У меня отрубили ток. Алан был одним из горстки живых — помимо непосредственной семьи, — с которыми мы друг друга понимали, мне кажется, с полуслова. И с которыми я хотел бы общаться всегда.
И теперь всё. Мы общались не так уж часто. Но была Фантассамблея — каждый год, много-много лет подряд. И был — пять лет назад — Дублин, где мы с fair lady и Алан с супругой, прекрасной, Мариной как-то встретились и пошли по театрам, музеям и барам. Два дня, но какие два дня. Алану страшно понравилась библиотека Честера Битти, мы там зависли на несколько часов. Я так надеялся, что всё это как-нибудь повторится.
Мы встречались у него дома в Кронштадте и в Питере. В самый последний раз — я только теперь понимаю, как это было правильно, — мы абсолютно случайно столкнулись на Нон/фикшн в Москве в декабре 2019 года. И вечером пошли все в грузинский ресторан рядом с Тверской. В последний раз. Хотя тогда казалось, что просто встреча в ряду встреч, и их будет еще много.
Но потом была пандемия, потом нельзя было сделать визу, потом началась война. Последнее письмо — 2 июня. И теперь можно корить себя за то, что я, свинья, порой месяцами не отвечал на письма. И что не расспрашивал, когда надо было. Потому что Алан — ходячая энциклопедия, он мог выдать много информации о чем угодно, он побывал словно всюду и читал всё. Поэт, фантаст, боксер, издатель, учитель.
When a friend dies and the tears rise
From that deep well that never runs dry
And the women break their bracelets
And the men take their whisky outside
Я бы сейчас напился, правда. Если бы у меня был виски "Слезы писателя", который Алан уважал, — точно напился бы. Только чтобы стало не так жутко.
По ссылке в ФБ — фотографии. Много фотографий. Я долго изображал на конвентах и всюду фотографа-вредителя, и Алану доставалось чаще всего. Он реагировал соответственно, принимая игру. 69 фотографий. В августе Алану исполнилось бы 70 лет.
Туда уже не вернуться.
До следующей жизни, Алан, пожалуйста.