Структура романа довольно необычна: действие происходит на протяжении 44-45 годов на оккупированной (и постепенно оставляемой) немцами территории — в тексте много разных городов и поселений, да и промежуток времени приличный. И это у Бёлля, действие романов которого обычно занимает один — много несколько — дней и происходит почти всегда в одном городе.
Первые главы даже несколько сбивают с толку: слишком много персонажей. Собственно, в каждой главке есть свой более ли менее центральный персонаж — если так можно сказать, потому что Бёлль, как обычно, очень и очень безличен, сух и объективен. Никакой «красоты в глазах смотрящего», никакого подыгрывания персонажам: они ведут себя мерзко, страдают больным желудком и в конечном итоге предпочитают смерть любви. Картина романа начинает вырисовываться постепенно: все эти действующие лица так или иначе — в основном по касательной — пересекаются с одним из героев. Ничем не примечательным человеком, не в смысле, «серой массой», а в смысле, что его судьбу и эти случаи пересечения нельзя назвать чем-то сильно отличающимися от остальных. Один из многих, кого закатала эта война.
И сначала непонятно, чем связаны все эти маленькие и средние люди, встречающиеся в романе — учительница-еврейка, пожилой врач, оставшийся с раненными, начальник концлагеря, помешанный на хоровом пении, буфетчик из госпиталя, средней руки архитектор... Общее осознается где-то посередине. Как из Набокова, помните, эпиграф к «Дару»: «Дуб — дерево. Роза — цветок... Смерть неизбежна».
Смерть неизбежна, валар моргулис, вот что объединяет их всех. На то и война, скажете вы. А вот нет. Тут вернее другой подход: человек не просто смертен, но еще и внезапно смертен. Они не в бою погибли, идя с автоматами на вражеские окопы. Они вовсе даже не собирались умирать, и, сложись ситуация чуть по-другому, могли бы выжить. Так что эти смерти действительно случайные.
Мне кажется, в этом и есть смысл. Дело не в том, что война приносит за собой смерть для солдат, непосредственно участвующих в боевых действиях. Война приносит за собой множество случайных смертей людей, которые никому бы и так не причинили вреда. Чьи смерти совершенно ничего не прибавят и не убавят ни к расстановке сил, ни к энтропии этой вселенной.
Разумеется, поскольку это Бёлль, ничего слезовыжимательного там нет. Четко, сухо и по делу. И даже в итоге почему-то не остается должного негативного впечатления. Может, потому, что именно жизнь, до последней ее минуты, выписана так ярко и четко, что в сам момент смерти персонажа и не очень-то верится. И нет ничего проще, чем дальше продумать его линию, представить, как бы он жил, не будь этого момента. Дикий вывод, конечно, учитывая голые факты, но даже в самом том, насколько жизнь ярче и лучше запоминается, чем смерть, есть что-то очень... жизнеутверждающее)) Вот за это больше всего люблю Бёлля — за умение *утверждать жизнь* там, где никто больше не смог бы.