«Теперь уже Богораду стало ясно, что именно ему снится. Ему снилась Индия.
Это было само по себе просто замечательно. Но самое замечательное было ещё впереди.
– Кто ты такой? – сухо осведомился у Жени погонщик слонов. – Англичанин? Португалец? Американец?
– Что вы! – отвечал ему Женя на ужасном английском языке. – Я русский… Руси. – Для верности он ткнул себя в грудь. – Хинди, руси – пхай-пхай…
Что тут с погонщиком сделалось!
Лицо его расплылось в широчайшей улыбке, и он закивал головой с такой силой, что тюрбан только чудом не слетел наземь. Затем он заставил своего слона стать на передние колени, взял Женю к себе, и вся кавалькада, торжественно покачиваясь, продолжала свой путь к деревне.
По дороге им встретилось несколько ребятишек. Погонщик им что-то прокричал. Ребята раскрыли рты и вытаращили глаза, упиваясь лицезрением живого, самого натурального советского мальчика. Потом они с пронзительными воплями, приплясывая на бегу, кинулись сломя голову в деревню, и, когда туда прибыл на головном слоне ученик седьмого «Б» класса 245-й московской средней школы Богорад Евгений, на единственную улочку деревни уже высыпало всё наличное население от мала до велика.
Вот это была встреча!
Женю с почётом сняли со слона, с почётом ввели под навес и первым делом накормили, что было более чем кстати. Оказывается, что и во сне ему хотелось кушать. Подумать только, какой ему снился реальный сон! Потом к нему подходили и жали руку. Потом все спели протяжную-препротяжную индийскую песню, а Женя по мере сил подпевал, и это всем ужасно понравилось. Потом Женя запел Гимн демократической молодёжи и его подхватили несколько деревенских парнишек и девчат, а все остальные по мере сил своих подпевали. Потом все стали уговаривать одного молодого индуса, и тот наконец уступил их настояниям и затянул какую-то песню, и Женя почти сразу догадался, что это «Катюша», и с жаром подхватил её, а все остальные в такт хлопали в ладоши. Потом ему снова жали руку и всей деревней кричали: «хинди, руси – пхай-пхай!».
Когда все немножко угомонились, с Женей всей деревней повели разговор. А так как и он и жители деревни не шибко владели английским языком, то потребовалось немало времени, чтобы узнать у Жени, не хочет ли он, чтобы его поскорее переотправили поближе к Дели и Советскому посольству. Но Женя не особенно торопился. И в самом деле, зачем человеку торопиться, когда ему снится такой интересный и приятный сон?
Он и оглянуться не успел, как пришли делегаты из соседней деревни и повели дорогого советского гостя к себе.
И в этой деревне, и в трёх других, где он успел побывать за этот замечательный день, всё повторилось, как в первой.
В третьей деревне он заночевал. А лишь только рассвело, его уже ожидали делегаты из четвёртой. Здесь-то и пришлось Жене маленечко постонать.
Попробуйте не стонать, когда сотни дружественных рук качают тебя с криками: «хинди, руси – пхай-пхай!», и от полноты чувств подбрасывают тебя чуть ли не под самые облака.
К счастью, вскоре затарахтел попутный грузовичок, на котором Женя должен был поехать до ближайшей железнодорожной станции.
Кругом толпились улыбавшиеся жители деревни, пожимали раскрасневшемуся Жене руки, обнимали его. Две девочки примчались с большим венком и надели его на шею страшно смутившемуся юному гостю. Трое мальчиков во главе с их учителем принесли ему в подарок большущую гроздь бананов. Учитель от имени всех жителей деревни пожелал Жене счастливого пути, ребята попросили передать привет московским ребятам от индийских и, кроме того, попросили у него автограф, как если бы он был какой-нибудь знаменитостью. Конечно, он не мог им в этом отказать.»
***
Хи́нди ру́си бхай бхай (хинди हिंदी रूसी भाई भाई, «индийцы и русские — братья»; последние слова часто неточно передаются как пхай пхай) — лозунг советско-индийской дружбы в 1950—1980-е годы, официально пропагандировавшийся обеими сторонами. Провозглашён Н. С. Хрущёвым на митинге в Бангалоре 26 ноября 1955 года[1].
Ему хронологически предшествовали аналогичные лозунги «Хинди чини бхай бхай» (хинди हिंदी चीनी भाई भाई)[2] об индийско-китайском братстве, связанный с периодом мирного сосуществования Индии и Китая в 1954—1962 гг. (панча шила) (этот период закончился с Китайско-индийской пограничной войной) и «Русский с китайцем братья навек» (1950, лозунг также утратил актуальность при Н. С. Хрущёве)[3].
Лозунг проникал и в художественную литературу, например, в книгу и фильм по повести Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч»[4] и в повесть Льва Кассиля «Будьте готовы, Ваше высочество!» (неверный вариант «пхай» — из книги Лагина).
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%B...
***
Советская культура, 1955, 17 декабря, № 154. Русский с индийцем — братья (музыка Дм. Покрасса, слова В. Драгунского).
***
В этом издании Индия упоминается дважды.
А впервые — на экзамене по географии.
«Наконец Волька решился: взял первый попавшийся билет, медленно-медленно, пытая свою судьбу, раскрыл его и с удовольствием убедился, что ему предстоит отвечать про Индию. Как раз про Индию он знал много. Он давно интересовался этой страной.
– Ну что ж, – сказал директор, – докладывай.
Начало билета Волька даже помнил слово в слово по учебнику. Он раскрыл рот и хотел сказать, что полуостров Индостан напоминает по своим очертаниям треугольник, что омывается этот огромный треугольник Индийским океаном и его частями: Аравийским морем – на западе и Бенгальским заливом – на востоке, что на этом полуострове расположены две большие страны – Индия и Пакистан, что населяет их добрый, миролюбивый народ со старинной и богатой культурой, что американские и английские империалисты всё время нарочно стараются поссорить обе эти страны, и так далее и тому подобное. Но в это время в соседнем классе Хоттабыч прильнул к стенке и трудолюбиво забормотал, приставив ко рту ладонь трубкой:
– Индия, о высокочтимый мой учитель…
И вдруг Волька, вопреки собственному желанию, стал пороть совершенно несусветную чушь:
– Индия, о высокочтимый мой учитель, находится почти на самом краю земного диска и отделена от этого края безлюдными и неизведанными пустынями, ибо на восток от неё не живут ни звери, ни птицы. Индия – очень богатая страна, и богата она золотом, которое там не копают из земли, как в других странах, а неустанно, день и ночь, добывают особые, золотоносные муравьи, каждый из которых величиной почти с собаку. Они роют себе жилища под землёю и трижды в сутки выносят оттуда на поверхность золотой песок и самородки и складывают в большие кучи. Но горе тем индийцам, которые без должной сноровки попытаются похитить это золото! Муравьи пускаются за ними в погоню и, настигнув, убивают на месте. С севера и запада Индия граничит со страной, где проживают плешивые люди. И мужчины и женщины, и взрослые и дети – все плешивы в этой стране, и питаются эти удивительные люди сырой рыбой и древесными шишками. А ещё ближе к ним лежит страна, в которой нельзя ни смотреть вперёд, ни пройти, вследствие того, что там в неисчислимом множестве рассыпаны перья. Перьями заполнены там воздух и земля; они-то и мешают видеть…
– Постой, постой, Костыльков! – улыбнулась учительница географии. – Никто тебя не просит рассказывать о взглядах древних на географию Азии. Ты расскажи современные, научные данные об Индии.
Ах, как Волька был бы счастлив изложить свои познания по этому вопросу! Но что он мог поделать, если уже больше не был властен над своей речью и своими поступками! Согласившись на подсказку Хоттабыча, он стал безвольной игрушкой в его доброжелательных, но невежественных руках. Он хотел подтвердить, что, конечно, то, что он только что сказал, ничего общего не имеет с данными современной науки, но Хоттабыч за стеной недоумённо пожал плечами, отрицательно мотнув головой, и Волька здесь, перед экзаменационным столом, вынужден был также пожать плечами и отрицательно мотнуть головой:
– То, что я имел честь сказать тебе, о высокочтимая Варвара Степановна, основано на самых достоверных источниках, и нет более научных сведений об Индии, чем те, которые я только что, с твоего разрешения, сообщил тебе.
– С каких это пор ты, Костыльков, стал говорить старшим «ты»? – удивилась учительница географии. – И прекрати, пожалуйста, отвечать не по существу. Ты на экзамене, а не на костюмированном вечере. Если ты не знаешь этого билета, то честнее будет так и сказать. Кстати, что ты там такое наговорил про земной диск? Разве тебе не известно, что Земля – шар?
Известно ли Вольке Костылькову, действительному члену астрономического кружка при Московском планетарии, что Земля – шар! Да ведь это знает любой первоклассник!
Но Хоттабыч за стеной рассмеялся, и из Волькиного рта, как наш бедняга ни старался сжать свои губы, сам по себе вырвался высокомерный смешок:
– Ты изволишь шутить над твоим преданнейшим учеником! Если бы Земля была шаром, воды стекли бы с неё вниз, и люди умерли бы от жажды, а растения засохли. Земля, о достойнейшая и благороднейшая из преподавателей и наставников, имела и имеет форму плоского диска и омывается со всех сторон величественной рекой, называемой «Океан». Земля покоится на шести слонах, а те стоят на огромной черепахе. Вот как устроен мир, о учительница!
Экзаменаторы смотрели на Вольку со всё возрастающим удивлением. Тот от ужаса и сознания своей полнейшей беспомощности покрылся холодным потом.
Ребята в классе всё ещё не могли разобраться, что такое произошло с их товарищем, но кое-кто начинал посмеиваться. Уж очень это забавно получилось про страну плешивых, про страну, наполненную перьями, про золотоносных муравьёв величиной с собаку, про плоскую Землю, покоящуюся на шести слонах и одной черепахе. Что касается Жени Богорада, закадычного Волькиного приятеля и звеньевого его звена, то он не на шутку встревожился. Кто-кто, а он-то отлично знал, что Волька – староста астрономического кружка и уж во всяком случае знает, что Земля – шар. Неужели Волька ни с того ни с сего вдруг решил хулиганить, и где – на экзаменах! Очевидно, Волька заболел. Но чем? Что это за странная, небывалая болезнь? И потом, очень обидно за звено. Все экзамены шло первым по своим показателям, и вдруг всё летит кувырком из-за нелепых ответов Костылькова, такого дисциплинированного и сознательного пионера!
Тут ещё на свежие раны Жени поспешил насыпать соли сидевший на соседней парте Гога Пилюкин, пренеприятный мальчишка, прозванный его одноклассниками Пилюлей.
– Горит твоё звено, Женечка! – шепнул он, злорадно хихикнув, – Горит, как свечечка!..
Женя молча показал Пилюле кулак.
– Варвара Степановна! – жалостно возопил Гога. – Богорад мне кулаком грозится.
– Сиди спокойно и не ябедничай, – сказала ему Варвара Степановна и снова обратилась к Вольке, который стоял перед нею ни жив ни мёртв: – Ты что это, серьёзно насчёт слонов и черепах?
– Как никогда более серьёзно, о почтеннейшая из учительниц, – повторил Волька старикову подсказку, чувствуя, что сгорает от стыда.
– И тебе нечего добавить? Неужели ты полагаешь, что отвечаешь по существу твоего билета?
– Нет, не имею, – отрицательно покачал головой там, за стенкой, Хоттабыч.
И Волька, изнывая от чувства своей беспомощности перед силой, толкающей его к провалу, также сделал отрицательный жест:
– Нет, не имею. Разве только, что горизонты в богатой Индии обрамлены золотом и жемчугами.»