Джессика Джонс: Нетипичная драма

Серия «Любимое кино»

Говорят, что каждый рождается героем. Но жизнь может толкнуть тебя за грань и сделать злодеем. Проблема в том, что ты не всегда знаешь: переступил ли черту / «Jessica Jones» s01e13

Порой кажется, что в формате комиксов на привычных штампах мышления уже сказано всё. Но когда нуар на подложке отличного комикса плотно сплетается с драмой, и актеры виртуозно воплощают образы своих типажей, — тема наркотиков, различных допингов, генетических экспериментов, криминальной чернухи и тяжелых душевных потрясений раскрывается иначе. Более полно и глубоко; более брутально и агрессивно.

После очень динамичного «Сорвиголовы» сценаристы существенно сбавили обороты и замедлили ритмику повествования, перейдя на размеренный медитатив следующих сольных проектов. Правда, не все из них получились сильными и цельными по структуре своих сезонов. Но одно это не умаляет колорита их основных героев. И здесь подробно и ёмко что касается второго сольника «Джессика Джонс», премьера всех серий которого состоялась в ноябре 2015 года.

Неплохо прописанные ироничные, а порой и чернушные, диалоги выводят этот сериал на очень приличную высоту для притязательного взрослого зрителя. Тем более интересен тот момент, что создатели ДД не стали снимать кальку с прежней истории. Здесь много оригинальных идей и своих замысловатых придумок, которые задают нужную атмосферу и настраивают на определённый лад восприятия этого телесериала.

Мрачные граффити и различные решëтки в кадре; красивая игра света и тени в лучших традициях неонуара; мерцание фонарей на заброшенных пустырях ночного города; грамотные завалы камеры и сломанные перспективы, — это узнаваемые приëмы качественного кинематографа и одновременно классные фишки данного проекта.

В начальных титрах к «Джессике Джонс» удалось виртуозно поставить именно такой саундтрек с элементами джаз-фьюжн под классное ротоскопирование всех оттенков фиолетового, после которого буквально всё на экране в первом сезоне этого сериала воспринимается как полное погружение в эту нетипичную историю.

Закадровый, глубокий и депрессивный голос главной героини, словно особые переливы души Джессики Джонс, с ощутимым акцентом еë мрачных переживаний в знаковых местах по сценарию картины рисует очень удачный фон всему происходящему. К тому же, как ни странно, — несмотря на женскую ключевую героиню, — в этом плотном психологическом триллере много больше крови, трэша и жёстких сцен убийств, чем было нарочито визуализировано в том же «Сорвиголове».

И вновь красиво зафонила тема сверхспособностей, развернутая в иной плоскости повествования, основанная на персонажах комиксов Брайана Майкла Бендиса и Майкла Гайдоса.

Пробежать милю максимум за четыре минуты в формате шуточного личного марафона. Остановить рукой машину на медленном ходу по принципу заводной детской игрушки. Сорвать навесной замок с тяжёлой цепи, словно это миниатюрный брелок. Пробить в драке бетонную стену кулаком как подарочную картонную коробку. Это ёмкое портфолио главной героини данной истории, которая совсем не банальна в контексте оригинальной задумки сценаристов. Ко всему прочему у Джессики, по сравнению с возможностями организма статичного индивида, великолепная заживляемость и прочный иммунитет ко всякого рода физическим увечьям и травмам.

По сценарию сериала свои способности Джессика использует на всю катушку возможного криминального подтекста. Взлом с проникновением — это её конёк. Наравне с драками и грубой руганью. В общем и целом, это необходимая часть работы частного сыщика и её альтер эго в контексте данного сюжета. Опыт Джонс в этом непростом деле впечатляет: любую достаточно хорошо скрытую зацепку она может найти за минимальный промежуток времени. И свою привычную работу по части успешной раскрываемости сложных дел Джесс постепенно превратила скорее в концепт «когда», а не «если». К слову сказать, Джонс, собирая нужные для себя улики, всё время и как бы исподволь препятствует работе полиции, которая по ироничной закладке сюжета всегда и везде опаздывает.

Бесчисленное количество раз выломанные двери в качестве «подарка» от ревнивых клиентов и пробитые стены в драках с конкурентами (такими же, как Джонс, сверхспособными) — что ни говори, Джесс хреновый арендатор своего офиса, который по совместительству одновременно является домом.

У её агентства Alias очень непрочная репутация. Впрочем, с таким непредсказуемым владельцем — неудивительно.

Агентство Alias специализируется на опасных и экстренных делах, за которые по обыкновению никто другой не берётся. Терпеливо расследуя сложные прецеденты, Джонс великолепно фокусируется на чужих неприятностях и бедах, чтобы не думать о своей личной боли. Это квинтэссенция её профессии очень талантливого детектива и простейший способ держать себя в нужном тонусе.

Очень оригинальная придумка — своеобразная отзеркалка операторов: периодически снимать актрису через проломленное пространство её двери с торчащими из неё огромными кусками того, что прежде было тонированным стеклом. Словно метафорически обращаясь к сущности этой героини, потому что похожая дыра с такими же рваными краями у неё внутри себя самой.

И в тему приобретённых талантов Джессики Джонс стоит дать определённый спойлер сюжета. Её невероятная прыгучесть и полёты по воздуху на короткие дистанции — это особая дань застарелой трагедии из юности, которая мучает Джонс не меньше, чем притязания главного антагониста Килгрейва в первом и самом удачном сезоне этого сериала. В контексте сюжета комикса Джессика — жертва новейшей технологии генетического сплайсинга с побочными эффектами днк. Именно по этой причине её сверхспособности «случайно» получили «добро» во внешнем мире. Эту первоначальную идею с ощутимым налётом подросткового максимализма в формате комикса сценаристы в первом сезоне обыграли достаточно плотно и серьёзно, — в том числе грамотно представив это в ключе глубоких метафор касательно главной героини картины.

Прыжки в высоту и управляемые падения. В случае с Джессикой Джонс последнее возведено в статус затянувшейся глубокой травмы. Её душевное потрясение очевидно и нарочито по сути своей кульминации на протяжении всего первого сезона. По сценарию сериала эта мегаодарённость обыграна как последствия несчастного случая, в результате которого чудом уцелевшая Джессика после автокатастрофы попала в клинике «под прицел» всевозможных исследований подобных прецедентов. Эта ветка генетических экспериментов полностью раскроется позже в главном концепте второго сезона этого проекта. И первый сезон серьёзно цепляет совсем не этим.

Нужно сказать, что сверхспособности и вынужденное геройство Джессики в данной истории преподнесено в довольно интересной форме: она не прячется от этого, но и неохотно афиширует весь потенциал своих возможностей. Попытка вновь разыграть козырь дуальности у создателей вышла весьма успешной, хотя и во многих местах умышленно не докрученной. Пытаться делать добро без возможности искоренить зло — та самая тонкая грань, на которой очень сложно плясать и практически невозможно удержаться.

Джессика Джонс (Кристен Риттер)

Эта мегаталантливая шпана в арке кроссовера «Defenders» позже будет ни много, ни мало спасать Нью-Йорк от тотального зла. Но в сольниках «карьера» каждого из этих мстителей более скромная и отчасти предсказуемая. У каждого из них на перипетиях судьбы и сложных личных обстоятельств разворачиваются определённые события, так или иначе формирующие непосредственно характер и определённые поведенческие особенности. И что касается оных конкретно у Джессики Джонс.

Она очень красива, достаточно умна и весьма самодостаточна в своём образе жизни. Джесс неплохой человек, но в сюжетных каверзных поворотах она постоянно оказывается втянута во что-то нехорошее и крайне подозрительное по степени своей принадлежности к жёсткой форме криминала. В том числе по этой причине Джонс не особо любит шумные компании и людей в принципе. Острая на язык и крепкая в отвязном сленге вербальных выражений, она предпочитает сводить общение к минимуму.

Джонс по роду своей деятельности и образу мышления частный сыщик, который уникален в своих природных талантах. Она предпочитает работу в ночном Нью-Йорке, чувствуя себя в нём более комфортно и защищённо, чем в дневное время суток. Ночь — это особая развилка пороков шумного мегаполиса, за визуализацию которых Джессике платят неплохие деньги клиенты и заказчики «жареных» фактов. Никто лучше неё не выщёлкивает на объектив камеры нежелательных конкурентов и всевозможных изменщиков по крупным заказам одиозных работодателей.

Однако особого шарма и магнетизма в кадре придаёт персонажу Риттер не совсем это. Именно глубокая личная драма и сильная рефлексия, которую Кристен воплотила в аспекте своей актёрской игры просто идеально, притягивает вдумчивого зрителя вновь и вновь возвращаться к пересмотру первого сезона «Джессики Джонс». Кристен Риттер великолепно играет эту роль и без пяти минут живёт жизнью данного нелинейного персонажа в ключе всех его многогранно проявленных эмоций. И нужно резонно отметить, что без этих глубоких переживаний это был бы просто заезженный образ и штамп навязшего эмансипе относительно тех событий, которые прописаны по сценарию картины. А так вышел очень трогательный, ранимый, чувственный, уязвимый и динамичный протагонист со своими болями, смятениями и мотивацией отомстить главным образом за саму себя. В девяносто девяти случаях из ста Джонс держит свою травму в себе и занимается вытеснением наболевшего. Из всех видов личной и групповой терапии она предпочитает заниматься самолечением. И у Джессики есть свои фирменные фишки для работы и разрядки, которые подходят еë темпераменту как нельзя лучше.

Трезвость в понятии Джонс — это полный отстой. Бурбон она запивает слабоалкоголкой. А виски, особо не церемонясь, Джесс пьёт прямо из горла бутылки. Явная пропаганда спиртных напитков, я полагаю, создателями в «Джессике Джонс» изначально не предусматривалась. Это всего лишь необходимый обязательный энергетик в аспекте её работы, в том числе по ночам. И в любом случае герой знает цену хорошему допингу. У Джонс свои особые наработанные навыки для эффективной и успешной трудодеятельности. И она со временем проверила на себе массу способов восстановить силы и поправить расшатанные нервы, выбрав из них самые брутальные.

Секрет девушки, которую «попутал бес», Хоуп Шлоттман (Эрин Мориарти), и она на грани полного помрачения сознания расстреляла в лифте двух своих родных людей, в начале этой истории знает только Джессика. Это грамотная закладка сериала, по многим причинам умышленно не доведённая до своего ёмкого завершения.

Можно ли простить саму себя? И можно ли убежать от самого себя?.. Этот лейтмотив как бы повис в воздухе в финале третьего сезона приятной недосказанностью данного проекта.

Кристен Риттер воплотила на экране достаточно сложный образ своей глубокой героини. С одной стороны, Джесс никого не хочет обременять своими проблемами, — это не истеричный нытик на грани подросткового кризиса. С другой, — боль случившихся событий в её огромных глазах пульсирует на протяжении всей картины воспоминаниями прежней жизни. От любого обсуждения травматического опыта Джесс тошнит. Именно поэтому сарказм и колкие шутки ей так к лицу. Джонс в контексте грамотно обыгранной супергероики где-то в глубине души всё же боится оказаться в статусе физической жертвы. И по особой закономерности именно в третьем сезоне эта линия получит своё естественное развитие.

В общем и целом Риттер удалось не переиграть даже там, где сюжет (естественное развитие событий) во втором и третьем сезонах провисает, притормаживает свой прежде набранный ход и заурядно обрастает пасхалками и своеобразными аллюзиями других историй. За Риттер очень интересно наблюдать — актриса держится в кадре без пафоса и лубочных кривляний. Эта американская модель очень артистична и фотогенична по сути своей прежней профессии.

Нужно отдельно отметить относительно ключевых персонажей первого сезона: с кастингом в этом сериале не промахнулись. И, как ни странно, данная история, снятая по комиксу, несмотря на явную гиперболизацию во многих мизансценах смотрится аутентично тем воображаемым событиям, которые вполне могли бы происходить и в обычной жизни.

Люк Кейдж (Майк Колтер)

Люк Кейдж: Добрые намерения всё равно зачтутся.

Джессика Джонс: Их слишком мало, чтобы перечеркнуть дурные поступки.

Люк Кейдж: В жизни есть место и тому, и другому. Но что-то всё равно одерживает верх.

Так уж вышло по сценарию этого плотного триллера: Джессика много и практически каждый день пьёт. Иногда с кем попало. И порой этот «кто попало» формирует тесный круг её недолгих привязанностей. Этому полублатному персонажу прописана очень интересная ветка. И Кристен достался одиозный типаж с брутальным вспыльчивым характером, — по умолчанию отвратным нравом. Однако, как это часто случается с такими барышнями — всё компенсирует собой отпадная яркая внешность Риттер непосредственно. Смотреть на игру этой актрисы — это особое эстетическое удовольствие. Она радует зрителя красивыми планами и взрослой серьёзной подачей на протяжении всего экранного времени. И вдвойне понятно, отчего в подростковом возрасте эту колоритную юную особу забрали в модели прямо из супермаркета, в котором Риттер совершала ежедневные покупки.

По сценарию картины к ней лучше не привязываться и Джонс комфортно быть всё время одной, периодами разбавляя своё времяпровождение немногими близкими знакомыми. На самом деле достаточно хрупкая, очень привлекательная мегасекси, яркая и смелая в своём отвязном сленге, — Джессика ведёт своеобразный и свободный образ жизни. Местная красотка предпочитает заказы даже в ночное время суток, чем нежится в постели в благополучном статусе семейного человека. В этом её драйв и смысл жизни. И в этом живчик данного обтекаемого персонажа.

Всё любовники Джесс исчезают из её жизни раньше, чем о них можно составить какое-либо мнение. Однако появление Люка Кейджа, сюжетные параллели которого подробно развернутся в следующем сольнике, выглядит вполне уместно и выразительно.

Кейдж, пожалуй, единственный в начале этой истории, кто безоговорочно принимает Джесс со всеми её сильными и слабыми сторонами. Правда, найдётся и то трагическое обстоятельство, которое ему будет простить очень сложно. Но это спойлер сюжета и ключевая интрига, которой плотно и со вкусом под завязку напичкан первый сезон сериала.

К слову сказать, брутальный секс и животное начало занимают чуть ли не центральное место в этой истории. Это выглядит либо как некий механизм, помогающий понять суть этих мстителей; либо (смею скромно предположить) как не реализованные комплексы авторов этого проекта.

В отношениях со своими близкими людьми и друзьями Джонс зачастую ведёт себя как обозлённый и одновременно сильно напуганный волчонок, который случайно попал в капкан и рвёт не с той стороны, не дожидаясь пока его откроют. Далеко не все её решения в начале этой истории верные и осмысленные. И часто она ведёт себя как чокнутая и перманентно не управляемая заносчивая девчонка. Хотя, как ни странно, именно это отсутствие ложной правильности во многих местах интуитивно заставляет проживать похожую рефлексию вместе с главной героиней на уровне чувств, эмоций и личных переживаний.

Джессика ненавидит пафос и предпочитает в первую очередь дурные манеры в общении. Она старается избегать чувств, предвидя их появление заранее и не тянуть никого в свою глубокую драму. Что из этого получится, отчётливо видно уже в финале первого сезона. Джонс убеждённо считает, что своим присутствием портит жизнь своим немногим близким людям. И отчасти это не лишено оснований. Но, безусловно, нелепо взваливать вину за всё происходящее в плотном сюжете этого нестандартного комикса на одного, пусть даже мегасильного и ультраодаренного, персонажа.

В своей непростой взрослой жизни Джонс отталкивает всех, кто так или иначе пытается к ней приблизиться. Такие персонажи по обыкновению не позволяют себе быть уравновешенными и счастливыми. И что не очень хорошо для проявлений в обычной жизни, великолепно для концепта кино.

Килгрейв (Дэвид Теннант)

Введение ключевого антагониста в основную канву фильма сделано достаточно интересно и необычно: на протяжении нескольких серий начала сериала Килгрейв в исполнении роскошного Дэвида Теннанта всё время в тени событий и его физически нет в кадре. Но то напряжение, которое этот персонаж создаёт вне своего присутствия, очень плотное, мощное и атмосферное по сути своего влияния на зрителя в том числе.

Изысканный, холёный, стильный, элегантный, с властными вальяжными повадками — Теннант сразу цепляет взгляд и тянет на себя основное внимание зрителя, начиная с третьего эпизода этой истории. Персонаж Килгрейва прописан просто идеально. Накачанный под завязку бешенной харизмой, этот интеллектуальный маньяк, безусловно, не лишён ко всему прочему своего особого обаяния и стиля. И его очень трудно ненавидеть, во всяком случае, в первой части картины.

С одной стороны, Килгрейв оставляет за собой шлейф из сломанных жизней. С другой — он сам жертва печальных обстоятельств на почве глубокого птср. В контексте подобных переживаний Килгрейву порой очень трудно понять разницу между реальностью и личными фантазиями. И потрясение его искалеченной жизни, как это часто бывает в случаях с подобными персонажами, уходит корнями в самое детство.

Килгрейв всё время пытается увеличить охват своей потенциальной аудитории, — и как следствие будущих жертв. Но подобного радиуса действия именно для Джессики Джонс явно недостаточно. Он считает себя своеобразным санитаром общества, но для принадлежности к категории статичного социопата Килгрейв слишком умён и изворотлив. Грязную работу он сам не делает. Килгрейв управляет сознанием других – именно в этом основная фишка данного персонажа. Но это не телепатия в чистом виде этого понятия: мысли одиозный персонаж Теннанта читать не умеет. И даже, по его откровенным признаниям, не всегда в силах отследить, какие из его слов в качестве бесконтрольно поданных установок доставляют Джессике большие неприятности и страдания.

Всё, что он хочет — это увидеть в другом человеке (особенно в Джонс) беспомощность, уязвимость и весь возможный потенциал своей безграничной власти. Это, словно некий компенсаторный механизм подогревает чувство собственной адекватной значимости и ценности, утерянное в несчастливом детстве того ребёнка, над которым ставили различные опыты — от генетических до эмоциональных.

Приобретённая мегасила Килгрейва — случайный вирус и часть исследований его родителей (учёных). В определённом смысле по своему идейному наполнению это дань максимализму и некий закос под контент подросткового комикса. Однако именно по манере воплощения на экран закономерно вышли очень интересные аллюзии и двойные смыслы.

Никто так не влияет на людей, как их родители — банальная и, увы, горькая истина, ещё раз среди прочего подведённая маркером повествования ДД.

И в любом случае сюжет закручен таким замысловатым образом: безбашенные действия Килгрейва достаточно сложно оценивать, потому что они все происходят как бы вне его участия. Все, кто на большом расстоянии находится в его гипнотической власти, делятся условно на две категории: тот, кто чокнулся и тот, кто отчаянно спорит с голосами в своей голове.

Джессика ввиду своей совсем не женской силы воли резонно открывает второй значимый номинал. И можно сказать, что у Джонс со временем появилась вакцина против такого сверхмощного психологического давления. Её внутреннее противостояние больше и сильнее, чем можно было ожидать. И где-то в глубине души Джессика пугает Килгрейва до смерти. В этом весь значимый потенциал и смысл их отношений, которые оборвутся на самой звонкой ноте, — страх и страсть перепутаны в голове у Килгрейва до неузнаваемости. Безусловно, дело здесь не столько в схожей фонетике — сколько в исковерканных детских переживаниях этого незаурядного антагониста.

И хотя создатели сериала не стали заниматься банальностью, в контексте комикса раскрашивая актёра с ног до головы в глубокий ультрафиолет, дабы подвести его концепт в образ пурпурного человека (главного злодея и законченного психопата), — они обыграли этого персонажа не менее глубоко и атмосферно.

Быть жертвой Килгрейва — этот ужасно болезненный момент переживут практически все персонажи сериала. Случайно подвернувшиеся под руку этого маньяка, в качестве невменяемых марионеток, они на протяжении всего первого сезона будут творить трэш и раздрай в перевёрнутом кверху дном районе Нью-Йорка. У Джессики в контексте комикса талант сопротивления и противостояния развит лучше других. Это изначально очень мощный персонаж со своим внутренним стержнем и личной мотивацией необходимой независимости, обыгранный в аспекте кинематографа просто идеально. И, к слову сказать, весьма странные претенциозные аннотации феминисток в сети к этому сериалу со слоганами «Розы Марены» Кинга типа тех «Верните права обиженному слабому полу» не отражают и сотой доли того, что происходит на экране.

Ибо право на собственную свободу, с неадекватным вмешательством в личные границы другого человека, Килгрейв по инерции нарушает вне зависимости от гендера. Его жертвам всерьёз никто не верит, поскольку нет явных (материальных) доказательств и улик подобного гипервнушения. И общественность во главе с полицией по обыкновению сразу клеит на следующего пострадавшего ярлык сумасшедшего. В том числе по этой причине ключевым персонажам приходится разбираться со своими проблемами по большей части самостоятельно. Именно это обстоятельство виртуозно держит основную интригу сюжета первого сезона.

Кто-то по всем правилам подобного жанра пускается в бега. Кто-то по знакомому почерку Килгрейва совершает самоубийство. А кто-то пытается бороться (с самим собой в том числе), отстаивая своё «я». Этот контент создаёт главное знаковое напряжение сериала, поскольку речь идёт, в том числе, о битве с голосами в искажённом сознании. И чем больше вовлечённых жертв в эту плотно закрученную историю первого сезона, тем более присутствие пурпурного человека становится осязаемым и очевидным.

В Нью-Йорке о Килгрейве ходят всевозможные байки. Начиная с того, что это китаец с красными мерцающими глазами и заканчивая образом какого-то эксцентричного сексуального насильника с дредами. Но всё много прозаичнее и правдивее по степени своего представления и воплощения на экран. На самом деле это британец с английским акцентом вполне стандартной внешности и типажа. Правда, методы его воздействия, мягко говоря, не совсем обычны.

Тотальный контроль разума другого человека, — на время, пока жертва находится в определённом радиусе действия этого интеллектуального маньяка, — это основная задача данного злодея. Безусловно, вырубить человека можно по-разному. Килгрейв использует один из самых изощрённых способов – очень мощное гипнотическое внушение. К слову сказать, создатели комикса, Брайан Майкл Бендис и Майкл Гайдос, придумали очень сильного, яркого и нестандартного антагониста.

Килгрейву достаточно лишь одного его слова или одного намёка в общем мысленном потоке другого человека, чтобы вывести потенциальную жертву из привычного равновесия. По сюжету данной истории такая магия всё же рассеивается через 10-12 часов — примерное время для того, чтобы оказать хоть какую-то попытку личного сопротивления в контексте возможных здравых поступков.

Среди прочего, сценаристам первого сезона удалось виртуозно поднять отнюдь не банальный риторический вопрос: в какую сторону можно крутануть свой талант?.. В случае с Килгрейвом его способность к гипервнушению могла бы в свою очередь — вне всякого пафоса — творить иные чудеса, нежели те, которыми он с упорством маленького десятилетнего ребёнка занят на протяжении всего экранного времени.

Нужно справедливо отметить, что Дэвиду Теннанту досталась очень сложная роль и образ. Килгрейв отъявленный циник, эгоцентричный сноб, трагический романтик и талантливый лицедей в одном лице своего персонажа. Он умеет входить в любую роль по концепту данной истории. У этого маньяка избирательная совесть и очень оригинальное отношение к предмету своего обожания — то есть к Джессике. И у Килгрейва всё продумано до изысканных мелочей. Этот антагонист по обыкновению не оставляет следов своего проявления в другом человеке, кроме тех, которые стереть очень сложно: всё тех же голосов раздробленных искалеченных субличностей в омрачённой голове пострадавшего.

И здесь ёмко относительно ключевой битвы двух главных и равнозначных друг другу персонажей. В вынужденном совместном общении Килгрейв готов терпеть практически любые всплески сумбурного поведения Джессики в обмен на некий пакт победителя. Её суперсила и его суперконтроль — вот тот альянс, который Килгрейв предлагает Джесс в потенциале их плотного сотрудничества. Но его фантазиям и планам не суждено сбыться. И, увы, зритель распрощается с великолепной игрой Теннанта уже в финале первого сезона.

Но талантливо поданные креативные фишки создателей в аспекте обоюдных переживаний этих двух героев всё же заставляют на них остановиться подробнее.

Восьмой эпизод первого сезона — один из самых сильных в плане глубоких многогранных эмоций Килгрейва и Джонс. Он вышел одним из самых трогательных и чувственных в канве всего сериала. Среди прочего создателям удалось тонко проработать ещё одну серьёзную взрослую тему. Тоннели памяти — опасны ли такие путешествия в те направления, которые по умолчанию больше никуда не ведут? И стоит ли стучаться в те двери, которые по многим причинам уже никогда не откроются?..

В восьмом эпизоде первого сезона Килгрейв просто виртуозно — как в кошмаром сне по принципу домика Барби — воссоздал Джессике интерьер дома, в котором она жила до гибели своей родительской семьи. Подобный экскурс в детство – еще одно мучительное переживание из плотного бэграунда Джонс.

С удивительным упорством создавая Джессике имитацию душевного тепла и дома, — а это в свою очередь целое постановочное и тщательно продуманное шоу, — Килгрейв с терпением, достойным лучшего применения, всё же разыскал её прежнее место проживания. С маниакальным пристрастием персонаж Теннанта пытается прикоснуться ко многим тонким струнам и секретами искалеченной души Джессики. Он всерьёз озабочен тем, чтобы всё было подлинно относительно тех событий её прежней жизни, которые именно в настоящем времени вызывают у Джонс невероятные страдания. И он искренне не понимает, что же делает не так?..

Килгрейв так хочет сделать Джессике как минимум приятно и заставить её поверить в то, что он достоин пристального внимания и участия в их обоюдных (как ему кажется) делах, что абсолютно не замечает неадекватности своего вмешательства в личные границы другого человека. Обласканная таким изощрённым вниманием, эта девушка должна быть как минимум счастлива. Но Килгрейв далеко не идиот и знает, что Джесс идёт на все предложенные компромиссы не из-за любви — это вынужденная мера избавиться от всех потенциальных жертв и убийств, которые он вешает на Джонс своими, мягко говоря, эксцентричными выходками.

По сути, имитацию возвращения Джессики домой, назад в её прошлое, ещё до гибели в аварии всей семьи, персонаж Теннанта делает из мотивации тщательно завуалированной ревности на грани крайне испуганной растерянности: у него самого никогда не было дома, тепла семьи и любящих родителей. И как бы то ни было, он очень старался отличиться в своих действиях. Но ключевая проблема его натуры в том: Килгрейв не умеет испытывать и проявлять любовь. И он в принципе не знает, что это такое. Не по своей вине, безусловно. Персонаж Теннанта предлагает Джесс новое начало там, где никакого продолжения с застарелой болью их души в свете произошедшего уже быть не может. Все его одухотворённые слова – это поверхность. И все его воображаемые направления возможного движения вперёд – это сплошные потенциальные тупики. В определенной степени искренне жаль, что Килгрейв поймет это слишком поздно.

Помочь Килгрейву стать реальным героем, используя его способности во благо — ещё одна сложная дилемма Джесс и призрачный серпантин над её душевной пропастью. На подобное путешествие решиться всегда очень сложно. И она в силу своего мощного противостояния единственный кандидат на эту роль. Одиозная попытка мегасилой подобного тандема изменить этот мир в лучшую сторону... К счастью, создатели сериала не стали развивать эту романтическую тему и не пошли по скользкому пути обманчиво благополучного финала, чтобы грамотно выдержать фокус взрослой истории с печальным концом.

Килгрейв с оптимистичной подкупающей улыбкой убеждённо воркует Джессике, что она сама всё решает и он против всяких форм психологического насилия. И, да, доверие не может быть односторонним. Однако дать квоту доверия такому персонажу, — будь он хоть трижды влюблён, — это на самом деле задачка со многими неизвестными.

Границы дозволенного продолжают сдвигаться, и я продолжаю их перешагивать

По моим личным ощущениям в тщательно продуманном первом сезоне всё же есть свои косяки и неуместные преувеличения. В девятом эпизоде сценаристы очень сильно передавили с хладнокровной жестокостью подачи сюжетного материала. Поведение Джонс под известным метафорическим слоганом «В эту игру могут играть двое», честно говоря, вызывает смешанные чувства. Тотальная агрессия Джессики в контексте всего случившегося, вероятно, оправдана. Но то, как это нарочито воплощено на экран, вызывает очень сложный замес эмоций: от рассеянного недоумения до явного отторжения подобной визуализации. Избивая Килгрейва в бронированной камере для нулевых пациентов, заливая его водой под током и скотским обращением с тем, кто в любом случае по степени своей антропологической принадлежности по-прежнему остаётся человеком… У меня опять возникли ассоциации того, что в подобной подаче Мелисса Розенберг, автор идеи и шоураннер проекта, пытается реализовать свою подсознательную ненависть к сильному полу, который она безусловно по степени своего личного радикального мышления таковым не считает.

И вообще сложилось особое впечатление: из-за достаточно размеренной первой половины сюжетного материала создатели вдруг к финалу первого сезона вспомнили, что не укладываются в привычный хронометраж сериала из 13ти серий и дали динамику событий такого плана, при которой один кадр мощного рубилова ключевых персонажей буквально налетает на следующий. Для комикса, возможно, это оправданно. Для драмы с красивым налётом неонуара – это перебор и патетика. Хотя, если говорить о грамотной эклектике стилей и жанров — всё смотрится достаточно органично, цельно и достойно. А ведущие актёры в лице Риттер и Теннанта — главное украшение начала этой истории.

Что и говорить, на протяжении всего первого сезона Килгрейв искусно пытает Джессику издалека, постоянно проверяя на прочность её силу воли и эмоции относительно следующих, в том числе будущих, возможных жертв её близкого окружения. Он постоянно ищет следы значимых знакомых Джесс, чтобы поближе подобраться к объекту своего обожания. И желание это носит тоже не совсем стандартную форму — как бы то ни было, персонажу Теннанта в большей степени нужны сверхспособности Джессики, нежели её красота и природное очарование хищного типажа. Килгрейв пытается телепатически склонить её к определённым действиям и переманить на свою сторону в том числе посредством тех, кем он гипнотически управляет. Действия этих людей под его внушением — это поступки настоящих зомби во власти неведомых сил, всё сметающих и крушащих на своём пути. Килгрейв в аспекте своего таланта управляет сознанием другого просто виртуозно. Он с плохо скрываемым удовольствием следит за своей самой крупной добычей и всё время креативно шпионит за ней, присылая Джонс целые стопки фото её передвижения по городу — в надежде на то, что она сломается под таким давлением.

Безусловно, каждый персонаж, так или иначе, пытается в одиночку решить свои наболевшие проблемы, но сюжет сложен таким замысловатым образом, — они от этого только множатся по принципу техники Xerox.

Килгрейв болезненно ностальгирует по утраченному обществу Джессики. Он тоскует, мается и перманентно скучает без неё. Джонс ему крайне необходима, — для будущих брутальных целей в том числе. Он с беспощадным эгоцентричным нажимом пытается проявлять свои чувства, искренне веря в то, что им суждено быть вместе. Изощрённо стараясь всё время быть поближе, он делает это, мягко говоря, весьма своеобразным способом и методами. Килгрейв аномален и безумен в различных проявлениях своих чувств и личных мотиваций. Это очень сильный соперник с очень извращёнными уловками. Его по-своему заводит угловатая агрессия Джонс и в основном именно это тщательно завуалированное сумасшествие составляет суть их возможного тандема. К слову сказать, они оба психи — просто с разной эмоциональной подкраской сложного бэкграунда каждого персонажа. Это особый магнит их сложно закрученных отношений. И это особое напряжение сюжета, проработанного в первом сезоне по очень интересному лекалу.

Как известно, насилие порождает насилие. И дело здесь только в степени (и в формах) его воплощения.

Килгрейву приятно думать, что последнее слово (и хитроумный ход) всегда остаются за ним. И как в слогане известного фильма он привык делать только те предложения, от которых обычно не отказываются. Этот самовлюблённый псих впоследствии будет не единожды ловить Джессику на крючок её близкого окружения.

Яркий персонаж Теннанта донельзя избалован и по умолчанию привык, что все его желания, так или иначе, сбываются. Все, кроме одного — самого заветного. При всех своих экстраординарных способностях выключать и затормаживать жизнь социума на время в шумном Нью-Йорке Килгрейв может достать что угодно. Но ему не нужно это воображаемое «что угодно», а всё время на протяжении первого сезона манит к себе непостижимой и недоступной звездой предмет его вожделения и особого желания. Однако в сериале в этой сюжетной ветке нет банальной романтической связи или слащавой любовной интриги. Всё сделано тоньше и удачнее, чем можно было ожидать из аннотации к первому сезону.

Килгрейв очень сложный обтекаемый персонаж и по своему эмоциональному наполнению (возможным потенциальным поступкам) он словно чемодан с тройным дном.

И нужно отдельно заметить: у Риттер и Теннанта вышел потрясающе сильный тандем со своей изюминкой болезненного противостояния. Это определенная визитная карточка сериала и главная причина любви фанов этого проекта.

Переживание экстатического состояния от встречи с любимым человеком, — хотя только одному Килгрейву доподлинно известно, что он вкладывает в понятие любви, — воплощено в кадре ведущим актёром просто идеально. Химия двух актёров безусловна и она цепляет, в том числе, своей резонной недосказанностью.

Теннант в качестве яркого актёра сияет редким бриллиантом на протяжении всего первого сезона этого сериала. Наблюдать за его актерской игрой – сплошное оправданное удовольствие. Все сложные эмоции, тонкие грани и полутона своей роли он реализовал просто виртуозно. Дэвид Теннант — мегаодарённый шотландский актёр с разнообразным амплуа возможных ролей и персонажей, к проработке образа которого отнеслись в первом сезоне «Джессики Джонс» достаточно серьёзно. И я здесь ничем не отличаюсь в своём мнении от многих комментариев в сети: искренняя благодарность создателям за то, что на эту сложную роль взяли именно его. Чего я не могу в свою очередь сказать (по условной убывающей шкале проработки этих персонажей) о других героях сериала.

Джерин Хогарт (Кэрри-Энн Мосс)

Власть это иллюзия. Всё может случиться.

Джерин — это притязательный образчик классического эмансипе. Всё, что у неё есть, она заработала с нуля. У этой харизматичной дамы нетрадиционная сексуальная ориентация и убежденные наклонности любить только женщин в ключе своего неортодоксального мышления.

Сбор различных компроматов в контексте делового сотрудничества Хогарт с Джессикой Джонс — это одна из причин их тесного взаимодействия по сюжету сериала. Джерин — главный заказчик Джессики и одна из тех, кто периодически вытягивает её из тюрьмы, в которой Джонс оказывается с завидной регулярностью своего разболтанного во все стороны персонажа. Зачастую Джерин гарантирует Джесс полный иммунитет от всех обвинений, но так будет далеко не всегда по дальнейшему сюжету этого проекта.

Хогарт — лучший адвокат защиты, который никогда не проигрывает. Во многих ситуациях она представляет интересы Джессики и одновременно даёт возможность неплохо заработать, отдавая ей выгодные заказы и посвящая во многие частные дела.

Джерин вызывает определённое уважение в ключе своих мотиваций и раскачанных амбиций. Она не занимается мелочёвкой и привыкла играть по-крупному. Другое дело, что воплощать все свои наработанные навыки она стремится своеобразным способом.

Хогарт втайне мечтает переманить Килгрейва на свою сторону, потому что подчёркнуто заинтересована его уникальным даром убеждать кого угодно в чём угодно. Отличная мотивация решить все свои проблемы, — даже самые сложные и заковыристые.

Но это очень опасная сторона — быть в сообщниках того, кто использует человеческое мышление, как тонкую материю и постепенно уничтожает свою жертву изнутри. Честолюбивые амбиции Джерин разогнаны до скорости спортивного авто. И она не брезгует никакими методами, чтобы получать желаемое.

Эта выскочка в Armani, как в сердцах дразнит её Джесс, достаточно умна, сильна и местами очень тщеславна. Временами её мучают такие же проблемы, как и главного антагониста первого сезона: её внутренние комплексы постоянно вырываются наружу, и управлять ими оказывается очень сложно. Всюду извлекая личную выгоду, Джерин не может предвидеть лишь одного — собственную тяжёлую неизлечимую болезнь. Эта ветка подробно развернётся во втором сезоне сериала. И, так или иначе, их пути с Джессикой пересекутся не единожды.

Хогарт одна из самых безжалостных юристов города. Ей нравится всё время выигрывать. Она очень притязательна, щепетильна и по умолчанию дорожит своей репутацией. Хотя ничто не мешает Джерин в контексте её работы вытаскивать из-за решётки законченных негодяев Нью-Йорка, с которыми она сотрудничает вне всякой профессиональной этики с завидной регулярностью их судебных процессов.

В общем и целом, статичное портфолио этого персонажа само по себе цепляет мало. Другое дело, что актриса неплохо держится в кадре и без пафоса задаёт необходимое настроение (нарастающую интригу сюжета) там, где это нужно. Что-то проницательное есть в её долгом магнетическом взгляде. И что-то необычное, только ей свойственное, есть в игре этой актрисы. Вне всяких придирок, в исполнении Кэрри-Энн Мосс вышел вполне органичный персонаж, не доведённый до нужной кондиции своей сюжетной ветки. Её история провисает и обрывается обесточенным проводом, по которому можно было дать нужные сюжету 220V. Из типажа Хогарт можно было бы сделать очень сильного антагониста с плотным бэкграундом личных переживаний, которого не хватило во втором и третьем сезонах сериала, — будь у сценаристов хоть немного больше воображения и поменьше амбиций удивить зрителя в продолжении этой истории очередным дамским детективом.

У Джерин буквально в каждом поступке сквозит лишь холодный расчёт и профессиональная смекалка выжать из каждого прецедента как можно больше личной выгоды. Для неё буквально всё — это сплошные сделки. Хогарт стремится всеми возможными способами обходить различные процессуальные нормы. И в третьем сезоне концепт её героини постепенно вплотную приблизился к персонажу известного фильма Тейлора Хекфорда «Адвокат дьявола». Но, так или иначе, эту выразительную актрису прогнали в большей степени именно вхолостую её типажа, хотя у персонажа Хогарт изначально был огромный потенциал развития по многим интересным направлениям этого проекта.

И вероятно, в этом есть некая индивидуальность Мелиссы Розенберг — превращать все самые классные идеи в концепт девчачьего кино. Розенберг в качестве бессменного сценариста в своё время приложила руку ко всем частям вампирской саги «Сумерки», — и этим сказано если не всё, то многое.

Малкольм Дюкассе (Эка Дарвилл)

Всё, что я для тебя делаю, удерживая этот корабль на плаву – зачем, по-твоему, мне это надо?!.

Эта нервная риторика Малкольма повисла в финале второго сезона резонным вопросительным знаком, в том числе для озадаченного и крайне удивлённого зрителя непосредственно.

Бесконечная беготня за Джессикой станет для Малкольма исцелением: Джонс повысит этого бывшего, благополучно излечившегося наркомана, до статуса компаньона и возьмёт к себе на работу в контору Alias, которая якобы сделает из Дюкассе блестящего сыщика. Эта лубочная история данного вымученного в своих эмоциях персонажа растянется непритязательным набором бесконечных однообразных похождений Малкольна на два последующих сезона сериала.

Среди прочего он спутается с лучшей подругой Джонс. И всё своё времяпровождение в кадре будет сокрушаться о том, что его мало ценят, мало любят и мало им интересуются. И, честное слово, мотивация интересоваться его героем (вернее его бестолковой беготнёй) у зрителя постепенно пропадает где-то к середине второго сезона.

Роль второй скрипки и нужной массовки – ощутимый предел этого совершенно предсказуемого персонажа.

К слову сказать, Малкольм — бывший обдолбанный наркоман и превосходный шпион в одном флаконе. Килгрейв в первом сезоне виртуозно использует все его слабости, чтобы подобраться к Джессике как можно ближе. И если в начале сериала мрачное душевное потрясение Малкольма реально оправдано по сюжету классно продуманного триллера – ибо оно, в том числе составляет нужный концепт этой очень интересно закрученной истории. Ломка Дюкассе (и физическая, и душевная) задаёт нужный атмосферный фон в первом сезоне «Джессики Джонс». Малкольм привязан особыми душевными фибрами к Джессике, стоит за неё горой и бегает послушным щенком по всем её поручениям и просьбам.

То во втором и третьем сезонах этот персонаж смотрится излишним нагромождением абсолютно бесполезных поступков и смыслов, — которые мне, признаться, так и не удалось постичь.

Малкольм, в контексте продолжения этой истории без пяти минут перебежчик и потенциальный конкурент Джессики в аспекте их смежной работы. И в девяти из десяти случаев он умудрился быть абсолютно инфантильным и бесполезным персонажем этой прежде глубокой истории. В аспекте той деятельности, которую неохотно предложила ему Джонс, сыщик из него получился примерно такой же, как журналист из бывшей подруги Джессики Джонс — Триш Уокер. К слову заметить, их взаимные не реализованные амбиции, которые душат обоих на протяжении всего сериала, можно было бы в страшно занудном втором сезоне обыграть (заодно существенно сократив общий хронометраж сериала) значительно интереснее и много круче.

В принципе, если такова и была задумка сценаристов: напичкать под завязку во второй и третий сезоны этого сериала побольше яркой массовки предсказуемых статистов, подчеркнув при этом колорит основной героини, — во многих персонажах этого сериала они воплотили её в кадре просто идеально.

Триш Уокер (Рейчел Тейлор)

Я не живу прошлым, я использую своё шоу, чтобы изменить мир.

Триш в качестве близкой подруги, сводной сестры Джонс и знаменитой радиоведущей пытается в первом сезоне на слоганах информационной войны достать Килгрейва всем возможным потенциалом — привычным инструментарием своей вербальной профессии. Но глубокого персонажа Теннанта очень сложно втянуть в личную игру такими кустарными методами. Он слишком умён, талантлив и расчётлив в своём изощрённом деле.

Уокер всеми возможными путями ищет правду, пытаясь защитить свою сводную сестру и по умолчанию близкого человека — Джессику Джонс. Её обзоры цветут буйным ростом на репортажах о людях со сверхспособностями. Но рейтинги шоу и статус ведущей волнуют Триш не меньше, чем необходимая конфиденциальность еë близкой подруги. Для Триш Джессика Джонс зачастую — это всего лишь броская новость, преподнесённая слушателю в качестве очередного топового факта ещё одного супергеройского прецедента. И концепт громкого геройства волнует и манит своими сенсационными лаврами Триш куда больше, чем Джессику.

В канве первого сезона развития этого персонажа вышел довольно интересный симбиоз прагматичной идеалистки, весьма противоречивой по форме своих личных привязанностей. Именно поэтому это существенно освежало образ её героини в начале сериала.

Уокер, несмотря на свою показную правильность, постепенно идёт по наклонной своего персонажа. А тема её подражания Джессике в том числе этому способствует. Многие эксцентричные выходки этой героини отчасти удивляют и слегка шокируют. Но все они вместе взятые, так или иначе, не выходят на общий уровень нужного притяжения выразительной героини.

Триш и Малкольм во втором сезоне по принципу рокировки поменяются местами. Теперь Триш с обезумевшим взглядом будет бегать по городу в поисках новой дозы наркотика — стимулирующего препарата и мощного допинга, который позволяет почувствовать себя супергероем. Но как минимум в одном эти два героя останутся схожи, — их времяпровождение в кадре (актёрской игрой это назвать сложно), — это некий атавизм истории, доведённый во многих местах сюжета до абсолютного умирания какого-либо внятного смысла происходящего. Разве что обоюдные комплексы Триш и Малкольма, нереально задранные и оттого предсказуемые в своей подаче, тянут за собой по инерции такие же унылые второй и третий сезоны изначально очень сильного сериала. Становление этих героев проходит неоправданно затянуто и болезненно долго. А это в свою очередь не делает их историю интересной и глубокой в контексте раскрытия основного сюжета сериала.

Триш – это вся семья, которая есть у Джессики. Именно поэтому их отношения можно было проработать по сценарию проекта много глубже и серьезнее, чем это подано в последующем повествовании. Триш словно все время тонирует действия Джесс. И они очень разные по уровню своего мышления и восприятия значимых происшествий во внешнем мире.

Холодная ярость Джессики оправданна по изначальному концепту этой истории. Истеричные всплески Триш вымучены и во многих местах смотрятся надуманно в плане актерской игры и предсказуемо касательно поведения этого персонажа.

Суперспособности Триш обманчивы, — во всяком случае, так это обыграно именно технически на экране. Ей удастся прицепить на себя ярлык мстителя, но личной харизмы и нужного притяжения этот персонаж так и не получит.

Уокер очень импульсивна и инфантильна в своих необдуманных поступках и действиях. А после трагической гибели своей матери (у Джонс тоже будет своя глубокая боль, поскольку она росла в этой приëмной семье, но она еë переживëт иначе) Триш окончательно и закономерно слетает с катушек в финале третьего сезона. В еë случае цель оправдывает средства. И Уокер в запале плохо контролируемого всплеска адреналина мало заботит тот факт, что осуществляя в своем лице беспредел и насилие в ночном городе, она вплотную приблизилась к образу жизни преступника рецидивиста. Среди прочего с нордическим упрямством маленького эгоистичного ребенка она всё время путает между собой отнюдь не одинаковые понятия – геройство и убийство.

У Джонс и Уокер разные приоритеты касательно их подвигов и абсолютно непохожие формы поведения в контексте принятия самых сложных решений. Всë, чем занята Триш по сюжету второго и третьего сезона – это откровенное вредительство. Причем с завидной регулярностью своего холерического персонажа она умудряется одновременно причинять вред кому-то и конкретно себе. И то, и другое составит очень печальный и трагический финал её личной истории, которая к девятому эпизоду третьего сезона все-таки примет характер нужного накала и плотной интриги сюжета.

Нужно отдельно отметить, что актриса неплохо держится в кадре, очень старается играть сложные переживания, но еë персонаж и сюжетная ветка изначально не проработаны настолько для того, чтобы эта героиня выглядела достойно и убедительно в аспекте своего поведения.

У Триш, начиная с первого сезона этой истории, сертификат по краф-мага и жгучее желание доказать наконец всем, что именно она намного круче Джессики. И, безусловно, Уокер, разгоняющая на стимуляторах в драках адреналин, не единожды попробует подражать Джонс. Если в первом сезоне образ красивой блондинки, которая естественным образом была на втором плане, смотрелся в качестве классной стильной тусовки достаточно органично; то во втором и третьем сезонах Триш вызывает крайнее недоумение и болезненную жалость. А присутствие её персонажа в кадре всё время почему-то хочется перещëлкнуть дальше на следующий сюжет по общему хронометражу серии.

В общем и целом, слепая упрямая решимость Триш помочь своей сводной сестре в первом сезоне смотрится вполне оправданно. Другое дело, в какие дебри въедет этот персонаж в последующих сезонах, нарочито транслируя свою физическую силу и неуправляемую ярость, которую невозможно сублимировать ни во что позитивное и полезное. Эти эмоции постепенно захлестнули Уокер, превратив в статичного зомби, способного лишь на невменяемые поступки и тотальный ущерб. Хотя справедливости ради, здесь стоит отметить: её не управляемые вспышки гнева, отчаяния и замашки ещё одного свирепого супера, который беспощадно крушит всё на своём пути, — эта линия всё же получит свою достойную реализацию в пяти финальных сериях третьего сезона. И сценаристы всё-таки грамотно уплотнят интригу основного сюжета, наконец-то великолепно реализовав очень сильный финал изначально занудного третьего сезона. Другое дело, что далеко не у каждого зрителя хватит нужной мотивации дотерпеть в просмотре этого проекта именно до этого места.

В девятом эпизоде третьего сезона Триш Уокер очень глубоко и серьёзно раскроет весь значимый потенциал своего персонажа. И очень сложная рефлексия этой героини в ключе актерской подачи Рейчел Тейлор будет достойна особой похвалы. Но до этого момента основное повествование выстроено таким образом, словно создатели пытаются тянуть «метр» любой ценой вне логики и всякого смысла всего происходящего на экране, в том числе с этой героиней.

И как бы Триш не старалась, именно таких сверхспособностей, как у Джессики, она так и не получит. Это иллюзия сюжета и обман зашкаленного самомнения её персонажа. Уокер просто технически развила до завидного мастерства многие спортивные навыки и накачала до самых высоких отметок модуль своей выносливости. Однако к концепту Джессики Джонс бывшая близкая подруга едва ли приблизилась. Ибо в случае с Джессикой — это безусловный талант. В случае с Триш — это просто механика отточенных и тщательно заученных движений, выставленных на нужную скорость.

Среди прочего на протяжении всего третьего сезона Триш мечтает работать с Джессикой в одной команде. Но Джонс очень осторожна, — этот персонаж после всех испытаний благополучно повзрослел к финалу истории и стал смотреться очень цельным и органичным в своей подаче. Зачастую Джессика в одиночку решает самые запутанные ребусы в контексте своей работы, мало кого в неё посвящая и считая в сердцах своё занятие героической хренью. И этот особый цинизм ключевой героини придает нужную глубину всему проекту в целом.

Разделив этот мир на чёрное и белое, персонаж Триш постепенно съехал в концепт юношеского максимализма, а оттуда — прямиком в заурядный инфантилизм. Уокер на протяжении всего сериала изо всех сил стремится быть моральным ориентиром мира, безошибочно отличающим добро от зла. А присутствие таких замороченных истин в кадре в её исполнении вызывает симбиоз болезненной жалости и перманентной скуки к этому абсолютно предсказуемому персонажу.

И сколько бы Триш не носилась по ночному городу в чёрном трико с непомерными амбициями стать ещё одним супером и спасателем — адекватности и взрослой глубины от этого броского обстоятельства у её персонажа едва ли прибавилось.

В общем и целом, эта стильная блондинка (в третьем сезоне новая суперженщина Нью-Йорка) на самом деле усиленно занимается тривиальным нарушением копирайта чужих навыков и умений. Подсматривая за жизнью Джессики и пытаясь интуитивно выведать секреты её мастерства, Уокер даже не заметила того момента, когда потеряла свою собственную. Она намерено упростит свой уклад прежде знаменитой медийной ведущей. Но этот аспект её поведения ни на йоту не приблизит Триш к своей мечте: раскрыть именно своё предназначение и природные оригинальные таланты.

К слову сказать, стать лучшей версией себя у нее отчасти получится, — именно в том свете, в котором ей на краткий миг будет приятно это осознавать. Но это будет стоить Уокер очень дорого. Триш потеряет дружбу и доверие Джессики, подвергнет смертельной опасности жизнь собственной матери и останется один на один со своими детскими комплексами, которые в финале приведут её в Рафт (подводная тюрьма и самое жёсткое заточение, выдуманное в контексте комикса, специально для съехавших с катушек супергероев).

С болезненным энтузиазмом спасая Нью-Йорк от законченных негодяев, психопатов и тотального зла, — Триш по знакомому афоризму сама постепенно стала олицетворением этого кромешного ада. Взвалив на свои хрупкие плечи непомерно трудную задачу — устанавливать вселенское равновесие между добром и злом; правдой и ложью, — Триш закономерно сломалась под этой ношей к финалу этой истории.

Нужно сказать, что эмоциональное и физическое противостояние Джессики и Триш, начиная с девятого эпизода третьего сезона, воплощено на экран очень глубоко и талантливо. Это плотные и удачные места сюжета, которые всё же вытягивают в моём индивидуальном случае весь сериал в целом на самые высокие отметки достойного рейтинга этого проекта.

Возможности правды всегда преувеличены — примерно такое финальное троеточие красивым, глубоким и очень серьёзным откровением оставила в образе смятого и поверженного протагониста Триш Уокер.

* * * * * * * *

Что касается технической стороны картины и основных косяков проекта, многие из которых, так или иначе, можно трактовать по-разному.

Безусловно, в «Джессике Джонс» драки поставлены далеко не так здорово, как в «Сорвиголове». И местами они сильно смазаны и прописаны (объяснены в своих действиях) только в последующих знаковых диалогах. Но, быть может, в этой истории данный концепт сверхспособностей был менее важным. И сложно сказать наверняка, что хотели донести создатели до зрителя в первую очередь. В любом случае в первом сезоне у них получилось очень реалистично преподнести всю основную историю без особых спецэффектов и прочих кинематографических наворотов именно в контексте рефлексии ключевых персонажей. А это по умолчанию заслуживает определённого уважения зрителя и потенциального критика картины.

Уместные тёплые флеши воспоминаний в первом сезоне под слоганом «жизнь До Килгрейва» — словно новогоднее конфетти с лоском рассыпаны по всей картине. Это уместный акцент, который подчёркивает тот душевный мрак, в котором оказалась по воле судьбы и трагического случая главная героиня этой истории. Другое дело, что сценаристы именно во втором сезоне стали очень сильно спекулировать этим приёмом, подробно раскрывая те воспоминания Джессики, которые имеют малое отношение к основной идее сериала.

Психические аномалии и различные потрясения — это особый живой нерв сериала, который всё время пульсирует новыми сенсационными заявлениями об очередной жёсткой расчленёнке во внешнем мире с экранов новостных лент и FM станций. И появление каждой изувеченной жертвы неизменно тянет за собой последующую. В этом скрыт особый нужный накал первого сезона, чего я в общей сложности не могу сказать о двух последующих. И по моим личным ощущениям невероятно затянутым и неоправданно вымученным вышел именно второй сезон «Джессики Джонс». На мой скромный взгляд статичного зрителя, влюблённого в эту оригинальную вселенную Марвел, — если бы можно было условно переклеить многие серии между собой, сократив при этом существенно хронометраж второго сезона, то это стало бы огромной удачей для всего проекта в целом. У сильно провисающего третьего сезона буквально в самом финале вновь появляется нужная динамика и экшен, которые заставляют вновь внимательно вникать в перипетии сюжета. Но одно это не делает прежние усилия авторов растянуть эту историю ценой своих самых ущербных фантазий в аспекте данного сериала оправданными и объяснимыми. В общем и целом, этот проект потенциально выиграл и поднялся в цене, если бы его резонно сократили до двух лаконичных сезонов по грамотному лекалу того же «Карателя» («Punisher» / 2017) с узнаваемым персонажем Фрэнка Касла в главной роли.

Во втором сезоне создатели попытались смягчить характер ключевой героини и ввели в канву основного сюжета якобы погибшую мать Джессики (Джанет Мактир). Но вышло это довольно неуклюже и предсказуемо по своей неумелой и банальной манере воплощения.

Бесконечное покрывательство Джессики прежде родного человека; её неумелые объяснения в любви с собственной матерью; нелепые попытки перевоспитать и узнать друг друга заново; обоюдное геройство и по совместительству соучастие в будущих преступлениях… По манере воплощения это похоже на кошмар из самой тёмной ночи без единой звезды на затянутом мраком небосводе, из которого в один момент явилась мать Джессики по задумке сценаристов.

И второй сезон мог бы потенциально выстрелить другими интересными темами, если бы удалось всё же сместить фокус именно на грамотное воплощение этих идей.

Тайная экспериментальная программа и попытка лечить людей, корректируя их гены. Побочные эффекты и отклонения от нормы этих прежде адекватных индивидов, которые после подобных опытов становятся заложниками своих неадекватных поведенческих особенностей. Случайные отклонения от нормы, диссоциативные перепады настроения с брутальным нападением на абсолютно мирных людей и дальнейшая эскалация подобной агрессии – это высокая цена такого вмешательства без изначального согласия на него пациента. По сюжету второго сезона многие прежде психически здоровые индивиды пали жертвами столь смелого, но крайне неудачного экспериментального опыта.

Самовлюблённые медики с комплексом бога, которые калечат жизни и ломают судьбы своих пациентов. Нелегальные опыты вне всякой этики и необходимого чувства меры. В любом случае эти глубокие темы во втором сезоне можно было раскрыть иначе. На самом деле это классный и глубокий концепт. И он сам по себе имел огромный потенциал развития дальнейшего сюжета по разным веткам и направлениям. Однако именно воплощение этой идеи во втором сезоне настолько неважное, что без особых эвфемизмов в свою очередь очень хочется сказать: всё это сделано кривыми руками не очень опытных сценаристов, которые тянут хронометраж картины даже ценой того, что её изначальная глубина давно съехала в формат банальной мелодрамы.

К слову сказать, всё это выглядит как неоправданный апломб режиссёров и сценаристов, которых сменилось на протяжении сериала достаточное количество. Вне всякого сомнения, каждый привнёс что-то своё в эту изначально грамотно выставленную эклектику и смешение идей (стилей изложения).

И как бы то ни было, подобный конфликт дочери с матерью смотрится в формате такого комикса крайне неуместно, — без особого вкуса, чувства меры и банального понимания изначальной идеи этой истории. Ко всему прочему на протяжении всего второго сезона постоянно создаётся особое ощущение: чем больше в кадре чего-то взрывается, загорается, бьётся и переворачивается, тем выгоднее этим экшеном тянуть «метр» в статичные 13 серий.

И, вероятно, выставляя во втором сезоне подобного не вполне удачного антагониста, сценаристы попытались любым способом сделать кого-то сильнее Джессики. Но вышло лишь банальное физическое превосходство — и ничего больше. Возможный психологический конфликт матери и дочери в данном жанре смотрится не очень здорово и совсем не цепляет теми событиями, которые претендуют на определённое сопереживание ключевым героиням. На самом деле ничего, кроме болезненной жалости к сценаристам, которые вынуждены постоянно заниматься творчеством на скорую руку, на протяжении всего второго сезона не возникает.

Хотя в их защиту могу резонно добавить: во втором и третьем сезонах, создатели как смогли, попытались создать свою особую скользящую шкалу страшно умных, но размытых истин. Они раскидали по всему дальнейшему сюжету много достаточно известных крылатых афоризмов, чтобы попытаться спасти основную идею картины. Но смотрятся они именно в таком воплощении настолько абсурдно и не к месту, — словно гранжевая куртка с чужого взрослого плеча на трёхлетнем ребёнке, которая абсолютно не подходит своему новому инфантильному владельцу ни по стилю, ни по размеру, ни по самой резонной причине этого обладания.

Многие способы показать маниакальные способности матери Джесс и с убежденным нажимом напугать этим доверчивого зрителя выглядят на протяжении всего второго сезона жалко и плачевно. За неимением крепкого и сильного антагониста всё это похоже на бестолковую бесконечную беготню в кадре друг за другом на почве сентиментальных притязаний двух прежде родных людей и сомнительной мотивации остаться друг с другом наедине.

Безумная мать Джессики (достаточно неприятная персона) на почве своих тотальных психических отклонений весь второй сезон усиленно пытается посредством своих брутальных поступков что-то доказать донельзя уставшей от неё Джессике. Их бесполезные разговоры о прошлой жизни абсолютно не цепляют. Химии между актрисами, даже по причине такого близкого родства в кадре почему-то не возникает. Сложно сказать, какую больную тему хотели поднять сценаристы в данном ключе, но кроме скуки в кадре у них, увы, ничего не вышло. О втором сезоне вкратце можно сказать следующее: слишком предсказуемо, затянуто и неоправданно вымученно.

Кроме всего прочего, изначально очень сильная идея проекта по манере своей подачи постепенно скатилась в формат мелодрамы с элементами известного сериала «Беверли-Хиллз». Холерическое переплетение каких-то странных любовных веток, в тех сценах, где герои долго были друзьями и вдруг что-то моментально загорелось и полыхнуло… По принципу сухоцвета все они лишены жизни и драйва своих персонажей. И, все как одна, они абсолютно не цепляют в своих сюжетных поворотах.

Чёрный юмор обеднел и мутировал до уровня банальных подростковых подколов. А нахождение Риттер в кадре с её прежним близким окружением в свете их крайне нелепых поступков, отчаянно пытающейся вытянуть этот сериал в смотрибельный проект, — всё это напоминает затянувшийся стильный фотосет, где остальные герои исполняют роль модной гламурной тусовки. Настолько слабые инфантильные сюжетные линии, многие из которых обрываются на середине своей истории, прописаны в этих двух последующих сезонах.

Тема всевозможных конкурентов Джессики, — от подобных сыщиков до близкой подруги Триш, которая увязнет в своём дешёвом героизме, — неоправданно растянута среди прочего на всю параллель дальнейшего сюжета.

Стоит сказать, что к началу второго сезона концепт главной героини слегка поменялся. Джессика пьёт не для того, чтобы забыть — а для того, чтобы вспомнить. Эксперименты IGH в лице профессиональных садистов над ничего не подозревающими людьми и мутация сознания следующих антагонистов, которые затронули в юности и Джонс в том числе — это по сути фундамент второго сезона. Но не стоило, на мой скромный взгляд, этот сценарий перегружать такими вещами как психологический конфликт с родной матерью, которая через много лет вновь вернулась к Джессике после неудачного генетического опыта. Честно признаться, обыграно и воплощено всё это на уровне детской страшилки. И то, что в первом сезоне вызывало во многих местах знаковое напряжение, сопереживание и даже необходимый катарсис, — во втором невольно провоцирует лишь ироничную улыбку под слоганом «нереальная круть для восторжённой малышни, обожающей комиксы».

Хотя Риттер по-прежнему сценически очень хороша, и за её приключениями (а сюжет скатывается именно в эту терминологию) наблюдать в первом просмотре достаточно интересно. И собственно, фанам актрисы хотя бы раз, но весь сериал целиком посмотреть стоит. Всем остальным можно смело закруглиться на первом сезоне: без сильного антагониста концепт всего происходящего неизбежно съехал в яркую мозаику постоянно рассыпающихся кусков большой истории, которые не совпадают между собой и их нечем сложить в единую цельную картину.

От прежней изначальной глубины проекта к финалу второго сезона остался лишь великолепный саундтрек Шона Коллери; кратковременное (буквально на полминуты в каждом кадре) появление Килгрейва в 11м эпизоде и брутальная харизма главной героини непосредственно.

Килгрейв в качестве угасающего призрака (мысли вслух через проекцию в перегруженной голове Джонс) будет яркими флешами являться Джессике из темных коридоров ее памяти в финале второго и третьего сезона. Это хорошие и плотные места, великолепная задумка и определённый спор с надломленной совестью Джонс.

А его вкрадчивое и со вкусом нашёптанное буквально за минуту до финальных титров 13го эпизода третьего сезона: «Джессика, ты правильно делаешь, что сдаёшься. Теперь это чья-то другая работа… « задаёт нужную интригу, рождает богатую игру воображения и оставляет красивый открытый финал этой истории. И в определённом смысле при желании можно «закрыть» глаза на многие ляпы и нестыковки, если попытаться в этих элементах уловить потенциал и цельность всего проекта. Хотя во многих местах это так нарочито выбивается из общей цельности первого сезона, что сделать это на уровне абсолюта достаточно трудно.

Ещё один маньяк и серийный убийца Грегори Сэлинджер (Джереми Бобб), выглядит в третьем сезоне словно калька с прежней истории Килгрейва и неуклюжее клише своего жанра. По небрежной манере воплощения и проработке бэкграунда этого злодея в стиле «Я страшно обозлён, что супергерою всё достаётся просто так» данный заурядный антагонист на самом деле и в подмётки не годится тому сложному персонажу, который виртуозно создал Дэвид Теннант на экране в первом сезоне «Джессики Джонс». Честно говоря, Сэлинджер, включая игру актёра и этот типаж непосредственно, не вызывает ничего, кроме жалости. Все его интриги даже в первом просмотре линейны и предсказуемы. Громоздкий сюжет финала этой истории, которая всё время в своих узловых моментах вязнет в нарочитой глупости вплоть до девятого эпизода третьего сезона, не способен разжечь нужный интерес притязательного зрителя. Заурядно скромное имя нарицательное и очевидная скука в кадре касательно основной интриги сюжета — так вкратце можно сказать об этом антагонисте, образ которого слеплен сценаристами буквально «из чего попало». Возможно, это не вина актёра, а просто существенная недоработка его героя. Но смотрится этот персонаж как некое чучело, набитое всевозможными штампами и заурядными пасхалками. Особо вторичен — примерно так буквально в двух словах можно сказать о Сэлинджере и его сюжетной ветке в исполнении Джереми Бобба.

Но в любом случае у создателей получилось сделать очень плотное начало и удачный старт этого проекта. Дальше, увы, подача во многих местах (и персонажах) примет характер неверной амплитуды движения, при которой есть определенный риск того, что зритель «сломается» и бросит просмотр уже на половине этого сериала. И это именно тот случай, когда продолжение в контексте многих серий сделано по принципу «Не дай своему любимому герою уйти с экрана, даже если ему в этой истории уже в принципе нечего делать».

И ещё буквально пара слов, что касается главного протагониста с подачи ведущей актрисы этого сериала. С особой выносливостью маневрового локомотива Кристен Риттер тянет этот сериал на своих хрупких плечах, одновременно радуя своим появлением даже в самых «убитых» сценах громоздкого и вязкого сюжета. Честно говоря, не помню у неё в фильмографии настолько сильных типажей и оригинальных историй. К тому же образ вечно растрепанного подростка, обожающего приблатнённый прикид, стиль гранж и oversize, актриса воплотила классно и очень органично.

Знаешь, что остаётся, когда сжигаешь мосты? Остаётся учиться плавать или летать.

Эту метафору из диалога ключевых героев создатели раскрыли весьма оригинальным образом. В лучшем смысле понятия оригинальности как таковой.

В определённом смысле Джессику часто приходится спасать от себя самой — в этом интересная фишка данного персонажа и прочный стержень всего проекта в целом. Попытка исключить себя из многих уравнений — это суть её глубокой душевной драмы, которая так или иначе прописана создателями достаточно умно и самобытно.

Этот проект получился очень размеренным и заземлённым в отличии от прежде вышедшего «Сорвиголовы». Спецэффекты здесь сведены до минимума, но именно глубокая атмосферность первого сезона откручена на грамотные сбалансированные показатели. И нужно сказать, что в ДД среди прочего на новый лад вновь обыграли (возможно, не умышленно) узнаваемые фишки «Сорвиголовы». В момент хронического отчаяния Джесс в последнюю секунду выпрыгивает из-под полосы летящего на неё поезда метро. Идея покончить с самим собой, — и таким образом одновременно покончить со всеми своими сверхспособностями, от которых главному герою муторно и тошно, — была развита в третьем сезоне «Сорвиголовы» до предела.

По моим личным ощущениям очень сильную историю «Джессики Джонс» можно было благополучно закрыть уже в финале первого сезона. По личным ощущениям фанатов этого проекта в сети то и дело появлялись ироничные и колкие комментарии «Джессика уже не та…». И по объективным ротациям это именно тот случай, когда первый классно проработанный сезон по инерции сделал соответствующую репутацию всему сериалу в целом. Два следующих сезона, так или иначе, можно уже смотреть вполсилы и вполдуши. Но мощный психодел, фундаментально заложенный именно в начале этой истории, в определённом смысле оправдывает собой все потенциальные ляпы и нестыковки последующих. И в любом случае эта инерция вышла очень сильной в качестве основной мотивации для знакомства с «Джессикой Джонс» и её нетипичной историей.

Безусловно, Джонс всё время приходится делать сложный выбор. И в конце третьего сезона ей отчасти поможет его сделать Люк Кейдж. Камео этого классного выразительного персонажа в том числе придаёт особенный колорит, шарм и стиль этому сериалу. Кроме всего прочего, буквально в титрах 13й серии создатели дали очень достойное «Посвящается памяти Стэна Ли», предварительно всё-таки выжав пять отличных плотных финальных серий.

Вероятно, у каждого зрителя сложатся свои личные ассоциации от просмотра. Но по степени накала и мрачного наполнения у меня в финале первого сезона всё тем же мрачным граффити на серой стене проявилась известная цитата от легендарного Л. Коэна: «You want it darker — we kill the flame».

_____________________________________________________

Вне всякой навязчивой рекламы отдельный респект студии LostFilm.TV за профессиональную озвучку и качественный дубляж многих зарубежных сериалов.