более лиричны, другие тяготеют к полной фантасмагории, но все объединяют ёмкий стиль и сюрреалистическая образность, компенсирующие подчас предсказуемое развитие сюжета, а также брутальная витальность, подчас брызжущая во все стороны и действительно наводящая на мысль об отборном сплаттерпанке. Настоящая жемчужина первого сборника — повесть «3,5 этаж лестницы D». Атмосфера детского фольклора и подростковой романтики, легенды о подвале и о соседях, игра в Джейсона (как догонялки, только с хоррорным уклоном) на тёмных лестницах, фантасмагорическая тайная изнанка дома… Эдакая итальянская Мариам Петросян, только не в интернате для инвалидов.
Но всё-таки кульминация закономерно приходится на следующую повесть, «В трещинах». Это не просто ударный финал «Уиронды», но и начало чего-то нового. Здесь впервые появляется «Наука о мёртвых средах» Энрико Бедолиса — эпицентр семантического взрыва, трещины от которого разбегутся по более поздним произведениям. Это «Мегаполисомантия» Лейбера, «Чёрный путеводитель» Баррона, Некрономикон от Итало Кальвино. Книга-наваждение, книга-оборотень, не то существующая, не то нет, меняющаяся от читателя к читателю и от прочтения к прочтению, живущая вне времени, процветающая среди противоречивых биографий своего мнимого автора — если у неё когда-либо был автор. Разом философский трактат и сборник фантастических историй, это исследование в тёмной психогеографии, изыскания о том, как места с тёмным прошлым противоестественно влияют на настоящее и будущее.
Впервые открыв нечестивый труд Бедолиса, Музолино понял, что так просто от него уже не избавится. И следующий сборник, «Другая темнота», неслучайно носит подзаголовок «Голоса мёртвых сред». Это учение и излагающая его книга — стержень, лейтмотив всего сборника. Они то мелькают на периферии, то вдруг оказываются почти в центре, чтобы снова нырнуть во мглу, но забыть о себе не дают. И единая тематика мёртвых сред, как ни странно, позволяет автору добиться куда большего разнообразия — в том числе формального. Здесь есть эссеистические вставки — из-под пера Бедолиса и о самом Бедолисе. Есть микрорассказы, полные игривого чёрного юмора. И есть более крупная форма, уже ставшая привычной по «Уиронде». Лихо жонглируя форматами, Музолино ведёт нас из среды в среду, из сердца города в деревенскую глушь, из леса в горы, из тёмного подвала в трущобы Марса. Мёртвые среды есть везде, надо лишь уметь слушать. И, разумеется, знать, куда нужно сворачивать, а куда лучше не стоит.
Сердце второго сборника — это «Лес, развилки», замечательно обманчивая и изумительно красочная история. Героиня, всю жизнь страдающая от проблем с зубами, узнаёт о сказочно дешёвой стоматологической клинике в Румынии — читатель ждёт уж рифмы «вампиры», но всё оказывается совсем о другом. Сад расходящихся тропок уводит в непролазные чащобы кэтлинговского Ворра, вокруг восстают величественные вегетативные видения, и голос мёртвой среды звучит как никогда громко… Да что там — гремит, как румынский хит из динамиков! Это одна из немногих историй, где занимающая автора тема неверного выбора подана прямым текстом, в лоб, но это нисколько не нарушает очарования «Леса».
Но Румыния, Марс или далёкие тропические острова — всё же экзотика, к которой Музолино обращается нечасто. Как и многие классики хоррора, этот писатель — почвенник, черпающий силу и вдохновение в родном регионе. В данном случае это Пьемонт: его сердце, Турин, а также подступающие с трёх сторон Альпы и всё, что лежит в промежутке. А лежит в нём порой такое, о чём лучше и не задумываться. Например, захудалый городок Орласко, вроде бы вымышленный, но оттого не менее убедительный, вопреки калейдоскопу противоестественных злосчастий, которые регулярно по нему прокатываются. Или съезд с шоссе, ведущий в Уиронду, зловещую легенду дальнобойщиков. Или… да мало ли, право, на свете лиминальных мест? Или мёртвых сред. В конце концов, смерти физической подчас предшествует гибель духовная — а что мертвит душу сильнее, чем большой бизнес и Молох современной экономики? Если Лиготти обращается к теме корпоративного хоррора довольно редко (ярче всего — в недавно переведённом «Пока мой труд не завершён»), Музолино отнюдь не чурается злободневной тематики. Во многих рассказах важную роль играет кризис компании «Fiat» и его влияние на жизни простых людей. В «Ньямби (Переход)» речь идёт о беженцах из Африки. А замыкает коллекцию мрачное сияние «Иной темноты», рассматривающей, как люди справляются с утратой. Или, скорее, как утрата расправляется с ними… Начинаясь, как вполне обыденный кошмар из криминальных сводок, финальная повесть превращается в поэтическую фантасмагорию, уводя от боли и страдания персонажей туда, где нет уже ничего… Или, напротив, есть что-то такое, о чём лучше вовек не задумываться.
Выход двойного сборника Музолино — это, безусловно, событие. На русском языке заговорил самобытный автор с собственным, узнаваемым голосом. Перевод, несмотря на отдельные шероховатости, весьма приятен. Будем надеяться, что это лишь начало, и рано или поздно нас ждут новые книги, которые познакомят нас с другими гранями таланта туринского писателя. Так или иначе, можно не сомневаться, что в России с её извилистой историей и подчас химерической застройкой учение о мёртвых средах отыщет своих последователей. И, в очередной раз проходя по давно знакомым улицам, они оценят их совершенно новым взглядом.
Взглядом Энрико Бедолиса.