Творчество Аркадия и Бориса Стругацких могло бы стать другим, если бы идеологом произведений был не Борис, а Аркадий Стругацкий. И если бы не цензура, подгонявшая все рукописи под заранее определенные стандарты. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть историю написания этапных книг АБС — "Страна багровых туч", "Улитка на склоне" и "Отягощенные злом". Это соответственно начало, середина и финальный период творчества АБС. Кроме того, были еще варианты и "Пути на Амальтею", и "Попытки к бегству", и "Хищных вещей века", и некоторых других произведений…
Почему получилось так, а не иначе? Чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала сравнить характеры братьев.
АН, красавец-мужчина, высокий и веселый, был романтиком и гусаром. Писать он тоже стремился так, чтобы, образно говоря, ветер свистел в ушах от лихой скачки, а на клинках багрилась кровь…
БН, наоборот, был прагматиком философского склада ума. Почти все психологические изыски – от него. Недаром АН не один раз замечал: «У меня сильное подозрение, что ты прешься не по той дорожке — слишком тебя занимает психология. От одной психологии добра не жди» – 19 марта 1959…
И вообще, для ощущения разницы в темпераментах и пристрастиях братьев Стругацких довольно прочитать всего лишь одну фразу из письма АН времен сотворения романа «Трудно быть богом»:
«О «Наблюдателе» (так я переименовал «Седьмое небо»). Если тебя интересует бьющая ключом жизнь, то ты будешь иметь полную возможность вывалить свои внутренности в «Дни Кракена» и в «Магов».
А мне хотелось создать повесть об абстрактном благородстве, чести и радости, как у Дюма. И не смей мне противоречить! Хоть одну-то повесть без современных проблем в голом виде. На коленях прошу, мерзавец!
Шпаг мне, шпаг! Кардиналов! Портовых кабаков!» – 22 марта 1963.
Стилем АН без влияния, в самом рафинированном виде, можно насладиться, читая «Экспедицию в преисподнюю»: «Уходили в Глубокий космос и возвращались на родные базы сверхдальние звездолеты; опаздывали на свидания, целовались и ссорились влюбленные; поэты конструировали стихи, а мастера создавали поэмы из металла и электроники…» Различие, смею полагать, очевидно. От него и будем плясать.
А начнем, как водится, сначала, то есть со «Страны багровых туч». Датой рождения СБТ, условно звавшейся тогда Равниной Горячих Джунглей, следует считать вторую половину 1951 года. Во всяком случае, первое упоминание относится именно к тому времени, и первые наброски текстов, сделанные АН, происходят оттуда же. Надо сказать, пробный вариант повести сильно отличался от канонического, был более воинственным, идеологизированным и насыщенным техническими подробностями, словом, вполне соответствовал стандартам «советской фантастики, одобренной культурологами ЦК». Уже из раннего плана произведения ясно насколько далеки были мысли АН от того, к чему пришли братья впоследствии. Никакой багровости в названии, сплошное действие и преодоление – разведка, штурм и великое строительство, да еще бои местного значения с врагами-империалистами. Все, как и положено, по трафарету.
Голубая планета
(план)
Введение
Часть 1. Урановая Голконда
1. Природа
2. Машины
3. Люди
Часть 2. Авангард
1. План операции
2. Первый натиск
3. Через тела павших
Часть 3. «Хиус versus Линда»
1. Диктатура Краюхина
2. Линда
3. Последний и решительный
О сюжете можно судить по наброскам и черновикам, сохранившимся в архивах. К ним относятся два варианта Введения, три варианта текста с названием «Первые», отрывок из биографии Краюхина, «Судьба экипажа ЗЛВ-58», «Хозяин «Хиуса», «Приговор» и, конечно же, рукопись с названием «Хиус версус Линда». При этом Краюхин – чуть ли не центральная фигура всей истории про Венеру: «Краюхин – завоеватель двух больших планет и нескольких лун, победитель в кровавой бойне в Пустой полосе, Краюхин – воспитатель и кумир трех поколений самых отважных в мире межпланетников…»
После изучения этих разрозненных и отрывочных фрагментов становится ясно, что вся будущая СБТ родилась из первой части, дополненной и расширенной стараниями младшего брата. Остальные же две были отвергнуты за ненадобностью, хотя, положа руку на сердце, даже сейчас терзает любопытство, куда именно могла завести героев безудержная фантазия АНа. Ведь в оставшемся за кадром повествовании на Венере был сооружен и полным ходом работал «грандиознейший трест по добыче и переработке радиоактивного сырья». И назывался он «Хиус» (да-да, не знакомый всем космический корабль, а мощный промышленный комплекс под руководством Краюхина). «А масштабы… нам удалось перехватить одну фразу, из которой явствовало, что только за несколько дней на Землю было переправлено свыше двухсот тонн металлического урана. Но и это еще не все. Русские обнаружили где-то подпочвенные озера тяжелой воды и переправляют в Россию цистерны сжиженного дейтерия и трития. А это – ключ к овладению термоядерными процессами… <…> … «Хиус» — это конец для нас всех». Из приведенной цитаты ясно, что господа империалисты не могли безучастно наблюдать за происходящим и, натурально, вынашивали коварные планы (как же без них!), куда входили шпионаж, диверсии, убийства и прочий джентльменский набор спецслужб. Ну и для придания полного объема и законченности – космические пираты «Симмонсы» – «…настоящие, без дураков, пираты, жестокие, омерзительные и беспощадные, оседлавшие межпланетные коммуникации и готовящиеся нанести удар из космоса по Советским республикам…» (Борис Стругацкий «Комментарии к пройденному»). Они были придуманы, когда создавался еще самый первый вариант СБТ. Ох, и закрутил бы старший брат сюжетец! Однако, вмешался младший…
Аркадий — брату, октябрь 1952, Петропавловск-Камчатский — Л.
… «Берег Горячих Туманов» меня не удовлетворяет, придется много переделывать, вплоть до изменения фабулы. Есть еще кое-какие идейки, но очень смутные…
Аркадий — брату, 10 декабря 1952, Петропавловск-Камчатский — Л.
… меня заинтересовали твои возражения по поводу «БГТ». В связи с этим смею задать пару-другую вопросов. Во-первых, писал ты, что вода на Венере исчезла, когда солнце жарило раз в сто сильнее, чем прежде. Любопытен я знать, когда это могло быть и существовала ли тогда сама Венера. Второе: ежели нет на Венере воды, что же представляет собой облачный покров, ее (Венеру) покрывающий? Третье: ежели (опять же) нет на Венере воды, то лепо ли полагать ее (Венеру) обитаемой даже репейниками и муравьями, ибо известно, что жизнь вообще-то зиждется на воде и белках? Четвертое: почему надо считать, что небо на Венере должно выглядеть черным при красных сумерках? (Хотя бедному Аиду хватило бы и черных сумерек при белом небе.) Все это мне подробно пропиши, ибо хотя название «Страна Багровых Туч» очень мне нравится, но изменение моей концепции Венеры влечет за собой весьма сугубые последствия, в частности изменение или даже вообще усекновение мест в моей повести, кои мне дались с трудом и мнятся вельми эффектными.
Борис — брату, 22 октября 1953, Л. — Петропавловск-Камчатский
IV. Вопрос о твоей литературной деятельности. Скажу только одно слово: ПИШИ. Всё. Пиши, как писал первый вариант «Первых». Ставь во главу угла столкновение сильных людей с природой. Меньше терминов — больше борьбы, психологии и приключений. Лично я считаю, что первый вариант вообще надо изменить лишь чуть-чуть: добавить идейности (для порядка), сузить вступит<ельную> часть (разговор в каюте) и расширить вторую половину рассказа. . Важно, по-моему, учесть след<ующие> вещи:
1. Дать «Первым» очень важную и нужную цель, ради которой они рискуют жизнью — это надо для оправдания их смерти.
2. Либо основное внимание обратить на тех, что ушли, либо оставшемуся дать очень важную задачу – это для того, чтобы цель полета все время была в центре внимания читателя.
3. Мне не нравится название «Первые». Это абсолютно не звучит. Уж лучше «Б. Г. Т.» или «С. Б. Т.».
Работа над повестью «Страна Багровых Туч» растянулась на долгих четыре года, в течение которых текст много раз переделывался и менялся в зависимости от замыслов, роившихся в головах братьев, научной и прикладной информации, обновлявшейся довольно быстро, изменений в окружающей действительности и других привходящих обстоятельств.
И все же готовая рукопись добралась-таки до издательских инстанций. Но тут чиновники от литературы, стоявшие на страже чистоты помыслов и вдохновляемые бессмертными идеями КПСС, бывшей тогда «умом, честью и совестью нашей эпохи», показали что почем! Они требовали от авторов изменять имена и фамилии героев, убирать сомнительные диалоги и сцены, сокращать количество погибших и наделять людей будущего исключительно одними достоинствами. «А когда авторы, стеная и скрежеща, переписали-таки полкниги заново, от них по высочайшему повелению потребовали убрать какие-либо упоминания о военных в космосе: «…ни одной папахи, ни одной пары погон быть не должно, даже упоминание о них нежелательно»… (Борис Стругацкий «Комментарии к пройденному»).
От первоначальной затеи не осталось практически ничего.
К моменту появления второй этапной книги братьев Стругацких «Улитка на склоне» мировосприятие авторов уже вполне сложилось, они точно знали, о чем и как следует писать, неясным оставалось лишь одно – в какой сюжет облечь одолевавшие их мысли, чтобы максимально эффективно преподнести их заинтересованной публике. «Попытка к бегству» уже далеко позади. А это вешка. Ведь по свидетельству БН: «Сами авторы дружно считали, что «настоящие Стругацкие» начинаются именно с этой повести», то есть с 1962 года.
«4 марта 1965 года два молодых новоиспеченных литератора — и года еще не прошло, как они стали членами Союза писателей, — впервые в своей жизни приезжают в Дом творчества в Гагры». Как раз тут они придумывают ситуацию с островом. Не знаю уж, какой из участков суши, со всех сторон окруженных водой, всплыл из подсознания – «Таинственный остров» Жюля Верна или «Остров доктора Моро» Герберта Уэллса, а может, и тот, и другой вместе, но только история создания УнС начинается в аккурат с него родимого. И заселен он, естественно, очень диковинными существами. К примеру, обезьянами: «Обезьяны эти ведут себя как-то не так, как-то очень странно, совсем не по-обезьяньи. Они жирны и медлительны, и они совсем не боятся людей, наоборот – стараются держаться к ним поближе. И на острове начинают происходить загадочные события, внезапные сумасшествия среди людей, странные необъяснимые смерти… И обнаруживается в глубине острова поселок, где туземцы живут вперемежку с этими обезьянами – жалкое, явно вымирающее племя, состоящее как бы из одних слабоумных дебилов… Ну и потом выясняется, что во всем виноваты именно эти странные обезьяны. Выясняется, что это не обычные обезьяны, что это некие ПАРАОБЕЗЬЯНЫ, псевдообезьяны, которые, оказывается, питаются человеческими мыслями. Они высасывают из человека его интеллект, используют его интеллект так же, как мы с вами используем энергию Солнца. Только Солнце от этого не страдает, а люди вот сходят с ума и умирают.
Символ, как вы понимаете, достаточно прозрачный: жирные, жадные, жаждущие одних только плотских радостей существа живут за счет человеческого интеллекта, активно превращая духовное в плотское, идеи и замыслы — в дерьмо. Да еще и убивая носителя разума при этом. Обыватели. Мещане. Жлобье... Вот как это выглядело первоначально. И весь первый день в Гаграх мы занимались тем, что всячески обрабатывали и достраивали эту сюжетную ситуацию. На второй день мы отказались от обезьян. Какое нам до всего этого дело – обезьяны какие-то, какой-то остров, туземцы… Нас общество интересует! Социум! Обезьяны были решительно похерены. Зачем запускать в наш достаточно сложный социум еще и обезьян? Да и не напечатает такого никто и никогда…
Не надо обезьян и не надо острова. В конце концов, можно взять некое государство неопределенного социального устройства. И там будут не обезьяны. Там будет параллельная эволюция! ТЕНЬ БЕЛКОВОЙ ЖИЗНИ на Земле. Оказывается, с незапамятных времен на Земле существует параллельный тип живых существ, не имеющих самостоятельной формы. Это, как зафиксировано в нашем дневнике, — некая ПРОТОПЛАЗМА-МИМИКРОИД. Протоплазма-мимикроид внедряется в живые существа и питается их соками. Она уже уничтожила в свое время трилобитов. Потом она уничтожила динозавров. Потом эта страшная протоплазма-мимикроид напала на неандертальцев. Это было трудней, неандертальцы имели уже зачатки разума, с ними ей было труднее бороться, но и неандертальцы тоже, как известно, сошли с дороги эволюции – они, разумеется, были уничтожены протоплазмой…А сейчас эта протоплазма вовсю размножается на людях, На нас с вами.
Замечательно, что при этом человек, оккупированный протоплазмой, не меняется, в общем-то, в своих проявлениях. Он остается вроде бы прежним человеком — просто он перестает интересоваться какими-либо духовными проблемами. У него остаются только проблемы материальные – пожрать, выпить, переспать, поглазеть… Что же мешает протоплазме захватить сей мир? А дело в том, что, когда человек усиленно размышляет, протоплазма этого не способна выдержать, она начинает распадаться, гибнет и разливается омерзительным, быстро испаряющимся киселем...» (Борис Стругацкий. «Комментарии к пройденному»).
В результате же, выполняя поставленную перед собой сверхзадачу, братья-соавторы пришли к окончательному варианту УнС, который сегодня известен всем читателям, знакомым с творчеством Стругацких. В нем предельно точно выражена мысль о том, что, мирясь с абсурдом настоящего, мы никогда не построим счастливого будущего, достойного всякого честного и мыслящего человека. Хотя мысль эта неплохо завуалирована. Но таковы уж были правила написания остросоциальных произведений в тогдашнем обществе и при тогдашней цензуре.
Жаль только, что первый вариант «Улитки» так и не был завершен. Ведь жирные и жадные обезьяны, живущие за счет человеческого интеллекта и активно превращающие идеи и замыслы в дерьмо – это слепок с сегодняшней самоназначенной элиты. Книга бы имела успех в народе. А талант братьев Стругацких «зрить в корень» нашел бы лишний раз безусловное подтверждение.
Последний же по времени ключевой роман «Отягощенные злом, или сорок лет спустя» был исполнен абсолютно зрелыми авторами, вдосталь хлебнувшими гнусностей чиновничьего беспредела и беспощадного сопротивления государственной машины. Хотелось чем-то ответить.
По словам БН: «Впервые над этим романом мы начали думать еще в октябре 1981-го, когда возникла у нас с братьями Вайнерами странная, нелепая даже, но показавшаяся нам плодотворной идея написать совместный фантастический детектив — так сказать, «в четыре башки». Чтобы состоял этот детектив из двух частей — «Преступление» и, сами понимаете, «Наказание». Чтобы в части «Преступление» (условное название «Ловец душ») описывалась бы совершенно фантастическая и даже мистическая ситуация, как по некоему райцентру российской глубинки бродит никому не знакомый Бледный Человек (БЧ) и скупает живые человеческие души. Причем никто не знает (да и знать не хочет), что это, собственно, означает вообще, и как в частности понимать словосочетание «живая человеческая душа» в последней четверти двадцатого века. Писать эту часть должны были АБС, как специалисты по мистике-фантастике, а на долю Вайнеров приходилась при таком раскладе часть «Наказание», где БЧ отлавливает милиция и соответствующие органы возбуждают против него уголовное дело. Что это будет за уголовное дело, в чем, собственно, можно обвинить «ловца душ» и по какой статье УК РСФСР судить — не было ясно никому из соавторов, и именно поэтому профессионалы Вайнеры очень всеми этими мистико-юридическими проблемами заинтересовались.
В ноябре 1981-го придуманы были и Сергей Корнеевич Манохин, астроном (область интересов — теория двойных и кратных объектов во Вселенной), и маленький бледный человечек Агасфер Кузьмич Прудков, загадочный «ловец душ», и место действия — город Ташлинск, дальний аналог того райцентра Ташла (Оренбургской области), где АН и БН побывали в эвакуации в 1942-1943 годах. И многочисленные определения души были выписаны про запас, и составлен был проект типовой расписки о передаче таинственному Агасферу Кузьмичу души («особой нематериальной субстанции, не зависящей от тела», по определению Советского энциклопедического словаря). И многое другое было заготовлено для того, чтобы приступить к написанию части «Преступление», она же — «Ловец душ». Собственно, тогда был составлен подробный план этой повести вплоть до того момента, когда за Агасфером Кузьмичом приезжает милиция. Но на этом работа с «Ловцом душ» прервалась…»
В самом деле, что можно потребовать за бессмертную душу в условиях социализма, как полученное использовать в дальнейшем и к каким ухищрения нужно прибегать, дабы это не сильно бросалось в глаза окружающим – оставалось большим вопросом. К тому же всегда существовала вероятность того, что сильные этого мира, обнаружив у себя под боком чудотворный феномен, очень постараются его приватизировать себе во благо. О коррупции в высших кругах, а тем более в спецслужбах и правоохранительных органах, в те времена даже заикаться не стоило. Такое произведение просто не имело права на существование. В лучшем случае его ждала участь «Мастера и Маргариты». Но высказаться-то хотелось. И появляется второй вариант, уже без Вайнеров.
«Во время встречи в Москве, которая началась 15 февраля 1985 года, обсуждается совершенно новый замысел: что стало бы с человечеством, если бы оно вдруг лишилось чувства страха. Плюсы и минусы страха. Определение страха... Генезис страха... Отдельные фразы.
Возникает и обдумывается даже такая идея: сделать повесть третьей книгой «Понедельник начинается в субботу». Двадцать лет миновало, в Соловце возведен дом-небоскреб, все события описываются с точки зрения сына Саши Привалова — современного, практичного до цинизма, но тем не менее после окончания МГУ двинувшего «по магии» (против всякого желания отца). НИИЧАВО уж не тот, что раньше: «несуны» тащат все, что плохо лежит; процветает принцип «ты — мне, я — тебе»; на Кристобаля Хунту работают одни только зомби да капризные привидения; у Эдика Амперяна постоянно в ходу портативный реморализатор, а Хунта соорудил для своих нужд огромный, стационарный...
И в этих вот условиях, приближенных к боевым, Кристобаль Хозевич во взаимодействии с Агасфером Кузьмичом проводят эксперимент по «обесстрашиванию» научного контингента. При этом выясняется любопытное обстоятельство: первое, что делают «обесстрашенные», — это перестают работать вообще...
И итоговая запись 17 февраля 1985:
Осознание огромного и безнадежного отставания от мирового уровня – во всем… Нет победителей и побежденных – все в говне, все несчастны, все недовольны…» (Борис Стругацкий «Комментарии к пройденному»)
Вновь – тупик, хотя уже близятся перемены, времена «гласности и перестройки». Но лишь к концу 85-го АБС формулируют задачу окончательного варианта. Это история борьбы и гибели Настоящего Учителя.
В мире, погрязшем во лжи и безысходности, деяния Пророков, будь то Иисус Христос или Георгий Анатольевич Носов, обречены на крах. Их ненавидит власть, и не понимают ученики. Им не суждено при жизни увидеть плоды трудов своих. История повторяется. Пусть и в виде фарса. Но бед приносит не меньше. Хотя есть надежда, что возможны варианты…
Кроме версий этапных произведений существовало еще множество набросков на другие темы. Самым интересным из них представляется план «Пути на Амальтею», уже потому, что младший брат, обычно сдержанный и рассудительный, но в данном случае, вероятно, вдохновленный успехом первой книги и теми ее частями, что не были реализованы в окончательном тексте СБТ, разошелся не на шутку. Он предложил сюжет, совершенно не характерный для советской фантастики того периода.
Борис — брату, 3 февраля 1958, Л. — М.
Страшная большая планета (Каждый умирает по-своему)
Глава I. Международная база на Ио. Иовифизическая обсерватория. Склад горючего. Перевалочный пункт на маршруте «Внутренние планеты — Внешние планеты». В очередной научный рейс вокруг Джупа отправляется небольшой специализированный звездолет с экипажем, состоящим из: а) капитан — Михаил Иванович Крутиков, б) пилот-радист Андрей Анатольевич Строгов, в) астрофизик-юпитеролог профессор (японец), г) его помощник, доцент (русский), д) астрогеолог Александр Сергеевич Бирский (звездолет имеет целью кроме всего прочего провести изучение двух спутников Джупа), е) врач и биолог (англичанин), ж) военный инспектор Алексей Петрович Громыко (официально — он просто инспектор, обследующий межпланетные станции района Марс–Юпитер; его действительная цель — организация военных баз в этих районах: это самое начало авантюры Симмонсов; транспланетные магистрали под угрозой; разгромлена международная база на Фобосе; Симмонсы активизируются в районе Урановой Голконды; уничтожен научный город Великий Сырт на Марсе; Симмонсы тянут лапы к Юпитеру и дальше; их цель: нарушение регулярных передвижений в космосе, контролирование всех межпланетных станций, захват главных месторождений полезных ископаемых и — попутно — сокрушение биржи, политические провокации и пр). Звездолет уходит в месячный рейс.
Глава II. Через пояс астероидов пробиваются два Симмонса. Цель: разведка и при возможности уничтожение базы на Ио. Один звездолет теряет управление, его бросают. Симмонс высаживается на Ио. Горючее на исходе. Капитан требует выдачи жидов, коммунистов и горючего. Отказ. Короткий бой на базе. Один из наших взрывает базу вместе с запасами горючего и половиной Симмонсов. Симмонсы в луже. Экипаж — сплошь железные мальчики — солдатня, авантюристы, уголовники. Ловят сигналы Крутикова и идут к ним — грабить горючее.
Глава III. Звездолет Крутикова на спутниках. Странное молчание базы. Идут к Юпитеру. Нападение Симмонса. Атомная торпеда разрушает звездолет наполовину. Симмонсы требуют горючее. Переговоры — горючее у Симмонсов кончилось. Два звездолета, сцепившись, начинают постепенно валиться в бездну.
Глава IV. Начало агонии. Взаимные попытки абордажа. Смачные описания развеселой ситуации на обеих ракетах. На нашей ракете радио уничтожено. Симмонсы вдруг сигналят: бунт на борту. По этому сигналу согласно международного кодекса любое судно должно подойти, захватить ракету и без суда и следствия перестрелять всех, кроме капитана и штурмана. Несколько звездолетов отзываются, но они далеко. На борту действительно вспыхивает бунт — команда разузнала о маневре капитана. Бойня. У нас на борту тоже — бунт. Бунтует доцент. Его урезонивают (например, из пистолета, потому что он заявил, что Симмонсы тоже люди и надо им довериться). Японец совершенно невозмутимо сидит за уцелевшими приборами. Англичанин раскладывает пасьянсы. Мих Ив умирает от ранения. Бирский кусает локти. А П мыслит. Строгов читает «Три мушкетера» и помогает японцу.
Глава V. Агония. В бездне. Затонувшие острова. Связь прервана. Симмонсы опускаются на один из островов. Сцены совершенного разложения. Наши тоже высаживаются. Последний яростный бой. Наших бьют. Остаются в живых только А П, японец и Строгов. Последние сцены: капитан Симмонсов в своей каюте стреляет из пистолета в стены и следит за рикошетами — ждет, когда в него влепит отскочившая пуля. Японец говорит — работать, работать. Эпилог. В зависимости от счастливого или несчастного конца. Написать по-моему можно, если не слишком умно и глубоко, то во всяком случае — очень увлекательно.
Аркадий — брату, 8 февраля 1958, М. — Л.
«Се слышу глас не мальчика, но мужа!» (А. С. Пушкин)
«Вот теперь тебя люблю я, вот теперь тебя хвалю я». (К. Чуковский)
Дорогой Беб! Я всегда говорил, что ты очень даже можешь, когда и если захочешь. И весьма был рад, что не ошибся и на этот раз.
Теперь о «Страшной Большой». План ты предложил отличный, и он нуждается лишь в некоторых доработках. Преимущества его такие:
1) Первая в СССР вещь на тему о межпланетном пиратстве;
2) Отличная преемственность с «СБТ»;
3) Снова это не флаги и стяги во всепланетном масштабе, а только эпизод;
4) Энергичный сюжет;
Аркадий — брату, 19 марта 1959, М. — Л.
Да, наша идея «СБП» горит синим огнем. НИКАКИХ боев в межпланетном пространстве. Даже смотреть не будут. Надо придумать что-то другое.
На том и закончилось. АН, уже сбивший носки ботинок о пороги высоких лит. инстанций, начал потихоньку передавать свой опыт младшему брату. Увы нам, читателям.
Первый вариант «Возвращения» (Полдень, XXII век) тоже совсем не похож на канонический, ну, за исключением, пожалуй, главных героев. Сравните фабулу с привычным текстом:
«В самом начале XXI века одна из первых межзвездных экспедиций, производившая эксперименты по движению на возлесветовых скоростях, выпадает из «своего» времени и возвращается после перелета, продолжавшегося несколько лет, на Землю конца XXII века. Перелет был трудный, выжили только два человека — штурман и врач. Они и являются героями повести.
Оказавшись в коммунистическом будущем, они сначала теряются, не зная, смогут ли стать полезными членами общества, но затем находят свое место в общем строю, спешно наверстывают каждый в своей области все, чего добилось человечество за прошедшие два века, и приглашаются принять участие в дальней звездной экспедиции, имеющей целью найти во Вселенной братьев Человека по разуму. На новейшем по новому времени корабле (гравитабль, оборудованный «двигателями времени») они достигают довольно отдаленной планетной системы, на одной из планет которой обнаруживают разумную жизнь. Следует встреча с иным человечеством, описание их жизни и приключения на незнакомой планете.
Земляне, с точки зрения этих людей, являются новой, чрезвычайно стремительной и активной формой жизни. «Медленное человечество» по условиям эволюционного развития на их планете очень плохо приспособлено к быстрому и активному прогрессу, настолько плохо, что, несмотря на значительно более длительную историю, чем история человечества на Земле, они едва успели добраться до употребления не очень сложных машин. Тем не менее «медленное человечество» продолжает упорно, хотя и очень замедленными темпами, двигаться вперед. Оказав «братьям по разуму» посильную помощь, земляне, несколько разочарованные, возвращаются на Землю.
Они прибывают в Солнечную систему через тысячу лет. Земля изменилась неузнаваемо, все планеты земного типа «выправлены» и стали такими же цветущими и заселенными мирами, как сама Земля. Планеты-гиганты «разрабатываются» в качестве неисчерпаемых источников даровой энергии для грандиозных экспериментов по исследованию структуры пространства и времени и для сверхдальней связи с другими мирами Вселенной. Люди научились «творить» любые вещи из любого вещества.
Оказавшись в этом мире, герои снова на некоторое время теряются и снова находят свое место среди многих миллиардов «властелинов» необычайных машин, «творцов» новых миров и замечательных художников.
ИДЕЯ. Показать две последовательные ступени развития человечества будущего. Показать неисчерпаемые технические и творческие возможности человечества. Показать, что люди будущего — именно люди, не утратившие ни любви, ни дружбы, ни страха потерь, ни способности восхищаться прекрасным. Показать некоторые детали коммунизма «во плоти». Показать несостоятельность «теории» ограниченных возможностей познания для человека, взятого отдельно».
16 декабря 1959 — АН:
«Срочно давай идеи для «Возвращения». Я более или менее разработал первую часть, но мне нужны хорошие планы для части о «кхацкхах» и, самое главное, для части последней — «Творцы миров», о человечестве в канун четвертого тысячелетия. Расстарайся, брат. Часть о перелете к кхацкхам должна быть сильно приключенческая, а последняя часть — психологически-утопическая с диковинами и гвоздиками».
Еще одна заявка на крутой боевик относится к 1962 году. Именно она оказалась переломной для всего творчества ранних АБС. Речь идет о «Попытке к бегству»:
«СЮЖЕТ (скелетный): Много-много лет назад на планету Н системы звезды М залетели какие-то шибко культурные супермены, для каких-то надобностей построили всякие действующие установки, побыли десяток лет и улетели, оставив часть установок за ненадобностью. На аборигенов планеты — первобытных людей — супермены 0 внимания, не считая, видимо, себя вправе вмешиваться и развивать или им просто некогда было. По уходе суперменов аборигены, разбежавшиеся было в страхе по окрестным лесам, с любопытством обследовали оставленные чудеса и стали даже дергать рычаги. Стали получаться всякие эффекты, какие можно ожидать от машин суперменов. Постепенно выделилась каста жрецов, которые пугали простой народ, убивали и угнетали, владели этими установками. Эти жрецы возомнили себя всемогущими — от богов, мол, самих такой дар получен.
Прошло несколько тысячелетий, и вот на планету Н прибывают земляне. Это просто любопытствующая экскурсия — дело происходит веке в 40-м, когда махнуть на неоткрытые планеты для развлечения ничего не стоит. В составе экспедиции шесть юношей и девушек и два молодых жителя Сириуса среднего пола. Это, значит, в знак того, что земляне давно уже подружились с инопланетниками. Экспедиция разбредается посмотреть и собрать коллекции. Аборигены, натурально, в панике: не второе ли это пришествие. Жрецы понимают, что надо драться, и начинают бой. Техника у них в руках необычайная: машины, управляющие случайными процессами, гипноизлучатели, всевозможные изгибатели пространства и пр. Но, во-первых, пользоваться ею они могут только вслепую, а во-вторых, у землян тоже есть техника, специально предназначенная для обороны от всяких внешних вредов. Описание поимевшего место мордобоя и составляет сюжетную идею повести. Причем сделать надо так, чтобы до начала последней четверти книги читатель не догадывался бы, что вредит землянам. Чтобы показывать только внешние проявления и не показывать механизма за кулисами.
СЮЖЕТ (литературный): Высаживаются. Сначала все хорошо. Признаков цивилизации нет. Разбредаются. Внезапная атака на корабль — землетрясение или ч<то>-л<ибо> в этом роде. Кто-то пропал. Идут на поиски. Странности. Поиски. Трупы аборигенов, распятые или на колу: жрецы подавили очередное восстание. Второй пропал. Поиски. Тревога. И т. д. Можно закрутить смачно, но нужно продумать эту линию. Все на детективе, подгонка теории под факты.
ИДЕЯ (социальная): мощное оружие, сверхтехника в руках у дикарей, которые оной пользоваться не умеют. Неандерталец с огнеметом.
ИДЕЯ (антропологическая): против тезиса о вырождении человечества в будущем. Наши коммунарии, попав в такую обстановку, дерутся как львы. Даже как слоны.
ИДЕЯ (главная): Видишь ли, Боб, лучшие вещи научной фантастики всегда имели дело с обычными людьми в необычных обстоятельствах. Люди были исследователями или жертвами этих обстоятельств. Они всегда вели себя так, как ведет перед необычным себя средний человек». В окончательном варианте "Попытка к бегству" стала первым произведением, где братья Стругацкие — "открыли для себя тему Прогрессоров"; — "ощутили всю сладость и волшебную силу ОТКАЗА ОТ ОБЪЯСНЕНИЙ"; — использовали метод пересечения Прошлого, Настоящего и Будущего, а
также «впервые поняли, насколько эффективно и продуктивно – в чисто
литературно-художественном плане – такое пересечение»;
— прошли через жесточайший кризис.
Текст повести «Трудно быть богом» тоже не сразу стал таким, каким мы его привыкли видеть.
1 февраля 1962 — АН:
«Ты уж извини, но я вставил в детгизовский план 1964 года «Седьмое небо», повесть о нашем соглядатае на чужой феодальной планете, где два вида разумных существ. Я план продумал, получается остросюжетная штука, может быть и очень веселой, вся в приключениях и хохмах, с пиратами, конкистадорами и прочим, даже с инквизицией...»
Аркадий — брату, 10 марта 1963, М. — Л.
«Теперь о «Седьмом небе» и о Бенни Дурове. Положительно, мы с тобой телепаты. Но за дальностью расстояния моя информация дошла до тебя в очень искаженном виде. Я уже полтора месяца думаю над «Седьмым небом», но все некогда выдать это в законченном и оформленном плане. А дело там вот в чем.
Существует где-то планета, точная копия Земли, можно с небольшими отклонениями, в эпоху непосредственно перед Великими географическими открытиями. Абсолютизм, веселые пьяные мушкетеры, кардинал, король, мятежные принцы, инквизиция, матросские кабаки, галеоны и фрегаты, красавицы, веревочные лестницы, серенады и пр. И вот в эту страну (помесь Франции с Испанией или России с Испанией) наши земляне, давно уже абсолютные коммунисты, подбрасывают «кукушку» — молодого здоровенного красавца с таким вот кулаком, отличного фехтовальщика и пр. Собственно, подбрасывают не все земляне сразу, а, скажем, московское историческое общество. Они однажды ночью забираются к кардиналу и говорят ему: «Вот так и так, тебе этого не понять, но мы оставляем тебе вот этого парнишку, ты его будешь оберегать от козней, вот тебе за это мешок золота, а если с ним что случится, мы с тебя живого шкуру снимем». Кардинал соглашается, ребята оставляют у планеты трансляционный спутник, парень по тамошней моде носит на голове золотой обруч с вмонтированным в него вместо алмаза объективом телепередатчика, который передает на спутник, а тот — на Землю картины общества. Затем парень остается на этой планете один, снимает квартиру у г-на Бонасье и занимается тасканием по городу, толканием в прихожих у вельмож, выпитием в кабачках, дерется на шпагах (но никого не убивает, за ним даже слава такая пошла), бегает за бабами и пр. Можно написать хорошо эту часть, весело и смешно. Когда он лазает по веревочным лестницам, он от скромности закрывает объектив шляпой с пером.
А потом начинается эпоха географических открытий. Возвращается местный Колумб и сообщает, что открыл Америку, прекрасную, как Седьмое Небо, страну, но удержаться там нет никакой возможности: одолевают звери, невиданные по эту сторону океана. Тогда кардинал вызывает нашего историка и говорит: помоги, ты можешь многое, к чему лишние жертвы. Дальше понятно. Он вызывает помощь с Земли — танк высшей защиты и десяток приятелей с бластерами, назначает им рандеву на том берегу и плывет на галеонах с солдатами. Прибывают туда, начинается война, и обнаруживается, что звери эти — тоже разумные существа. Историки посрамлены, их вызывают на Мировой Совет и дают огромного партийного дрозда за баловство. Это можно написать весело и интересно, как «Три мушкетера», только со средневековой мочой и грязью, как там пахли женщины, и в вине была масса дохлых мух. А подспудно провести идею, как коммунист, оказавшийся в этой среде, медленно, но верно обращается в мещанина, хотя для читателя он остается милым и добрым малым. Такая вот идея».
Не правда ли, есть отличия.
«Хищные вещи века» начинались почти как предвестник «Обитаемого острова». Неизвестная планета, сплошная облачность, неудачные попытки связаться с внешним миром и так далее…
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий Рабочие записи, 1963
«Необычайно развитое чувство ненависти. Утилитаризм. До предела доведенная косность мысли. Только техника. Крики радости по поводу изобретения нового вида снегоочистителя. Замалчивание идеи иных цивилизаций. Астрономия отсутствует: вечная облачность, слой, поглощающий видимый свет и переизлучающий так, что все небо кажется равномерно освещенным. Бешеная борьба с мыслью о неединственности и неизбранности. Метафоричность и детерминизм, доведенный до абсурда. Бенни приземляется на загородной вилле одного из правителей. Развлечения деток. Его принимают за служителя. Охрана принимает за гостя. Живет там некоторое время и приживается. Чудовищное самодурство. Неприкрытая коррупция. Газеты полны радостных известий. Идея всеобщей предопределенности. Все известно, и человек лишь следует управляющим им импульсам. Людям и в голову не приходит, что они живут и действуют самостоятельно. Атмосфера практически не пропускает радиоволн. Имеющиеся окна перекрыты глушилками. Огромный институт, изучающий причины непрекращающегося гула в «окнах». Его ракету принимают за абстрактную скульптуру. Толкутся рядом детки и восхищаются: он ставит анализатор и изучает язык. Скука. Канонизированные удовольствия. Это должна быть страна мещан. Поголовных. Не желающих знать и думать. На любую идею вопрос: «А зачем мне это?»
История Бенни — история попытки связи с кораблем, крутящимся вокруг и ждущим его. Уровень цивилизации — ниже. Машины не останавливаются. Примерно наше время. Есть другие государства, о которых известно только, что там мор, глад, притеснения, угроза. Резкий контраст между тем, что видит и слышит Бенни на вилле (свобода высказываний, разнообразие мнений, веселая, хотя и жестокая жизнь) и снаружи: скука, благонамеренность и здравомыслие. Мещанский рай: чистота, культура, вежливость, скука, сытость и стимул только один — сохранить состояние, в котором находишься. Общество, зашедшее в тупик. Мутанты и ненависть к ним. Охоты за мутантами. Он выбирается за пределы виллы, и его принимают сначала за беглеца и долго его оберегают и прячут. Единственный вид литературы — фантастика. Контора по прокату машин времени. Воскресные прогулки в недалекое будущее. Только с экскурсоводом. (Гигантский блеф?) Управляет чудовищная машина, давно уже вышедшая из подчинения, и ее жрецы ни черта не могут, не знают, как ее остановить и чем все это кончится. Великий чрезвычайно популярный поэт — в жутком одиночестве. Люди стыдятся обнаружить способности и найти что-нибудь новое. Это считается дурным тоном, чем-то вроде пьянства на людях. Был великий ученый, который все это предсказал, и так оно и вышло».
Часть идей осталась в «Хищных вещах века», другая часть перекочевала в «Обитаемый остров».
«Малыш» был задуман 22 февраля 1970 года под названием «Операция „Маугли“»:
«На планете, населенной негуманоидным пассивным племенем (вырождающимся после биологической войны), разбился звездолет с супружеской парой и ребенком. Ребенка спасают аборигены. Через десяток лет прибывает новая экспедиция, обнаруживает человеческие следы, а аборигенов принимает за животных. В поисках невольно разрушают дома и пр. Возникает конфликт. Маугли отзывается, как обычно привык защищать своих медлительных отчимов от диких зверей. Его захватывают. Дальше — на Землю. Приключения на Земле...
И так далее. Появляется Горбовский со своей внучкой, тайно переправляется на остров, где живут аборигены, и улаживает все конфликты ко всеобщему удовлетворению. Deus ex machina.
Замысел достаточно сильно отличается от последующей его реализации, но какие-то (фундаментальные) позиции определились у нас уже в самом первом разработанном плане, и в том числе образ Малыша:
У Маугли могучая способность к звукоподражанию, сразу все запоминает, слова и интонации, так его отчимы заманивают быстрых зверей. Обмазан слизью, которая обладает способностью менять цвет под цвет фона — мимикрия...
Впрочем, все это были только наметки. Писать повесть мы начали гораздо позже, в июне 1970-го, причем вначале основательно перелопатили сюжет: медлительные вымирающие аборигены превратились у нас в могучую цивилизацию «гетероморфоз», населяющую подземные пустоты мрачных и загадочных «Морщинистых островов»; неловкие действия ничего не понимающих в ситуации землян (вернее, их кибернетических ловчих) приводят к конфликту, в который, разумеется, вмешивается Малыш... маленькая, но беспощадная война... разъяснение всех недоразумений... земляне уходят. По этому, новому, плану мы даже начали работать и написали целых восемь страниц, но уже на другой день:
Думаем заново. Написанное похерили...»
Это, разумеется, не все варианты, знакомых многим с детства произведений классиков отечественной фантастики. Перебирая сохранившиеся в архивах Стругацких черновики, можно найти еще множество удивительных записей. Однако и приведенных текстов достаточно, чтобы оценить, насколько прихотливы изгибы писательской мысли в зависимости от давления внешних обстоятельств, вмешательства недоброй воли церберов от литературы, а затем – по мере накопления опыта – и жесточайшей самоцензуры самих авторов. Ничего не поделаешь, такие были времена.