Минус сорок девятый этаж торгово-развлекательного суперкупола «Хайнлайн». Никакого шума. Никаких толп. Небольшой зал, стены покрыты золотой парчой, пол выложен плитами белого мрамора с самой Земли, а в самом центре эмблема Ассоциации вольного поиска – из яшмы и агата: косой крест из металлодетектора и детектора пустот за золотом фоне. На потолке – портрет Дага Тэнга, выложенный мозаикой.
Настоящая роскошь не бывает вызывающей. Четверо вышколенных официантов стоят в ряд у стены. Круглый стол из настоящего дерева, заставленный пиршественными блюдами, серебряный поставец с винами (видно, что устроитель торжества предпочитает белые вина из Галисии, розовые – из Португалии, игристые – из Тавриды), четырнадцать широких кресел, покрытых белыми платками с той же эмблемой Ассоциации, из них три пустуют.
Сидят девять человек. Всё это мужчины, в основном белые, в основном неюные. Кое-кто одет небогато, кое-кто – небрежно, но, по большой части, на них хорошие дорогие костюмы. Равны они в одном: на каждом горит начищенным до яри серебром крест, в центре креста – всё та же эмблема Ассоциации. На лопастях награды, расширяющихся от центра к внешнему краю и раздваивающихся на концах, четыре буквы – по одной на лопасть: F.S.A.C. Это значит: «Free Search Association. Chkheidze».
Стоят двое: Улле Густавссон в самом лучшем пиджаке, который остался у него с тех старых добрых времен, когда он не считал денег, и в штанах… которые… тоже ничего, если не приглядываться; Давид Чхеидзе, основатель Ассоциации, человек, чья биографии загадочна: он родился в Кутаиси, жил в Тель-Авиве, в Милуоки, в… тут уже начинаются трудности. Состояние он сделал на Марсе. Как – знают немногие. Показательно то, что став владельцем суперкупола «Хайнлайн», он тотчас же основал Ассоциацию, посвятил ей этот зал и учредил награду. Сейчас один Серебряный крест Ассоциации сиял у него на груди, а второй он демонстрировал собравшимся. Перед ним лежала книга, оболоченная розовым бархатом и украшенная крупным благородным опалом в изысканной оправе из белого золота.
-- Господа! – молвил основатель. – Многие из вас знают Улле Густавссона… Кто сказал «Седой Петух»? Отныне господин Густавссон, а не Седой Петух. Так вот, мы давно возлагали на этого человека ожидания… правда, он несколько задержался… Кто сказал «Пить надо меньше?» Разумеется, мы тут все свои, господа, но обстоятельства личной жизни каждого из членов Ассоциации никого не касаются, в том числе и других ее членов. Будем достойны нашего высокого ремесла! Итак, господин Густавссон представил доказательства своего участия в сотом штурме бункера или крупной полости. Это бункер «Берроуз», хорошо известный всем здесь присутствующим, не так ли?
-- Да брали его уже раз двадцать… -- хмуро бросил самый молодой из сидящих.
-- Защищайтесь, уважаемый Улле, -- потребовал основатель.
-- Новый вход, полученный путем пробоя, -- спокойно ответил Улле. – Координаты и сведения по маршрутам я в общую копилку сбросил.
-- Очень хорошо, мистер Густавссон! Братья, вы удовлетворены?
Молодой не унимался:
-- Тут прозвучало слово «доказательства»…
Чхеидзе мановением руки вызвал к столу двух официантов. У одного на подносе лежал ринхитский топор, у другого – статуэтка Львёнка. Официанты медленно обнесли всех собравшихся, давая возможность осмотреть артефакты, потрогать, взвесить в руках.
-- Проверено: это не куплено и не взято напрокат из чьей-либо коллекции. Нам ли не знать, господа, что у кого лежит и где продается.
Члены Ассоциации закивали. Седой старик с лицом, обезображенным страшным, раззмеивающимся в разные стороны шрамом, удивительно ясным, звонким голосом сообщил:
-- Мы знаем Улле! Он наш. Он никогда лжецом не был.
Тогда и молодой торопливо заявил:
-- Хорошо, хорошо! Достаточно.
Основатель медленно кивнул и обратился к сидящим:
-- Все ли согласны с тем, что Улле Густавссон достоин быть нашим братом, что он займет это место по праву и без нарушения правил?
Он дождался девяти «да».
-- Господин Фишер не смог прибыть на нашу встречу из-за скверного состояния здоровья, но я лично посетил его и задал тот же вопрос, что и вам. Он выразил согласие. Господа Фэрфакс и Ямада покинули этот мир, дай Бог им правильных сигналов под катушку в райских кущах… Прежде чем мы, братья, перейдем к торжеству, давайте-ка помянем их… да и всех отважных поисковиков, кого забрали бункера Марса.
Официанты резво разлили вино по бокалам.
Тут Улле поднял руку:
-- Позвольте?
Основатель едва заметным кивком разрешил.
-- С нами ходил в рейд кибермастер Маг. Он славный поисковик, мог бы расти. Но бункер «Берроуз» взял его себе… Помните же и о нем!
-- Пусть будет так, -- подхватил Чхеидзе. – Каменный дед взял…
И он выпил вина, а вместе с ним выпили все остальные. Как только бокалы встали на стол, девять глоток исторгли ритуальный ответ:
-- Каменный дед даст!
Основатель поднял руку.
-- Более в этом зале сегодня не прозвучит печальных слов. Настало время для веселья, господа! Я вручаю Серебряный крест Улле Густавссону, отважному поисковику. Отныне он – полноправный брат наш!
С этими словами Чхеидзе прикрепил награду к пиджаку Улле и пожал ему руку. С мест захлопали, официанты обежали стол с игристым.
-- Ответное слово, господин Густавссон.
-- У меня есть Бог, возлюбленная и моё ремесло. Прочее не столь уж важно и не столь уж ценно. Вы почтили меня, братья, наградой, о которой я мечтал. Я благодарен за честь, поскольку получил от вас самое высокое признание: я чего-то стою в своем ремесле.
-- За нового кавалера! – завершил его речь основатель. – Садись рядом со мной, брат. Я впишу твоё имя в Книгу.
И было много игристого, а потом не игристого, а вслед за тем пожимания рук, похлопывания по плечу, приятные слова от людей, которые знают, почем успех вольного поисковика. Под конец особенная роскошь – отличнейшего китайского чая вволю…
Когда все разошлись, Чхеидзе осторожно спросил захмелевшего Улле:
-- Брат, а не ищешь ли ты продать свой хабар? Скажи по чести, я в деньгах не обижу. Я, видишь ли, коллекционер не из последних.
Улле, пребывая в добром расположении духа, помнил, что не пил уже очень долго и еще очень долго не будет пить, потому что не желает развязывать. А значит всё, что он сейчас станет говорить, нельзя отклонять от плана, им самим принятого до церемонии. Тогда у него был ясный разум, сейчас нет, но память еще хранит решения, принятые в трезвом состоянии. Он не сделает шальной ставки. Дурные игры кончились... Очень хочется отдать этому достойному человеку две прекрасные вещи. Но… он готов расстаться лишь с одной. А потому…
-- Я… продам… одну. Топорик. Хоть прямо сейчас… Мне нужны деньги… на свадьбу.
-- Поздравляю тебя, брат! За топорик – десять тысяч, ок?
-- Д-да.
Топорик мог потянуть и на четырнадцать. А то и на пятнадцать. Но реализация это такая возня… Да и почему бы не сделать хорошему человеку маленький подарок?
-- Но женатая жизнь требует много денег, брат. Может, нам стоит поговорить и о второй вещи?
Ох, этот основатель… такой ровный и вкрадчивый, будто и не пил вовсе… Что ему там наливали? Морс с пузырьками? Ох, как ему… сказать?
Да так и сказать!
-- Я отношусь… к вам… с глубоким уважением… Но… вторая вещь… это… эт-то.. свадебный подарок… моя невеста… ждё… ждёт… меня…
Улле почувствовал, что его с перерыва развезло. Но он боролся. Надо сделать так, как запланировано.
-- О, разве женщина оценит столь специфическую штуку? Купи ей что-нибудь дорогое, элегантное. Не выпить ли нам еще, друг? За успех нашей сделки.
«Господи! Помоги. Нет. Мне нельзя. Но он ж мне… Нет. Никак. Нет. Но я… Нет».
И тут из-под кресла, на котором сидел Улле, вышел Котя. Сладостно зевнул. Так, что, кажется, мог бы проглотить галактику.
-- Что это? Здесь не место животным.
-- Да это… не животное… Это киб… Это кибберзащитник… мой.
Основатель очень внимательно посмотрел на кота, на Улле, потом на официантов. Сделал движение пальцами правой руки. Они удалились.
-- Хорошо, Улле. Я уважаю твое решение. Деньги за топорик поступят на твой счет сейчас же. Более того, я оплачу тебе поездку на марсокаре-такси. Куда тебе, к невесте?
-- Н-нет. Пока… домой. К н-невесте… завтра. Когда я б-буду в… в порядке.
-- Отлично. Рад был с тобой познакомиться – вот так, близко.
-- И я р-рад.
…Конечно же, никто не приглашал членов Ассоциации пошлым вызовом по сети, никто даже не созванивался с ними. Приглашение им прислали с курьерами, на карточках с золотым тиснением. Конечно же, в зале не было, да и не могло быть журналистов или, не дай Бог, блогеров. Конечно, никаких изменений на сайте Ассоциации в списке награжденных Серебряным крестом не произошло, поскольку у Ассоциации никогда не существовало странички в сети, а значит, не было и никакого официального списка орденоносцев.
Но каким-то медийным чудом, даже трудно сказать, чьими трудами и по чьей команде, назавтра весь Марс знал: кавалеров Серебряного креста отныне четырнадцать. И НЕофициальные списки, которые вел не пойми кто и не пойми под чью ответственность, исправно пополнились строкой «Улле Густавссон».
Это Марс. Тут все знают всех. Тут невозможно спутать героя и никтошечку.