Павел Майка (Paweł Majka) «Войны пространства (Wojny przestrzeni)"
Второй роман из цикла «Мир миров (Pokój światów)". Первый, заглавный, роман цикла я не читал, но при чтении второго не покидало ощущение, что для более полного и правильного понимания «Войн пространства» стоило бы сначала почитать «Мир миров». Во всяком случае аннотация первой книги и собственные ощущения намекают, что тогда многие персонажи воспринимались бы как старые знакомые, а не как странные незнакомцы, которых персонажи прекрасно знают. Впрочем, роман вполне читается и отдельно — просто до многих вещей, по-видимому, хорошо известных читателям «Мира миров», доходишь далеко не сразу (однако, доходишь, да). Издательская аннотация:
«Круг мести не имеет конца.
Ты мстишь, и по твоему следу начинает идти другой мститель. Не сегодня, не завтра, но через год, через десятилетие... наверняка! Мы ничего не помним так хорошо, как причинённого нам зла. И ничего не жаждем так, как сведения счётов.
Мирослав Кутшеба убил уже пятерых палачей. Шестой по-прежнему от него скрывается, но не сидит со сложенными руками. Ему помогают те, кого обидел Кутшеба, осуществляя свою миссию.
Конфликт, начатый вендеттой, может вновь привести мир к катаклизму. Его не переживут ни люди, ни боги. И нет спасения, потому что такова неумолимая логика бесконечного круга мести».
Действительно, месть является лейтмотивом романа. Правда, как указано выше, главный мститель Кутшеба, человек одержимый демоном мести (весьма своеобразно одержимый, замечу), уже расправился с пятью злодеями, но сделал это, похоже, в предыдущей книге, так что в «Войнах пространства» показаны перипетии его охоты на последнего, Шестого, который, в свою очередь, охотится на Кутшебу, пользуясь поддержкой людей, которых Кутшеба обидел в ходе своей мести. Причём охота эта широко разнесена во времени и пространстве: от 1977 до 2172 года, от Кракова и Белграда до Марса, системы Юпитера и Нарисованной (скорее Написанной или Писанной) Москвы. Писанная Москва (буду называть её так) весьма интересное изобретение автора — нечто вроде виртуальной реальности, но не компьютерной, а живописной. Если человека нарисует определённый художник-юродивый, этот человек умирает в Твёрдом Мире и начинает жить в живописном мире Писанной Москвы. Вообще Павел Майка отличается необычайным буйством фантазии и с лёгкостью смешивает стили и жанры. В романе вполне научно-фантастические элементы вроде нашествия инопланетян, или освоения Солнечной системы, спокойно уживаются с богами, демонами и материализовавшимися литературными персонажами (правда, вся эта мистика тоже следствие войны с инопланетянами). Ну и куда ж в наше время без постъмодєрнізьму — среди персонажей кот Бегемот, графиня Ростова, Тимур и его команда (в весьма своеобразной интерпретации), покойные писатели, например, Януш Зайдель, Адам Снерг и даже не названный, но вполне узнаваемый Станислав Лем, ныне живущие люди, например журналист Мацей Паровский... в общем, кого там только нет. В том числе целый конвент фантастов.
Как, очевидно, уже понял проницательный читатель роман достаточно трудно описать и втиснуть в жанровые рамки. Если бы нужно было охарактеризовать его одним словом, я бы выбрал «буйство», столько в нём всего намешано в самых неожиданных комбинациях и пропорциях. Теперь придётся искать и читать «Мир миров». Заранее предвкушаю. А пока рекомендую «Войну пространства» всем любителям постъмодєрной фантастики (владеющим польским языком).
цитата
— Сам не знаю. — Дрыгель пожал плечами. — Слишком много всего сразу. Знаешь, столько лет было спокойно! Понятно, какие-то теракты, война с Вечной Революцией, Весна Джиннов на Ближнем Востоке, Империя Шивы, Невозникшие... Хватало всякого. Но в целом царило спокойствие. И вдруг в один прекрасный день пробуждается Тиамат, а геростратчики сходят с ума...
цитата
— [...] Помнишь свихнувшихся на Ктулху?
— Все помнят.
— Ну и! Появился, сожрал своих почитатетей и исчез.
— Не исчез, а сидит, заточённый в огромном леднике на орбите Урана, и спит, ожидая новой жратвы.
— В самом деле? Не знал. Неважно. Речь о том, что космос полон психов, готовых призвать божество даже для того, чтобы оно их сожрало.
цитата
Корицкий не знал, что делать. По совету Паровского и в его присутствии встретился в пивной на улице Иосифа с очередным физиком, тем самым Снергом, который нарисовал перед ним картину великой манипуляции и фальсификации, простирающихся до границ реальности. Агент почти ничего не понимал из его слов.
Из них следовало, что марсианские чудеса никакие не чудеса, а хитроумная технология, использующая реальную физику, не известную человечеству. Неизвестную потому, что человеческая наука с самого начала была извращена, поскольку не могла освободиться от архаичного способа наблюдения и описания мира. Вместо чистой математики люди сосредотачивались на её культе, а то, что мы называли физикой было всего лишь ведущей к ней мифологией.
— Люди, — объяснял всё более тупеющему Корицкому этот Снерг (странная фамилия, наверняка псевдоним), — страдают неизлечимой потребностью рассказывать себе о мире. Мы не вычисляем реальность, а рассказываем себе о ней истории. Математика и физика должны быть свободны от этого, но наши мозги в течении тысячелетий формировались под влиянием фабулярного наблюдения мира. И это исковеркало нас, быть может навсегда.
цитата
Иксов не соглашался с Игрековским, поскольку Игрековский ранее не согласился с Иксовым. Вся политика базировлась исключительно на повторении вновь и вновь на протяжении сотен лет одних и тех же лозунгов, за которыми скрывались мелкие проходимцы, жаждущие славы и уважения. Их вера в лозунги и догмы казалась Жути смешной, независимо от того, каким идеологиям они служили. Консерваторы, либералы, коммунисты и сколько их там ещё было, тратили время на дурацкие уловки, кормили своей энергией идеологические сущности. Сами по себе не имели значения.
Антология «Рассказы, номинированные на премию польского фэндома им. Януша А. Зайделя за 2018 год (Opowiadania nominowane do Nagrody Fandomu Polskiego im. Janusza A. Zajdla za rok 2017)»
Давид Цесля (Dawid Cieśla) «Diabolus ex Machina»
Город Грюнберг известен по всей стране тем, что в нём находится канцелярия дьявола, где можно на соответствующих условиях продать душу. Естественно, дьявол прекрасно осведомлён о делах своих клиентов и в случае смерти душепродавца тут же получает своё. Однако в случае Уильяма Блейка произошло странное — тело обнаружено, но душа исчезла и текущее состояние Блейка в дьявольской канцелярии определено как «ни жив, ни мёртв»...
Рассказ написан в стимпанковом антураже. Задумка интересная, но реализация, увы не очень.
P.S. Название рассказа переводится с латыни как «Дьявол из машины».
Лешек Бигос (Leszek Bigos) «Ecce Homo»
Понтий Пилат внезапно меняет своё решение и вместо Варравы отпускает Иисуса. Что дальше?
Неплохо написанный рассказ. Автор, правда, впадает то ли в арианскую, то ли в катарскую ересь, но этим пусть занимается Священная инквизиция, а с литературной точки зрения рассказ, пожалуй, один из лучших в сборнике. Но, с моей точки зрения, всё равно малость не дотягивает.
P.S. Название рассказа переводится с латыни как «Се человек».
Марта Кисель (Marta Kisiel) «Сумасбродка (Szaławiła)"
Рассказ, примыкающий к циклу «Пожизненное владение» (Dożywocie) (об одном романе из этого цикла «Низшая сила» я писал ранее). Главная героиня Ода, получает наследство после смерти матери и неожиданно для всех покупает участок земли посреди леса. И не только покупает, но и начинает строить на оставшемся на участке старом фундаменте дом, в котором намерена жить. Это особенно странно, учитывая, что до того Ода объездила весь мир, нигде не задерживаясь надолго (за что и получила прозвище, ставшее названием романа). Да и место, на котором строится дом, похоже, не простое...
Рассказ, как и, похоже, весь цикл написан в стиле Иоанны Хмелевской — суета, животные, дети, странные существа и, главное, Дом, в котором, или вокруг которого, всё это происходит. По этой причине конец хоть и достаточно неожиданный, но в целом ожидаемый. С литературной точки зрения, пожалуй, лучший рассказ сборника, но на любителя. Если вас раздражает Хмелевская, лучше не читать, если же Хмелевская вам нравится, читайте непременно.
P.S. На прошедшем 12-15.07.2018 г. в Торуне Полконе рассказ получил награду им. Януша Зайделя.
Магдалена Куценты (Magdalena Kucenty) "#Эвдемония (#Eudajmonia)"
В городе Новипорте очень сложно отличить объективную реальность от реальности дополненной и даже от реальности виртуальной. А дух города заботится о том, чтобы рейтинг счастья каждого его жителя не опускался ниже определённого уровня. Главную героиню Сьфятую раздражают постоянные попытки повысить её уровень удовлетворённости жизнью, но раздражением дело и ограничивается. Однако однажды к ней в реале неожиданно приходит Орунжад73, обеспокоенный тем, что Сьфятая не посещает собраний их виртуального племени. Развиртуализированный Орунжад73 оказывается хакером...
С литературной точки зрения рассказ хорош, но достаточно сложен для восприятия из-за того, что события происходят то в одной, то в другой реальности. Возможно жителями онлайна он будет восприниматься легче. Кроме того, автор активно затрагивает модные ныне темы домашнего и виртуального насилия, а также неудовлетворённости жизнью, и связанные с этим психологические проблемы, что тоже не делает чтение более лёгким и приятным. Опять же, смотря для кого. Думаю, любители психологии найдут в рассказе обильную пищу для обсуждений и размышлений. Собственно, исходя из изложенного, целевая аудитория рассказа это янгэдалты, проводящие много времени в социальных сетях и сетевых играх, и при этом интересующиеся психологией. А за автором следует внимательно следить. За последние пару лет она взлетает ракетой.
P.S. Смыл слова «эвдемония» в двух словах объяснить трудно, так что отправляю интересующихся в гугл. Ищите термин «эвдемонизм». Ну, или попробуйте понять его, прочитав рассказ.
Пшемыслав Занько (Przemysław Zańko) «Слава (Chwała)"
Троянская война в стимпанковом антураже. Греческий ахиллес взял в плен троянскую кассандру (и тот и другая с маленькой буквы) и требует предсказать ему будущее. Вот только кассандры в этом мире не предсказывают будущего. Да и ахиллесы вовсе не неуязвимые герои. Лишь война остаётся войной.
Многообещающее начало, хорошо придуманный антураж... увы, конец не оправдал надежд. Однако автор, как и большинство представленных в сборнике, уже не первый раз попадает в финал премии Зайделя, так что, надежды остаются.