 |
|
Минск: Рассказ как будто специально написан так, чтобы его было почти невозможно читать. Но, очень возможно, что по другому автор не умеет. Рассказ скучен, как средневековый учебник схоластики. Иски, постановления, встречные иски, обвинения частных лиц и организаций, иногда откровенно дурацкие, абсурдные. Такое трудно переводить, и возникает впечатление, что переводчик с трудностями справился неудовлетворительно. Американская судебная система работает (и работала в 70-х годах прошлого века) совсем не так уж плохо, как это представлено в рассказе, хотя здоровый смех ей, разумеется, не повредит. И не крючкотворство судей и адвокатов загубило хорошее дело. Это произошло в результате стихийного бедствия, так что весь пафос рассказа слегка обнулился, пар ушёл в свисток.
В предисловии приведён внушительный список произведений Леонарда Ташнета. Толку от этого списка ноль, поскольку ничего не переведено на русский (или редактор не потрудился разыскать эти переводы). Если представленный рассказ лучший в творчестве автора, то это ещё один символический гвоздь в крышку символического гроба (который я постепенно сколачиваю) для антологии лучших фантастов, составленной Х. Эллисоном.
В предисловии Харлан довольно странным образом похвалил автора рассказа, заявив, что у него «нет никаких сомнений, что Терпсихора Ташнета — мицва.» Может быть доктор медицины Ташнет действительно трудится в соответствии с иудейскими заповедями и делает добрые дела, но он не балетмейстер, не солист балета и не композитор, и не покажется ли (или показалась уже довольно давно) ему Терпсихора в таком контексте несколько неуместной? Мне пришла в голову совсем уж дикая мысль, — а не считает ли мистер Эллисон слова «муза» и «Терпсихора» синонимами? Может быть, он просто не в курсе, что кроме Терпсихоры есть и другие музы ...